Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая

Глава 3 Хранитель Моря

— Правила ты знаешь, — сказал Шахматист, ставя на место последнюю фигуру.

— Конечно, — кивнул Ливий.

Победи — и Шахматист ответит на любой вопрос. Нет ничего ценнее информации, и люди хорошо это понимают. Желающие получить ответ притягивались к Шахматисту, как светлячки летят на свет, но немногие знали, что обыграть его невозможно. Шахматист был Бессмертным.

«Как с Алхоамом не получится. Тогда джинн был не в основном теле, я мог на мгновение заставить его замешкаться. Здесь так не выйдет. Даже если я применю все свои силы, я не смогу смутить Шахматиста даже на мгновение», — думал Волк, глядя на фигуры.

В самой игре Ливий достиг пика. Он играл идеально, как и Шахматист. Можно было сказать, что они оба обречены играть бесконечно, сводя каждую партию к ничьей. Но Шахматист легко мог побеждать Волка. Ему было достаточно надавить своей силой, как это сделал Ливий в игре с Алхоамом.

«Я не должен думать о победе. Общения с Бессмертным уже достаточно. Хотя можно и немного сжульничать», — подумал Волк с улыбкой, делая первый ход.

— Слышал, вы когда-то играли с Алхоамом, создателем шахмат?

Бессмертный двинул вперед фигуру наемника и посмотрел на Ливия.

— Ты бывал в Ишбатане и встречался с самим Алхоамом. Доспех тоже узнаю, — улыбнулся Шахматист.

Не прошло и минуты, как партия почти достигла эндшпиля. Ни Ливий, ни Шахматист не торопились — по меркам идущих, конечно. По меркам обычных людей проходил «блиц», фигуры быстро перемещались, и разве что не было артефакта или песочных часов, чтобы контролировать время.

— Что дальше? — спросил Шахматист, когда Ливий замер.

Партия зашла в тупик. И это была даже не ничья, а вполне себе поражение. Через три хода Волк должен был проиграть, и Шахматист это хорошо понимал. Оставалось только признать свое поражение, но с этим Ливий не спешил.

Фигурка сержанта никак не могла угрожать императору черных, он был надежно прикрыт другими фигурами. Но Ливий все равно взялся за фигурку, чтобы переставить ее за пределы поля.

— Шах и мат.

Волк рисковал, ведь Бессмертный мог разозлиться из-за такой наглости. Ливий мог свести партию к ничьей, но сыграл так, чтобы оставить себе лазейку для жульничества. Победить можно было лишь за один ход.

— Ты нарушил правила, поэтому и я могу нарушить свое, — сказал Шахматист, немного помолчав. — В играх со мной много раз жульничали. Но так по-детски — никогда. Я отвечу, только если сам захочу.

«И что же я хочу узнать?», — подумал Волк, успокоившись после слов Шахматиста.

С прошлого раза ничего не изменилось. Ливий хотел прорваться на уровень Просветленного, недоступный охиронцу. Но с тех пор Волк изменился и уже не был таким, как раньше, перед ним открывались пути, ранее совершенно невидимые. Он примерно понимал, что нужно делать. Но лишь примерно.

— В чем суть просветления?

В простой вопрос из четырех слов Ливий вложил огромный смысл, и Шахматист почувствовал его. Оставалось только дождаться ответа или отказа.

Бессмертный взял с шахматной доски фигурку и перевернул ее пальцами, показав Волку круглую основу.

— Простое развивается в сложное. А сложное возвращается к простому.

«Звучит в духе Востока. Простое — в сложное, сложное — в простое. Совет-то хороший, да только как его понять?», — подумал Ливий, пусть и смутно догадываясь, о чем говорит Бессмертный.

Шахматист вернул фигурку на доску.

— Вы, Бессмертные, часть мира, верно? Вы не можете помогать нам, смертным… Но имеете право оставить себе лазейки.

— Пора заканчивать. Можешь уходить, — поправив очки, сказал Шахматист. И, пусть Бессмертный ничего не ответил, он сдвинул фигуру наемника на одну клетку, подтверждая слова Волка.

— Благодарю, — поклонился Ливий. Не стоило спорить с Бессмертным, Волк направился к выходу и только у дверей обернулся. За столом уже никого не было.

«Еще одна встреча с Шахматистом… Пора уходить. У меня много дел», — подумал Ливий.

— А платить кто будет?

Смуглокожий и высокий, почти до потолка хозяин постоялого двора направлялся к Ливию. На лице владельца заведения отражалась злость, ведь посетитель хотел сбежать, не заплатив за еду.

— Я? — удивился Волк.

— А кто еще? Ты один здесь сидел! — крикнул хозяин постоялого двора.

«Еще Бессмертным называют», — подумал Ливий. Уйти и не заплатить — такого от Шахматиста он не ожидал.

«Минутку, а когда это на постоялых дворах платили после еды, а не до?», — подумал Волк и сказал:

— Уважаемый, разве у вас в заведении платят не вперед?

— Вперед, — ошарашенно ответил хозяин, потеряв весь свой настрой.

«Ясно», — подумал Ливий. Видимо, Шахматист заставил хозяина постоялого двора забыть о своем существовании.

— Но ты сидел там один! — сказал владелец, мотнув головой.

— Нет, был еще товарищ. Он и заплатил. А я просто подсел. Знаю, товарищ очень неприметный, его попробуй запомни. Но разве вы помните, как приносили мне еду или как я ее заказывал?

Хозяин нахмурил брови. Он никак не мог вспомнить этого, пытался понять, что вообще происходит. Но одно было ясно точно — неуплаченную еду никто бы посетителю не принес.

— Вот оно что… Заберите вашу книгу.

— Книгу? — удивился Ливий, ведь когда он вставал из-за стола, никакой книги не было.

Шахматист вряд ли забыл свою вещь, а это значило только одно — Бессмертный оставил книгу намеренно. Волк вернулся ко столу.

«Основы боевых стилей в пяти томах. Том пятый: Юг», — прочитал Ливий название книги. На лице Волка промелькнула улыбка: Шахматист знал, что дарить.

Верховные. Только лучшие из «Единства» могли попасть в ряды ближайших соратников Хаоса. Граниту, величайшему магу «Единства», пришлось долго дожидаться своей очереди. В его умениях никто не сомневался, и даже сам Хаос уступал ему в магии.

Разум Гранита был строг и логичен. Поэтому лучшего мага «Единства» взбесило назначение Аквилы на роль Верховного.

— Мальчишка слишком слаб, — сказал Гранит резко, будто ударив инструментом по камню.

Мужчина с зашитыми глазами кивнул. Кукловод редко говорил с другими Верховными, ограничиваясь короткими фразами и кивками головы.

Сам Аквила уже ушел. Ушел и Демон, не видя смысла оставаться хоть на минуту дольше. Гром покинул зал собраний вместе с Хаосом, поэтому Верховные остались вчетвером.

— Таково решение Хаоса, — зевнув, сказал Лень. Его, казалось, совершенно не волновало назначение Аквилы Верховным.

— Есть Поборники, которые подходят намного больше, — сказал Гранит. — Я не понимаю решение главы. Если это сделал ты, Сталь, то знай: мальчишка слаб. И он может погибнуть.

— Любой может погибнуть, — ответил Сталь, отлично понимая намек.

У каждого Верховного были свои люди. И каждый был заинтересован в том, чтобы именно его человек стал Верховным или Поборником. Три недели назад Верховным назначали Аквилу — ученика Стали. Слишком слабый кандидат, занимающий неподходящую ему роль, покровитель из Верховных, который был подле Хаоса десятилетиями — в «Единстве» быстро сделали выводы.

Гранит вышел из комнаты вслед за Кукловодом, оставив Лень и Сталь наедине.

— Не боишься стать изгоем? — спросил Сталь.

— Мне нет дела до разделений на Смертных и Верховных. На фракции — тоже, — махнул рукой Лень. — Ты не пропихивал мальчишку?

— Нет, — коротко мотнул головой Сталь. — Глава сам выбрал его. И… Аквила не так уж слаб.

— О чем ты?

— Когда я впервые его увидел, он ничего из себя не представлял. Вообще. Я не собирался его учить и почти не обратил на него внимание.

— Он из наших старых тренировочных лагерей, да? Дети, сражающиеся друг с другом до смерти?

Сталь кивнул.

— Не одобряю эти методы. Тогда я искал себе преемника — и не нашел. Я вернулся в тот же лагерь через два года — и снова увидел Аквилу. Это был другой человек, Лень. Настоящий воин. Он превзошел остальных детей и его вот-вот должны были отправить во Внешний Корпус.

— Такое часто бывает, — без интереса заметил Лень. Ему часто приходилось видеть бойцов, которые раскрывались со временем или путем долгих тренировок. Ничего особенного в рассказе Верховного не было.

Сначала Сталь кивнул, соглашаясь с Ленью, а потом посмотрел собеседнику прямо в глаза.

— Знаю, Лень. Но его надсмотрщики тоже удивились. Они-то повидали много бойцов. Я расспросил и знаешь, что узнал? Аквила стал таким после того, как чуть не умер. Его пронзили копьем, мальчик неделю был между жизнью и смертью. Но выжил. А когда восстановился и вернулся на арену, ему не было равных.

В глазах Лени промелькнул интерес. Смертный вспомнил о своих товарищах из давно минувших дней — все они, как и сам Лень, обладали особыми способностями, которых не было у других людей.

— Откровение? Открытие Божественной медитации? — предположил он.

— Я тоже так подумал, — кивнул Сталь. — И решил, что это доказывает талант мальчишки. С тех пор он был на грани жизни и смерти дважды — во времена войны с сектой Стального Змея и во время нападения на Сильнар. И каждый раз после того, как Аквила приходил в себя, он становился гораздо сильнее. Как думаешь, это похоже на твою силу?

— Нет, — ответил Лень. — Не видел ничего подобного. И насколько он силен сейчас?

Сталь задумался. Неосознанно его пальцы сделали движение, будто перебирая игральные кости.

— Он стал Поборником Хаоса незадолго до нападения на Сильнар. После того, как Аквила пришел в себя… Он смог бы войти в десятку лучших Поборников. Сейчас Аквила с трудом, но дотягивает до уровня Верховного.

Поднявшись с кресла, Лень посмотрел на Сталь и сказал:

— Едва Поборник перед третьей смертью. Едва Верховный сейчас. Мне пора идти. Рад был поговорить.

— Что будешь делать?

— Найду местечко вздремнуть. Скоро станет не до сна.

«Это последний том моей серии из пяти книг. Я расскажу вам о боевых искусствах Юга», — гласила первая страница книги.

Вульпис, один из учеников Мудрейшего, создавал свой труд много лет, путешествуя по всему миру. Видимо, на Юг он приехал в последнюю очередь. Ливий быстро погрузился в чтение.

Ученик Мудрейшего писал о разных стилях. Больше всего было тех, что применяются верхом, хватало и фехтования, чаще на саблях. А еще на Юге любили экзотическое оружие, вроде гибкого меча или чакрамов — метательных колец. Вульпис даже попал в джунгли к дикарям, у которых, казалось бы, вообще не должно быть никаких стилей. Но жители джунглей практиковали свои приемы — простые и крайне эффективные, приспособленные и для охоты, и для племенной вражды.

Через десять минут Волк закрыл книгу. На лице проступила улыбка, в которой смешались удовлетворение и разочарование.

— Ты не побывал в Ишбатане, Вульпис. Ты не видел боевых искусств всего Юга.

От наблюдательности Вульписа не укрылось странное развитие боевых искусств местных краев. У некоторых отсутствовали приемы и учения, другие были скорее дырами на пергаменте, чем целым полотном. Эти дыры каждый закрывал во что горазд: южане пытались сами развивать техники, брать приемы Централа и Запада, и у многих неплохо получалось. Но Вульпис понял, что все эти южные техники как будто прошли долгий путь. Их принесли сюда, а по пути и со временем некоторые части просто исчезли.

«Скорее всего, на Юге когда-то существовал мощный центр развития боевых искусств. Было это очень давно, не меньше тысячи лет назад — именно поэтому техники так плохо сохранились», — написал в заключении Вульпис.

Ученик Мудрейшего не знал, что этот мощный центр по-прежнему существует. Просто он находится еще южнее, там, куда не ступает нога человека — точнее, нога человека не из Ишбатаны.

Изучать техники южан у Ливия не было времени, поэтому книга ученика Мудрейшего закрыла некоторые пробелы. Улыбнувшись еще раз, Волк сделал шаг вперед и оказался у книжного магазина. Хозяин не заметил, как Ливий вошел внутрь и оставил книгу на складе, а затем преспокойно вышел наружу.

«На этом все. Если вы живы — хотелось бы встретиться с вами, брат Вульпис», — подумал Волк, шагая к океану.

Потерянный континент Моку. Его название Ливий узнал от Мудрейшего. Когда-то давно этот большой остров разорвало — жители Моку заигрались с силами, которые не могли подчинить. Они шли по пути охиронцев, пытаясь прорвать пространство — и это не понравилось миру. Возможно, именно из-за Моку охиронцы несли на себе злой рок: мир видел, к чему приводят эксперименты с прорывом пространства, поэтому делал все, чтобы человечество не сделало этого вновь.

— Я не знаю, куда мне идти. Но предположить могу.

Моку просто разорвало на части, уничтожив сушу. От некогда огромного острова остались лишь малые островки, между которыми путешествовали корабли Юга и Централа. Понять, где лежал Моку, было несложно. Да только размеры этого острова были слишком большими. Что толку знать, где он раньше возвышался над морем?

Ливию не было дела до Моку. На самом деле Волк хотел найти не сам остров, а эпицентр взрыва, то место, где пространство взбунтовалось. И теперь Ливий знал, куда нужно двигаться.

— Прошло несколько столетий, но я чувствую потоки яри. Они до сих пор искривлены, пусть и медленно приходят в норму. Мир латает дыру. Лет через двести он закончит свою работу.

Оглянувшись по сторонам, Ливий шагнул вперед. Его обувь коснулась воды — и Волк оттолкнулся от нее, сделав новый шаг.

Ливий бежал по воде — и делал это быстро. Ни один корабль не смог бы угнаться за ним, да и не так много было идущих, развивших технику передвижения до такой степени. Шаги Предков были лучшей техникой передвижения в арсенале Волка, но вместо этого Ливий использовал Туманную Тропу — технику Школы Южной Звезды. Она лучше всего подходила для дальних путешествий. А уж для бега по воде — и подавно.

Перебежать океан. Раньше подобное прозвучало бы для Ливия глупостью. В детстве о таком он слышал лишь в легендах про всесильных идущих, да и когда ступил на путь боевых искусств, навык хождения по воде оставался чем-то немыслимым.

Но теперь Волк спокойно бежал по волнам. Океан был спокоен. Ливий знал, что даже шторм ему не помешает, пусть грозы случались не так уж часто.

Раз в год по океану проходил Великий шторм. Люди любили это слово — великий. Никто не задумывался, почему шторм случается всего раз в году, но теперь Ливий был уверен — дело в уничтоженном контенте Моку.

«Где-то здесь», — подумал Волк, когда добрался до нужного места спустя пять дней.

Корабли старались ходить от острова к острову и сюда не заплывали. Здесь не было ничего, только водная гладь на многие километры, а если нет даже островов — зачем соваться? Ни выгоды, ни безопасности. Но капитаны кораблей не видели того, что видел Ливий: потоки яри, которые крутились вокруг этой «пустоты», стараясь залатать дыру.

Глубоко вдохнув, Волк нырнул под воду.

Мощными гребками он двигался вниз. Света становилось меньше, а давление росло. Мимо проплывали целые облака из медуз, а водоросли росли откуда-то снизу, поднимаясь почти с самого дна моря.

Сначала Волк видел рыб, потом они почти пропали. Чем глубже Ливий опускался, тем больше становились морские создания. А еще многие из них светились.

Где-то на пятикилометровой глубине на Волка напали.

Совершенно белая акула медленно плыла к Ливию. Вскоре она начала набирать скорость, неспешно открывая огромный рот.

«А она сильна», — подумал Ливий, хорошо понимая, что это не обычная акула. Огромная пасть почти сомкнулась, но Волк схватил ее двумя ладонями. По инерции акула смогла протащить свою жертву метров двадцать — и тогда Ливий начал действовать.

Вложив всю силу в руки, Волк начал крутить запястьями. Акула оказалась прочной, но это ей не помогло. Ее просто порвали вдоль на две части, и облако крови хлынуло в воду. Пока рядом никого не было, но морские обитатели могли учуять кровь издалека.

«В воде тоже есть особенные животные. Что ж, им не повезло встретиться со мной», — подумал Ливий, вглядываясь вниз.

Дно показалось через два километра. И Волк там ничего не видел. Нырнуть на такую глубину мог не только он, однозначно нашлись другие идущие, которые хотели отыскать наследие Моку.

Но у них не было силы Барбата.

Барбат — демон поиска сокровищ. Пусть от Моку ничего не осталось, Ливий был уверен, что сможет найти что-то ценное.

«Я связан с Моку, как связан с Охироном. Люди, что шли наперекор воле мира… Я хочу узнать о них больше. А вот и дно».

Ливий ожидал увидеть хоть что-то. Например, руины, в которые можно заплыть. Обломки зданий. Затонувшие корабли последних жителей Моку. Да хоть что-нибудь, кроме песка, но только его Волк и видел. От некогда великого континента Моку ничего не осталось.

«И как я буду здесь что-то искать?», — разочарованно подумал Ливий.

Даже Взор Дракона с силой Барбата был бесполезен. Дно оказалось совершенно пустым, пусть Волк и был уверен, что нашел нужное место. Что-то мог занести песок, и техники Ливия могли просветить сквозь него. Увы, даже на глубине в пятьдесят метров не нашлось ничего ценного.

Небесная ярь почти не достигала этих мест. Здесь господствовала земная ярь, заставляющая тело деревенеть, прямо как в горах. Если бы идущий на уровне Столпа или даже Мастера попал сюда и пробыл больше часа — он мог бы и не вернуться обратно, настолько плотной была земная ярь.

Даже с перевесом земной яри при почти полном отсутствии небесной Ливий хорошо видел полотно духовной энергии — и сразу заметил, как оно подрагивает, возвещая о приближении чего-то сильного.

Все было так, как в пустыне, когда появился дух-хранитель. Существо не пришло откуда-то издалека, оно появилось прямо перед Ливием. Размеры духа были гигантскими, а состоял он из воды. И в этой воде плавали тысячи рыб — не те плоские, что водятся на дне, а рыбы, живущие у поверхности, которых здесь быть не могло.

Водные потоки прошли рядом, будто кто-то выстрелил из арбалетов под водой. Когда потоки коснулись кожи, Ливий услышал послание духа.

Себя он называл просто — Хранитель Моря. Тысячи лет он жил у самого дна, лишь иногда поднимаясь на поверхность. Великое существо из древней эпохи, когда и людей почти не было. Если духа Великой Пустыни Соломон хотя бы видел, то Хранителя моря — нет. Оно и понятно: незачем магу соваться на дно моря.

Ливий мог бы прокричать слова даже здесь, под водой, но в этом не было смысла. Существо перед ним слишком сильно отличалось от людей. Поэтому Волк показал, как смог — жестами, ярью и чувствами.

«Я ищу остров, который был сверху и упал сюда».

Примитивно, но этого было достаточно. Хранитель Моря вновь передал послание. Ему было интересно, зачем искать то, чего уже нет.

«Остатки. Мне это нужно. Те люди и я — один вид».

Какое-то время Хранитель Моря думал, а потом потоки воды пришли в движение. Взмахи «руками» из потоков воды напоминали движения сонного человека, едва проснувшегося после прерванного сна. Хранитель Моря направил воду под давлением на дно — и песок поднялся вверх, делая воду грязной.

«Значит, там», — подумал Волк.

Песок медленно оседал. Впрочем, Ливию он совсем не мешал — благодаря Взору Дракона Волк отлично все видел.

Дух показал Ливию то, что так долго скрывало от людского взора песчаное дно. Там лежала огромная сфера, окутанная таинственной энергией. И стоило Волку ее увидеть, как ему захотелось потрогать загадочный артефакт.

Но Хранитель Моря продолжал наблюдать за чужаком. Потоки воды снова коснулись Ливия, и в этот раз послание оказалось прямым и жестким.

«Забери это или останься тут навеки».

Хранитель Моря поставил ультиматум. Разумеется, сделал он это не словами. Волк не знал, на что способен древний дух, но одно знал точно — даже если Хранитель Моря слабее, у него есть огромное преимущество, ведь он находится в своей стихии, причем буквально.

Возможно ли уничтожить существо из воды? Насколько сильны будут атаки под таким сильным давлением? У Ливия было много мыслей насчет возможной драки, но пока не стоило об этом задумываться.

«В нем нет агрессии, как в Духе-хранителе Великой Пустыни. Но почему он хочет, чтобы я остался здесь, если не заберу сферу? То, что он хочет, чтобы я ее забрал… Сам сказал, что одного вида с жителями Моку. Проблема, оставшаяся от уничтоженного континента, явно должна быть решена жителем Моку, ну или хотя бы кем-то, связанным с уничтоженным народом. Хорошо. Забрать сферу, да? Не знаю, как это сделать, но сначала стоит попробовать. Подраться всегда успею», — подумал Волк, подплывая к артефакту ближе.

Хранитель моря не сдвинулся с места. Он передал свое послание и стал ждать — это он умел лучше всего.