Девять жизней

Жизнь первая: начало

На чем я стоял, сразу мне понять не удалось: вокруг все было каким-то… непонятным, почти белым, с легким бежевым оттенком. Примерно такого цвета, как кофе с молоком, или даже такого, как если бы в стакан молока добавили пару чайных ложек кофе. А еще по цвету это был похоже на ту белую краску, которую я – в далеком уже детстве – тщательно размешивал по просьбе отца в небольшой банке, и размешивал я ее (а задница моя до сих пор этот случай прекрасно помнила) поднятым с земли обломком вконец проржавевшей арматурины. И все окружавшее меня как будто светилось само по себе, потому что никаких теней я вообще не заметил…

Не удержавшись, я довольно громко произнес «какого хрена?» – и тут то ли скрип, то ли визг затих и непонятный голос (непонятно даже было, мужской или женский) произнес, практически без интонаций:

– А. Это. Извини. Располагайся пока, времени много.

И я тут уже увидел, где именно мне предложено располагаться. Внизу то ли туман какой рассеялся, то ли свечение приглушилось – и оказалось, что стою я на полу, покрытым то ли линолеумом «под цвет паркета», то ли камнем – по крайней мере выглядел пол довольно гладким и с небольшими разводами. И занимал этот пол участок примерно пять на семь метров (глазомер у меня все же неплохой всегда был), а вот стены… стен по-прежнему я не увидел, там все еще что-то непонятно «светилось». Со всех сторон светилось, потому я даже тени на пол не отбрасывал. Но вот насчет времени голос вроде верно мне напомнил: котиков, Сашка сказала, нужно кормить в одиннадцать, а сейчас… я достал телефон, время уточнил – было уже без двадцати двенадцать. И скотинки уже довольно громко начали мне напоминать про опоздание.

Да, морить животину голодом – это дело последнее, так что я размышлять о странном окружении временно перестал и первым делом все, на себя нагруженное, на пол опустил. Затем достал из сумки лоток, насыпал в него «дров» из пакета, потом туда же добавил вытащенную из кармана «затравку» (ее мне Сашка сунула, горстку вытащенного из прежнего лотка наполнителя: сестра сказала, что это для людей он ничем не пахнет, а котята запах почуют и для них смена места проживания не будет столь болезненной). Мне Сашка именно с этого и велела у себя дома начинать – ну а затем я достал две миски, в одну вывалил пакетик с мягким кормом для котят, в другую… в другую нужно было сухой корм насыпать, но я решил подождать: похоже, что миску для воды я в машине все же оставил. Но и тут возникла дилемма: вода у меня в бутылке была газированная, простой не было – а молоко вроде котятам в большом количестве вредно. Но если выбора нет, то это уже и не дилемма получается, так что я все же именно молока в миску и налил. И, наконец, выпустил скотину из переноски.

Все же сестра хорошо изучила повадки столь долго лелеемых зверей: они на меня даже не посмотрели и тут же ринулись… не к миске с кормом, а к лотку. И уж затем принялись за корм. Как говорил ее муж, желудок у котенка не больше наперстка, но сожрать он в состоянии ведро корма за один присест. Насчет ведра я все же не уверен, но миску они опустошили полностью и даже ее вылизали. То есть вылизал ее серый, а рыжая кошечка, успевшая, по моему мнению, за полминуты сожрать из миски больше половины положенного в нее корма, побежала ко мне и с очень довольной мордочкой полезла вверх по штанине. Ну что я могу сказать? Разве что когти даже у очень мелких котят вполне в состоянии ногу разодрать даже через джинсы…

Но так как расцарапанным мне быть не захотелось, я Таффимай Металлумай очень аккуратно от штанины отцепил, погладил как мог ласково и выпустил на пол: там как раз Тимка миску вылизывать закончил и явно решил поиграть. И тут же нашел себе игрушку: я же, открывая пакет с наполнителем, обрывок просто на пол бросил – а эта бумажка-то очень интересная. Таффи тоже шуршащей бумажкой заинтересовалась и бросилась ее у соплеменника отнимать. Все же котята – зверики забавные, за ними наблюдать – сплошное удовольствие.

Но вдруг оба хищника бумажку бросили и, как мне показалось, буквально в панике кинулись ко мне на руки: я-то тоже решил отдохнуть, а так как сесть тут было не на что, то сел просто на пол. И Тимка вообще постарался мне за пазуху забраться, а Таффи аж в штанину полезла. Причины их испуга я и не понял, но вдруг снова раздался тот же голос:

– Маленькие нас чувствуют, а большой не чувствует. Совсем.

– Эй, вы кто? И вы где?

– Мы здесь.

– Но я вас не вижу, где конкретно?

– Здесь. Но ты нас не чувствуешь.

– Я вас прекрасно слышу.

– Нет. Мы тебя чувствуем и передаем тебе звуки которых нет.

– Ладно, а вас сколько?

– Вопрос не имеет смысла.

– Хорошо, задам его иначе: вы один?

– Нет.

– Вас двое?

– Нет.

– А сколько?

– Вопрос не имеет смысла. Ты не поймешь.

– Тогда другой вопрос: как я здесь очутился?

– Ты был там, где тебя быть не должно, и мы тебя зацепили. Случайно.

– То есть, как я понимаю, я вам не нужен. Так верните меня обратно… вместе с котиками.

– Они называются котики. Да. И они нас чувствуют. А большой их защищает, и котики это знают. А еще он их кормит. Зачем? У них энергия поступает через органические вещества, которые они помещают внутрь себя. А котикам это нравится. А большой вещества внутрь не помещает? Должен. Но не помещает. Ты почему не помещаешь внутрь себя вещества?

Я не сразу сообразил, что голос (или голоса) ко мне обращаются, но вопрос повторился, и я ответил совершенно честно:

– У меня есть еда только для котят. А для себя есть только молоко, но котам нужно что-то пить, а воды у меня для этого нет.

– Тебе нужна вода? Ему нужна вода. Воду мы ему дать можем. Но мы не знаем сколько. Он сам знает, но они маленькие, им нужно немного воды. Вот, пусть берет сколько потребуется.

Я и увидел, как буквально из ниоткуда возник странный то ли ручей, то ли водопадик: вода откуда-то появлялась, падала на пол – и там исчезала, не оставляя даже мокрого пятна. А так как котята молоко вылакали (я им и налил-то немного), то я тут же наполнил водой миску. То есть сначаласам воду попробовал, но на вкус она была… немного странноватой, напоминающей дистиллированную – но вроде отравой от нее не несло.

А затем я еще раз повторил очень волнующий меня вопрос:

– Вы меня обратно-то вернете? У меня вообще-то дома дел много…

– Вернуть не можем. Потому что там, откуда ты к нам попал, ты есть. А если будет два тебя, то там случится… – слова снова превратились в какой-то визг и скрип, но это продолжалось недолго, – да, это называется катастрофой.

– То есть вы меня здесь оставите?

– У нас есть вода, есть еда для котиков и молоко для тебя. Здесь вы скоро умрете. Мы можем… – опять начался скрип, на этот раз он длился довольно долго, но в конце концов он снова превратился в слова:

– Мы можем тебя отправить в то же место, но туда, где тебя еще нет.

– Ага, а затем я убью собственного предка и тут же исчезну. И вообще весь мой мир исчезнет, включая меня, который там есть…

– Нет. Тебе этого не понять. Он поймет, если мы объясним. Не поймет. Но мы не знаем, поэтому объясним и узнаем. Объясняй. Когда мы отправим туда, где тебя нет, возникнет новая вселенная, такая же, как старая, но с тобой. И она будет отдельной от старой. Очень похожей. Но все равно другой. И будет часто переплетаться со старой. Нет, просто старая будет влиять на новую. А новая на старую. Но недолго. Для него очень долго. Этого мы не знаем. Они не могут долго существовать. Могут, просто сами об этом не знают. А мы знаем? Уже знаем. Да, знаем, но он небольшой. И котики? Они нас чувствуют. Да. Но больше никто не чувствует. Да. Ты готов? Ты понял? – и я все же сообразил, что последние вопросы относились ко мне.

– Ну… кое-что понял. И готов: деваться мне, как я понимаю, все равно некуда.

– Мы тебя забрали неправильно и мы исправимся. Как можем. Но нужно время на подготовку. Сколько? По их отсчету времени семнадцать суток.

– Так, ребята, мне это не нравится. У меня корма котикам на столько не хватит, впрочем, это уже будет неважно, я сам раньше сдохну с голоду.

– Корма хватит, – и после этих слов неподалеку от ручья-водопада с легким стуков появилось несколько коробок с кормом для котят и с десяток бутылок молока, причем половина была уже открытой. – Этого хватит на семнадцать суток?

– А как насчет другой еды?

– Мы не знаем, какая еда другая. Но мы узнаем. Да, но только через семнадцать суток. Нам не нужно будет это узнавать. Но лучше узнать. Узнавай. Не нужно, его здесь уже не будет. Узнавай, если мы один раз промахнулись. Это сбой в предикативной системе. Случайный. Или ошибка в системе, мы не знаем. Узнаю. Тебе температура, освещение, влажность подходят?

– Да, но мне нужно… кое-что отлить, да и котики нагадят… если не выкинуть, будет сильно вонять.

– Все ненужное клади туда, куда падает вода. Мы уберем.

– А что-то еще попросить можно? Было бы неплохо получить…

– Попросить можно. Получить нельзя. Мы не знаем, как получить то, чего не знаем. Мы знаем то, что есть у тебя. Всё. То, что есть у нас, ты не можешь чувствовать. Тебе не нужно то, что ты не можешь чувствовать. Извини, мы случайно тебя зацепили. Не взяли ничего другого.

– Так… А вы знаете мою рубашку?

– Да.

– Мне нужно еще десять таких… двадцать. И наполнителя… по мешку на каждый день ожидания. Ну и молока… по две бутылки на день.

Легкое гудение, сопровождающее речь… неизвестно кого, исчезло, оглянувшись, я увидел валяющуюся на полу кучу рубашек (таких же мятых, как и та, которая на мне была) и стоящий рядом мешок с наполнителем. Такой же маленький, как и тот, который я принес, и с точно так же надорванным краем. Один мешок…

Я ненадолго задумался.

– Вы умеете делать копии всего? Э… получается, что я тоже копия самого себя?

– Нет.

– Но вы же сказали, что там я остался… Пояснить можете?

– Можем. Он не поймет. Он понял, что мы ему чувствовали до того. Не понял. Не надо спорить, надо объяснить. Хорошо. Ты – настоящий, не копия, но из того времени, которое уже прошло. Но еще не закончилось. Время не заканчивается. Спорный тезис. Не имеет значения. Имеет. Не надо спорить, надо объяснять. Он не поймет.

– Я понял, я – это я, но из предыдущего кванта времени.

– Нет, но ты думаешь в верном направлении. В неверном. В верном, но это не имеет значения. Мы не копируем вещи, мы умеет передвигать вещи из времени, которое прошло, в то, которое только началось. И все это – те же самые вещи. Мы не можем делать новые. Он все равно не поймет. Но ему хватит еды. И воды. И воды, да. Надо работать чтобы его отсюда убрать. Мы начинаем работать, ты жди…

Ждать мне пришлось именно семнадцать суток, я по часам на телефоне проверял. У меня в рюкзачке было четыре, то есть уже три телефона для продажи, два своих и пауэр-банк, с помощью которого я старался проверять покупаемые битые девайсы. И китайская зарядка с динамкой, которую ручкой крутить нужно было. И еще кое-что по мелочи, необходимое для моего «бизнеса», так что я старался хотя бы «время сохранить», чтобы в нем хоть как-то ориентироваться: вокруг меня все время сохранялся этот непонятный свет и без часов понять, сколько времени прошло, было невозможно. И спросить было не у кого: голос (или голоса) за все это время на мои призывы вообще никак не реагировали, так что общался я лишь с Таффи и Тимкой. И это меня сильно успокаивало: котики, хотя и предпочитали спать почти все время, когда не ели и не гадили, все же звериками оказались довольно общительными. Я из кучи рубашек сделал себе лежанку, разодрав несколько штук, даже что-то вроде покрывала соорудил, скрепив кое-как вырезанные из них спины выдранными из отрезанных рукавов веревочками, и котята постоянно лезли спать именно ко мне. Я тоже, довольно быстро сообразив, что тут никаких особых дел у меня нет, большую часть времени просто валялся: спал или книжки читал в телефоне, ну еще сколько-то времени тратил на подзарядку девайсов. С молоком я все же, похоже, промахнулся: голод почувствовался уже где-то на второй день – но если просто валяться и калории особо не тратить, то и его вытерпеть было можно.

А затем голоса снова возникли:

– Мы готовы тебя отправить на Землю. Только это будет много раньше, примерно на сорок тысяч лет раньше того времени, когда мы тебя зацепили.

– Ну и ни фига же себе! А там хоть люди-то вообще есть уже?

– Люди есть. И есть другая еда. Много. Людей мало. Ты будешь кормить котиков, они хорошие, чувствуют нас. Больше никто не чувствует.

– А поближе к моему исходному времени нельзя?

– Можно. Но это займет больше времени, ты умрешь. И котики умрут: мы их чувствуем, но не можем даже кормить. Поэтому отправляем туда, куда успели.

– Ясно… Мне тогда с собой корма дайте, чтобы им на пару лет хотя бы хватило…

– Нельзя. Мы можем отправить тебя с тем, что было у тебя когда мы тебя зацепили. Случайно зацепили. Это неважно. Важно. Неважно, важно то, что мы не можем дать больше еды котикам. Можем. Это нельзя. Можно, один раз попробовать можно. Мы успеем. Нет. Но все равно попробуем. Хорошо. Ты готов? Мы тебя отправляем. В то же место, только раньше. В то же время. На семнадцать суток позднее. Да позднее, но в то же время года. Примерно. Мы сможем за вами следить, но не сможем помогать. Встань и возьми котиков на руки. В переноску. Можно на руки. В переноске будет безопаснее. Да, в переноску. Взял? Успеха!

Последнее слово впервые прозвучало хоть с какой-то интонацией, но мне тут же стало не до интонаций: я стоял, с рюкзаком на спине, с переноской на пузе, со всеми сумками и пакетами… где-то. Но точно не там, где был раньше: в воздухе пахло травой… растениями какими-то, вокруг была безусловно Земля… но мне что-то окружающий пейзаж понравился не очень. Если верить голосам, вокруг была… то есть то место, где когда-то будет Москва, но пейзаж был совсем не таким, какой я ожидал увидеть: какие-то мелкие кусты буквально по колено, а кроме этих кустов до горизонта вообще ничего, за что бы глаз мог зацепиться. Хотя какие-то холмы пейзаж и разнообразили. И было довольно прохладно…

Но долго думать о том, в куда же я попал, было явно некогда. Я посмотрел на часы: одиннадцать сорок, то есть до полудня (истинного полудня), если я нахожусь на территории Москвы, еще часа два, чуть меньше – а до темноты нужно как-то все же обустроиться. Хоть как-то, ведь вокруг могут быть и разные неприятные звери. Да и насчет пожрать было бы неплохо сообразить, хорошо еще что я котят перед «вылетом» покормить успел. Да и насчет попить: на склоне холма, где я стоял, водой и не пахло. То есть как раз водой-то пахло, значит, где-то неподалеку речка какая-то или ручей протекает. Но протекает явно не вверх по холму, так что я вздохнул и пошел вниз…

Идти пришлось недалеко, хотя шел я довольно долго: все же эти кусты росли сплошняком, через них ноги буквально продирать приходилось. Но по дороге меня сильно порадовало то, что среди кустов росло много грибов, причем большинство были похожи на подосиновики и вроде бы на белые (или подберезовики, я проверять пока не стал: с таким грузом наклоняться было крайне неудобно). Где-то через полчаса я все же вышел из зарослей кустарника к берегу какой-то речушки. Немного странной: все берега были просто усыпаны камнями, а сам берег оказался довольно крутым, так что даже места приличного, чтобы к воде подойти, мне сразу найти не удалось. И пока я бродил вдоль берега, пытаясь отыскать относительно безопасный спуск, я и небольшую полянку, свободную от кустов обнаружил. Относительно свободную, на ней эти кусты просто не сплошняком росли и были какие-то хиленькие – а вот грибов там было очень много. Я что-то вроде в детстве читал про «ведьмины кольца», так что, думаю, именно на такое я и наткнулся. И спуск к воде рядом был, так что именно тут я и решил обустраиваться. Но как обустраиваться, если у меня вообще ничего нет?

Хотя все же кое-что есть, и я первым делом «утеплился»: в рюкзачке я всегда носил на случай дождя легкую капроновую куртку с капюшоном, так что сначала я ее надел. Не особо теплая одёжка, но почувствовал я себя уже получше. И уже относительно спокойно осмотрелся…

Еще у меня была коробка с кормом для котят, лоток (составной, отдельно решетка и отдельно поддон), причем совсем новый, даже бумажной ленточкой-этикеткой перевязан. В кармане – небольшой ножик (китайская имитация швейцарского армейского, но очень неплохая), в рюкзачке – всякая мелочь… среди которой лупа для разглядывания предлагаемых мне битых телефонов. Пластиковая, но легкая и довольно большая, диаметром сантиметров десять. А лупа – это для таких бедолаг как я – вообще суперинструмент! Я не курил, но в детстве баловался и знал один забавный трюк. Так что первым делом я аккуратно лупу достал, затем из обрывка этикетки от лотка свернул что-то вроде сигареты, которую набил сорванными с кустов сухими листьями. А потом взял нож и приступил к расчистке поляны от остатков кустов. То еще удовольствие – карманным ножиком поляну расчищать, но ножик был острый, а кусты – довольно мелкие, так что где-то через час у меня получилась относительно чистая площадка площадью метров в десять, на краю которой лежала приличная кучка веток. А еще я успел набрать небольшую кучку веток уже совсем сухих, и минут пятнадцать потратил, превращая самые крупные из этих веток в кучку мелких стружек.

И, когда счел подготовку законченной, приступил к таинству добычи огня. Сунул «сигарету» в рот (мерзкая была эта мелованная бумажка, но тут уж выпендриваться невозможно, речь-то о выживании идет) и с помощью лупы подпалил ее конец. На это тоже минут пять ушло, но сигарета все же начала тлеть (а во рту стало, как будто эти самые котики нагадили) и я, осторожно тлеющий кончик раздувая, постарался разжечь мелкие стружки. И у меня получилось!

Огонь – это замечательно, ведь он и диких животных всяких пугает, так что жизнь становится спокойнее. Да и еду становится приготовить несложно: я быстро нарвал грибов и… задумался: из посуды у меня имелась керамическая миска для котят, вторая – на этот раз из нержавейки (я в ней котятам воду давал) и – всё. Ни ложки, ни вилки… но ножик все же был. Подумав, я решил не выпендриваться, грибы почистил, порезал и в этой миске и сварил. То есть покипятил минут пятнадцать, а затем то, что получилось, отставил в сторону – пусть остынет. Из срезанных кустов сделал что-то вроде небольшого заборчика (ну, навалил их кучей вокруг переноски, где уже начали возиться хищники, поставил внутрь керамическую миску, высыпал в нее пакетик корма, переноску открыл… Тишка высунул нос и снова спрятался внутри. Таффи даже носа не высунула, но как она там мяукала, я прекрасно слышал. Поэтому сел рядом с переноской, миску к самой дверце придвинул…

Голодные звери рискнули вылезти и поесть еще где-то через полчаса, причем они даже вылезли хорошо если наполовину. Но когда я напротив переноски поставил лоток (с уже насыпанным наполнителем и с «затравкой) звери осмелели. Ну, или больше терпеть не смогли – и оба даже по травке несколько шагов до лотка пробежали. А потом все равно обратно в переноску залезли – ну, мне же легче, а то, если они тут бегать начнут, я их точно не отловлю. А они же маленькие, сами о себе позаботиться не смогут…

Переноску я закрыл и решил заняться строительством дома. И даже придумал, из чего я буду его строить: спуск к речке образовался потому, что там кусок глинистого берега в воду рухнул, причем совсем недавно – и я, вычистив лоток (то есть просто забрав поддон) стал в этом поддоне рыхлую глину на поляну таскать. И натаскал ее очень много, столько, что из нее получилось выстроить стену будущего дома, даже четыре стены. Вышиной сантиметров в двадцать пять…

Ну да ладно, на дворе ведь еще лето, а Москва, как известно, не сразу строится. Потому я с земляными работами завязал, в окрестных кустах постарался веток подлиннее набрать (но самые длинные, которые удалось найти, были короче метра), из них сплел что-то вроде очень плоской (и очень редкой) корзины, уложил ее на «выстроенную стену» в качестве крыши, а затем стал методично с кустов срезать ветки поменьше, но с листьями, и вываливал их сверху, создавая что-то вроде крыши. Еще бы сена поднавалить – но с сеном пока было плоховато, так что ограничился тем, что удалось нарезать.

Еще постоянно приходилось резать кусты чтобы дровишек в костер подкидывать, но с этим была даже попроще: в кустарнике действительно было очень много уже сухих веток и их вообще резать не требовалось, они легко отламывались (если раньше сами не обломились). А еще два раза я котиков подкормил: Сашка мне про необходимость соблюдения расписания их кормежки буквально плешь проела. И котики меня не подводили, все съедали, хотя в последний раз миску вылизывать Тишка не пожелал. Ну да, это, скорее всего, я виноват: думал, что если миска вылизана, то она чистая – однако запах-то «прежней» еды наверняка остается. Я тоже поел – вареных грибов, без соли вареных… но с голодухи-то и не такое сожрешь! И когда ел, подумал, что было бы лучше в варево сразу молочка плеснуть. А так как быстро приближалась ночь, я снова набрал немного грибов (чтобы еще раз миску наполнить), к воде молочка немножко все же добавил – и продолжил «строить убежище». На могучие стены или прочную крышу надеяться мне было просто глупо, так что я «пошел другим путем»: вытаскивал из костра недогоревшие прутья, тушил их (мокрой глиной) и раскладывал по краям поляны.

Уже в сумерках я нарезал мелких веточек, устроил внутри своей норки (иначе сооружения назвать было бы преувеличением) относительно мягкую лежанку. Еще притащил несколько лотков глины, обваловал кострище. Подумал, что кусты очень быстро прогорают и почти не оставляют углей, но будет нужно, так снова завтра огонь лупой добуду. А еще вдали, там где речка поворачивала, на склоне (южном) я вроде даже деревья какие-то разглядел. Но пока я не придумал, как ножиком настоящее дерево срубить, так что туда рассмотреть все поближе не пошел, а вот завтра… или еще когда-нибудь обязательно схожу.

Вообще-то на завтра у меня появилось очень много планов: я, когда укладывался спать – точнее, когда ко сну готовился – обнаружил одну давно забытую вещь. То есть она со мной уже долго была: обычная, причем еще советская, скрепка: ее я как замок на молнии когда-то поставил. Эта скрепка уже с десяток моих штанов пережила, а так как новых штанов в обозримое время мне ожидать не приходится… Опять же, скоро корм котятам закончится, а оставлять зверей голодными – нехорошо, но ведь грибы-то они есть, скорее всего, не будут. Так что будет мне чем заняться.

Забравшись в норку, вход я перегородил лотком, на лежанку из веток постелил капроновую куртку. Да, было весьма свежо, но уж лучше пусть снизу не поддувает, а сверху я как-нибудь переживу. Тем более в норке ветер и не задувал особо, так что было куда как теплее, чем снаружи. Да еще котята: когда я открыл переноску, оба тут же перебрались ко мне и вообще за пазуху залезли. Да, страшный день для звериков получился, я для них едиственным спасением очевидно представлялся. Но и мне от этого польза: котики ­– они теплые. И с мыслью о том, что я буду делать завтра, я заснул: денек и для меня выдался очень напряженным. Жаль только, что отныне все деньки такими будут… впрочем, голоса-то говорили, что люди здесь есть? Надеюсь, что есть, но вот какие? Люди-то и в моем времени были очень разными, а чего ждать от нынешних…

Но долго я об этом тоже не думал: устал сильно и заснул. А что будет завтра – завтра и решим.