Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая

Глава 16 Наобэ Рю

Уверенного в себе Яо Шиодана было не узнать. Серьезные раны от столкновения заставили его шататься, но хатамото стоял на ногах. Правда, сейчас Яо Шиодан хорошо понимал, что жить ему осталось недолго.

«Я знаю, что это не все. У тебя есть та сила, которую применил Яо Куанъинь. Тогда я не понимал, что это, но сейчас знаю. Это была Воля Смерти — сила в обмен на жизнь», — думал Ливий, медленно шагая к почти поверженному противнику.

— Раз мне не суждено выжить… — начал говорить Яо Шиодан, как Ливий закричал:

— Грирро!

До того, как ярь врага собралась, до того, как неукротимая мощь Воли Смерти выплеснулась наружу, Ливий пробил Белой Молнией голову хатамото. Немного постояв, будто не понимая, что уже умер, Яо Шиодан рухнул на землю.

— Это было близко.

Если бы Яо Шиодан не просто наблюдал за своими творениями, а сражался вместе с ними, у Ливия было бы гораздо меньше шансов.

Упавшее на разрушенную сцену тело хатамото неожиданно выпрямилось. Яо Шиодан улыбался, хотя его мозг превратился в кашу, которую Ливий видел через дыру во лбу.

«Воля Смерти пробудилась», — подумал Волк.

Сила, способная преодолеть саму смерть, заставила тело Яо Шиодана встать. Хатамото был мертв — и жив при этом.

«Нужно добить его!», — подумал Ливий. Меч в его руке превратился в дротик, и Волк запустил его в Яо Шиодана.

Клинок столкнулся с дротиком, раздался звон, выброс силы превратил все окружение в мелкую крошку — и дротик отправился в полет куда-то вверх.

Сжав кулак, Ливий потянул им Яо Шиодана на себя. Это была Громовая Пустота, прием, который силой Урана создал «пустоту» между двумя бойцами. Тело хатамото оказалось прямо перед Волком, и Ливий без раздумий ударил кулаком.

Первый удар из Техники Трех Ударов должен был попасть чуть выше живота. Но между Яо Шиоданом и кулаком возник нефритовый меч: хатамото заблокировал удар.

«Как он успел?», — пронеслось в голове Волка.

Второй Императорский удар в район груди — и меч Яо Шиодана сдвинулся, чтобы заблокировать атаку. Хатамото не просто поспевал, ему хватало сил блокировать удары Ливия.

Третий Императорский удар по голове тоже натолкнулся на клинок. Нефрит треснул, и оружие рассыпалось на мелкие осколки. Блок подавил часть силы удара, но кулак Ливия попал по голове хатамото.

Вторая рука Яо Шиодана вцепилась Волку в шею.

«Немыслимо», — подумал Ливий. Яо Шиодан не просто успевал и блокировал Императорские удары, он делал это, держа меч в одной руке.

— Великая Регалия.

Золотое кольцо появилось над головой Ливия и взорвалось, отбросив хатамото.

— Грирро.

Белая Молния пробила ногу, оторвав кусок плоти вместе с сухожилием. У Яо Шиодана от меча осталась только рукоять, но черная ярь поднялась по руке вверх, создавая новое лезвие.

Хатамото вновь атаковал. Его сила не угасала и только продолжала расти. Даже с поврежденной ногой Яо Шиодан мог быть быстрым. А вот маневренным — уже не сильно.

Когда хатамото появился сбоку от Ливия в низкой стойке, Волк сделал быстрый шаг к нему. Кулак Ливия попал Яо Шиодану в подбородок, и хатамото резко распрямился от удара: именно этого Волк и добивался.

«Стал еще быстрее», — подумал Ливий, видя движение меча врага. Яо Шиодан ударил, черная ярь выплеснулась огромным потоком, а Волк в ответ пробудил Волю Воды. Рука плавно обогнула лезвие — и атака хатамото промахнулась.

Вторая ладонь Ливия легла Яо Шиодану на лоб — прямо на дыру.

— Хон.

Огненная стихия ворвалась внутрь черепной коробки, выжигая ее изнутри. Пламя сожрало остатки мозга, глаза и все, что только было внутри, а потом вырвалось наружу, уничтожая и плоть с кожей. Через пару секунд от головы Яо Шиодана остался только опаленный череп.

— На этот раз все?

Череп отвалился и покатился по песку из мелких частичек камня и дерева, пока не уперся в чудом сохранившуюся балку. Тело Яо Шиодана упало и двигаться не собиралось, но на всякий случай Ливий немного подождал.

— Все.

Воля Смерти дарит невероятную силу в обмен на жизнь. Волк успел убить Яо Шиодана слишком рано, враг не успел воспользоваться силой, будучи живым. Но Воля Смерти на то и Воля Смерти: только часть преобразовалась во взрывную силу, а остальная энергия подняла хатамото из мертвых.

«Обычно Волю Смерти познают старые мастера, которые приближаются к концу — как, например, Яо Куанъинь. Но Яо Шиодан тоже ею владел. Либо в клане Яо есть учение для познания Воли Смерти, либо создание цзянши дало свои плоды. Когда твое увлечение — это создавать живых мертвецов, то до Воли Смерти рукой подать», — думал Ливий, оглядывая тело Яо Шиодана. Ничего ценного у хатамото не осталось, поэтому Волк повернулся к телу своего покойного товарища.

Спустя два часа Ливий стоял на крутом берегу реки Ия. Два земляных холмика, перед каждым — плоский и высокий камень. Их Ливий вогнал в шаге от могил, чтобы камни не ушли в еще рыхлую землю.

Поставив палец на камень, Волк открыл Меркурий и начал писать. На одном он написал «Эцуко» и «Госпожа Белой Удачи», на центральском и восточном. На втором — «Хироюки Тайфу» и «Генерал Морской Пены», тоже на двух языках.

— Спите спокойно. Не знаю, как давно вы погибли, может, я даже смог бы связаться с кем-то из вас руной Крата, да какой смысл? Вы меня все равно не помните. Эцуко… Мало про тебя знаю, но жаль, что пришлось хоронить тебя здесь. Хироюки, друг мой. Я знаю, как много значит для тебя твоя родина. Прости, что твоему телу придется лежать в чужом краю, но хотя бы здесь оно обрело покой.

Из-за пояса Ливий взял два металлических прутика, подобрав их до этого в Тимграде. Сила Меркурия изменила металл, и Волк тихо сказал: «Хон», заставляя прутья зажечься. Один Ливий вставил в землю у могилы Эцуко, другой — у могилы Хироюки.

— Три дня будут гореть, — сказал Волк, глядя на слабый свет на кончиках прутьев.

Постояв еще немного, Ливий отправился на встречу со следующим хатамото. Для завершения дебюта не хватало последнего хода.

Двери покоев хатамото распахнулись, и внутрь ввалился Наобэ Рю. От его самурайского доспеха остались только жалкие куски, а на теле хатамото виднелись следы от ударов руками.

— Господин! — прокричала адъютант. В покоях хатамото были и другие девушки, всего их было шесть. Все они бросились к своему господину, чтобы помочь ему.

— Снимите. И обработайте раны, — с нескрываемой злостью сказал Наобэ Рю. Сделав несколько тяжелых шагов, он уселся на циновку. Девушки тут же обступили Наобэ Рю со всех сторон: они снимали доспехи, вытирали тело мокрыми полотенцами, мазали раны и забинтовывали их.

— Эта дикарка оказалась сильна, — сказал Наобэ Рю. — Есть только одна женщина, способная победить меня, и так должно оставаться всегда. Эй, ты! Принеси саке.

Служанка коротко поклонилась и протянула маленький поднос с рюмкой на нем. Наобэ Рю тут же опрокинул ее в себя.

— Господин, она… — спросила адъютант.

— Я не убил ее. Но серьезно ранил. Меня она тоже потрепала. Пусть дальше разбирается Кин, без этой дикарки мы легко сокрушим врагов.

— Так и будет, господин, — кивнула адъютант.

Снаружи что-то прогремело.

— Что там за шум? Разберись, у меня паршивое настроение, — сказал Наобэ Рю. — И мне нужно отдохнуть.

Девушки спешно разошлись в стороны. Прямо здесь была его циновка для сна, и сегодня Наобэ Рю не хотел никого на ней видеть.

— Это нападение, мой господин, — сказала адъютант, когда вернулась.

— Та девка?

— Нет, господин. Какой-то мужчина. Дикарь.

— Разберитесь с ним поскорее.

От удара дверь в покои хатамото слетела с петель. Внутрь шагнул Ливий и спросил:

— Это ты — Наобэ Рю? Я пришел за твоей головой.

После похорон Эцуко и Хироюки, Ливий направился на север — туда, где остался последний из хатамото в Централе. Здесь самураи столкнулись со школами — и наступление здорово замедлилось. Большая часть сил была на передовой, Наобэ Рю не распределял войска, как Со Фумайо или Яо Шиодан, и путь Ливия пролегал по тылам.

Поэтому Волк смог стремительно напасть на лагерь хатамото.

После боя с Хироюки Ливию было не до тренировок. Ему хотелось побыстрее покончить с врагами, поэтому Волк сражался нунчаками. Все сильные самураи были на войне, а под рукой у хатамото была лишь жалкая горстка хороших бойцов — они и попытались сдержать Ливия.

— Говоришь на нашем? Не знаю, кто ты такой, но твоя наглость заслуживает уважения. Разберитесь с ним, — ответил Наобэ Рю, не изменившись в лице.

«Это же служанки», — подумал Ливий и почувствовал исходящую от них силу, которая до этого затмевалась мощью хатамото.

Из разных шкафов в комнате каждая девушка достала по музыкальному инструменту. За мгновение шесть служанок, обслуживающих Наобэ Рю, превратились в небольшую музыкальную труппу.

«Инструменты. На Востоке служанки обязаны уметь на чем-то играть», — подумал Волк.

Недооценивать их не стоило. Сейчас Ливий был с нунчаками, две переплетенные Воли давали ему огромную силу. Волк шагнул вперед, и в этот момент одна из девушек, сидевшая на коленях перед длинной цитрой, тронула струну.

Дынь. Громкий звук восточного инструмента выпустил воздушную волну во всю ширину покоев хатамото. Увернуться было невозможно, поэтому Ливий ударил.

Нунчаки очертили круг, воздушная волна наткнулась на атаку и схлопнулась, но в этот момент другая девушка задела струну своего инструмента, похожего на гитару. Со звуком «бдэнь» росчерк яри пронесся через комнату, и Ливий подался вбок, уходя от атаки.

Третья девушка заиграла на флейте, а четвертая — ударила в наплечный барабан. От этого удара Ливий почувствовал разряды в воздухе, и молния появилась в том месте, где стоял Волк.

«Странно, флейта как будто ничего не делает», — подумал Ливий, отпрыгивая от молнии.

Оставалось еще две девушки. Перед одной стоял огромный барабан, но служанка пока не собиралась в него бить, раскручивая в руках палочку. Шестая подождала секунду и начала петь.

Воздушная волна от цитры прошла по комнате, и в этот раз атака была сильнее. Быстрый перебор мелодии на «гитаре» вызвал целую серию ударов ярью, и эти атаки тоже усилились.

«Все дело в пении. Певица — ядро их техники объединения», — сразу понял Волк.

Молния появилась, и Ливий шагнул в сторону, где попал под удар «гитары». Девушки без остановки играли, вызывая атаку за атакой, их смертоносная мелодия из спокойной, такой, какие играют в затененных питейных, превратилась в быструю и звонкую. И музыкантши только набирали темп.

«Флейта влияет на разум», — понял Ливий, когда почувствовал изменения в восприятии. Толики Воли Пустоты хватило, чтобы заблокировать действие флейты.

«Проблема только в цитре».

От других атак Ливий мог увернуться, но звуки цитры создавали удар во всю ширину покоев. Девушки играли аккуратно, пусть их атаки и были мощными, комната не пострадала. Видимо, даже сражаясь, они не хотели портить покои своего господина.

«Можно было бы пробить стену и зайти сбоку, но я пойду напролом», — подумал Ливий и шагнул вперед.

Воля Нунчак пробудилась во всю мощь, и Волк ударил, разрывая воздушную волну — отголоски атаки дошли даже до девушки с цитрой, отчего она не успела дернуть струну вновь.

«Двадцать шагов», — подумал Ливий, зная, что вот-вот настигнет музыкантш. И в этот момент девушка, которая крутила внушительную барабанную палочку, больше похожую на дубину, наконец-то ударила в свой инструмент.

Громкий звук «бон-н» обрушил на тело Волка немыслимое давление. «Уран!», — подумал Ливий.

Ожидая этой атаки, девушки сразу атаковали всем, что есть. Та, что играла на цитре, ударила по струнам, как и та, что играла на «гитаре». Девушка с наплечным барабаном начала бить в свой инструмент так быстро, как могла, флейта стала издавать громкие, визгливые звуки, а певица взяла свою самую высокую ноту.

Тогда Ливий пробудил свой Уран. Сила планеты нейтрализовала вражескую атаку — и Волк отпрыгнул назад, уходя от целого роя ударов, крушащего доски, ковры и шкафы. Наобэ Рю ничего не сказал, но в его взгляде читалось недовольство.

«Я так не пробьюсь», — подумал Ливий, меняя нунчаки на мощную секиру.

Взгляд Наобэ Рю упал на оружие Волка. Такого самурай еще не видел. Ему было интересно, во что еще оружие способно превратиться, а вместе с интересом появлялась и жадность.

«Стиль Ходэн: Зеленая Жатва», — подумал Ливий. Секиру окутала зеленая ярь, и Волк взмахнул оружием, выпуская лезвие из энергии.

На эту атаку Ливий потратил половину своей яри. Девушки быстро поняли: дело плохо. Они ударили по своим инструментам, струны рвались, с каждым звоном рвущегося натяжения выпуская ударную волну, флейта потрескалась, а барабаны порвались. Невообразимая какофония вызвала переплетение атак — и оно столкнулось с Зеленой Жатвой.

Через секунду Ливий шагнул вперед. Израненные девушки лежали на полу. Некоторые были без сознания, другие еще могли шевелиться.

— Мы защитили вас… господин…

«Что? Это все было не ради самозащиты, а чтобы атака не дошла до хатамото?», — подумал Ливий. Наобэ Рю продолжал полулежа наблюдать за поединком и даже не сдвинулся, чтобы защитить своих служанок.

У покоев хатамото не осталось стен. Вернее, от них осталась только нижняя половина, на уровне полутора метров Ливий срезал все здание подчистую. Но крыша не упала, она разлетелась по сторонам — все из-за взрыва встречных атак.

«И при этом твоя циновка даже не сдвинулась. Ты не просто лежишь, верно? — подумал Волк. — Кто-то приближается».

Перед хатамото появился высокий человек, закованный в тяжелые самурайские доспехи. Его лицо скрывала маска демона, а в руках незнакомец держал огромную катану.

— Твоего господина едва не убили, Кин, — недовольно сказал Наобэ Рю. — Тебе повезло, что я не успел встать. Убей его.

Самурай тут же встал в стандартную боевую стойку. Пусть пока огромный воин и не сделал ничего особенного, Ливий чувствовал его опыт. Человек перед ним прошел немало сражений, а свои приемы оттачивал десятилетиями.

«Клинком я тоже владею», — подумал Волк, превращая секиру в полуторный меч.

Длина оружия у Кина была больше. Но Ливий решил взять в руки удобный для себя меч.

Когда-то Волк выучил стиль под названием Ночной Свет. Этот стиль включает в себя три приема, и тогда Ливий не мог им воспользоваться. Ночной Свет нуждается сразу в трех видах Воли — Воли Меча, Воли Тела и Воли Концентрации. И только недавно Волк сумел добраться до этого рубежа.

Воля Меча пробудилась, делая клинок острее. Воля Тела сделала движения быстрее, а удары сильнее, а Воля Концентрации повысила точность техник и скорость реакции. Ливий был готов.

Второй прием, «Полумесяц Выходит». Резко шагнув в сторону врага, Ливий сделал взмах, держа меч за самый конец рукояти. Как опытный воин, Кин оценил длину клинка Волка. И поэтому для него удар оказался неожиданным: самурай успел только отклонить корпус, а лезвие Ливия рассекло нагрудник.

Руки Кина поднялись вверх, и самурай ударил мечом. Скорость взмаха была просто поразительной, но и Ливию было, что показать.

Первый прием, «Полумесяц Возвращается». Волк потянул меч на себя, перехватил рукоять и ударил вверх, встречая атаку Кина. Две Воли Меча столкнулись, но Ливий оказался сильнее — даже вертикальный удар самурая был отброшен. Меч Волка прошел вверх, Ливий быстро перевернул его и ударил вниз — в этот раз вертикально и коротко. Идеальный блок, идеальная контратака — это и был «Полумесяц Возвращается».

На нагруднике Кина появился новый разрез, вместе с горизонтальным нарисовав крест. А Волк отступил на пару шагов.

«Он почти поспевает за мной», — подумал Ливий. Самурай был искусным мечником, куда искуснее Волка, но у Ливия было преимущество в скорости и силе.

Коротко кивнув, Кин сделал шаг вперед и рубанул своей катаной с правого плеча. Мощную атаку Ливий встретил блоком «Полумесяц Возвращается», клинки соприкоснулись, и Волк отклонил катану еще сильнее влево, чтобы сразу же ударить.

Кин резко вывернул рукоять — и клинок Ливия со звоном отскочил от клинка самурая.

«Он уже подстроился», — подумал Волк.

Ночной Свет — хороший стиль в руках мастера. Для того, кто не может похвастаться восхитительным мастерством, Ночной Свет тоже отлично подойдет, ведь с этим стилем можно быстро убить противника. «Полумесяц Выходит» идеален для мгновенного убийства, а «Полумесяц Возвращается» — для убийства после первого же блока.

Проблемы начинаются, когда противник увидит каждый прием хотя бы раз.

Атаки Кина Ливий встречал блоками, которые превращались в контратаку. За секунду Волк и самурай обменялись двумя десятками ударов, прежде чем отпрыгнули друг от друга в разные стороны.

«Это было близко», — подумал Ливий, взмахивая мечом. Нельзя было дать Кину атаковать, и Волк применил «Полумесяц Выходит».

Широкая атака по дуге должна была сковать врага, заставить его защититься. И в этот момент Ливий понял, что Кин этого и добивался. Его опорная нога оказалась немного позади, самурай отклонил корпус — и сразу бросился в атаку, когда меч Волка просвистел мимо.

«Умно», — подумал Ливий. Его меч продолжал двигаться по кругу, и Волк не собирался этого менять. Вторая ладонь легла на рукоять, клинок ускорился, и, когда меч почти описал круг, а Кин добрался до Ливия, вспыхнула ярь.

Меч выпустил кольцо яри, которое атаковало все вокруг Волка. Атака оттолкнула Кина, ноги ушли в доски, но самурай не потерял равновесия. Кин остановился в пяти шагах.

Третий прием Ночного Света, «Полная Луна». Отличная атака против нападений со всех сторон, а еще — гармоничное продолжение приема «Полумесяц Выходит».

«Я снова увлекся. Зачем-то сражаюсь мечом с мечником, хоть мне это и нравится», — подумал Ливий.

— Кин. Разрешаю взять нагинату, — сказал Наобэ Рю, которому, казалось, вообще плевать на сражение.

«Нагинату?», — удивленно подумал Волк.

Самурай тут же бросил катану на землю. На стенах за хатамото висело разное оружие. Добрую половину Ливий уничтожил Зеленой Жатвой, но часть оружия сохранилась. Кин протянул руку — и нагината оказалась в ней, притянутая ярью.

«Выходит, это его основное оружие. Но почему он не дрался нагинатой с самого начала?», — подумал Ливий.

Взмахнув восточной глефой, Кин примерился к длине и весу оружия.

«Я тоже так могу, — подумал Волк, превращая меч в нагинату. — Попробую без Воли Тела».

Восточное оружие было похоже на центральскую глефу. И как раз для нее у Ливия имелись в запасе приемы.

Кин атаковал первым. Широко шагнув вперед и вправо, он взмахнул нагинатой — и лезвие яри сорвалось с клинка. Сразу после Кин широко шагнул влево и с размаху опустил нагинату на Ливия.

«Техника передвижения, объединенная с техникой атаки!», — понял Волк, когда самурай сделал сразу две атаки за мгновение. Ситуация изменилась: теперь Кин дрался в полную силу.

Ударом нагинаты Ливий рассек лезвие яри и сразу же сделал встречный удар. Воля Меча и Воля Копья сплелись воедино, клинки нагинат столкнулись — и Волка оттолкнуло.

«Меня? Грубой силой?», — пораженно подумал Ливий, тут же делая укол.

Нагината Кина обрушилась вниз, он не мог ею быстро заблокировать укол. Вместо этого самурай резко наклонил голову, и атака Волка прошла мимо.

«Невероятная реакция», — подумал Ливий и сделал еще несколько уколов.

В Кина невозможно было попасть. Он уходил от атак, не глядя на них. Это даже сложно было назвать скоростью реакции, скорее это были инстинкты, как у диких зверей. Глядя на движения Кина, Ливий вспомнил об одном невероятно сильном идущем — Морае.

Нагината Волка поднялась вертикально вверх, зависнув, как стрелка часов в двенадцать дня — и Ливий обрушил оружие вниз. Ярь смещалась ступенями, разгоняя и без того быстрое падение. Это был прием «Весло», который Волк скопировал у Шодэса, одного из Бродяг Клинка.

Кин применил свою технику передвижения, шагнув вправо. Ливий это учел, прием самурая предназначался для сближения, и, шагнув к Волку, Кин не мог ударить нагинатой со всей силы. Но самурай ничуть не смутился, его рука скользнула по рукояти вперед, и Кин перехватил ее почти у лезвия. Теперь самурай держал в руке меч с очень длинной рукоятью.

Кин сделал укол, Ливий встретил его древком. В этот момент вторая ладонь самурая легла на самый конец древка. Уперевшись в заднюю часть, Кин резко надавил ладонью, в то время как первая ладонь освободилась. Самурай прокрутился вдоль нагинаты, добавив силы в укол и разорвав дистанцию. Через мгновение Кин стоял в пяти шагах, а древко нагинаты Ливия едва не треснуло, пусть и не было деревянным.

«Какой красивый прием, под стать Востоку. У нас так не делают».

На мгновение взгляды пересеклись. Глаза Кина скрывало забрало, и все же Ливий их видел. Оба бойца поняли: время для мощных атак. И делать их они начали одновременно, подняв нагинаты в воздух.