Дроны над Сталинградом

Глава XVIII. Залечь на дно

Первыми открыли огонь немцы.

Риттер понял всё в первую же секунду. Не было хаоса, не было паники — стреляли с интервалами, прицельно, четко. Было ясно как день что это засада. Их ждали, чтобы взять теплыми. Риттер успел только выдохнуть сквозь зубы:

— Черт бы побрал этих штабных крыс из Абвер-командования.

Он сразу же сделал две короткие очереди в сторону ближайшей вспышки, чтобы сбить ритм противника — и резко отдал приказ:

— Рассыпаться! По схеме "Восемь"! Откатываемся!

Его голос был спокоен, почти будничен, но в каждом слове звучали оттенки стали. Он знал: всё, на что они рассчитывали, только что рассыпалось. Теперь задача — уйти. Живыми.

Снова короткий, резкий залп — не сторону часовых, а для срыва засады. В небе вспыхнули трассеры. Пули рвали снег, сучья, сухую кору. Ответный огонь с советской стороны прозвучал почти мгновенно — сдержанно, выверенно, точно.

— Перехватываем их! Огонь! — крикнул Бойко, перекатываясь в сторону и укрываясь за пеньком.

Разведчики мгновенно рассредоточились, вжались в землю, открыли огонь короткими очередями. Кто-то выкрикнул: «Граната!» — и в ночи прозвучал глухой удар. Снег взлетел тугим фонтаном, осколки шлёпнули по ветвям.

— Не стрелять вслепую! — рявкнул Бойко. — Прижимай к земле! Не давай им уйти!

Шольц подполз к линии деревьев и, чуть высунувшись, метнул дымовую шашку. Ветер гнал сизую завесу в сторону мастерской, скрывая движение группы.

— Отходим по дуге! — бросил Риттер. — Вендт, Майнке — фланг вправо, я с Шольцем влево. Не ввязываемся в бой!

Он понимал: если завязнуть — это конец. Единственный шанс на спасение - это раствориться в темноте, словно призракам.

— Бойко! — сержант Гришин подполз к командиру. — Двое уходят через ручей. Работают в обход.

— Вижу, — сказал Бойко, бросив взгляд на левый сектор. — Смотри за правым! Нам ещё пол-круга закрыть.

Пулемётчик разведчиков, красноармеец Хахалев, занял позицию у ствола. Он ждал, пока мелькнёт цель, и только тогда дал несколько очередей. Один из немцев вскрикнул. Сразу после — ответная очередь с ППШ. Деревья звенели от свинца.

На дальнем фланге Майнке отполз, хромая — по ноге чиркнула пуля. Вендт подтянул его за лямку.

— Жив? — Да, но пуля задела кость.

Они залегли за елью. Вендт метнул гранату вглубь позиций противника — просто чтобы сбить ритм. Ответом стала автоматные очереди — советские открыли огонь по направлению броска, но уже было поздно. Профессиональная выучка диверсантов давала им возможность отойти вглубь леса.

У мастерской слышалась суета. Один из бойцов патруля, охранявшего объект, был ранен — осколок в плечо. Ему накладывали повязку в тени кирпичной стены.

— Где немцы?! — крикнул связной, подбегая к старшему поста. — Откуда?!

— Не знаю, разведчики уже ловят их! — ответил тот, запинаясь.

В это время Риттер и Шольц, затаившись в густом кустарнике, следили за тем, как красноармейцы перемещаются по периметру. Волчий инстинкт подсказывал им что время на исходе. Ещё немного — и плотное кольцо замкнётся, оставив их без шанса на отход.

— Нас ждали, — тихо сказал Шольц.

— Или почувствовали. В любом случае — операция провалена, — ответил Риттер. Он смотрел на мастерскую с тоской. Всё шло к провалу.

В этот момент прямо перед ними — хруст снега. Риттер выхватил пистолет, но не выстрелил. Слишком близко. Слишком темно.

— Тень. Левее. — Шольц указывал глазами.

Один из советских разведчиков медленно шёл вдоль кустов, нагнувшись. Пехотный нож висел на поясе, винтовка — за спиной. Он что-то почувствовал. Остановился. Вдохнул. Риттер не шевелился.

Раздался свист — короткий, слабо различимый. Разведчик мгновенно отпрыгнул в сторону, и пулю принял за него еловый ствол.

Ответная очередь прозвучала тут же. Пулемёт в лощине — дал три коротких всплеска.

— Уходим! — Риттер отдал приказ. — Всё! Операция закончена!

Они не успел сделать и трёх шагов, как бок Вендта прошила автоматная очередь. Пуля — короткая, тупая — попала под рёбра. Он выронил ППШ и упал в снег.

Шольц метнулся было назад, но Риттер рявкнул:

— Нет! Уходим!

Их глаза встретились на секунду. У Вендта не было обиды — только спокойное понимание. Шольц исчез в ночи.

Через несколько минут к раненому подползли советские разведчики. Один — с винтовкой, второй — с бинтом. Над ним склонился Гришин.

— Немец. Живой. Дышит.

— Перевяжи. Если не окочурится, отведем на допрос. Языка стало быть добыли.

Вендт не сопротивлялся. Он понимал, что бой закончен. А Майнке уже спал вечным сном. Пулеметная очередь, выпущенная Хахалевым, хлестнула его как бичом.

Остаток немецкой группы начала отход в сторону леса. Короткие перебежки, прикрытие, ещё одна дымовая — по ветру.

Риттер замыкал двойку.

Он оглянулся. На фоне ночного неба мастерская была чёрной массой. Неприступной. Всё, к чему он шёл — исчезло в огне и голосах.

*****

Клаус Риттер и Хельмут Шольц, оставшись вдвоём, упорно шли на отрыв. Выстрелы становились всё реже, немцы больше не отвечали стараясь не выдавать себя, да и, кажется, в перестрелке просто не было смысла. Каждый звук отдавался в морозной тишине оглушительно, но теперь они шли почти наугад, через снег и кусты, пытаясь оторваться от преследования. Через несколько часов появилась надежда на спасение.

— Овраг! Справа! — коротко бросил Риттер.

Шольц нырнул в сторону, оглядываясь. Место казалось тихим, неуютным — и потому на несколько минут безопасным. Они быстро залегли между кустов, стряхнули снег с лиц и вещмешков.

— Что с рацией? — спросил Риттер, тяжело дыша.

Шольц снял с плеча рацию SE 90/40. Антенна уцелела, сигнал был слабым, но достаточным для передачи. Радист взял небольшой латунный ключ — устройство, напоминающее миниатюрный рычаг на подпружиненной основе. Он несколько раз осторожно щёлкнул им, прогоняя тестовые сигналы: коротко — «точка», чуть дольше — «тире». Проверил, чтобы механика не заедала, контакты были чистыми, а сигналы — чёткими.

Рядом с ключом находился регулятор частоты. Шольц подкрутил его влево, затем вправо, прислушиваясь к выходящему из наушников треску и помехам. Когда помех стало меньше, он подстроил частоту точнее, стараясь попасть в запланированный диапазон. После этого включил генератор — небольшую ручку на боковой панели. Он коротко покрутил её, чтобы зарядить внутренние конденсаторы и стабилизировать питание.

Проверив напряжение и силу тока на встроенных индикаторах, Шольц убедился, что рация готова к передаче. Он коротко простучал позывной своей группы«Fuchs 5». Затем стал передавать основное сообщение в зашифрованном виде, тщательно соблюдая ритм и паузы между буквами, чтобы на другом конце не запутались. Его пальцы двигались уверенно, чётко, ни на секунду не сбиваясь, несмотря на мороз. Отправив зашифрованную радиограмму "Объект достигнут. Встретили сильное сопротивление. Часть группы уничтожена. В строю остались командир группы и радист. Требуется эвакуация. Ждем указаний" радист снова запустил ручку генератора, чтобы стабилизировать сигнал перед приёмом ответа.

Ответ пришёл через полчаса — короткий и однозначный. "Эвакуация невозможна. Действуйте самостоятельно через запасной вариант. Конец связи." Шольц записал радиограмму, снял наушники, сложил антенну обратно, выключил рацию и начал её упаковывать, готовясь к длительному пешему переходу. Всё было сделано максимально тихо и быстро, так, как учили: никакой суеты, никаких лишних движений.

— Операция провалена, — отчеканил обер-лейтенант Риттер, прочитав текст радиограммы. — Еще и потому, что в у противника мы оставили своего раненого. Я должен был пристрелить его. Но не смог... Теперь его убьют там, но после основательного допроса.

— Вы сами говорили, что жизнь диверсанта короткая и жалеть о ней не нужно. А что же дальше, господин обер-лейтенант?

— А дальше, Хельмут, я тебя поздравляю. Теперь поездка в Берлин нам точно обеспечена. В гестапо. Вопрос только в том, как нас представят в этой службе — как идиотов или как предателей.

— Командир, мы сделали всё, что могли, — коротко отозвался Шольц. — Они нас просто переиграли.

Риттер рассмеялся тихо, почти беззвучно.

— Переиграли? Мы даже не взорвали объект, не говоря уже о поимке этого инженера.

Шольц только пожал плечами.

— Хорошо, — сказал Риттер, выдыхая. — Значит, остаёмся здесь до темноты. Потом выходим на запасной маршрут. Может, доберёмся до своих. Я говорю частях шестой армии генерал-полковника Паулюса.

— Всегда мечтал попасть на Восточный фронт и остаться здесь навсегда — проворчал Шольц.

Риттер посмотрел на него с лёгкой, усталой улыбкой.

— И не мечтай, Берлин тебе обеспечен, если выживем. Только не в качестве отпуска, а для свидания с родным Абвером.

Обер-лейтенант улёгся в снег, не выпуская из рук оружие. Шольц запахнулся в бушлат, чтобы хоть немного сохранить тепло. Нужен был короткий отдых перед долгим переходом. Оба знали, что утро может не наступить, но говорили об этом сдержанно, будто не хотели напоминать друг другу.

Тишина оврага была обманчивой. Они не двигались, даже дыхание было слышно только вблизи. Если кто-то пройдёт над ними, то увидит лишь небольшие холмики снега. Риттер молча смотрел в серую темноту, впервые ощущая, как пусто и тяжело бывает после невыполненной задачи. Проигрыш был почти невыносим, но он знал — это ещё не конец.*****

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНООсобый отдел НКВД при штабе 73-й стрелковой дивизииНачальнику дивизии полковнику Пичугину П.К.Исх. № 041/ОС от 15.12.1942 года

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

О задержании и уничтожении немецкой диверсионной группы

Товарищ полковник!

Настоящим докладываю, что в ночь с 14 на 15 декабря 1942 года подразделение отдельной разведывательной роты под командованием старшего лейтенанта Бойко И.М. обнаружило и частично ликвидировало группу немецких диверсантов, пытавшихся проникнуть в глубь оборонительных рубежей дивизии.

В результате оперативных действий противник понёс следующие потери:— Ликвидирован один диверсант;— Один диверсант взят в плен раненым.

При допросе пленного, унтер-офицера Николая Вендта, установлено, что основная цель группы состояла в проведении диверсии в отношении объекта № 7 («Мастерская Громова»), где осуществляется производство разведывательных и ударных беспилотных летательных аппаратов.

Из слов пленного, команда действовала по прямому приказу командования Абвера и была заброшена с территории оккупированной Польши. Основными задачами диверсантов были:

Захват или уничтожение инженера Громова; Выведение из строя оборудования мастерской; Изъятие технической документации.

Дополнительно выяснено, что немцы планировали повторные попытки ликвидации объекта № 7 в случае неудачи данной операции.

На основании результатов допроса подтверждается, что «Объект №7» является приоритетной целью противника. В связи с этим предлагаем принять дополнительные меры по укреплению охраны объекта, включая привлечение сапёров для проверки прилегающей местности на наличие мин и взрывных устройств, а также установку дополнительных засадных групп.

В настоящий момент пленный находится в медицинском пункте под охраной. Ожидается поступление дополнительных сведений после его дальнейшего допроса.

Начальник Особого отдела НКВДпри штабе 73-й стрелковой дивизиикапитан госбезопасности Иванов А.П.*****

Помещение начальника разведки дивизии подполковника Сметливого размещалось в небольшом, с низким потолком блиндаже - пропахшем махоркой и чернилами. Подполковник Сметливый, крепкий, коротко стриженный, с рублеными чертами лица, сидел, выпрямившись. Перед ним застыл старший лейтенант Бойко. На его лице читалась досада после не совсем удачной поимки немецкой группы.

— Вы понимаете, товарищ старший лейтенант, что это? — голос Сметливого был тихим, но от этого ещё более грозным. — У нас в тылу сейчас двое немецких диверсантов. Двое! И они не где-то там за фронтом — они здесь. Опытного разведчика провели как мальчишку.

— Товарищ полковник, разрешите доложить ситуацию... — начал Бойко, но Сметливый перебил:

— Ситуация сложилась, потому что вы не сумели прижать их к земле. У вас было всё: люди, огневая поддержка, возможность окружения. А теперь эти двое где-то шастают по нашим тылам. — Он медленно встал, облокотился на стол. — Вы хоть понимаете, чем это пахнет? Это пахнет очередной диверсией.

Бойко промолчал. Он прекрасно понимал. Диверсанты в тылу — это не просто неприятность, это угроза складам, коммуникациям, штабам. Но что он мог сказать? Сказать, что ошибся? Что недооценил врага?

Евсеев выпрямился, сложив руки за спиной.

— Я ожидал от вас, товарищ Бойко, большего. Вы опытный разведчик. И тем более непонятно, как это произошло. А теперь вы их мне поймаете. Мне всё равно как — по снегу, по следам, по радиоперехватам. Устроите засаду, задействуете местных, хоть с собаками пойдёте. Но вы их найдёте. Понятно?

— Так точно, — сдержанно ответил Бойко.

— Хорошо. А если не найдёте, — голос Сметливого стал ледяным, — считайте что вы больше не командир отдельной разведывательной роты. Трибунал будет вам обеспечен.

Бойко кивнул, стараясь не выдавать в голосе напряжение.

— Я вас не слышу, товарищ старший лейтенант.

— Так точно, понял.

Евсеев махнул рукой.

— Свободны. Выполняйте.

Бойко, отдал честь, развернулся налево кругом и вышел. За дверью, в коридоре, он остановился на секунду, медленно выдохнул и поднял глаза к потрескавшейся лампе на потолке. Что ж, задачи поставлены. Теперь оставалось только найти этих двоих. Или идти под трибунал.*****

СекретноАбвер-II17 декабря 1942 годаДокладная записка Кому: Полковнику В., Абвер II, ОКО результатах операции "Полет тени"

Согласно полученным данным, операция "Полет тени" в результате которой в тыл советских войск для ликвидации стратегически важного объекта № 7 (сборочного пункта беспилотных аппаратов) была отправлена диверсионная группа, завершилась неудачей. Противник оказался готов к нашей вылазке: развёрнутая оборона и внезапная активизация разведывательных подразделений привели к тому, что часть немецкой группы была уничтожена в боестолкновении.

Итоги:— Потери: 2 бойца, включая диверсионного специалиста Майнке и переводчика Николая Вендта.— Уцелели: командир группы обер-лейтенант Клаус Риттер и радист Хельмут Шольц.

Сложившаяся обстановка:— Командир группы подтвердил наличие дополнительной охраны на объекте.— Радист сообщил, что вторая попытка провести операцию по данной схеме невозможна.— Офицер разведки группы провёл оперативную передачу данных о состоянии советских объектов в районе их присутствия.

Предложение:В связи с невозможностью эвакуации по ранее утверждённому маршруту, обер-лейтенанту Риттеру и радисту Шольцу приказано покинуть текущий район операции и самостоятельно перейти через линию фронта в расположение 6-й армии генерал-полковника Паулюса. Сопровождение и огневая поддержка не предусмотрены. Группа должна избегать контактов с противником и передвигаться исключительно в ночное время.

Настоящий доклад направлен для сведения и подтверждения дальнейших указаний по работе разведывательных подразделений Абвера-II.

Подпись: полковник Брунс Абвер-II*****

Внимание! Большой Рождественский концерт в поддержку наших героев!Берлин, 17 декабряКонцертный зал «Лустгартен», начало в 19:30

Программа вечера:

Л. Бетховен — Симфония № 7, А мажор, оп. 92.Исполнение Берлинского филармонического оркестра под управлением Герберта фон Караяна. Посвящается доблести немецких войск на Восточном фронте.

Рихард Штраус — «Четыре последних песни».Солистка: Элизабет Шварцкопф, сопрано. Произведение, проникнутое духом величия немецкой культуры.

Роберт Шуман — Концертштюк для четырёх валторн и оркестра.Солисты: Ансельм Штайнхаус и ансамбль валторн Берлинской филармонии. Посвящается всем, кто защищает нашу Родину.

Иоганн Штраус (сын) — Вальсы и польки.Программа завершится знаменитым вальсом «На прекрасном голубом Дунае», как напоминание о прекрасных временах, которые вернутся благодаря мужеству наших солдат.

Особый гость:Выступление Юргена Бакса — одного из выдающихся пианистов Германии, лауреата многочисленных музыкальных премий. Прелюдии Баха, посвящённые солдатам на передовой.

Особая часть концерта:

Торжественное исполнение марша в честь героев Восточного фронта.

Речь министра пропаганды Йозефа Геббельса об обстановке на Сталинградском фронте.

Вход по билетам.Предварительная продажа билетов в кассах филармонии с 15 декабря Часть вырученных средств будет направлена на нужды фронта.Просьба сохранять тишину во время концерта. Все места — сидячие.Из Берлинской афиши за декабрь 1942 года.