Дочь звёздного палача 2

Глава 14

Аплодисменты гремели за занавесом – глухо, но оглушительно.

Я всё ещё на коленях. Цепи тяжёлые, холодные. Руки, лодыжки, шея скованы. Вес тянул вниз – плечи ныли, запястья горели под оковами.

Вокруг актёры поднимались медленно – один за другим, бесшумно. Уползали за кулисы. Пока гости аплодировали – их движения не были слышны.

Через минуту на сцене осталась только я. И Хаг в центре.

Хаг стоял неподвижно – спиной ко мне, наслаждался триумфом. Затем расслабился. Снял корону, передал слуге. Стягивал мантию.

Обернулся. Посмотрел на меня. Усмехнулся довольно.

– Великолепно, – прошептал тихо. – Ты была великолепна. Абсолютно.

Наклонился:

– Особенно импровизация. "Ты предал первым." Добавило реализм. Гости в восторге.

Выпрямился:

– Оставайся здесь. Скоро финальный поклон. Ты выйдешь последней – в цепях, побеждённая. Они увидят тебя ещё раз.

Усмехнулся:

– Пусть и падшей звездой.

Развернулся, пошёл за кулисы.

Я осталась одна на тёмной сцене. В цепях. В темноте.

Слышала за занавесом голоса:

"Невероятная постановка…"

"Кто эта актриса?"

"Хаг превзошёл себя…"

Дыхание тяжёлое – корсет сдавливал, цепь на шее давила. Но сквозь всё…

Я чувствовала.

Руны.

Под оковами. Под браслетами. Под всем.

Горели. Жаром невыносимым.

Магия просыпалась неудержимо.

От НЕГО.

Через узы я чувствовала Ориона с абсолютной ясностью.

Близко. Не за стенами больше.

ЗДЕСЬ. В особняке.

Ярость мощная. Решимость стальная. Сила, что рвалась наружу.

Сквозь узы пришло:

Держись. Секунды. Я иду.

Я медленно подняла голову. Волосы откинулись. Смотрела на занавес.

За ним – сотни людей. Хаг. Вайлет где-то. Торжество лжи.

Губы изогнулись – хищный оскал.

Прошептала:

– Ты ошибся, Хаг.

Руны вспыхнули ярче.

Магия хлынула по венам – не моя, не его. НАША.

Узы пульсировали. Орион и я – одно целое.

Его ярость. Моя решимость.

Его сила. Моя кровь.

– Звёзды не гаснут, – прошептала я в пустоту сцены, голос эхом отразился от декораций.

– Они взрываются. И сжигают всё дотла.

Где-то за стеной сада, в стороне, раздался ГРОХОТ.

Глухой. Мощный.

Не взрыв бомбы – взрыв МАГИИ.

Земля дрогнула под ногами. Доски сцены затрещали, прогнулись. Факел упал с декорации, покатился, оставляя дымный след.

Гости за занавесом закричали – испуганно, истерично, голоса слились в единый рёв паники.

Аплодисменты смолкли мгновенно – как отрезало.

Крики усилились – паника разливалась волной.

Ещё грохот – ближе. С другой стороны особняка. Стены задрожали. Где-то что-то рухнуло с оглушительным треском.

Топот ног – гости бежали, сталкивались, давили друг друга в узких проходах между рядами.

Женщины визжали пронзительно. Мужчины орали приказы, требования, проклятия.

Хаос начался неудержимо – как лавина, что сорвалась с горы и ничто не остановит.

Я сидела неподвижно – в цепях, побеждённая внешне.

Время словно замедлилось.

Секунды тянулись – каждая бесконечная.

Я ждала. Слушала.

За занавесом хаос нарастал. Крики, топот, проклятия.

Но здесь, за кулисами – тишина.

Факелы трещали. Ветер шуршал в декорациях.

Руны пульсировали жаром – ритмично, как второе сердце.

Он близко. Очень близко.

Я чувствовала каждый его шаг – не физически, через узы. Решимость. Концентрация. Ярость сдержанная, но готовая взорваться.

Затем…

Шаги.

Тихие. Осторожные. С края сцены, из тени.

Я замерла. Не дышала.

Голова повернулась – медленно, насколько позволяли цепи.

Из темноты за кулисами вышла ФИГУРА.

Высокая. Мощная. Двигалась бесшумно – как тень, как хищник.

Тёмный плащ развевался – длинный, чёрный. Под ним – кожаная куртка, облегающая широкие плечи, чёрная рубашка, тёмные брюки. Всё практично, всё для боя. Оружие на поясе.

Капюшон скрывал лицо. Но я не нуждалась в лице.

Я ЗНАЛА.

Через узы. Через кровь. Через каждую клетку тела.

Орион.

Лицо появилось из тени – резкие черты, прямые линии скул, сильная челюсть. Волосы тёмные, чуть растрепанные. Глаза – золотые, яркие, горящие в свете факелов, как расплавленный металл.

Смотрел на меня. На цепи. На позу покорности, что держала меня на коленях.

Что-то в его взгляде изменилось – ярость стала горячее, опаснее.

Руки сжались в кулаки так сильно, что костяшки побелели.

Упал на колени передо мной – резко, не церемонясь.

Руки схватили цепь на моей шее – пальцы обхватили металл.

РЫВОК – мощный, безжалостный.

Звено ВЗОРВАЛОСЬ – разлетелось на куски, осколки металла звякнули о пол.

Цепь на шее исчезла.

Он не остановился. Руки метнулись к центральному замку между запястьями и лодыжками.

Схватил – сжал.

Металл затрещал под давлением пальцев.

Ещё рывок – замок разорвался, как бумага.

Цепи упали – лязг громкий, финальный.

Свободна.

Его руки обхватили меня – под лопатками, под коленями – поднял меня рывком.

Прижал к груди – крепко, почти отчаянно.

Я задохнулась от неожиданности – руки инстинктивно обвились вокруг его шеи, цепляясь.

Он стоял – держал меня, прижимал так сильно, что я чувствовала каждую линию его тела сквозь одежду. Твёрдое. Горячее. Дрожащее от сдерживаемой ярости.

Голова опустилась – лицо уткнулось мне в шею, в волосы.

Вдох – глубокий, жадный, как будто он не дышал целую вечность.

Я почувствовала дрожь, что прошла по его телу – мелкую, едва заметную, но абсолютно реальную.

– Я чувствовал, – голос вырвался хрипло, сломанно, глухо, прямо в мою кожу. – Каждую секунду. Каждое твоё унижение. Каждую боль.

Руки сжали сильнее – не больно, но крепко, как будто боялся отпустить.

– Я чувствовал, как тебя сковывают. Как выставляют напоказ. Как…

Голос сорвался. Не договорил.

Голова поднялась – медленно.

Лицо оказалось в сантиметрах от моего.

В его взгляде бушевал шторм. Ярость. Боль. Что-то ещё – глубокое, первобытное, необъяснимое словами.

– Больше никогда, – прошептал он – голос как клятва, как угроза. – Никто. Никогда. Не коснётся тебя так.

Пауза. Дыхание – жёсткое, прерывистое.

– Или я сотру их из существования.

Рука скользнула вверх – ладонь легла на мою щеку, большой палец провёл по золотому узору под глазом.

Прикосновение нежное – контраст с яростью в голосе, в глазах.

– Ты МОЯ, – слова вырвались – не вопрос, не просьба. Утверждение. Истина, написанная в узах между нами. – Моя, чтобы защищать. Моя, чтобы…

Не договорил.

Опустил меня на ноги – резко, но не отпустил. Руки остались на моей талии – крепко, притягивая ближе.

Рывок вперёд – и губы накрыли мои.

Жёстко. Жадно. Отчаянно.

Не нежный поцелуй. Не мягкий.

Требование. Обещание. Клятва.

Рука на моей талии скользнула на спину – прижал ещё ближе. Вторая рука зарылась в волосы – пальцы сжали, наклонили голову под нужным углом.

Углубил поцелуй – языком провёл по моим губам, требуя доступа, который я дала, не раздумывая.

Мир ВЗОРВАЛСЯ.

Руны под браслетами вспыхнули ОГНЁМ – не просто жар, ПЛАМЯ, что пожрало всё.

Узы между нами пульсировали – золотые нити света, связывающие сильнее любых цепей.

Его ярость. Моя. Слились в одно.

Его сила. Моя кровь. Переплелись.

Это было больше, чем физическое. Больше, чем магическое.

Это было абсолютным.

Я ответила – так же жадно, так же отчаянно. Руки скользнули с шеи на плечи, сжали кожаную куртку, притягивая ближе, хотя ближе уже было некуда.

Он издал звук – низкий, гортанный, довольный.

Шагнул вперёд – я шагнула назад инстинктивно.

Ещё шаг. Ещё.

Спина ударилась о деревянную стену – декорация за кулисами, твёрдая, холодная.

Орион не остановился.

Прижал меня к стене – всем телом, не оставляя зазора. Одна рука на моей талии – скользнула ниже, на бедро, приподняла чуть, притягивая ближе, прижимая плотнее.

Вторая рука всё ещё в волосах – держала, контролировала угол поцелуя.

Углубил ещё – безжалостно, жадно. Забирая дыхание, разум, всё.

Я задохнулась – но не от недостатка воздуха. От НЕГО. От жара, что кипел между нами. От уз, что горели, требовали большего.

Руки скользнули под его куртку – по твёрдой груди сквозь тонкую рубашку, по горячей коже. Ногти впились слегка – требовательно.

Орион застонал – низко, гортанно. Рука на моём бедре сжала крепче. Бедро прижалось между моими ногами – твёрдое, горячее, давящее.

Мир вокруг продолжал безумствовать – за занавесом крики, топот, паника.

Но здесь…

Здесь был только он. Только я. Только огонь, что пожирал нас обоих.

Поцелуй стал жёстче, глубже, голоднее. Руки требовали. Тела прижимались. Дыхание сбивалось.

Граница стиралась – между поцелуем и чем-то большим.

Рука на моём бедре скользнула выше – пальцы коснулись голой кожи под прозрачной юбкой. Замерли. Сжали.

КХЕМ.

Звук тактичного кашля – прямо над ухом.

Близко. Слишком близко.

Мы замерли – оба, мгновенно.

Оторвались друг от друга – резко, задыхаясь.

Головы повернулись в сторону звука – одновременно.

И там, в двух метрах от нас, стояли…

Вейлан и Кайра.

Материализовались из воздуха. Иллюзия скользнула и исчезла, как вода.

Вейлан стоял, скрестив руки на груди, одетый в тёмную кожаную куртку поверх серой рубашки, тёмные брюки. Серебряные волосы до плеч, распущенные, несколько прядей падали на лицо.

Но глаза…

В светло-серебряных глазах плясали чёртики.

Он смотрел на нас – долго, оценивающе. На Ориона, что всё ещё прижимал меня к стене. На меня, обвившуюся вокруг него. На наши сбитые дыхания, растрёпанные волосы.

Пауза. Долгая. Неловкая.

Затем Вейлан медленно поднял бровь:

– Ну что ж…

Голос спокойный, невозмутимый, но с лёгкой, едва заметной насмешкой:

– Я ВСЁ понимаю. Сутки в разлуке – невыносимое испытание для связанных узами.

Пауза. Усмешка стала чуть шире:

– Но, мне кажется… может, стоит отложить воссоединение? Хотя бы до того момента, когда не будет сотни вооружённых людей в десяти метрах?

А Кайра рядом с ним не усмехалась.

Она смотрела на меня – широко распахнутыми зелёными глазами, полными слёз, что вот-вот прольются.

Секунда – и она рванулась вперёд.

– АСТРА!

Метнулась ко мне – через пространство, три быстрых шага.

Орион едва успел отступить в сторону, выпуская меня из объятий.

Кайра врезалась в меня – обхватила обеими руками за шею, прижалась всем телом, крепко, отчаянно.

– Ты как?! – голос был высоким, дрожащим, слова сыпались одно за другим, захлёбываясь. – Я так переживала! Места себе не находила! Видела тебя в цепях, на сцене, в этих… в этом чёртовом костюме!

Она отстранилась на секунду, схватила моё лицо обеими ладонями – проверяла, осматривала, ища раны, следы насилия:

– Он тронул тебя?! Этот мерзавец! Скажи, если тронул! Я сама его… я не знаю что сделаю, но будет больно!

Слёзы покатились по щекам – она даже не пыталась их скрыть.

Она прижалась снова – лицо уткнулось мне в плечо, рыжие волосы щекотали щёку:

– Думала, не успеем. Думала, он сделает что-то… что-то ужасное… и мы опоздаем…

Голос сорвался на всхлип.

Я обняла её в ответ – крепко, одной рукой, гладила по спине успокаивающе:

– Тише, Кайра. Тише. Я здесь. Живая. Целая.

Мой голос был хриплым, но твёрдым:

– Он не тронул. Только… выставил напоказ. Заставил играть роль. Но я справилась. Держалась.

Кайра отстранилась, вытерла слёзы тыльной стороной ладони яростно:

– Ты такая сильная, – прошептала она, глядя на меня с восхищением и облегчением.

Она покачала головой:

– Ты выстояла.

Вейлан подошёл, положил руку на плечо Кайры – мягко, притягивая её обратно к себе:

– Успокойся, огонёк. Видишь – она цела. Мы успели.

Он посмотрел на меня – серьёзно, без обычной усмешки:

– Так что… может, отложим воссоединение до более подходящего момента?

Пауза.

– И, кстати… – взгляд скользнул на меня, – …девочка Вайлет всё ещё в особняке. С Хагом. И, судя по тому, что я чувствую, там происходит что-то… интересное.

Упоминание имени Вайлет отрезвило мгновенно – как ушат ледяной воды.

Я выпрямилась – оттолкнулась от стены. Ноги держали, хоть и дрожали слегка.

Орион обернулся ко мне – золотые глаза всё ещё горели, но фокус вернулся. Воин, а не зверь.

Снял плащ резким движением – накинул мне на плечи, застегнул на груди быстро, практично.

Тёплый. Длинный – до колен, прикрыл почти голое тело, золотые узоры.

– Никто больше не увидит тебя так, – сказал жёстко, тихо. – Только я.

Взял мою руку – крепко, переплёл пальцы.

Развернулся к Вейлану – взгляд стал холодным, сосредоточенным:

– Веди. Где она?

– В подвале, – Вейлан кивнул. – Кайра увидела. Хаг там. С Вайлет. И с кем-то ещё – женщиной, кажется. Добрая аура. Не враг.

Он повернулся к проходу между декорациями:

– За мной. Тихо. Быстро. Охрана отвлечена хаосом снаружи, но ненадолго.

Мы двинулись – через кулисы, в глубь особняка.

***

Коридоры особняка были пусты – все побежали в сад, к источнику взрывов.

Мы прошли мимо опрокинутых столов, разбитых ваз, брошенных масок.

Хаос оставил следы везде.

Вейлан вёл уверенно – знал путь, как будто изучил особняк за те часы, что мы готовились.

Может, и изучил. Магия иллюзий позволяла многое.

Спустились по лестнице – узкой, каменной, уходящей вниз.

В подвал.

Холоднее здесь. Сырее. Пахло затхлостью, землёй, чем-то ещё – кровью, страхом, что въелись в стены.

Коридор привёл к двери – массивной, деревянной, приоткрытой.

Свет лился изнутри – тёплый, желтоватый.

Голоса.

Мы замедлились, приблизились бесшумно.

Я заглянула через щель.

И замерла.

Подвал – большой, метров десять на двенадцать. Каменные стены. Низкий потолок с балками. Факелы в держателях – освещали неровно, отбрасывали дрожащие тени.

И посередине…

Вайлет.

Сидела на деревянном ящике, болтала ногами. Лицо чистое, волосы причёсаны. В руках – кукла, новая, красивая.

Живая. Целая. Спокойная.

Что-то внутри меня сломалось – стена, что я держала всё это время, рухнула.

Я даже не осознала момент, когда тело двинулось.

Толкнула дверь – с силой, резко.

Она распахнулась с грохотом, ударилась о стену, эхом прокатилось по подвалу.

– ВАЙЛЕТ! – крик вырвался сам, громкий, отчаянный.

Я ворвалась внутрь.

Орион влетел следом – кинжал уже в руке, золотые глаза горели, крылья за спиной задрожали на грани проявления. Божественная аура вспыхнула – тяжёлая, давящая, наполнила подвал.

Вейлан и Кайра замыкали – он обнимал её одной рукой защитно, вторая светилась серебром, готовая создать барьер в любую секунду.

Вайлет вскрикнула – испуганно, соскочила с ящика.

Рядом с ней – женщина средних лет, полная, в сером платье прислуги. Вздрогнула, отступила к стене.

А у дальней стены, спиной к секретному проходу, стоял Хаг.

Невозмутимо.

Даже не вздрогнул, когда дверь распахнулась. Даже не дёрнулся, когда божественная аура ударила волной.

Просто стоял – руки за спиной, спина прямая, лицо спокойное.

Смотрел на нас – долго, оценивающе.

Как будто… ждал.

Губы изогнулись в лёгкой усмешке:

– Наконец-то.

Голос был ровным, без страха, без паники.

Орион рванулся вперёд – три шага, молниеносных, кинжал поднят, готов обрушиться.

Остановился в метре от Хага – клинок у его горла, не касаясь, но так близко, что малейшее движение означало бы смерть.

– Одно слово, – голос был низким рычанием, нечеловеческим. – Одно неправильное слово – и я снесу тебе голову так быстро, что не успеешь моргнуть.

Аура вспыхнула ярче – золотой свет залил подвал, давил на всех присутствующих.

Женщина-служанка прижалась к стене крепче, закрыла рот ладонью.

А Хаг…

Хаг даже не моргнул.

Посмотрел на клинок у горла – спокойно, почти с любопытством.

Затем перевёл взгляд на Ориона – прямо в золотые глаза, что обещали смерть.

– Ты древний бог, – произнёс он ровно, констатируя факт. – Один из тех, что Терион заточил. Освобождён недавно. Связан узами с последней из рода звёздного палача.

Не вопрос. Утверждение.

Орион замер – на долю секунды, удивление мелькнуло в глазах.

– Откуда ты…

– Знаю? – Хаг усмехнулся. – Потому что я не идиот. Потому что двадцать лет изучаю систему, что хочу разрушить. Потому что знаю легенды. И потому что аура, что ты излучаешь сейчас… её невозможно спутать ни с чем.

Он сделал паузу, взгляд стал жёстче:

– Так что давай сразу. Убьёшь меня – пожалуйста. Но сначала выслушай. Потому что если убьёшь не выслушав, потеряешь союзника. Ценного. Нужного.

Орион не опустил кинжал. Но и не двинулся дальше.

Смотрел – изучал лицо Хага, ища ложь, страх, хоть что-то.

Не нашёл.

Только спокойствие. Решимость. Готовность умереть, если нужно, но не страх.

– Говори, – голос был ледяным. – Быстро.

А я…

Я не слышала их разговора.

Всё внимание было на Вайлет.

Она стояла у ящика – маленькая фигурка, прижимала куклу к груди, смотрела на меня широко распахнутыми глазами.

Испуганными. Но живыми.

Я метнулась к ней – через подвал, три шага, что показались вечностью.

Упала на колени перед ней, схватила за плечи – проверяя, реальная ли, живая ли, не ранена ли.

– Вайлет! – голос вырвался хрипло, дрожаще. – Малышка… ты… с тобой всё хорошо?

Руки скользили по её плечам, по рукам, по лицу – проверяя каждый сантиметр, ища раны, ушибы, следы насилия.

Ничего.

Чистая. Целая. Волосы причёсаны. Платье новое – простое, но чистое. Лицо спокойное, не заплаканное.

– Эйра? – прошептала она тихо, и в голосе прозвучало… удивление? – Ты пришла…

– Конечно, пришла! – я притянула её к себе резко, обняла так крепко, что она вскрикнула тихо. – Обещала же. Обещала не оставлять.

Прижала к груди, зарылась лицом в её волосы – вдыхала запах, чувствуя, как она дрожит в моих руках, маленькое тёплое тело, живое, настоящее.

– Ты не ранена? Он не… не тронул тебя? – голос срывался на каждом слове. – Скажи мне. Правду. Пожалуйста.

Вайлет медленно покачала головой – прижавшись ко мне:

– Нет… он не… – голос был тихим, неуверенным. – Он был… странный. Но не трогал. Только говорил… про туннель. Про побег. Что Марта поведёт…

Она отстранилась чуть, посмотрела на меня снизу вверх:

– Эйра, я не понимаю. Что происходит? Он говорил, что поможет сбежать. Но ты говорила, что он плохой. А он… он дал мне куклу. – Она прижала игрушку крепче. – И сказал, что я свободна. Что больше никто не будет хозяином.

Слёзы навернулись на глаза – я не могла сдержать.

Я просто обняла её снова – крепче, отчаяннее.

– Всё хорошо, – прошептала я в её волосы, голос дрожал. – Всё будет хорошо. Обещаю. Ты со мной теперь. Никуда не денешься.