Девять жизней

Жизнь первая

За ночь я не околел от холода по одной-единственной причине. Точнее, все же по двум, но вторая (то, что я у спины поставил переноску и два набитые травой и листьями пакета, все же слегка прикрывавшими спину от мороза) была куда как менее серьезной, а главной причиной стало то, что уже перед тем, как в норку спать забраться, я – исключительно в целях «добавить мягкости лежанке» – нарезал несколько приличных охапок каких-то лопухов. Именно лопухи я нарезал просто потому, что они большие, их куда как проще было много набрать, чем травы, да и носить их было в общем-то удобнее – а когда «прохлада» стала меня окончательно донимать, я эти лопухи из-под себя переместил наверх и они все же меня прилично прикрыли. Мятые уже лопухи, довольно плотно прикрыли, хотя все же недостаточно: утром от холода меня просто колотило и я вообще едва встать смог. Но я все же встал, покормил котят (после чего они мгновенно забрались в переноску спать) и занялся «работой по собственному спасению».

Потому что до меня дошли две вещи: еще парочка таких ночей – и я просто замерзну нафиг, а еще скоро для котят корм окончательно закончится. Уже котята слопали четыре пакетика из тридцати, которые лежали в коробке, а ведь вчера-то я им только после обеда пожрать давал. Так что первым делом я приступил к «строительным работам», имея в виду, что когда мышцы окончательно окажутся мне подчиняться, и насчет провианта котикам подумать. Но стройка (относительно все же теплого укрытия) – это сейчас было самым важным.

Глину в поддоне лотка носить было не очень удобно, да и производительнось процесса удручала: лоток-то пластмассовый был, много в него не нагрузишь. А вот в тряпочную сумку из какой-то «экологческой» дерюги, в которую Сашка мне этот лоток запихнула, влезало гораздо больше – только в ней я не глину тасках, а камни. Тоже осторожно, все же порвать сумку в мои планы не входило – но до обеда я камней натаскал на свою полянку довольно приличную кучу. И начал из камней «строить новый дом», используя вчерашнюю глину для скрепления этих самых камней. Но и тут побегать пришлось: глина как-то уж очень быстро высохла, так что для лепки ее приходилось обильно смачивать. Речка-то рядом была, но пока у меня из посуды для переноски воды была лишь одна пустая молочная бутылка…

И сам процесс строительства, честно говоря, у меня особой радости не вызывал: в речке вода все же была очень холодная, так что и глина теплом не радовала, когда я ее голыми руками месил и на камни укладывал – но я помнил: еще парочка таких ночей… Но день был солнечный, да и вчерашний костер утром от росы не размок, так что я, собрав просто кучу сухих листьев и травы, огонь развел быстро (и без выпендрежа с «сигаретой»). И, хотя постоянно приходилось отвлекаться от строительных работ на добычу новых дров для костра, огонь помогал мне все же замерзшие руки греть (и еду для себя готовить тоже), так что часам к шести я выстроил новую «норку» с каменными (ну, условно каменными) стенами высотой даже больше метра. А так как сил еще камни таскать у меня уже не осталось, я занялся «вопросом пропитания котиков».

Из скрепки (из половины скрепки) сделал «рыболовный крючок», накопал (специально выструганной «палкой-копалкой», которую правильнее было бы назвать «прутиком-копалкой») несколько червяков. К моему удивлению червяков в земле было очень много, а к радости – Таффи с удовольствием этих червяков слопала. Но я все же их не для еды копал, а для рыбалки, поэтому пришлось еще одно очень непростое дело сотворить. Теоретически оно было простым: нужно было отпороть ручку от переноски (стропа-то вяжется из одной «нитки», из нее и леску можно добыть), но для меня любая нитка представляла огромную ценность, так что я ручку не отпарывал ножом, а очень аккуратно шов распускал. Час на это потратил – и получил еще и с полметра довольно крепкой нитки, но, думаю, и она на что-нибудь, да пригодится. А потом аккуратно распустил край стропы, «добыл» метров пять «лески», крючок к ней привязал. Из какой-то сухой и относительно толстой ветки выстрогал поплавок – и пошел ловить рыбу.

Ну что, рыбу я поймал, и даже не одну. Но все же выкопанными червяками, похоже, котиков кормить будет «экономически более оправдано». Три рыбешки (окунька, если я не ошибаюсь) длиной с ладонь стол котикам, конечно, немного разнообразили, но чтобы зверей рыбой накормить, мне следовало бы рыбачить по двадцать четыре часа в сутки. Или «технику рыбной ловли» поменять: я же точно видел (ну, уверен, что видел) в реке и довольно больших рыбин…

Впрочем, на ближайшее время тревога о том, что зверюшек кормить будет нечем, меня покинула: возле речки я сумел поймать (вообще-то имея в виду использовать в качестве насадки) с десяток лягушек, а затем (вспомнив кулинарные пристрастия лягушатников) я их выпотрошил и сварил – и вот вареных лягушек и Таффи, и Тимка смели буквально со свистом, а потом еще вокруг меня ходили, добавку выпрашивая. Вот только день уже заканчивался, так что на завтра я им лягушек точно наловлю – но уже завтра. Вроде я заметил место возле небольшой заводи на речке, где их много скачет…

Когда я уже снова ложился спать (заранее запася уже целый стожок лопуховых листьев), я наметил себе на завтрашний день программу более обширную. Но насколько ее получится выполнить, я додумать не успел: очень устал и заснул, едва котята у меня за пазухой угнездились. Я бы и раньше заснул, но со звериками… ведь они были единственными живыми существами вокруг, с которыми я хоть как-то общаться мог, и каждый миг такого общения был для меня на вес золота…

На следующий день я все же решил сходить к увиденным мною деревьям: топить костер ветками кустов оказалось все же довольно трудно и заготовка прутиков отнимала очень много времени. Так что я повесил переноску на грудь – и пошел, благо вдоль берега кустов было немного и идти там, по моему мнению можно было относительно легко. Но далеко я не ушел: уже за первым поворотом реки я увидел такие же (скорее всего такие же) деревья. И подумал, что идти дальше просто смысла нет. Во-первых, за поворотом росли лиственницы (небольшие, толщиной у комля сантиметров до десяти), а шансов свалить лиственницу с помощью ножика точно не было. Но меня все же не это остановило: в ближайшей «роще» – если так можно было назвать пяток хилых деревцев – одно уже было повалено, и повалено довольно давно, оно уже полностью высохло. Но меня даже не оно так заинтересовало: на оставшихся висели клочья каких-то волос. Или, скорее, длинной и грубой шерсти – и я занялся ее сбором. Шерсть явно пованивала, но я ее собирался от вони отмыть (благо было чем и где), но когда я подошел поближе, то увидел «первоисточник» шерсти: валяющиеся неподалеку куски большой туши. Уже полностью объеденной, а то, что съесть не успели, давно сгнило, но вот отдельные куски толстой (и как раз вонь издающей) кожи с этой шерстью заставили меня задуматься.

Шерсть я складывал в пакет, который захватил с собой, имея в виду грибов в него набрать, а вонь… да, воняло гадостно, котики в переноске даже орать начали – но я ее ножиком даже с этих кусков кожи старался срезать, а эти куски я в основном именно по вони и находил, так как вокруг деревьев все заросло очень высокой травой. И внезапно в этой траве я увидел то, что увидеть уж точно не ожидал: блестящий череп с двумя сохранившимися бивнями. Вот только череп этот принадлежал вовсе не мамонту, а какому-то здоровенному носорогу. Очень здоровенному. Передний бивень, если мы его поставить рядом со мной, наверняка бы был выше моего подбородка…

Но вот шерсть, которую я собирал, явно не этому носорогу принадлежала. Я, конечно, не являюсь крупным экспертом по носорогам с шерстью, но вот шерсть мамонта я в музее видел, и собирал я, думаю, именно ее. Хотя бы потому, что носорог, останки которого я нашел, явно помер лет так несколько назад, а шерсть все же была «свежая». И это я определил не по «качеству» шерсти, а по тому, что она валялась поверх старой травы, а череп был почти скрыт явно многолетними слоями травы уже высохшей и даже подгнившей. Рог меня заинтересовал, ведь из него много чего полезного сделать в принципе можно, и я даже попытался его отпилить. Маленькая пилка в моем ноже рог пилила довольно легко, и я даже решил, что за пару дней я его все же отпилю – но у меня пары дней просто не было, так что я продолжил собирать шерсть (пусть будет мамонтовой), а за рогом приду, когда время будет. Если он несколько лет провалялся, то вряд ли его за несколько дней кто-то сопрет…

Хорошо, что я с собой взял два пакета: через час я оба шерстью набил. И поспешил домой, все же отпилив от поваленной лиственницы верхушку длиной метра в три: из нее будет неплохо сделать потолочную балку для моей «норки». Правда, с этой верхушкой возвращаться было гораздо труднее, но «я успел», и вернулся к «дому» еще до того, как котята от голода возмущаться начали. Там их покормил (пакетиком), себе еду приготовил (грибы с последними остатками молока), сам поел. А пока варево остывало, набрал золы чуть больше половины молочной бутылки, долго полоскал ее с водой, затем, когда зола в бутылке отстоялась, вылил полученную жидкость в поддон от лотка и стал в ней (конечно, еще воды добавив) промывать собранную шерсть. А затем ее промыл просто в речке и разложил сушиться на солнышке.

И мне стало интересно: на небе ни облачка не было, солнце шпарило вовсю – а температура по ощущениям оставалась явно ниже двадцати градусов. Телефон показывал что-то в районе двадцати, но так как телефон температуру-то измерял «внутри себя», а программа градусника тоже процессор как-то разогревала, я был уверен, что до двадцати воздух все же не прогревался. И это уже часа в два дня летом на месте Москвы! Интересно, что тут мне ждать зимой?

Впрочем, до зимы еще дожить надо, а если тут бродят звери вроде этого носорога или мамонта… а ведь их кто-то явно ест! Я еще раз с сомнением оглядел свою «каменную норку»: да, она даже от какого-нибудь детеныша носорога не спасет. Чтобы от таких зверей спасаться, нужно что-то типа средневекового замка выстроить, да еще со рвом вокруг него – но на свершение такого подвига я точно не гожусь. Разве что найдутся обещанные голосами люди… и с этими людьми получится хоть как-то о чем-то договориться…

Однако никаких следов людей я пока что не заметил. Так что решил надеяться лишь на свои силы, и кое-чего в этом я уже достиг. На следующий день я умудрился оставить зверюшек вообще «без пакетиков»: во-первых, мне на крючок попалась рыбина уже явно больше сотни грамм весом (и ее Тимка успел сожрать целиком, пока я только готовился ее сварить), а во-вторых, я наловил лягушек столько, что у зверей случился вообще праздник живота. И у меня тоже: осознание того, что на грибной диете я не протяну долго, заставило меня рискнуть и я себе сварил с дюжину лягушачьих лапок. Наверное, с солью было бы посъедобнее, но уж очень жрать хотелось…

Мысль о том, что рядом бродят те, кто жрет мамонтов и носорогов, изрядно испортила мне настроение. Хотя оно и так было все же не очень, и мысли о доме тоже меня донимали. Но там я себя успокаивал хотя бы тем, что «там я есть» и никуда не пропал, так что и Сашка без котят не останется, и мои родители волноваться обо мне не будут. Так что мне волноваться следовало лишь о себе, любимом. Ну и в Таффи с Тимкой, однако звери на глазах «восстанавливали инстинкты». Примерно через две недели после того, как я попал в это проклятое прошлое, Тимка притащил к дому пойманную им мышь. Не серую, какую-то бурую, но точно мышь. И ее благополучно сожрал. Таффи процесс заинтересовал (скорее всего, процесс поедания мыши), и она еще через пару дней свою добычу принесла. Тут добыча была покрупнее, я для себя решил, что пусть она называется сусликом (а по виду это было что-то вроде хомяка-переростка) – и мясо котики уже вдвоем приговорили. Где они себе находили дичь, я так и не понял: сам вокруг вообще никакой живности не замечал, за исключением пролетавших где-то вдали птичек – но мне-то сквозь траву и кусты сверху мало что видно было, да и далеко от «дома» я не отходил. Зато у меня получилось выстроить вокруг своей полянки изгородь (из камня и глины, причем глины было больше, так как камни что-то быстро вокруг закончились) метра в полтора высотой. Полянка у меня вышла небольшой, площадью метров в пятнадцать, но я обратил внимание, что в мое отсутствие (специально поставил два телефона снимать происходящее) звери с нее не выходили и вообще в основном дома сидели. Ну, если сытые были и у них и еда, и вода в достатке имелись. А с водой было странно: за все проведенное здесь время я вообще не то что дождя, даже туч приличных не видел, да и легкие облачка всего несколько раз по небу проползли. И окружающая растительность довольно быстро начала высыхать…

Причем почти вся, только кусты на том холме, на котором я обосновался, все еще зеленели. Холм вообще из окружающей природы выделялся: на нем как раз кусты сплошняком росли, а вокруг – а я успел довольно далеко уже оглядеться – в основном все же росла одна трава и совсем уже близко к берегу речки поднимались отдельные деревца. Чаще всего отдельные: когда я пошел вдоль речки в противоположную сторону, наткнулся на небольшой, но очень густой ольшаник, и оттуда натаскал уже много настоящих дров: странно там деревья росли и дров (уже готовых, сухих) там было вообще завались. А странность деревьев заключалась в том, что они – вполне взрослые и с толстыми стволами – поднимались метров на пять-шесть, а выше их как будто кто-то срезал. И много деревьев уже полностью засохли (а корни сгнили, но они не падали потому что их другие, очень густо растущие, подпирали). Вот только большая часть таких стволов была уже совсем хрупкой, для строительных целей непригодной…

Для того, чтобы получше подготовиться к зиме, я решил норку свою обеспечить толстой соломенной крышей, и для этого каждый день бегал к той части местности, где росла высокая трава. То есть где кустов не было: там трава явно за два метра высотой стояла. И именно стояла, высыхая на корню, так что нарезать (даже ножиком) пару снопов было делом крайне недолгим. Трава была очень разная, но я обратил внимание на отдельные травки с колосьями, в которых довольно крупные зерна попадались. Честно говоря, я не знаю, какие зерна считаются крупными, а эти были миллиметров в пять длиной и порядка полутора миллиметров толщиной. На вкус, правда, горьковатыми, но особого отвращения они не вызывали. Я даже собрал таких зерен небольшую горсточку, между двумя камнями перемолол и их полученной муки попробовал что-то испечь. И у меня получилось – то есть получился какой-то бурый, довольно плотный, но все еще откусываемый блин бурого цвета. Я решил траву считать рожью (потому что на гречку зерна точно похожи не были) и на этом успокоился. Не то чтобы совсем успокоился, но передо мной стояла задача запасти котикам корм на зиму, а как это можно было сделать, я пока не понимал.

К тому же и лягушки в окрестностях заканчивались, хорошо еще что звери вроде охоту освоили и почти каждый день кого-нибудь, да ловили и ели. А я продолжал питаться в основном грибами, и даже сушил их «на зиму» (хотя мысли о том, как их до зимы сохранить, у меня тоже были… расплывчатыми).

И расплывчатость мыслей не проходила: пока что я совершенно сухие грибы просто складывал в мешок от кошачьего наполнителя (который давно уже закончился) и в мешочек от сухого кошачьего корма (этот хотя бы закрывался герметично), но мешки уже были полны, а основная часть сушеного продукта так и висела на веревочках (я ремень от переноски уже полностью распустил). Однако ближе ко второй половине августа мысли о хранении грибов у меня внезапно закончились.

По двум причинам закончились: во-первых, я действительно почувствовал, что «зима близко», потому что ночами температура явно к нулю подходила. Пока осторожно, не спеша, но все же. А во-вторых, ко мне пожаловали гости. Я их пока не видел, но вот следы…

Сначала мне очень повезло с провиантом: в очередной раз совершая поход на клочьями шерсти, я заметил (впервые в этой местности) небольшую стаю каких-то оленей, которые мирно щипали травку рядом с берегом речки. И, хотя я был одет все в ту же капроновую куртку (ярко-оранжевую), животные на меня внимания вообще не обращали. Я подошел поближе – ноль реакции, только один взрослый олень от травы оторвался и на меня стал глядеть. Ну, я еще поближе подошел, а когда до зверей оставалось метров пятнадцать, рванул к ним в надежде кого-то поймать. Оказывется, олени бегают очень быстро – но мне все же повезло: один небольшой олень стоял слишком уж близко к обрыву и с него просто упал вниз. И что-то там себе переломал: я с обрыва по возможности аккуратно спустился, а он так и лежал на боку. Понимаю, забота о дикой природе – это святое, но когда у меня столько голодных ртов (особенно мой собственный), тут уже не до дикой природы. В общем, с определенным трудом мне удалось зверика уконтрапупить. И я его отволок (с еще большим трудом) к дому. Там кое-как разделал, и даже шкуру почти целиком содрать сумел. Ну всю, но у меня получился довольно приличный кусок относительно целой шкуры.

Следующие пару дней я был занят с утра и до вечера: чистил шкуру. О мясе тоже не забывал: себе готовил что-то вроде шашлыка, зверикам мясца подкидывал от души. И, должен сказать, это мясо мне изрядно сил прибавило. Думаю, скорее всего потому, что я поначалу вообще заморачиваться не стал и кровь из скотины не выпустил, а в мясе все же (точнее в крови) была соль! Немного, но хоть сколько…

Шкуру я как мог выскоблил (и ножом, и специально расколотым камнем), промыл ее многажды с щелоком, потом еще над костром подкоптил. Запах от нее был, конечно, не лучший, но вытерпеть можно – а спать на ней так и вовсе приятно стало. Но тушку явно за сорок килограмм даже втроем быстро съесть невозможно, а хотя ночами и было близко к нулю, мясо явно стало чем-то подозрительным отдавать. И я не придумал ничего лучшего, как выкинуть остаток туши в речку: если ее где-то на суше выкидывать, то мало ли кто придти-то может. Я же помнил, что вроде мамонтов ели саблезубые тигры…

А на следующий день снова к речке подошел, на предмет посмотреть, не застряла ли эта тушка где-то поблизости. И увидел на мокрой глине пяток отпечатков босых ног, явно принадлежащих человекам. По крайней мере двоим…

Проснулся я от того, что два шершавых язычка яростно вылизывали мою физиономию. Я машинально протянул руку, чтобы натянуть на себя сваленную из мамонтовой шерсти попонку, но рука схватилась явно за какую-то ткань – и я открыл глаза. Ну да, я лежал все в той же… локации, в которую попал вместо своего холла, котята все же остались трехмесячными, в поле зрения попал небольшой штабель с коробками корма для котят…

– Да, зверики, а мне приснилось, что мы уже побывали на древней Земле. И это было очень интересно. А вот что там будет на самом деле, мы, скорее всего, все же скоро узнаем.

– Нет, – ответил мне все тот же безжизненный голос, – тебе не приснилось. Ты уже там побывал, но. Извини, мы поспешили, ты оказался не готов к тому, чтобы позаботиться о котиках. И они погибли.

– Что-то я этого не помню…

– Они погибли уже после того, как тебя съели дикие звери. Но мы не стали в сегодняшнего тебя чувствовать эти воспоминания, они помешают тебе правильно подготовиться к следующему возвращению на Землю. И котикам тоже воспоминания об этом мы не стали чувствовать, они на такое слишком сильно реагируют.

– Ага, понятно, меня съели дикие звери. А не люди, которых я там вроде заметил?

– Нет, с людьми ты поладил, но из-за этого ты забыл об осторожности и впустил в дом диких зверей. Но ты поступил очень хорошо: дикие звери хотели все же съесть котиков, а ты их защищал. И защитил тогда, но получил сильные ранения и умер. А потом тебя звери и съели. Но уже мертвого, а котики… они не ушли далеко, их дикие звери вскоре тоже поймали. А котики – единственные, кто нас чувствует, мы решили, что должны дать им еще один шанс. И решили, что ты сможешь им помочь в этот раз выжить. Но тебе нужно кое-что выучить. Мы поможем выучить. А он не помрет пока учится? Нет, мы теперь знаем, что он может есть еду котиков. А еще мы знаем другую еду. Да, знаем, и можем ему другую еду дать столько, чтобы он не умер пока учится.

– Вы про грибы или про мясо?

– Про то, что ты там ел. Мы следили и взяли образцы еды, которую ты ел. Ты получишь много этой еды. Можешь сам готовить, можешь уже приготовленную тобой получать. Любую еду. Много.

– А соль? Вы можете мне дать простую соль?

– Что такое соль?

– Химическое соединение, хлористый натрий. Натрий-хлор, короче.

– Химическое соединение? Нет, ты его там не ел и мы не взяли… Мы можем взять его у нас. Не можем. Можем, ему же нужно чистое химическое соединение. Тебе нужно чистое соединение?

– Да, лучше всего чистое.

– Зачем ему химическое соединение? У них оно в крови растворено, и у котиков тоже. Но оно постоянно их организма выводится с жидкостями, наверное им нужно потерю восстанавливать. Много? Немного, но постоянно. Хорошо. Столько хватит?

Рядом с коробками корма на полу появилась кучка, на вид напоминающая соль. И подошел, попробовал…

– Пока достаточно, но если я снова отправлюсь туда на Землю, мне ее будет сильно не хватать.

– Мы подумаем, как с этим справиться. Так нельзя. Можно. Нам все равно придется нарушить. Не придется. Придется, потому что иначе котики просто не выживут. Решим, пока он учится.

– А сколько времени это займет?

– Недолго. Долго. Не надо спорить, надо просто решить когда. Отправлять его зимой нельзя, он сразу умрет. И котики умрут. Но мы можем его отправить. Не можем. Мы тебя будем учить двадцать восемь дней. Или тридцать. Двадцать восемь, но сегодняшний день считать не будем, ему нужно восполнить утрату соли. Отдыхай, завтра начнем учебу.

– А что мне нужно будет делать?

– Ничего. Мы будем нужные знания прямо в тебя чувствовать. А еще его нужно будет защитить от. Да, займись этим тоже. Тебе давать сейчас готовую еду или ты будешь готовить ее сам?

– Пожалуй, сам: готовая, как я понимаю, будет без соли.

– Мы приготовим сырое мясо. Что-то еще нужно?

– Да, пожалуй, траву, которую я там собирал… разную, я точно еще не знаю, что буду использовать. Ну и огонь.

– Он сзади тебя, и там же дерево для того, чтобы его поддерживать. Тут нет яркого солнца, но иногда мы будем переносить уже готовый. И покорми котиков! Они уже голодные…