Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая

Глава 14 Десятеро из Гэ

Вита рассказала немало полезного. Кивая ей, Ливий слушал и запоминал.

— Победоносное Вторжение — что-то вроде разведки боем, — объяснила Вита. — Это и близко не все силы Империи Красного Солнца.

— Четыре из шести хатамото — всего лишь разведка боем? — хмыкнул Ливий.

— Два сильнейших остались в империи. Хатамото — это еще не все. Есть Патриархи кланов, и они не уступают им в силе, а может, даже сильнее хатамото. Есть и много других бойцов.

— Понятно. Слушай, Вита, я одного понять не могу. Бойцы Яо Шиодана хороши. Клан Сой так вообще заставил меня напрячься, их совместные атаки и иллюзорный барьер были на высшем уровне. Почему самураи не используют такие техники?

Вита задумалась.

— Я думаю, дело в гордости. Сейчас самураи важнее клановых воинов. Им достается больше ресурсов, не раз слышала, как в клане Сой жаловались. Думаю, кланам пришлось пойти на техники объединения, чтобы сохранять свою силу. Насколько знаю, Омура Тессё командует резервом. А под началом Со Фумайо мало кто хотел служить. Сильные самураи — у Наобэ Рю.

— Понятно. Думаю, это все, — сказал Ливий, поднимаясь на ноги. На время рассказа он занял кресло покойного Сой Шивона.

До того, как Вита успела что-то сказать, Ливий закинул ее на плечо и несколькими шагами переместился на десять километров. Ярь Волка защитила девушку от огромной скорости.

— Достаточно далеко. Дальше сама, Вита. Морозный Румар свободен, можешь пойти туда. Как перейдешь Тульпийские горы — иди вдоль хребта в Район Ста Школ, так будет лучше всего.

— Поняла. Спасибо, Ливий. Надеюсь, мы еще когда-нибудь встретимся.

Вита была случайной знакомой. Ливий встретил ее в начале пути и перед чемпионатом Централа. И вот судьба столкнула Волка с Витой вновь: именно это не давало Ливию просто взять и уйти. Женщина перед ним через многое прошла, она искала корни и ветви собственного стиля, десятилетиями развивала его и даже решилась на то, чтобы доплыть до Востока.

«И теперь она вновь в тупике», — подумал Ливий и сказал:

— Подожди здесь.

Три шага к замку, три шага обратно. Ливий держал в руках лист бумаги, который забрал из кабинета замка. На кончике пальца зажегся свет яри, и Волк начал писать.

«Я — Ливий, ученик Сильнара, личный ученик Сильнейшего, Желтого и Синего Флагов, рекомендую эту женщину для обучения в вашей школе. Ее развитие слабо, возраст слишком большой, но талант неоспорим».

Сложив бумагу пополам, Волк запечатал ее внутренней энергией и вручил Вите.

— Отнеси это письмо в Школу Лап Тигра.

— Меня туда даже не пустят, — сказала Вита.

— Пустят, если постараешься, — улыбнулся Ливий, чтобы тут же исчезнуть.

Виту ожидал трудный путь через центральские земли, оккупированные воинами Сегуна. Но жизнь ее кардинально переменилась. Теперь для Виты существовал тот самый луч, за которым она могла идти. Если что и могло помочь довести до совершенства стиль, в котором переплетаются центральское и восточное боевые искусства, так это Лапы Тигра.

Стоя в тени платана, Гром издалека следил за людьми «Единства». Сейчас они тащили к виселице местного аристократа, чтобы вздернуть его за нарушение Свода Тысячи Истин.

С тех пор, как Хаос ввел закон на всей территории «Единства», прошла неделя. Влиятельные люди лишь кивали головами, не придавая этому большого значения. Законы — это для обычных людей, а не вельмож. Поэтому уже через пару дней аристократы здорово поплатились за свою самоуверенность.

«Единство» карало всех. Три дня на изучение законов — и пронеслась первая волна казней. Вешали не за каждый пункт, на большую часть нарушений «Единство» закрывало глаза: слишком много законов, люди просто не запомнили бы все за неделю. Но за самые строгие прегрешения расплата наступала быстро.

Это был слепой закон, одинаковый для всех и каждого. Хаос не требовал ничего особенного, пусть наказания и были суровыми, Свод Тысячи Истин оказался логичным и даже правильным. Всего существовало три наказания. Первое — триста часов работ. Второе — ссылка на шахты и карьеры. И третье — казнь. Причем повешение было еще мягким вариантом: особо провинившихся просто куда-то забирали — и больше их никто не видел.

— Господин Гром, работа выполнена.

В самой глубокой тени, прямо у ствола дерева, появился человек с натянутым на голову капюшоном. Его голос казался одновременно и старым, и молодым, а из-за плаща невозможно было узнать телосложение.

— Их связь уничтожена?

— Да, господин.

— Хорошо. Это доставит Альянсу много проблем и поможет нашему плану. Можешь вернуться к поиску «Искры».

— Тогда ухожу.

У каждого Верховного была своя фракция. Отличался только Гром, ведь он был заместителем Хаоса. Все «Единство» — и есть подчиненные Грома. Но были исключения.

Неизвестный, так его называли. Лучший убийца «Единства» на службе у Грома. Даже заместитель Хаоса не знал его имени, как не знал и внешности. Союз с Неизвестным сложился десятки лет назад, когда Гром спас ему жизнь. С тех пор Неизвестный работал на заместителя Хаоса, выполняя самые тяжелые миссии по устранению.

«Может, он не так хорош в прямом бою, как Некс, но в скрытых убийствах ему нет равных», — думал Гром, следя за казнью.

Сначала Навигаторы, затем — специалисты руны Крата. Альянс Светлых Сил терял контроль, а чем меньше контроля, тем больше хаоса.

Пока аристократ еще дергался в петле, один из бойцов «Единства» зашел в поместье. Обратно он вышел через пять минут, когда казнь закончилась.

Гром шагнул вперед и оказался посреди площади. Внезапное появление человека перепугало всех — и обычных людей, и бойцов «Единства». Первые боялись от незнания, вторые — как раз хорошо понимая, кто перед ними.

— Ты. Шаг вперед, — сказал Гром, указав рукой на бойца.

Когда воин шагнул вперед, заместитель Хаоса дал новый приказ:

— Обыскать.

Из-под одежды своего товарища другие бойцы достали несколько мешочков, флаконов и таблеток аркюса. Всем стало понятно, что произошло.

— Воровство, — сказал Гром. — Из особняка.

Воин лишь кивнул головой, отпираться было бессмысленно. Среди Внешнего Корпуса и «Единства» хватало бывших преступников, а за воровство наказывали или часами работ, или ссылкой на шахты.

— Аристократ, живший здесь, мертв, — сказал Гром. — Его имущество принадлежит «Единству». Ты украл не у него. Ты украл у «Единства».

Лицо воина побелело. Только сейчас он понял, что его ждет.

— Пощадите, — произнес воин. — Я верен «Единству» и компенсирую все десятикратно.

— Закон един для всех, — сказал Гром и шагнул к преступнику.

Нервы воина не выдержали. Осознав, что смерти не избежать, он бросился бежать, но не смог даже выбраться с площади. Гром настиг его и, положив ладонь на голову, пропустил через нее ток. Этого было недостаточно, чтобы убить, но бежать преступник больше не мог.

— Виселицу, — произнес Гром, и, схватив пойманного воина за волосы, поволок в нужную сторону.

— Пощадите… Пощадите, — тихо говорил преступник, пока за ним следила вся площадь.

Виселицу организовали быстро, обрезав старую петлю и перекинув новую. Когда Гром поднял преступника за волосы, тот ничего не делал, но стоило двум его товарищам подойти к нему, чтобы подготовить к казни, как неудавшийся вор начал вырываться и кричать проклятия. Жить ему оставалось совсем немного, и это был его крик души. После удара молнией от Грома он не мог сопротивляться, поэтому голову преступника быстро сунули в петлю.

Открылся люк — и тело вора повисло в воздухе. Так просто идущие не умирали, поэтому Гром подошел к веревке и пропустил через нее ярь.

Раздался хруст сломанной шеи. Даже так воин все еще был жив, поэтому Гром пропустил чуть больше яри, чтобы внутренняя энергия проникла в тело преступника. Через десять секунд он был мертв.

— Закон един для всех, — повторил Гром всей площади.

Своими действиями заместитель главы «Единства» показал обычным людям, что не допустит произвола сильных, а бойцам «Единства» дал понять, что любое нарушение закона будет сурово наказано. Гром мог закрыть глаза на преступление, мог сделать вид, что это обычное воровство — тогда преступнику пришлось бы всего лишь поработать несколько лет на шахте или в карьере. Но заместитель главы «Единства» поступил жестко, дав предупреждение всем остальным.

Аристократ и простолюдин, часть «Единства» и сторонний человек — перед Сводом Тысячи Истин все должны были быть равны. Гром выполнял волю Хаоса, и для него не существовало разницы в преступниках.

«Время», — подумал заместитель главы «Единства».

Сейчас Гром должен был быть в другом месте. Через десять минут он оказался там — в городе Ланций, столице бывшего королевства Ланций.

Здесь сейчас находился центр владений «Единства». Именно отсюда правил Хаос, пусть с того знатного приема он ни разу не показывался ни на публике, ни перед знатью. Глава «Единства» никуда не выходил, пока всюду устанавливали стелы со Сводом Тысячи Истин и хватали нарушителей закона.

Но утром объявили, что на главной площади города Хаос выразит свою волю. Собрались тысячи, ближайшие места заняли самые влиятельные люди. И ровно в полдень раздался протяжный, гулкий звук трубы.

Люди расступались перед фигурами в темных плащах. Всего их было шесть, и каждый нес штандарт. Фигуры в плащах, скрывающие даже лица, разошлись по сторонам. На левых штандартах было слово «Единство», а на правых — «Хаос».

Цок-цок. Сначала люди подумали, что кто-то едет на лошади, но вскоре увидели высокого человека, идущего к площади. Под четыре метра ростом, он был похож на игрушку из кукольного театра — необычайно длинные ноги с громким стуком ступали по мостовой.

Белокурый красавец улыбался толпе. Но из «человеческого» люди видели только голову, шею и часть груди — все остальное было механическим. И две руки с завязанными золотыми свитками, и ноги, больше похожие на конусы, остриями которых красавец шагал по дороге к площади.

— Я — Его Глашатай! — громко произнес он.

Люди молчали. Сам вид Глашатая был невероятно странным, а что могло последовать потом, не мог предположить никто.

— Я здесь, чтобы передать волю Его!

Свитки в руках Глашатая развязались и раскрылись. Четыре метра длины — чтобы каждый в толпе мог увидеть текст.

Гром уже знал, что будет написано в свитках. По мнению помощника Хаоса — ничего такого, чтобы устраивать целое шоу. Но сам Хаос смотрел на это иначе.

— Война?

— «Единство» будет воевать с восточными врагами!

— Наконец-то кто-то с ними разберется.

«Нет ничего лучше для начала правления, чем маленькая победоносная война», — думал Гром, слушая людей. Сейчас «Единство» боялись, волна казней прошла по стране, ввергая жителей в ужас. Людей нужно было отвлечь. Людям нужно было показатель величие и правильность новой власти. Разобраться с варварами с дальних берегов, которые творят в Централе произвол? Решение напрашивалось само собой.

Гром шагнул к дворцу. Работа заждалась заместителя Хаоса, но это не касалось войны. С силами самураев могли разобраться и без Верховных.

— Хватит играть с судьбой. Надо приготовиться.

Как избежать ловушек и засад? Ливий мог собирать информацию с помощью ветра, что и делал почти всегда. Увы, ветер не рассказал про Барьер Тысячи Деревьев — видимо, враги смогли скрыться от стихии.

— Есть еще предвидение, — сказал Ливий, посмотрев на кольцо.

Их у Волка было три: парные кольца Соломона и Кольцо Плывущего Облака. Если кольца Соломона могли управлять земной и небесной энергиями, да еще и влиять на время с пространством, то Кольцо Плывущего Облака было артефактом похуже. С помощью него Ливию было проще заглядывать в будущее с руной Онно. С кольцами Соломона это сравниться не могло, но польза все равно была.

— Онно, — сказал Волк, закончив читать заклинание.

Сила кольца помогла усилить руну. Перед Ливием появилась рябь реальности, которая становилась четче с каждой секундой.

«У меня не вышло?», — подумал Волк спустя какое-то время. Картина стала четче, но Ливий все равно не видел почти ничего.

— Нет. Это темнота.

Ливий видел темное место. Использовать Взор Дракона на видении невозможно, поэтому Волку оставалось только пытаться вглядеться в картину перед глазами. Усилия оказались не напрасны: сила руны проявилась чуть сильнее, и Ливий наконец-то разобрал видение.

Это была темная комната, возможно, подвал. В этой комнате стояли два десятка гробов — и больше ничего.

— Не похоже на хатамото. Что это за гробы?

Руну Онно Ливий хорошо освоил. Но этого оказалось мало, она не всегда показывала того, что хотел Волк, срабатывая далеко не каждый раз.

Вспомнились слова Виты о странной повозке, оббитой железом, которая всегда следует за хатамото.

— Неужели он путешествует с гробами? Странные у него, конечно, увлечения.

Видение не принесло никакой пользы. Пожав плечами, Ливий начал шагать в нужную сторону. «Буду полагаться на ветер», — подумал он.

Несложно было догадаться, где сейчас находится хатамото. В том направлении на нужном расстоянии был небольшой городок — Тимград, единственный населенный пункт с развитым кузнечным делом на многие километры.

Поэтому Ливий сначала направился туда. Если там и не было хатамото, то уж штаб враги обязаны были сделать.

— Ого, магические сигналы.

В десяти километрах от города Волк заметил едва заметные голубые нити из яри, плавающие в воздухе. Такие нити реагировали на внутреннюю энергию. Стоило идущему пройти рядом, как нить рвалась, а где-то там хозяин нити видел колебания.

— Я могу обойти эту ловушку. С легкостью могу. Но есть вариант поинтересней.

Ливий подошел поближе и разорвал несколько нитей.

Заходить во вражеское логово и сражаться со всеми силами врага на его территории чаще всего не лучший вариант. Поэтому Ливий хотел выманить сильных воинов. И своего он добился.

Нити показывали примерный уровень яри у противника. Ничего точного, всего лишь «слабый», «средний», «сильный» и «очень сильный». Когда Ливий порвал нити, враги узнали, что к ним приближается очень сильный противник, поэтому встретить Волка послали далеко не слабаков.

В небе появились сразу десять фигур. Все они были клановыми воинами в длинных белых одеждах с широкими рукавами, не сильно предназначенных для боя. Но удивляла не одежда, а способ передвижения — враги стояли на мечах и летели по небу.

«Управляют мечом ярью и пользуются, как транспортом? Оригинально», — удивился Ливий, натягивая тетиву лука.

— Видимо, это ты, нарушитель. Готовься к смерти, — прокричал старший из наездников на мечах. Его длинная седая борода говорила не только о возрасте, но и о статусе.

В ответ Ливий спустил тетиву. Энергетическая стрела рассекла пространство — и оказалась уничтожена прямо перед врагом.

«Он разрезал ее Волей Меча!», — подумал Волк.

Противники не просто стояли на клинках и летали на них, они могли даже применять Волю Меча.

— Умри! — прокричал старик, рисуя символ ярью. Враг закончил его за мгновение и взмахнул рукой, выпуская черно-белое энергетическое лезвие.

В ответ Ливий выстрелил из лука Выстрелом Кречета. Но лезвие врага оказалось сильнее, и Волку пришлось шагнуть в сторону.

«Вот как они будут сражаться», — подумал Ливий, когда увидел над собой двух мечников.

Лук несколько раз разогнулся, выпуская стрелу за стрелой. Враги же просто отлетали в стороны, уворачиваясь от атак — и били в ответ.

Каждый воин на мече мог выпускать то белое-черное лезвие. Атаки казались бесконечными, они сыпались с небес без остановки, а в те немногие моменты, когда Ливий останавливался и стрелял — стрелу просто сбивали.

С неба легко контролировать целую область. В небе тебя не достать большей частью атак. Верхом на мечах маневренность бойцов Сегуна была потрясающей: даже если их атаковали дистанционными атаками, враги могли легко от них уворачиваться.

«Я не могу ничего сделать, сражаясь луком», — подумал Волк, ныряя в сторону. Атаки врагов были быстрыми и слаженными. Тогда Ливий собрал ярь в руке и выпустил в ближайшего противника целый «колчан» стрел.

Белый Кречет — третий из приемов муджаков. Лучник выпускает во врага весь колчан стрел с огромной силой. «Белый» — потому что нагрузка такая, что может сломать руку. Стрелы Ливия были энергетическими, поэтому через руку надо было пропустить целую прорву яри. Но в прочности своего тела Волк не сомневался.

Три мечника развернулись в сторону атаки и Волей Меча разорвали стрелы Ливия. Но один выстрел попал в цель: стрела прошла рядом с рукой врага, оставляя на ней глубокий разрез.

Другие враги сразу атаковали, но Ливий после выстрела подпрыгнул в воздух, оперся ногой о верхушку дерева и выпустил стрелу в небо.

Это было Падение Кречета, второй прием муджаков. «Любите атаковать сверху? Я тоже так умею», — подумал Волк. Но атака не смутила врагов: кто-то уклонился, а кто-то просто сбил стрелы.

«Хорошая слаженность. Пользуются руной Крата, однозначно. Воля Меча, отличный контроль яри, руна Крата. Пусть и Мастера, все они тренировались для того, чтобы сражаться именно так — группой верхом на мечах», — думал Ливий.

Четверо врагов атаковали одновременно. До этого противники чередовали атаки, чтобы у Ливия не было передышки. «Почему?», — подумал Волк, шагнув на другую верхушку дерева и выпустив несколько стрел. Преимущество в скорости все еще было на его стороне.

«Вот зачем», — подумал Ливий.

Враги зашли одновременно со всех сторон. Пусть его и окружили, противники держались в небе — расстояние было приличным, поэтому Волк мог увернуться. Но враги не собирались просто атаковать: они применяли технику.

Каждый мечник выставил ладонь, второй ладонью обхватив большой палец первой. Враги что-то тихо произнесли, и старик на мече прокричал:

— Переворот Дня и Ночи!

Низ стал верхом. Лево и право поменялись местами. Под воздействием иллюзии зрение и слух начинали сбоить. Опытный воин смог бы приспособиться за минуту или две, но минута — непозволительная роскошь в боях идущих.

Враги собирались атаковать одновременно из того положения, в котором находились, сразу со всех сторон. В ответ Ливий быстро натянул тетиву, на что никто не отреагировал: из-за Переворота Дня и Ночи Волк не смог бы попасть.

Выстрел Кречета описал дугу — и попал точно в голову мечнику.

— Как⁈

«Ничего сложного», — подумал Ливий, снова выпуская стрелу за стрелой. Как только Волк почувствовал неладное, то сразу перестал пользоваться и слухом, и зрением. Хватало и яри, которую Ливий отлично ощущал.

«А вот и она».

Воля Лука медленно пробуждалась. Привыкнув сражаться в ближнем бою, Ливий не мог раскрыть Волю для оружия дальнего боя так просто. Но битва с десятью мечниками, в которой Волк не применял ничего, кроме техники передвижения и приемов для лука, давала свои плоды.

Бой продолжился. Осторожность врагов вернулась, и на Ливия вновь посыпались атаки. Но теперь их было девять, а не десять. Еще один враг был ранен, да и противники начинали выдыхаться. Старик мог применять Волю Меча и ярь еще долго. Другие мечники — нет.

Несколько раз изогнувшись, стрела попала противнику в ногу, оторвав ее до колена. Даже три встречные атаки не смогли остановить Ливия.

«Вот она!».

Воля Лука пробудилась, желая поддержать своего владельца. Оружие тех, кто преследует. Оружие тех, кто защищается издалека. Теперь Ливий понимал лук гораздо лучше.

— Эйфьо. Грирро.

И без того быстрый выстрел ускорился с Эйфьо еще сильнее. Старик лишь успел поднять руку, как его поразила стрела. В пиковом Мастере появилась огромная дыра — и в этот момент молния поразила его, а потом перекинулась на следующего мечника. Всего за мгновение весь отряд врагов получил удар молнией, а потом коллективно рухнул вниз.

— Красиво пошли.

Волк шагнул к врагам. Некоторые еще были живы — даже старик, в котором зияла дыра.

— Чудовище…

— Сами виноваты, — пожал плечами Ливий. — Спасибо, благодаря вам я смог открыть Волю Лука. Ну и еще за кое-что спасибо.

Глаза старика удивленно расширились, когда Волк нарисовал в воздухе символ. Черно-белое лезвие сорвалось с руки Ливия, чтобы добить одного из мечников.

— Как ты… Техника клана Гэ…

— Прощай.

Черно-белое лезвие отсекло голову старика.

— Разобраться с ними здесь было отличным решением. Надеюсь, хатамото не сбежал, — сказал Ливий и пошел вперед.

«Если так подумать, все техники объединения и приемы клановых воинов похожи. Или атаки с расстояния, или иллюзии и сдерживание. Это техники для боя с теми, кто привык полагаться только на ближний бой. Я был неправ. Думал, что они стали лучше, когда почувствовали свою слабость, но они не пытались развиваться, как воины, пусть даже такими методами. Они просто используют эффективные против самураев техники. Да, это сработало бы и на многих центральцах, даже очень сильных. Но далеко не на всех», — думал Ливий, пока не вышел из леса.

— А вот и Тимград.