Экспедиция «Велес»

Глава 14 Первая речь капитана

Корабль «Велес»

— Погоди, чего? Приказано выйти в коридор, чтобы послушать, чего они там решили? — удивленно спросил Скрипач.

— Ну да, — кивнул Ит. — У тебя стало плохо со слухом?

— Нет, — Скрипач с упреком посмотрел на Ита. — Вообще-то, я читал, если ты не заметил. Или у тебя стало плохо со зрением?

— Язва ты, — поморщился Ит. — Что читал-то? Чего тебя так увлекло?

— Ит, заканчивай издеваться, — попросил Скрипач. — Искал скрытые полости, которые можно было бы использовать, чтобы впихнуть туда скафандр. Равно как и ты это делал час назад.

— Рыжий, нет ничего подходящего, я же сказал. Но те, что есть, проверим. Так и быть.

— Я должен был убедиться. Ладно, пойдем слушать, чего они там ещё удумали, — Скрипач сунул коммуникатор в карман, и поднялся. — Не понял, почему для этого нужно идти в коридор, если честно.

— Вот я тоже не понял, — кивнул Ит. — Это более чем странно.

— … принятое решение стало результатом проведенного расследования, о котором вкратце вы сейчас будете проинформированы, — голос Шестопалова был сух и резок. — Кроме того, произошли некоторые события, которые стали для этого решения определяющими. Сейчас вы прослушаете сообщение капитана Никифора Всеславовича Тугаринова. Принятый план действий окончательный, и не подлежит обжалованию.

Скрипач с тревогой посмотрел на Ита. Тот едва заметно пожал плечами.

— Мне это не нравится, — едва слышно произнес Скрипач.

— Мне тоже, — кивнул Ит.

— … двигателю номер четыре нанесены необратимые повреждения. Диверсию в секторе два удалось частично предотвратить, однако реактор номер два так же оказался поврежден, поэтому обратный путь стал для корабля невозможным.

Капитан говорил сейчас глухим, тяжелым голосом, его речь была медленной, размеренной, словно удары метронома.

— Так же из-за потери реакторов номер два и номер четыре становится невозможной и высадка на планету. Однако, — голос капитана стал громче, — решение было найдено, и это решение является единственным путем спасения для экспедиции «Велес».

Пауза.

— После того, как будут проведены подготовительные работы и ряд изысканий, «Велес» уйдет от планеты GJ 357 к её луне, и встанет на орбиту. Вторым этапом будет создание плана высадки, и образование колонии. Всем спасибо за внимание.

— А… э… что это было? — свистящим шепотом спросил Скрипач.

Где-то в коридоре, в отдалении, заплакала женщина, сперва тихо, потом громче.

— Ребята, вы слышали? — спросил кто-то.

— Луна⁈ — переспросил другой голос.

— Погодите, погодите, дайте вникнуть… что он сказал?..

— Какой ещё второй двигатель поврежден? Когда? Как?

— Диверсия⁈ Убить гадов к чёрту, кто это сделал!

— Но говорили же, что домой, что запас топлива и состояние корабля вроде позволяет…

— Да погодите вы, чего вы сразу… дайте разобраться… где Дмитрий, он же в курсе должен быть…

— Ещё и второй двигатель? Что у нас за бардак тут вдруг стал твориться? Охранять надо, пока остальные не уничтожили, в таком случае! Давайте охранять двигатели! Надо Диме сказать…

— Колония? На луне? А ресурсов-то хватит? Ну, если гидропоника, и если воду найти, то, может, и хватит…

Женщина в отдалении продолжала плакать, вскоре в другой части коридора заплакала ещё одна. Скрипач дернул Ита за рукав, и указал кивком куда-то в сторону.

— Идём, — согласился Ит. — Это надо как-то осмыслить.

Они прошли через коридор, вышли из жилой зоны, и вскоре оказались в пустом коридоре, ведущим к столовым.

— У меня два вопроса. Зачем и на хрена? — спросил Скрипач в пространство. — С какой радости они выдали это решение?

— Нужно поговорить с Данилой и Зоей, — сказал Ит. — А вот решение… Рыжий, кажется, пришла пора связаться с Лийгой, и объяснить ей, что тут происходит.

— Мы сами не знаем, что тут происходит, — справедливо заметил Скрипач. — Ацетон, убийство, аварии, теперь луна… после этого заявления я окончательно перестал понимать что бы то ни было.

— Так в том и дело, — кивнул Ит. — У нас и до этого были весьма шаткие версии, а теперь я вообще не знаю, что и думать. Если раньше были хоть какие-то идеи, то сейчас их вообще нет. Вот смотри. Раньше у меня, к примеру, были мысли о какой-то подковерной игре, связанной с теми же попытками выслужиться и занять определенное положение в обществе после возвращения. Теперь… нет, эта версия не состоятельна. Ты ведь понимаешь, что колония на местной луне не проживет и десятка лет. На счет высадки… даже с двумя реакторами вполне возможно выработать достаточно топлива, чтобы организовать высадку экипажа на планету. Да, за более длительный срок, не три месяца, а год, но возможно.

— Я говорил ровно о том же, — согласился Скрипач. — Это же будет смертоубийство, причем довольно-таки жестокое. Допустим, ну, чисто гипотетически допустим, что они сажают «Велес» на местную луну… что дальше? Демонтаж части корабля, устройство базы — после двух лет такой работы, а займет это не меньше двух лет — в живых останется не больше половины экипажа. И эту оставшуюся половину довольно быстро прикончит и радиация, и поломки оборудования, и его естественный износ, и любые неполадки с гидропоникой… не знаю, причин масса.

— Именно. Попытка создания такой колонии — самоубийство, — Ит покачал головой. — То есть подобные колонии возможны, но только с постоянной поддержкой с материнской планеты, или — на высоких уровнях, где проблемы давно решены технически. Помнишь ту же сферу Тэус[3]? Да, это колония, которая находилась даже не на луне, а в пространстве. И там вполне успешно жило довольно большое количество людей, причем не одно поколение, и не два. Но! — Ит поднял указательный палец. — Цивилизация Самфелаг не просто контролировала эту колонию, она её поддерживала, обеспечивала едой, медициной, создавала условия, в которых люди могли не просто выжить, а жить вполне качественно, и она в этих вопросах преуспела. А здесь что? Если говорить начистоту, то уже сейчас на «Велесе» нет стопроцентно здоровых людей, и причины для этого просты, как грабли. Радиацию «Велес», конечно, блокирует, но защита уже частично деградировала, а еще через два-три года она…

— Превратится в тыкву, — мрачно сказал Скрипач.

— Именно. Далее. Сила тяжести, которая на этой луне будет одна шестая от нормы. Это тоже не в плюс, конечно. Про биологию ты сам всё знаешь не хуже меня, — Ит осуждающе покачал головой. — И так далее. Даже мы с тобой сейчас уже не в самом лучшем виде, а что будет дальше?

— Надо связаться с Лийгой, — мрачно сказал Скрипач. — И побыстрее. Очень надеюсь, что она сумеет нас отсюда вытащить.

— Нас-то, предположим, она сумеет вытащить, а люди? — спросил Ит. — Бросить на произвол судьбы?

— Ит, вот у тебя иногда бывают… даже не знаю, как это правильно сказать. Приступы идиотизма, видимо. Люди? Ты не заметил, что эти люди уже собираются охрану у реакторов ставить, и, разумеется, они будут сейчас видеть врагов во всём, что движется, и давить друг друга, по поводу и без. Ты про Тэус вспомнил, а я почему-то вспомнил, как ты на Терре-ноль валялся в реанимации, а тебя в таком виде избивали санитары. Так, чтобы немножко себя развлечь. И ещё я помню, как ты возражал, когда мы с Киром решили съездить потом туда, и морды им набить. Святость и кротость — это очень хорошо, конечно, вот только не надо переходить границы, пожалуйста.

— Рыжий, приступы идиотизма у тебя тоже бывают, и сейчас я наблюдаю как раз один из них, — тихо сказал Ит. — Чего ты несешь такое? Не стыдно? Среди этих людей полно хороших и достойных, и не их вина, что с ними случилось то, что случилось.

— Я не это имел в виду! — рявкнул Скрипач. — Правило самолета — сперва спасаешь себя, потом ребенка и старушку. Если Лийга вытащит нас, потом получится вытащить и «Велес» тоже. А вот сдохнуть за компанию со всеми теми, кто тут находится…

— Ладно, хорошо, уговорил, — кивнул Ит. — Но хотел бы тебе напомнить, что у нас есть ещё одна проблема. Собственно, именно та, из-за которой мы тут находимся. А именно — высадка. И попытка найти то, что требуется.

— Если всё будет так, как они сейчас сказали, то никакой высадки не получится, разумеется, — заметил Скрипач. — Я про это тоже думал. Собственно, у нас с тобой остается один вариант. Угоняем бот, садимся, ищем, параллельно связываемся с Лийгой. Собственно, это всё.

— И тебя ничего в этой схеме не смущает? — спросил Ит.

— А что именно меня должно смутить?..

— Гм. Ну, во-первых, ацетоновый убийца существует, и совсем не факт, что он нам позволит даже подойти к ботам, не то что бы что-то угонять, — начал Ит. Скрипач досадливо поморщился, но перебивать не стал. — Во-вторых, у ботов тоже выставят охрану, и обойти её будет не так легко, как хотелось бы. В-третьих, предполетная подготовка бота, а именно — его заправка. Этот момент меня смущает больше всего, потому что заправка идёт около трёх часов, если не больше, и… соображаешь? Мы могли бы угнать бот, но это имело бы смысл только в том случае, если бот был бы заправлен, и находился в стартовом колодце. Где они стоят сейчас, ты знаешь не хуже меня. Это не кино, рыжий. Это жизнь.

— Ой, ладно тебе, — Скрипач махнул рукой. — Справимся. И не с таким справлялись.

— А если с нами справятся быстрее? Нет, рыжий, сперва надо найти этого… кем бы он ни был, попутно разобраться с руководством, потому что источник всего происходящего находится там, и только там, а дальше — по обстоятельствам.

— Ит, что именно ты предлагаешь делать? — спросил Скрипач. — Все прежние планы идут сам понимаешь, куда. Ты сейчас сказал просто так, или это уже нечто конкретное?

— Это нечто конкретное. Ищем скафандр, ищем того, кто его носит, и готовимся идти в гости к Тугаринову с компанией. У нас есть несколько дней, потому что они, конечно, не поведут «Велес» к луне сразу, им нужно время для подготовки. И очень надеюсь, что мы сумеем успеть раньше, чем успеют они.

Данил нашел их сам, после завтрака, у столовой, и сказал, чтобы вечером приходили, он собирает всех, кого возможно, потому что это всё нужно обсудить. Скрипач возразил, что времени мало, и что, может быть, не стоит тянуть с обсуждением до вечера, но Данил ответил, что людей будет, видимо, много, коммуникаторы он использовать для сбора не хочет, поэтому народ придется вылавливать по одному, и предупреждать каждого лично. Во время этого разговора Данил выглядел встревоженным и мрачным, видно было, что ситуация ему совершенно не нравится, но — об этой ситуации у него есть какое-то своё мнение, которое он сейчас озвучивать не будет. Ит предложил помочь со сбором, и Данил обрадовался — да, это было бы хорошо, если можете помочь, помогите, конечно. Зоя тоже помогает, и Варя, и ещё несколько человек.

— Дань, а что на счет похорон Ани? — спросил Скрипач. — В объявлении ничего не было.

— Сегодня, тоже вечером, — Данил вздохнул. — Я узнал случайно. Оказывается, информацию передали Диме, и он уже должен был предупредить нас всех, но…

— Но он не предупредил, — закончил за него Ит. — Почему я не удивлен?

— Он сволочь, — тихо произнес Данил. — Он просто сволочь, тварь, на которой пробу ставить негде. Разве можно так поступать? Это низко.

— Может, он просто не успел? — спросил Скрипач. — Объявление сделали ещё до завтрака, теперь суматоха началась, вот и не сказал ничего.

— Он ничего не сказал, потому что его сейчас в коридоре даже не было, он подошел позже. Не успел? Скинуть на коммуникаторы всем в секторе два предложения — это требует так много времени? — резонно спросил Данил. — Ладно, ребят, давайте до вечера. Предупредите, кого сумеете. Чем больше, тем лучше.

День потратили на то, чтобы прочесать доступную часть корабля вдоль и поперек, причем делали это уже практически не стесняясь — всем было просто не до того. Выделили несколько участков, в которых теоретически можно было бы что-то спрятать, осторожно, не привлекая внимания, проверили стеновые панели. Скрипач сказал, что неплохо было бы добыть съемник, тонкую пластину с прорезью, с помощью которой панели легко выходили из креплений. Ит согласился, и они пошли в мастерские, где разыграли маленькую сценку — пока Ит рассказывал знакомым техникам о похоронах, Скрипач быстро обнёс пару ремонтных сумок, и добыл то, что требовалось, а именно: две пластины, несколько подходящих ключей, и магнитный съемник, небольшой, но довольно мощный. Техники, с которыми Ит сейчас разговаривал, «своими» не были, поэтому про собрание Ит им, разумеется, ничего не сказал, зато успел послушать то, что техники думали про перспективу оказаться на луне.

— Обидно, конечно, а что делать, если выхода другого нет? — риторически вопрошал один из техников. — У корабля есть все шансы развалиться прямо тут, на орбите, и чем это кончится? Погибнем к чёрту…

— Коль, но ты же инженер, ты же соображаешь, что к чему, — попробовал возразить Ит. — Ну с чего бы кораблю разваливаться? Данных об износе у нас нет, отчетов нет, исследований не было, так с чего ты взял…

— У нас, может, и нет, а у руководства есть, — уверенно ответил Коля. — Они знают, чего делают. Там умнейшие мужики сидят, все при степенях, все не по одному образованию имеют, и с головами у них всё в порядке. Меня больше напрягло то, что о диверсии во втором секторе сказали. Это какая же тварь удумала такое, и, главное, для чего? Кто-то нас всем составом убить хочет, и с этим надо что-то делать.

— Зачем кому-то надо нас убивать? — резонно спросил Ит. — Хоть какие-то мысли есть у тебя на этот счет?

— Не-а, — покачал головой Коля. — А у тебя?

— И у меня тоже, — согласился Ит. — Мы, вроде, никому ничего плохого не делали, да и нет тут тех, кому это могло бы понадобиться. Мы тут как бы все заодно.

— Значит, не все, — уцепился за новое слово Коля. — Не все мы заодно, Игорь. Но вот тут у меня дельная мысль появилась. Сейчас Тугаринов заявление, считай, сделал, верно? Так вот, кто не согласен с ним будет, тот и есть этот самый, который «не все».

— Почему ты так решил? — нахмурился Ит.

— Потому что Тугаринов и остальные нам зла не желают уж точно, — наставительно произнес Коля. — Если кто экипажу и хочет добра, так это они. Он, Тугаринов, головой за корабль и команду отвечает, он клятву давал, он жизнь за нас положит, лишь бы всё хорошо было. И во время подготовки он работал, как я не знаю, кто, и во время полета все проблемы решал, и ведь решил, мы здесь в результате. Живые и здоровые. А сейчас он, небось, всю голову себе изломал, чтобы придумать, как выручить и корабль, и команду.

— А домой ты не хочешь? — спросил Ит.

— Хочу, конечно, — Коля погрустнел. — Кто же не хочет. Но раз такое дело вышло — что уж теперь. Будем терпеть и работать.

— Может, удастся связаться, чтобы помощь прислали, — добавил кто-то ещё. — Ничего, прорвемся. Сядем, закрепимся там, наладим связь, глядишь, и помощь к нам придет.

— Эту экспедицию мы десять лет готовили, — напомнил Ит. — Долго ждать придется.

— Надо будет, подождем, — пожал плечами Коля. — Потерпим, прижмемся, и подождем. Где наша не пропадала, да, ребята?

Несколько голосов ответили, что да, и дождёмся, и прорвемся, и потерпим, если надо. Ит покивал вместе со всеми, потом заметил, что Скрипач, оказывается, уже давно подает ему знаки — идём, мол, я всё сделал, и встал. Коля поднялся следом.

— На похороны-то придешь? — спросил Ит.

— На похороны? — Коля нахмурился. — Нет, наверное. Я же не знал её толком, так, походя здоровались, да и всё. Отчасти жаль её, конечно, девка была симпатичная, а отчасти чего-то не очень.

— Почему? — удивился Ит.

— Потому что надо технику безопасности соблюдать, и смотреть, куда идёшь. Не просто же так её дверью раздавило, правильно? Значит, сделала что-то, и получился такой печальный результат. Так что не пойду я, Игорь, её хоронить. Лучше тут делами позанимаюсь. В мастерской всегда работа найдется.

Сперва отнесли добычу из мастерской в свою каюту, и спрятали, причем там же, в каюте, опробовали и пластины, и магнитный съёмник — всё работало отлично, и под задачу подходило как нельзя лучше. Ит после услышанного в мастерской стал мрачен и задумчив, Скрипач же то и дело начинал саркастически улыбаться, потом спохватывался, и улыбка сползала с его лица, которое тут же принимало такое же, как у Ита, мрачное выражение. Ит, наконец, не выдержал, и спросил:

— Чего ты улыбаешься?

— Просто подумал, какие у них будут рожи, когда они поймут хотя бы часть правды. А потом… — Скрипач вздохнул. — Потом я понял, что даже если они что-то и поймут, они найдут тысячу оправданий для той лжи, в которую им удобно верить. И умирать они будут на этой луне с такими же лицами, какие у них были сегодня в мастерской.

— Ты улыбнулся не один раз, а десяток, — напомнил Ит.

— И мне надо за каждый раз отчитываться? — уточнил Скрипач. — Ну, давай попробую. Святой Тугаринов — это тема для отдельного исследования…

— Которое нам предстоит буквально вот на днях, — Ит с интересом посмотрел на Скрипача. — Тебя удивляет, что они в него верят вот так?

— Нет, — Скрипач рассмеялся. — Мы с тобой этих верунов за жизнь видели столько, что это меня рассмешить уже не может.

— Тогда в чём причина?

— Ит, ну правда… ну мысль мелькнула — а в кого, интересно, верит сам Тугаринов? И я не про бога или богов, нет. Думаю, ты понял.

— Да уж понял, — Ит вздохнул. — Чёрт его знает, да нам это и без разницы. Вот что. Давай лучше по делу. Ужинаем, идём провожать в последний путь Аню, потом встречаемся с Данькой и компанией, а ночью прогуляемся к тем точкам, которые наметили, и посмотрим, чего там и как. Хотя, знаешь, сдается мне, мы просто потеряем время. Если скафандр существует, то он у кого-то в каюте. А у нас просто физически нет возможности сделать полноценную проверку. Бродить по каютам, брать народ на воздействие, и обыскивать — идея так себе.

— Да, верно сказано, — Скрипач поскучнел. — Нереально. Эх, нам бы оружие, ну хоть какое-то.

— Это ещё зачем?

— Исключительно для устрашающего эффекта, — объяснил Скрипач. — Если придется угонять бот…

— Если придется угонять бот, мы справимся и так, — сказал Ит. — Нам для этого оружие не потребуется.

— Как знать, — покачал головой Скрипач.

Народу в этот раз собралось в коридоре много, гораздо больше, чем в прошлый раз. Когда перестали подходить, Данил велел всем рассаживаться, а сам вышел на уже ставшее привычным место в центре помещения.

— Привет, народ, — сказал он. — Ну что, приплыли, как говорится. Сегодняшнюю речь слышали все, и про решение тоже знают все.

— А вот с Аней попрощаться пришли не все, — вдруг сказала Зоя. — Почему вы так? Стыдно, ребята. Просто стыдно.

— Что бы это изменило? — спросил кто-то. — Зой, не до того сейчас.

— Не до того? — Зоя повернулась на голос. — Быть человеком — это теперь называется «не до того», да, Валер? Я тебя правильно поняла?

— Аня умерла, — тихо ответил парень, к которому обращалась сейчас Зоя. — А мы в полной, как бы сказать… ну, понятно, в чём. О живых надо думать. Ей уже всё равно, а вот нам нет.

— Спасибо за честность, Валера, — Зоя вдруг улыбнулась. — Дань, извини, что перебила, просто… на душе гадко очень.

— Понимаю, — кивнул тот. — Так, ладно. Продолжаем. Значит, луна, и организация на ней колонии. Это смертельный номер, ребята, и вы не хуже меня понимаете, почему. Суточная доза радиации там будет около тысячи четырехсот микрозивертов. Защита, которая стоит на «Велесе»…

— Защита Корнеева, — подсказал кто-то.

— Верно. Защита Корнеева является активной, она потребляет довольно много энергии, и она, как вы сами знаете, деградирует со временем, — Данила помолчал несколько секунд, а затем продолжил. — По моим предварительным расчетам наша защита уже через год будет пропускать до двадцати процентов излучения. Через два — сорок. А через пять лет от неё останутся разве что воспоминания.

— Вот только вспоминать будет некому, — заметил Скрипач.

— Правильно. Потому что к тому моменту мы просто вымрем. Колония была бы возможна на той Луне, которая у нас дома осталась, с постоянной поддержкой с Земли, но здесь — это нереально. Потому что у нас нет, и быть не может ни запасного оборудования, ни большого комплекса для синтеза, ни запчастей, ни…

— Дань, это понятно, — сказал всё тот же Валера, который говорил про похороны. — Но, может быть, придет помощь?

— Экспедицию «Велес» готовили десять лет. Плюс два с половиной года дороги. Даже если помощь выйдет прямо сейчас, она придет уже к шапочному разбору, — хмыкнул Скрипач. — Мы передохнем раньше, чем эта помощь до нас доберется. Ты инженер, возьми, и посчитай. Данька вон посчитал, мы с братом тоже, Зоя… Зой, ты считала?

— Разумеется, — кивнула девушка. — Даня у нас ещё оптимист, я думаю, что мы не продержимся и двух лет.

— Почему? — спросил откуда-то сбоку женский голос.

— Потому что существуют дополнительные факторы, которые мы пока что не в состоянии учесть, — ответила Зоя. — Любое случайное событие, и мы покойники. А произойти может что угодно. От метеорита, до поломки оборудования, которую мы не сумеем исправить.

— Так-таки и не сумеем, — хмыкнул ещё кто-то.

— Ну, давайте тогда починим четвертый реактор, — пожала плечами Зоя. — Мы не то, что починить, мы даже подобраться к нему пока что не смогли. И совсем не факт, что сможем.

— Ребят, а что вы предлагаете, в таком случае? — спросил ещё кто-то. — Луна не вариант, это мы все поняли. Решение, выходит дело, ошибочное. А какое, в таком случае, верное?

— Планета, — ответил Данил. В помещении тут же стало тихо. — Моё предложение будет следующим. Надо срочно забросить на планету разведывательные зонды, сделать предварительный анализ, и готовиться к высадке. Но не на луну, а на планету. Там у нас шансов будет гораздо больше.

— Почему ты так в этом уверен? — спросила вдруг Варя. До этого она сидела рядом с Зоей, на полу, по-турецки, и молча слушала. — А если там, на этой планете, опасно? Вдруг там что-то страшное? Действительно страшное, не такое, как мы можем себе вообразить, а по-настоящему? Луна хотя бы пустая, там никого и ничего нет…

— Ага, кроме безвоздушного пространства, и радиации, — хмыкнул Данил. — В любом случае, планета — это шанс. Хорошо, не высадка, хотя бы зонды. Я не понимаю, почему мы до сих пор так и не отправили ни одного зонда? Они ведь остановили программу раньше, ещё до того, как с реактором и движком случилась авария. Помните? Кто в программе был? Ага, вижу. Довольно много нас работало в ней, и я ещё тогда удивился — чего они тянут? Был вполне адекватный план, но его просто остановили, и… и всё. Мы занимались почти десять дней чёрти чем, вместо того, чтобы делать дело, ради которого мы сюда столько времени шли. Потом они остановили программу полностью. А потом произошла авария четвертого реактора и двигателя.

— Мне почему-то кажется, что ничего там особенно страшного и нет, — сказал вдруг Зоя. — Вполне симпатичная планета. Континенты, моря, океаны, горы. Сила тяжести чуть меньше привычной, морей побольше, но… но она же здесь, рядом. Так для чего нам местная луна?

— Зой, биологическую угрозу никто не отменял, — напомнила Варя. — А если там найдутся опасные бактерии или вирусы? Про какие-нибудь крупные формы жизни я вообще молчу. Эта планета может нас убить гораздо быстрее, чем это сделает луна.

— С высокой долей вероятности ты, Варя, для этих бактерий окажешься несъедобной, — усмехнулась Зоя. — Но именно для того, чтобы понять, есть там что-то или нет, и существует программа, которую мы должны были начать, когда прилетели сюда. Анализ, три возвратных зонда, десять невозвратных, сбор информации, и только после этого — принимается решение о высадке. Да и в раздетом виде там никто гулять вроде бы не собирался. У нас есть скафандры, если ты не забыла.

— А ещё там имеется воздух, который вполне успешно можно очищать, вода, которой тоже можно пользоваться, и радиации там не будет, — заметил Скрипач. — Даже если всё так плохо, как нам говорят, на планете у нас шансов намного больше.

— Верно мыслишь, — похвалил Данил. — На планете у нас будет шанс выжить. На луне — гарантированно нет.

— Так что ты предлагаешь? — спросил кто-то из коридора. — Идею мы поняли, рациональное зерно в ней есть. Делать-то что будем? Они уже всё решили, про луну. Сейчас, если я правильно понял, сделают расчеты, выстроят орбиты, и вперёд.

— Нужно срочно сделать встречный план, и пойти к руководству… — начал Данил, но его тут же перебило несколько голосов:

— Ходили уже, а толку? Только по шапке прилетело, и всё. Станут они нас слушать…

— А мы сделаем так, чтобы послушали. Но для этого нужно больше народу, — решительно произнес Данил. — Поэтому первым предложением будет следующее. Сейчас делаем краткий план, а потом скидываем его на коммуникаторы всем, кому только возможно. За исключением, конечно, таких личностей, как Дима и Любаша.

Кто-то засмеялся, Данил тоже улыбнулся.

— Дальше — смотрим, как народ отреагирует. Потом собираем всех, кто с нами, и уже большим коллективом объясняем то, о чем говорили сегодня. Да, это займет пару дней, я понимаю. Да, времени у нас мало. Но мы должны дать им всем понять, что речь идёт об их жизни. И… — он замялся. — О жизни их будущих детей, которые могут вообще не появиться на свет, если мы окажемся на этой чёртовой луне.

— Дань, а если они не станут нас слушать? — решился вдруг Скрипач. — Если будет то же самое, что было во время разговора с Шестопаловым? Что тогда?

— Не знаю, — Данил помрачнел. — Пока не знаю. Но тогда были несколько иные обстоятельства. Сейчас…

— Сейчас они тоже иные, — заметил Ит. — Совсем иные, если ты не заметил.

Скрипач предостерегающе посмотрел на Ита.

— Так в том и дело, что совсем иные, — сказал Данил в ответ. — Они совершают ошибку, и мы обязаны им доказать, что они не правы. Что они погубят в результате команду.

— Вот только команда им верит, — тихо произнес Ит. — Мы тут поговорили сегодня… да неважно, с кем, потому что таких большинство. Дань, они считают, что решение принято правильно, и что начальству виднее.

— Значит, им нужно будет доказать, — пожал плечами Данил. — С цифрами, с примерами, со спецификациями на оборудование, с графиком степеней износа, и так далее. Так доказать, чтобы поняли.

— Думаешь, это поможет? — спросила вдруг Зоя.

— Это должно помочь, — ответил Данил. — Должно, Зой. Обязано. Они же не совсем безумные, правда? Как думаете, ребята? Совсем или не совсем?

— А чёрт их знает, — ответил кто-то. — Тут, кажется, нормальных вообще не осталось. Я вон в себе уже сомневаюсь, поэтому не могу говорить за других.

— Всё равно мы будем пробовать, — произнес Данил решительно. — Может быть, они поймут не сейчас. Потом, когда придет время…

— Когда придет время, мы уже будем на луне, и откатить ситуацию не сумеем, — беззвучно сказал Скрипач, однако Данил его услышал.

— Не будем, — сказал он. — Я всё сделаю для того, чтобы мы там не оказались.

— А чего ты так разошелся-то? — спросил вдруг Валера, тот самый парень, который задал самый первый вопрос. — Дань, тебе в этом всём какой интерес? В начальство метишь, или как?

— Или как, — ответил Данил. — У меня свой интерес, но к начальству это отношения не имеет. Да и не хотел я никогда в начальство.

— А что за интерес?

— Дойти туда, куда шёл всю жизнь. До нового мира. Нового дома. Ну и личное кое-что, но это тебе, Валер, неважно, — Данил усмехнулся. — Всё, народ, давайте до завтра. Кто хочет помочь составлять сообщение, останьтесь. Сейчас для всех найдется работа.

— Поверят они ему, держи карман, — проворчал Скрипач. — Конечно, попробовать стоит, но на успех я бы особенно не рассчитывал.

— Лучше смотри по сторонам, — попросил Ит. — И говори потише.

— Камеры мы выключили, говорить можно и нормально, — возразил Скрипач. — Что у тебя там?

— Пусто, если не считать проводки и ремонтной зоны, — ответил Ит. Эта панель была третьей, которую они сняли, и Ит уже понял, что занимаются они сейчас совершенно бесполезным делом. — Тут даже пломбы все на месте, то есть эту панель с самого старта никто ни разу не открывал.

— Ясно. Тогда пошли дальше. Следующую ты открываешь, или я? — спросил Скрипач.

— Давай я, вроде бы я уже приноровился, — ответил Ит. — Тем более что всего одну открыть осталось. Идём?

— Идём. Вообще, не думаю, что её нужно открывать, — заметил Скрипач, когда они шли по коридору к следующей точке. — Это точно не наш вариант.

— Почему? — рассеянно спросил Ит. В это момент он задумался о чём-то своём, и про вариант не понял.

— Потому что она слишком маленькая, — Скрипач остановился. — Ит, ты куда? Мы уже пришли.

— А, да. Извини. Торможу слегка. Ну, маленькая и маленькая, но давай всё же открою, — сказал Ит. — Так, смотри по сторонам, я быстро.

Да, эта панель действительно была небольшой — всего лишь сорок сантиметров на восемьдесят. Ит подумал, что Скрипач, похоже, прав, но панель всё-таки снял. Нахмурился, присмотрелся. А потом позвал:

— Рыжий, подойди сюда.

— Ты там нашел что-то? — с любопытством спросил Скрипач, подходя поближе.

— Нет, тут пусто, но…

Скрипач подошел, заглянул в нишу, а потом с удивлением посмотрел на Ита.

— Вот и я о том же, — ответил Ит на его немой вопрос. — Ацетон. Запах слабый, но, тем не менее, он есть. Что-то здесь было. Просто это что-то забрали.

— Целиком скафандр сюда бы не влез, — покачал головой Скрипач.

— Целиком нет. А вот шлем и перчатки, например, влезли бы запросто. Ладно, пойдем к себе. Кажется, на сегодня нам и впрямь уже довольно этого всего.

— Да, ты прав, пойдем, — покивал Скрипач. — Только давай всё-таки осмотрим получше панель и нишу. Один раз мы уже опростоволосились с потолком, не хотелось бы повторять свои же ошибки.

— Согласен, — кивнул Ит. — Давай смотреть.