Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая

Глава 8 Свод Тысячи Истин

Когда-то королевство Ланция, которое можно было проехать за три дня верхом, утопало в роскоши и богатстве. Слабая армия, взяточничество, немыслимые поборы — все ради лоска королевской семьи, жившей далеко не по доходам. Некогда славный род воинствующих королей Ланциев превратился в сборище испорченных тиранов. Так продолжалось десятилетиями, пока не пришло «Единство» — и королевство Ланция просто исчезло. Никто не придал этому большого значения.

Пусть королевство Ланция само по себе ничем не впечатляло, зато род Ланциев оставил после себя роскошнейший дворец из белого мрамора. Именно в нем и собралась вся знать из окрестных земель, все лорды, влиятельные торговцы, ученые и сильные идущие с тех территорий, которые контролировало «Единство».

Банкетный зал был забит гостями. Все они дожидались того, ради чего их собрали. Долго ждать не пришлось: музыка стихла, танцоры исчезли, а в банкетный зал вошла элита «Единства».

Гранит, Сталь и Гром. Всего их было трое, но даже три Верховных в одном месте — невероятное явление. Знать ахнула, многие шагнули назад. Даже это было только началом, ведь вслед за верховными в банкетный зал вошел молодой на вид парень с длинными черными волосами. Он ярко улыбался и выглядел, как сын какого-нибудь известного мастера боевых искусств. Но даже самые непонятливые из гостей быстро смекнули, что к чему, когда Верховные встали на колени. Тот, кто вошел в зал, находился над всеми ними.

— Дорогие люди. Настало время мне явить себя. Я — Хаос, глава «Единства». С этого момента Централ вступает на новый путь, путь достоинства и справедливости. «Единство» — это больше не организация, а все мы, объединенные общими принципами и целями. Каждый из вас — часть «Единства», а «Единство» — часть вас. Да здравствует новая эра!

Грянули аплодисменты. Речь была короткой, в ней не нашлось место конкретике. Никто из гостей не понял, к чему приведут слова Хаоса, знать просто приветствовала главу «Единства». Банкет продолжился, и Хаос, немного покрутившись среди знатных людей, быстро исчез. Люди не придали большого значения происходящему, но изменения начались уже на следующий день.

В каждом городе, в каждой деревне узнали про речь Хаоса. Всего за сутки металлические доски со словами главы «Единства» появились всюду, а глашатаи повторяли речь в людных местах. Прошел еще один день — и на территории «Единства» появились стелы.

Пятиметровые каменные столбы устанавливали у каждого населенного пункта. В самом верху столба красовалась белая надпись «Свод Тысячи Истин», а сами истины были выписаны со всех четырех сторон столба. Всего за день территория «Единства» обрела законы — жесткие и справедливые.

Снег медленно падал, влекомый едва заметным ветром. Одинокую снежинку рассек наконечник копья, чтобы двинуться дальше, описывая изящный узор в воздухе.

Копье сделало оборот, потом встрепенулось, как птица, и припало к земле, будто хищник. Каждое движение оставляло следы яри, рисуя прекрасную узорчатую картинку.

С последним взмахом копья воздух захрустел. На снегу появился огромный, больше десяти метров в диаметре, силуэт снежинки. Не прошло и мгновения, как на месте силуэта снежники возник резной ледяной столб.

— Ты смогла освоить Искусство Вечного Льда. Прими мои поздравления, — сказала элегантная женщина в синей широкополой шляпе. Шуба с меховым воротником была спущена вниз, обнажая плечи. Пусть женщина и была одета по погоде, холода она совсем не боялась.

— Что вы, бабушка, я лишь начала постигать вашу технику, — ответила зеленоволосая девушка с поклоном.

Когда Снежная Ведьма, эльфийка и Бессмертная по праву рождения, прибыла сюда, на Север? Это произошло семьсот лет назад. Ее пригласил Великий Дракон Севера — и Снежная Ведьма, давняя его знакомая, согласилась.

К ней приходили разные люди — Бессмертные и нет. Тех, кто были слишком наглыми и недостаточно сильными, Снежная Ведьма убивала, превращая в лед. С некоторыми она разговаривала, и порой разговор занимал недели. Но за все эти семь сотен лет Снежная Ведьма ни разу никого не учила.

Ялумиэль Агата Спиндус… Женщина из клана Комэтт и дальняя родня самой Снежной Ведьмы. Никакого особого положения у зеленоволосой девчонки, внезапно появившейся у ворот замка, и быть не могло. И все же настойчивости оказалось достаточно, чтобы Снежная Ведьма позволила ей пройти на ужин. Не каждый день встречаешься с родней, пусть и дальней.

Помнила ли Снежная Ведьма того мужчину? Да, и сейчас он стоял перед ней, будто наяву. Она помнила того, кто оказался достаточно терпеливым, сильным и тактичным, чтобы пригласить в кровать ее, сильнейшую эльфийку. Их союз не должен был породить детей, но все пошло не по правилам.

«Наш сын больше человек, чем эльф. Ты должен вырастить его среди людей», — сказала Снежная Ведьма тогда, уйдя посреди ночи.

Он лишь кивнул. Человеческому ребенку не стоило жить вместе со Снежной Ведьмой. Сильнейшая из эльфиек отреклась от человеческой ветви своих потомков и никого из них не знала. Но фамилия — фамилия того человека, у которого не осталось ни единого родственника — продолжала жить. И эта фамилия — Спиндус.

— Большое достижение даже для эльфа, — сказала Снежная Ведьма.

Ялумиэль оказалась крайне талантливой. Когда девушка пришла к замку, чтобы узнать, как справиться с наследием крови, другого совета у Снежной Ведьмы не нашлось. Ялумиэль задержалась в замке, прожила день, за ним второй, неделю, месяц… И вскоре Снежная Ведьма поняла, что может дать этой девушке большее.

— Спасибо. Я лучше других ваших учениц?

Снежная Ведьма улыбнулась.

— Совсем чуть-чуть.

Все ученицы из далекого прошлого учились, чтобы обрести силу. Ялумиэль выучила Искусство Вечного Льда, чтобы сохранить свою любовь. Великая техника Снежной Ведьмы даровала ей имя. Искусство Вечного Льда порождало великую силу, но было еще одно свойство. Техникой можно было запечатывать свои эмоции, «оставлять» их. В Искусстве Вечного Льда контроль эмоций нужен для стабильности и силы самой техники. Ялумиэль же понадобилось это свойство, чтобы привести в порядок наследие, полученное от Снежной Ведьмы.

— Мне пора возвращаться, бабушка.

— Ты уверена, Миэль? Я знаю, что тот человек — твой возлюбленный, но разве он того стоит? Здесь, со мной, ты освоишь Искусство Вечного Льда в совершенстве. Ты сможешь жить почти так же долго, как эльфы, очень скоро ты поймешь, что привязанности к партнерам исчезают, как первый снег в теплых краях.

Ялумиэль улыбнулась.

— Спасибо вам за наставления, бабушка, но я должна это сделать.

— Любовь… Приходи лет через триста, когда он тебе надоест. Не думаю, что кто-то сможет тебе помешать, ведь ты освоила Искусство Вечного Льда. Но будь осторожна, техника всегда остается лишь техникой.

— Спасибо, бабушка, — вновь поклонилась Ялумиэль перед тем, как исчезнуть.

Когда совсем еще молодая по меркам Снежной Ведьмы девушка ушла, эльфийка взмахнула руками.

— Исключительный? Посмотрим.

На снегу появился толстый слой льда, на котором медленно проступал портрет мужчины. Это и был Ливий, возлюбленный Ялумиэль. Изображение становилось все четче, оно начало двигаться. Но в тот момент, когда картинка стала почти столь же ясной, как реальность, лед неожиданно треснул. Толстая трещина рассекла «зеркало», и глаза Снежной Ведьмы в удивлении округлились.

— Даже так. Она умеет подбирать себе возлюбленных… Прямо как ее бабушка.

— Есть еще три хатамото в Централе. Войска разделены на три части, каждая наступает на своем направлении. Самая сильная — в Районе Ста Школ. Ничего удивительного. Вторая идет следом, а третья занимает восток Централа. Но никто не лезет южнее — туда, где сейчас обосновалось «Единство». Это о многом говорит.

Информацию Ливий узнал от солдат Империи Красного Солнца, подслушав их разговоры с помощью Эйфьо. Восток не просто напал — он целенаправленно игнорировал «Единство». Заговор был прямо на поверхности, и Ливий совсем не удивлялся, что организация Хаоса сделала это. Договориться с чужаками о вторжении — это ужасный поступок для любой крупной силы в Централе. Любой, но не для «Единства» — Хаос делал вещи и похуже.

— Не думал, что вернусь домой с боем. По крайней мере — не с самураями, — хмыкнул Ливий и побежал по воде.

Главным портом стал Синий Берег. От города ничего не осталось еще с тех времен, когда здесь похозяйничал Демон, один из Верховных Хаоса. Империю Красного Солнца это не смутило, ведь гавань была отличной.

Масштабы вторжения Ливий оценил, когда увидел не десятки кораблей, как у Большого Бордового, а сотни суден разного класса. Империя Красного Солнца не пожалела сил на высадку.

На месте бывшего Синего Берега уже стояли склады и казармы. Идти туда Ливий не стал. Даже будучи уверенным в своих силах, Волк не собирался лезть в чужое логово. Да и зачем? Сначала Ливий хотел узнать о том, что происходит, а затем отыскать кого-то из хатамото. Только потеря личных самураев Сегуна могла сказаться на вторжении.

«А ведь здесь жил мастер Вуу», — подумал Ливий, обходя бывший Синий Берег с юга.

От леса, где когда-то обитал мастер Востока, не осталось и следа. Произошло это задолго до вторжения самураев, постаралось «Единство», а, если вернее, то паства Демона. Если мастер Вуу все еще был жив, то он давно переселился из здешних краев куда-то еще.

Где-то в двадцати километрах от Синего Берега Ливий наткнулся на группу людей.

Бойцы с копьями вели связанных веревками людей. Сотни мужчин и женщин переставляли в ноги, а воины Империи Красного Солнца подгоняли их криками. Центральцы не знали языка Востока, но даже короткого знакомства с врагами хватило, чтобы выучить их ругательства.

Цепь связанных пленных медленно остановилась. Людей вели уже двадцать километров, и многие с трудом держались на ногах. Пленных останавливали у каждого села, чтобы добавить новых — и поход продолжался. Конечная точка была очевидной — Синий Берег.

Видимо, в этот раз ситуация немного изменилась. Пленники подняли головы, чтобы узнать, что происходит.

А происходила казнь.

Трое солдат волокли женщину. Ее ноги сломали, а на теле не осталось живого места — избивали женщину сильно и остервенело. Причина была простой: она нарушила один из самых строгих законов Империи Красного Солнца — посмела носить красную одежду.

— Ты приговариваешься к смерти, — сказал солдат с тяжелой восточной саблей-дао в руке.

Вряд ли женщина понимала, что ей говорят. Может, она вообще ничего не понимала, ведь ее много раз ударили по голове. Подняв глаза, женщина уставилась мутным взглядом на людей, связанных веревками.

— Казнь отменяется, — сказал Ливий на восточном, перехватывая саблю, которая уже неслась к шее женщины. — Вернее, происходит смена ролей. Ну что, ответите мне… А, зачем спрашивать, здесь нет ни одного самурая.

— Взять его! — проревел солдат.

Со всех сторон на Ливия бросились враги. Бесформенный в свободной руке превратился в кнут. Не прошло и пары секунд, как все солдаты попадали на землю, разрубленные на куски.

— Теперь займемся тобой, — сказал Ливий, посмотрев на женщину. Артефакт вернул себе форму кинжала, который Волк сунул за пояс.

Ливий был врачом. Он умел лечить идущих, причем серьезно пострадавших. Лечение обычных людей было для Волка плевым делом: развернув три техники, Ливий стал ждать, когда женщина исцелится. Хватило всего пяти секунд.

— Ты здорова.

Кости срослись, ноги выпрямились, а от гематом не осталось и следа. Ливий восстановил не только тело, занялся он и рассудком. Одна из техник помогла навести в разуме женщины порядок, сделав так, чтобы воспоминания об избиении казались ей далеким прошлым.

— Кто вы? — спросила она шепотом.

— Прохожий, — пожал плечами Ливий. — Сейчас эта территория оккупирована Империей Красного Солнца. И для них величайшее преступление — носить одежду красного цвета.

— Вот оно как.

Женщина даже не поняла, за что ее избивают и собираются казнить, ведь она не понимала восточный. Солдаты же посчитали, что пытаться объяснить ее «грех» — пустая морока.

— Спасибо. Спасибо вам!

— Будет, будет, я мимоходом это сделал, — ответил Ливий, отлепляя женщину от себя, ведь та стала обнимать ноги Волка, все еще сидя на земле.

Колонна пленных по-прежнему стояла. Даже сейчас, когда все солдаты погибли, никто не рискнул уйти.

— Вы все теперь свободны, — крикнул Ливий связанным людям.

— И куда мы пойдем? — спросила женщина из колонны пленных.

— А мне какое дело? Хоть не развязывайтесь и сдайтесь этим в Синем Береге. Скажете, что какой-то идущий порубил солдат — и дело с концом.

До этого совсем безучастные люди ожили. Они начали переговариваться друг с другом, решая, куда идти.

— Надо попытаться дойти до перевала! Слышал, в тех краях идет бой. Перейдем перевал — и мы в безопасности.

— Да ты что, идти туда, где враги? Нас поймают, это точно. На юг надо! Слышал, что в земли «Единства» никто не сунулся.

«Вот как. Враги двигаются к перевалам. А земли „Единства“, что на юге, игнорируют — пока информация совпадает», — думал Ливий, слушая спор.

— Кто может рассказать, что здесь происходит? Мне нужна информация. Где враги? Сколько их?

Люди начали переглядываться, многого о них не знали. Первой заговорила спасенная женщина:

— Они пошли на запад, к горам!

Понемногу люди заговорили. Кто-то слышал одно, кто-то — другое. Стало ясно, что войска, которые высадились возле Синего Берега, разделились надвое. Часть двинулась на юг, пока не уперлась в границы с «Единством». Остальные войска двинулись на восток. Цель была ясна и без сбивчивых рассказов людей — занять перевалы.

— Их много?

— Тысячи, — сказала женщина. Остальные закивали головами.

— И не только люди, — подал голос какой-то мужчина. — Там были воины из металла.

«Механические самураи. Давно их не видел», — подумал Ливий.

— Гау.

Тела всех убитых бойцов поглотила земля, не осталось ни оружия, ни крови. Дальнейшее зависело от самих людей. Стать рабами они могли и сейчас.

«Перевал — так перевал. Пойду к Морозному Румару, где раньше жил Боддамон», — думал Ливий, Шагами Предков быстро перемещаясь по дороге.

Путь от Синего Берега до Морозного Румара занимает две недели. Это касается только обычного человека, едущего на лошади. Когда-то давно, из-за нападения «Единства» Ливий упал в реку Ия. Тогда Волк долго приходил в себя, и, путешествуя к Централу, познакомился с тремя мастерами Востока — Вуу, Боддамоном и Сы. Боясь «Единства», Ливию приходилось бежать по лесам, а не по дороге.

Сейчас Волк ни от кого не скрывался. По пути встречались отряды Империи Красного Солнца. Те, которые Ливий увидел первыми, были тыловыми силами, назначенными искать рабочую силу и ресурсы. Длинные вереницы пленных мужчин и женщин, телеги, груженые едой, тканями и железом — завоеватели везли в Синий Берег все, что могло оказаться полезным.

Ливий никого не жалел. Копье, булава, топор, лук — форма оружия менялась, чтобы Волк убивал каждого встречного врага как можно эффективнее, хоть в этом и не было никакого смысла: тыловые отряды оказались самыми слабыми, в них не состояли самураи — только обычные воины.

Уже через два дня пути, оставив после себя сотни трупов, Ливий впервые столкнулся с боевыми отрядами. Появились самураи, а простых воинов стало гораздо меньше. Но Для Волка бои не были сложными, он даже не увидел никакой разницы. Враги умирали с легкостью, ведь ничего не могли противопоставить его силе.

Отряд из трех сотен самураев шагал к врагу по колено в снегу. Послышался гул. Старший из самураев поднял руку — и его люди взмахнули катанами, атакуя техниками. Снежная буря волной прокатилась по перевалу, сбивая с ног самураев. Лишь единицы смогли устоять, чтобы продолжить наступление.

Так происходило раз за разом. Мощные порывы ветра просто сдували слабых бойцов, только лучшие из самураев могли пройти дальше. Но там их уже ждали.

— Эй, мужики, что-то вы не торопитесь. А я уже заждалась.

Раскрасневшаяся женщина лет сорока держала бочонок, из которого отхлебнула, как только закончила говорить. Одета она была совсем не по погоде — обрезанные штаны, больше похожие на шорты, обернутая вокруг груди ткань, да и все на этом. Женщина была в стельку пьяна.

— Убить ее! — прокричал старший офицер.

Самураи бросились в атаку. Никто и не думал недооценивать пьяную женщину, ведь она была известным мастером с Востока — Сы, прозванной Пьяницей.

Боец взмахнул катаной, и в этот момент Сы споткнулась. Клинок просвистел мимо, и женщина ударила ногой с такой силой, что нагрудные пластины самурая с треском развалились, а сам боец отлетел, как ядро, выпущенное из пушки. Удар ногой оказался слишком размашистым, Сы упала — и клинки над ней проткнули пустоту.

Пьяница попыталась встать и снова чуть не упала, избежав пару ударов. Отточенные движения самураев не работали против такого противника, и Сы это прекрасно знала. Кулак попал самураю прямо в голову — и враг, зашатавшись, рухнул на землю.

Через пятнадцать минут враги отступили. От самурайского отряда осталась только треть целых бойцов, правда, и убитых было всего трое. Сы не могла драться в полную силу, ей приходилось концентрироваться на том, чтобы не попадать под удары. Но даже так ее слегка задели несколько раз.

— Уже лезут, — сказала Сы, поднимая бочку. В ней осталось немного алкоголя, женщина всколыхнула тару, чтобы понять, сколько именно, а потом допила то, что осталось.

— Отдохните.

С другой стороны к Сы подошли тридцать человек. Все они были сильными бойцами Централа, но и близко не на уровне Пьяницы.

— Не доросли до собутыльников. Уходите, без вас разберусь.

— Вам нужно отдохнуть. Вам и Боддамону. Верьте в нас.

Своими янтарными глазами Сы несколько секунд смотрела на бойцов, прежде чем махнуть рукой.

— Разбирайтесь. Посмотрю, как быстро побежите мне под юбку прятаться.

— Будто вы ее носите.

— Ха-ха, в том и дело!

Только когда Сы отошла от бойцов Централа, на ее лице проявилась грусть.

— Как ты? — крикнула Пьяница своему давнему товарищу.

Боддамон выглядел уставшим. Неунывающий монах сильно сдал, ведь именно на нем стояла оборона Морозного Румара. Если бы не бури, которые вызывал Боддамон, то Сы пришлось бы драться со всеми врагами. До нее доходила только десятая часть, пусть и самых лучших вражеских бойцов.

— Все отлично, ха-ха-ха! В самом расцвете сил!

— Молодишься, монах. Вуу не хватает.

Боддамон покачал головой, грустя и соглашаясь с Сы. Их двоих было недостаточно, чтобы держать Морозный Румар.

Еще неделю назад на перевале собрались все трое Владык Востока. Когда войска Империи Красного Солнца подошли, то ударили всей своей мощью. В гущу сражения бросился Вуу — и смог переломить ход боя, получив при этом смертельную рану. С тех пор старик не приходил в себя, его жизнь угасала. А Империя Красного Солнца сменила тактику и решила брать перевал постоянными атаками, чтобы изморить защитников.

Возле тела мастера Вуу стояли врачи. Медицинские техники поддерживали в нем жизнь, да и только. Вуу медленно умирал, и никто не был в силах ему помочь — на сотни километров вокруг не нашлось бы ни одного хорошего лекаря. Самого же восточного мастера нельзя было даже поднимать. Всем оставалось только ждать и смотреть, как жизнь утекает из тела Вуу.

— Мы делаем все возможное, — сказал один из лекарей.

— Ай, вы и так молодцы. Идите, раненых хватает. Я пока посижу со старым другом.

Переглянувшись, лекари ушли. Работы им и правда хватало, никто бы не стал лечить пациента без шанса выкарабкаться, когда есть другие раненые. Но лекари делали это из уважения. Мастер Вуу пожертвовал собой, чтобы спасти всех, поэтому они пытались применить все, что знали.

Сев рядом с телом мастера, Сы уставилась в небо.

— Как так, Вуу? Ты же дед, чего туда полез, а? Ладно, неважно. Дела наши плохи. Местных мы прогоним, пусть идут, а я с Боддамоном присоединюсь к тебе. Сбежали втроем — втроем и умрем. Кто знал, что нас найдут даже здесь.

По горному перевалу прокатился рокот. Шум доносился откуда-то снизу, из лагеря врага — и Сы вскочила на ноги.