Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая

Глава 17 Ошибка

Нагината Ливия начала двигаться по кругу, как стрелка часов. Прием «Циферблат» Волк скопировал у того же Бродяги Клинка Шодэса. Ярь в воздухе начала гудеть и вибрировать, собираясь возле лезвия. «Циферблат» тем сильнее, чем больше яри вокруг. А после сражения со служанками в воздухе осталось немало энергии — особенно после Зеленой Жатвы.

Кин тоже поднял нагинату. Взяв оружие за древко двумя руками, самурай поднял его над головой. Кин будто держал штангу, но не вдоль тела, а поперек, лезвием к Ливию.

«Какой странный прием», — подумал Волк.

Ярь выплеснулась из тела самурая, окутывая нагинату толстым слоем. За спиной Кина появился огромный силуэт о́ни. Демон, одетый в золотую броню, ухмыляясь схватил нагинату самурая. Теперь оружие держали сразу четыре руки.

«Циферблат» описал круг, и мощная энергия покрыла нагинату. Техника Шодэса усиливала атаки на несколько секунд, и Ливий, до этого пробудивший Волю Копья и Волю Меча, пробудил еще и Волю Тела.

Прошло мгновение — и два бойца столкнулись. Кин давил своей невообразимой мощью, и если бы не Воля Тела — Ливий проиграл бы. Но Волк бил во всю силу, прошли две секунды — и ярь, окутывающая нагинату Кина, пошла трещинами. Демон за спиной самурая ухмыльнулся еще сильнее и пропал, а техника Кина прекратила действовать.

Ливий завершил свою атаку, не сумев ранить самурая. Казалось, что это ничья, но это было не так.

«Я выиграл», — подумал Волк.

«Циферблат» — не техника одного удара, а техника, усиливающая удары на несколько секунд. Слишком поздно это осознав, Кин атаковал, каждый бил из-под правой руки, нагинаты столкнулись, и лезвие Волка рассекло оружие самурая, а через мгновение вошло точно в разрез на нагруднике.

«Я рассек ему сердце», — подумал Ливий.

От давления яри и Воли Меча нагрудник развалился на части, обнажая грудь Кина. Рана была смертельной, но самурай еще не умер.

От удара Кин шагнул назад, и Ливий тут же догнал его, ударив ладонью в грудь. Новая атака заставила самурая шагнуть назад дважды, Кин пришел в себя, вскинул древко нагинаты, чтобы ударить им, как посохом — и в этот момент смерть настигла самурая.

Касание Необратимой Смерти — техника, способная оборвать жизнь восточного мастера. Кин оказался быстрым и сильным, пусть и не шел по Пути Дракона. Но сейчас жизнь едва теплилась в самурае, поэтому Касание Необратимой Смерти сработало как надо. Прошла секунда, вторая — и Кин завалился на пол.

— Твоя очередь, — сказал Ливий, посмотрев на Наобэ Рю. — Это был хороший бой, но мне надоело.

В ответ хатамото хмыкнул и сказал:

— Отродье мятежника и зверя. Не смог сгодиться даже на то, чтобы с честью умереть за своего господина.

«Мятежника и зверя?», — подумал Ливий и в его голову закралась темная мысль.

— Его отец… Хироюки Тайфу?

— Ты думаешь, я буду разговаривать с тобой, дикарь?

Тогда Ливий, не обращая внимания на хатамото, ярью стянул с головы убитого Кина шлем. Сомнения отпали.

Лицо аристократа, утонченные черты мыслителя — Кин был похож на своего отца. А от матери ему достались лисьи уши, обрезанные так, чтобы не мешать носить шлем. И Ливий сомневался, что это сделал сам Кин — скорее всего, уши укоротили ему еще в детстве.

— Да. Сын Хироюки Тайфу и Эцуко, — сказал Волк.

— Много знаешь, — сказал Наобэ Рю, хотя совсем недавно говорил, что не будет разговаривать с дикарем. — Он должен был умереть. Но я не дал его казнить, чтобы он принес мне пользу. Его с детства воспитывали, как оружие своего господина, и ты посмотри — он не справился даже с этим. Ничем не отличается от своего папаши.

«Прости, Кин. Я не знал. Это мой грех, Хироюки, и я буду его нести. Но сначала разберусь с тем, из-за кого твой сын влачил жизнь раба», — подумал Ливий и взглянул на Наобэ Рю.

Стоило хатамото увидеть глаза Волка, как Наобэ Рю сразу замолчал. Дикарь хотел убить его с такой яростью, что она, казалось, способна была разъесть даже душу.

Кто-то приближался. Новую переменную заметили оба — и Наобэ Рю, и Ливий. Второй союзник для любой из сторон мог переменить ход битвы, но Волку было плевать, если на помощь хатамото шел сильный боец.

— Девка, — со злостью в голосе произнес Наобэ Рю.

В пятидесяти метрах от хатамото, с другой стороны от Ливия, появилась низкая женщина. Она была централкой, да и по тону Наобэ Рю уже было понятно, что это не ему пришли на помощь.

— Оставь его мне, — сказала женщина Волку.

— Нет. Я убью его, — со злостью в голосе произнес Ливий. — Не вмешивайся.

— Ты думаешь, что убьешь меня? Я ранен, но и половины моей силы хватит, чтобы убить тебя, дикарь! — прокричал Наобэ Рю. В одной руке он держал катану, а в другой — вакидзаси, короткий клинок.

Женщина уже собиралась вмешаться — и замерла, почувствовав силу, исходящую от Волка.

Воля Подавления открылась во всю мощь, давя на разум Наобэ Рю, а сила Урана, подкрепленная кольцом Соломона, пригвоздила хатамото, не давая ему сдвинуться с места. Сатурн ускорил Ливия, Волк выставил ладонь вперед и перед ней появилось сначала одно золотое кольцо, а затем второе и третье.

— Тройная Регалия, — холодно произнес Ливий.

— Р-а-а-а! — прокричал Наобэ Рю, вырываясь из оков Урана и Воли Подавления. Он взмахнул клинками, влил в них столько яри, сколько смог, но потуги хатамото поглотил золотой свет.

Из яркого свечения вылетела катана. Бросок огромной силы попал точно в Ливия — и клинок со звоном отскочил от Доспеха Пятнадцати.

Через секунду нижняя половина тела Наобэ Рю упала на землю. От верхней почти ничего не осталось.

Ливий молчал. Пусть он и разобрался с Наобэ Рю, Волку хотелось постоять так подольше.

Секунд через десять тишину нарушила женщина:

— Кто такой?

Она понимала, что перед ней централец, но незнакомец мог оказаться кем угодно.

— Ливий из Сильнара, — честно ответил Волк, ощущая огромную силу женщины. — А вы?

— Дэйма из Лап Тигра.

— Низкий Тигр? Это честь для меня, — коротко кивнул Ливий с пустотой в глазах.

Глава Лап Тигра была ранена, это Волк заметил сразу. Видимо, Дэйма сразилась с Наобэ Рю незадолго до прихода Ливия — и Волку в этом повезло. «Будь он здоров, мне бы пришлось несладко», — подумал Ливий.

— Это был последний хатамото. Я убил всех остальных, — сказал Волк. — Почему Альянс так поздно?

— Из глав Большой Десятки здесь только я. Мы воюем с Богом Войны, — сказала Дэйма. — Ты силен. Пойдешь со мной?

— У меня есть дела, — ответил Ливий, переведя взгляд на труп Кина.

Волк повалил тело сына Хироюки на плечо и исчез. Только тогда Дэйма подошла к телам убитых врагов. Здесь лежал не только Наобэ Рю, но и его служанки — их добили атаки Ливия и Кина.

Через минуту появился мужчина и встал на колено перед Дэймой.

— Глава, не думал, что вы так быстро с ним справитесь. Как ваши раны?

— Его убила не я. Это был Ливий.

— Кто?

— Ученик Флагов из Сильнара.

— Что? Он настолько сильный?

Дэйма кивнула.

— И где он?

— У него дела.

— Вот как… Что дальше, глава?

— Ливий убил остальных хатамото.

Тайриэнн покачал головой. Война неожиданно почти закончилась. Лапам Тигра удалось выяснить, что хатамото — четыре, но войска запнулись об армию всего одного — Наобэ Рю. И тут внезапно оказалось, что остальных троих уже убили.

— Потери? — спросила Дэйма.

— Из двух сотен наших мы потеряли одиннадцать человек безвозвратно. Раненых тридцать.

— Много. Закончим работу.

— Как прикажете, глава.

Чтобы попытаться добить Наобэ Рю, Дэйма рискнула жизнью, ведь пришла к хатамото с серьезными ранами. Клинок вражеского полководца оставил рану от шеи и до левой ноги. Но больше можно было не беспокоиться: у Лап Тигра и союзных школ хватало людей, чтобы добить вражеские войска.

Возле двух могил на берегу реки Ия появилась третья. Ливий похоронил Кина прямо в доспехах.

— Прости, Хироюки. Прости, Эцуко. Прости, Кин.

Хироюки Тайфу не помнил Ливия, как не помнила Эцуко. Но для Волка последний из рода Тайфу оставался другом. Убить сына своего товарища, пусть даже не зная об этом — Ливий понимал, что не скоро отойдет от этого.

— Этот Наобэ Рю… был силен.

На бросок меча Волк не успел отреагировать. Ни Покров тишины, ни Взор Дракона не сумели помочь: хатамото метнул свой клинок с невообразимой силой. Если бы не Доспех Пятнадцати, катана пронзила бы тело Ливия насквозь, а Волк гордился прочностью своего тела.

— Мне больше нечего здесь делать.

Все четыре хатамото были мертвы. У Империи Красного Солнца остались силы в Централе, но с ними могли разобраться и без Волка. Как минимум Лапы Тигра сражались с самураями, и на эту школу можно было положиться. Из-за своей закрытости бойцов в Лапах Тигра было немного, но эта же закрытость держала школу вдали от политики и интриг.

«Пора заняться своими делами. Узнать, что произошло с Сильнаром, что случилось с Ялум и остальными. Может, стоило расспросить Дэйму, но мне было не до этого», — думал Ливий, шагая к Тульпийским горам, ведь именно там жил человек, у которого был ответ почти на любой вопрос.

В старом месте Мудрейшего не оказалось.

— Незадача.

Ливий зачитал заклинание и применил руну Онно, и она действительно что-то показала — вполне знакомый корабль, на котором и жил Мудрейший. Увы, больше никаких деталей, Волку оставалось только пожать плечами. Бегать по всем Тульпийским горам в поисках Мудрейшего ему не хотелось.

Со злости Ливий ударил кулаком по скале, и по ней пробежала трещина. Волк удивленно перевел взгляд на свою руку.

— Нужно успокоиться. Наведаюсь к Мудрейшему потом.

Не став даже отходить, Ливий уселся, скрестив ноги под собой. Волку требовалась медитация. Разум медленно отбрасывал все эмоции и привязанности, «тишина» внутри медленно прибывала, даруя Ливию внутреннее спокойствие.

Через три дня Волк встал. Разум прояснился, а все негативные эмоции улетучились.

— Сложно с таким бороться.

Ливий убил много людей за свою жизнь. Счет шел на сотни, если не на тысячи, поэтому к смертям Волк давно привык. Близкие люди тоже погибали на глазах Ливия. Но еще никогда Волку не приходилось убивать близких людей самому. Да, это произошло случайно, а Хироюки и Эцуко вовсе превратились в марионеток. Вот только это не значило, что Ливий может просто взять и перешагнуть через случившееся.

И когда Волк, отряхнувшись, встал, чтоб уйти, вдалеке из-за горных вершин показался силуэт корабля.

— Вовремя, — улыбнулся Ливий.

Корабль медленно плыл, и Волк дожидался его, как пассажир в порту. На носу грассеола стоял Мудрейший, попыхивая трубкой. Ливий дал бы мастеру Са все семьдесят — и это только за внешний вид. Сколько лет было Мудрейшему на самом деле, страшно было даже предполагать.

Кивком головы мастер Са пригласил на борт, и Волк сразу же запрыгнул.

— Добро пожаловать на мою посудину, — сказал Мудрейший, вынимая трубку изо рта.

— Здравствуйте, учитель, — сказал Ливий, сложив ладони в замок.

Мастер Са внимательно посмотрел на Волка. Прошло не так много времени, но Мудрейший увидел изменения в теле Ливия.

— Чего пришел?

— Я был на Востоке. И на Юге. Я оказался там не по своей воле и не знаю, что произошло.

— Рассказывай.

И Ливий рассказал. О битве за Сильнар и о телепортации на Восток. О перемещении в прошлое говорить не стоило, и это Ливий опустил.

— Меня серьезно ранили, я был без сознания. А когда пришел в себя, понял, что на Юге, — сказал Волк, не говоря ни о наказании мира, ни о Ишбатане.

— Если за информацией — не туда пришел. Ты меня знаешь.

Мудрейший жил на своем корабле и почти не покидал Тульпийские горы. О том, что происходит в Централе, он знал немного.

— Но вы можете что-то знать. И не только за информацией пришел.

Пыхнув трубкой несколько раз, Мудрейший снял с пояса флягу. Внутри плескалось что-то крепкое, и мастер Са сделал пару громких глотков.

— Что Сильнара нет — уже знаешь. Остатки где-то обосновались, где — не знаю. Главу убили.

«Выходит, Синий Флаг мертв», — с грустью подумал Ливий. Мудрейший подтвердил опасения Волка.

— Выкладывай, зачем пришел.

— Насквозь видите.

Ливий знал, что ответов про Централ он здесь не получит. Зато мог узнать многое другое, но прежде всего Волку нужно было рассказать главное.

— Я видел Феликса. Он передал мне Триумф Стальных Небес.

— Хорошо. Он тебе подходит.

Идущий рано или поздно достигает предела генерации. Его развитие становится медленным, как ползущая улитка. Такое происходит на стадии Просветленного — предел генерации и становится той преградой, которая не дает Просветленным добраться до стадии Мудреца. Лишь немногие способны на это.

Триумф — это техника, позволяющая преодолеть предел генерации. Сколько всего Триумфов, Ливий не знал, но понимал одно: их очень, очень мало. Могло быть так, что на весь Централ не наберется и пяти Триумфов: техника была настолько редкой и секретной, что многие сильные идущие могли даже не знать о каких-то Триумфах.

Но у Ливия было целых два Триумфа. Один достался от Сильнейшего — Триумф Трех Солнц. А второй — от Феликса. Ради Триумфа Стальных Небес Ливий хотел отправиться на Восток, но судьба сама забросила Волка туда.

— Я слышал о Пророчестве Трех. Феликс сдерживает Мироеда Ма. Я думаю, что Хаос — третий.

— И много ты про Хаоса знаешь? — спросил мастер Са, пыхнув трубкой. — То, что он убил моего третьего ученика? Этого мало.

— Возможно, — медленно кивнул Ливий.

Почему-то Волку казалось, что дело не только в смерти Сильнейшего. Вот только Мудрейший был прав, ведь никаких доказательств того, что Хаос способен разрушить мир, у Ливия не было.

— Ты бы и сам мог быть им.

— Хаосом? — мотнув головой, чтобы избавиться от мыслей, спросил Волк.

— Третьим из Пророчества Трех, кха-кха, — сказал Са, то ли закашлявшись, то ли рассмеявшись. — Последний охиронец, который уже зашел слишком далеко.

«И это правда», — подумал Волк. Обид на мир у Ливия хватало. Но уж чего Волк точно не хотел, так что-то сделать с этим миром. С каждым днем Ливий понимал законы мироздания все лучше, именно поэтому Волк так быстро развивался, открывая Волю за Волей.

— Мне нужно о многом рассказать, — сказал Ливий.

Плавно Волк добрался до главной темы. Мудрец Са был учителем Ливия. И у кого, если не у Мудрейшего, спрашивать о развитии? Других учителей, способных помочь Волку, просто не осталось.

— Мое тело на Пути Дракона шагнуло вперед — к стадии, о которой я даже не знал. Назвал Тело Высшего Дракона. Я все лучше понимаю мир. Открываю Волю за Волей. Не так давно открыл Воли всех стихий, а за последний месяц Воли нескольких оружий. Я становлюсь сильнее, вот только меня не покидает чувство, что я что-то делаю не так.

Мудрейший глубоко затянулся. Табак в трубке уже терял свою силу, поэтому мастер Са выжал из него все, что мог.

— Тело, разум и дух. Новая Воля делает сильнее старую Волю.

— Да, — кивнул Ливий, когда Мудрейший замолчал. С каждой новой Волей оружия становилась сильнее и Воля Тела.

— Сила растет быстро. Тебе поможет весь этот арсенал в трудном бою?

Ливий задумался.

«Мудрейший не намекает на то, что мне нужно перестать развивать другие Воли. Тут совсем иной смысл. Трудный бой… Я привык комбинировать приемы, но в сложной ситуации всегда буду полагаться на кулаки», — подумал Волк и сказал:

— Я должен сосредоточиться на своем теле?

— И на Воле Тела. Когда ты ее развивал? Ты делаешь меч больше. А надо точить.

— Вот как. Спасибо, учитель.

Простой совет помог понять, куда двигаться дальше. У Ливия оставался еще один вопрос, вот только даже говорить не пришлось: только Волк раскрыл рот, как Мудрейший спросил:

— Думаешь, как объединить Воли стихии воедино?

«Как он понял? О чем я, это же Мудрейший», — подумал Ливий.

Пять стихий, пять Воль. Но Волк чувствовал, что эти пять ручьев могут слиться в единую реку. И дело было не в использовании сразу пяти стихий одновременно.

— Ты придешь к этому сам. Со временем. Сосредоточься на духе.

Мудрейший молчал, смотря куда-то за горизонт. Ливий тоже. Учить Волка мастер Са больше не собирался, он и так помог. И тогда Ливий из вежливости спросил:

— Может, вам нужна какая-то помощь?

— Нужна. Зайди в город Неакастрон, отдай деньги лавочнику Югго. Скажешь, что от капитана.

Деревянный солдат в костюме судового офицера чеканя шаг подошел к Ливию и вручил мешочек с золотыми монетами.

— Хорошо, — пожал плечами Волк. «Не по пути, но до Неакастрона рукой подать», — подумал Ливий.

— Иди. У тебя много дел.

— Прощайте, учитель.

Разговор не занял и часа, таким был Мудрейший. Ливий отправился в путь.

По ту сторону гор находился Район Войн. Чуть дальше на север — Район Ста Школ. Чем ближе к Району Ста Школ, тем безопаснее. Когда Ливий спустился с гор, он оказался на равнинах как раз между двух районов, фактически на их никем не обозначенной границе.

Неакастрон был древним городом. Последние несколько веков он не мог похвастаться ни богатством, ни размерами — и все равно Неакастрон оставался хорошим местом жизни. В нем было безопасно, тихо, да и город стал известен как место, куда перебираются богачи из Района Войн.

— Не подскажете, где я могу найти лавочника Югго?

Человек в странных доспехах в будний день убьет любое желание общаться. Продавщица овощей сделала вид, что ничего не слышала, а вот торговец инструментами охотно отозвался.

— Лавочник Югго? Ха, чтобы его так называли! — сказал он с широкой улыбкой, и Ливий учуял стойкий запах алкоголя.

— А что не так?

— Он купец, самый богатый в городе! Лавочником он был лет сорок назад, — хмыкнул торговец. — Найти его просто. Аккурат всю улицу пройдешь и найдешь склады. Там-то он и заправляет.

— Спасибо.

В другом конце города Ливий нашел три больших склада. Рядом как раз разгружали повозки, а долговязый мужчина в круглых очках командовал рабочими.

— Где я могу найти Югго? — спросил его Ливий.

— А по какому делу? — ответил вопросом на вопрос мужчина, поправляя очки.

— Важному, — сказал Ливий уже суровей.

Секунды две мужчина думал, стоит ли кичиться своим положением, и быстро понял, что человек перед ним — на много голов выше.

— Вам туда, — сказал мужчина скромным тоном, показав рукой направление.

На одном из складов, доверху заполненном бочками, ящиками и скрученными коврами, сидел пожилой человек. Здесь он был один, перебирая документы за длинным рабочим столом.

— Приветствую. Вы — Югго? — спросил Ливий.

— С кем честь имею? — ответил купец, осмотрев Волка исподлобья.

— Пришел отдать вам деньги, — сказал Ливий. Чтобы не пугать купца, Волк подошел обычным шагом, а не так, как привык ходить, а когда уже стоял напротив стола — положил на него мешочек с монетами.

Купец заглянул внутрь и удивленно перевел взгляд на Волка.

— От кого же столько?

— От капитана.

— Капитана? Какого еще капитана? Стойте… Я понял, о ком вы. Давно я его не видел.

На лице Югго появилась улыбка.

— Уж не думал, что мне заплатят. Я и не ждал денег.

— Почему? Вы же купец, — удивился Ливий.

— Этот человек мне здорово помог, пусть я и не просил. А деньги эти — за специи и травы, которые капитан купил у меня двадцать лет назад.

«Думаю, Мудрейший и не заметил, как двадцать лет пролетели. Хорошо, что я зашел к нему, иначе пришлось бы отдавать долг не Югго, а его потомкам», — подумал Ливий.

Солнце медленно садилось. У Волка хватало дел, но сейчас он понимал, что хочет отдохнуть. Не физически, тело совсем не устало, а морально. Ливий хотел сделать то, что делают люди — поужинать и лечь в постель.

— Хорошая идея… Беш его раздери, денег нет.

Об этом Волк не подумал. У него не было ни монеты.

— Ладно, дело наживное.

Посмотрев по сторонам, Ливий заметил доску. Ее Волк взял в руки и пробудил Меркурий, преображая дерево в металл. На этом преобразования не закончились: металлическая заготовка быстро менялась, пока не превратилась в короткий меч.

— Не слишком хорошо, но и не плохо. То, что надо, — кивнул Ливий. Рукоять Волк сделал из обломка бочки, обработав его и руной Сэкт, и Меркурием.

Торговцев в Неакастроне хватало, одному из них Ливий и продал свой меч всего за полцены, ведь не хотел ждать оценку. Волк хорошо знал цену своему оружию.

А дальше все было просто: сытный ужин из крольчатины, картофеля и миски овощей, пять кружек пива и мягкая постель на втором этаже. В кровати даже не было клопов, ведь Ливий поселился на лучшем постоялом дворе города.

— Разберусь с Волями оружия — и начну тренировать Волю Тела. Тело — мое главное оружие. И оно должно оставаться им, — сказал Волк, глядя в потолок, перед тем, как уснуть.