Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая

Глава 9 Вершина механики

Посреди круглого желтого ковра на коленях стояли шесть человек. Трое были в самурайских доспехах, еще трое — в толстых кожаных одеждах механиков. Все шесть человек уперлись головами в землю, показывая то, насколько они раболепствуют перед своим хозяином.

— Мы штурмуем перевал неделю. Неделю.

Холод в словах мужчины заставил механиков вздрогнуть. Один из хатамото Сегуна не любил, когда его приказы не исполняют.

— Мэцу.

— Да, господин! — ответил один из самураев, поднимая голову.

— Убить каждого десятого из тех, кто провалил сегодняшний штурм перевала.

— Есть!

Зверский приказ обрадовал всех шестерых подручных хатамото, ведь казнили не их.

— Мы должны взять перевал, это главная задача. И мы делаем это уже неделю, хотя защитников… Сколько их там?

— Пятьдесят семь, господин, — ответил самурай.

— Пятьдесят семь. Пятьдесят четыре дикаря и три предателя.

Морозный Румар, один из перевалов через Тульпийские горы, был легкой целью. Во-первых, он был широким. Во-вторых, он почти не пользовался популярностью, потому что существовал еще и Южный Путь.

Но Морозный Румар стал крепкой преградой на пути Империи Красного Солнца.

Между Синим Берегом и Тульпийскими горами почти нет школ боевых искусств. Те немногие мастера, что пережили первый день вторжения, быстро поняли, что восточный Централ обречен. Они отступали туда, где были шансы на победу — в Район Ста Школ и к Тульпийским горам. Один из перевалов, Спокойный Фиф, пал под напором врага, в то время как Морозный Румар стал последним оплотом восточного Централа.

— Атаки того монаха не дают войскам подойти, — сказал один из самураев.

— Один жалкий предатель остановил армию Победоносного Вторжения? Ты опозорил себя, свой род и лично Сегуна.

— Я… Все понял, хатамото.

Остальные не осмеливались поднять головы, когда один из них вонзил себе катану в живот. Никто не стоял над самураем, чтобы прервать мучения, поэтому смерть наступала долго. Катана медленно погружалась в тело, пока не добралась аж до сердца, пронзив и его. Последовало еще десять вдохов, прежде чем самурай окончательно умер и завалился на ковер.

— Проведите казнь и подготовьте войска. Сегодня мы возьмем перевал. Мои механизмы вам помогут.

— Как прикажете, хатамото.

Подготовка заняла всего час. В лагере в нижней части перевала Морозный Румар осталось всего пару сотен обычных солдат — и то лишь для того, чтобы выполнять черную работу. Хатамото собрал для штурма перевала только лучших людей — самураев. Их здесь было больше трех сотен.

Плечом к плечу с самураями из плоти и крови стояли магомеханические самураи. Они не были диковинкой для Империи Красного Солнца, этих солдат, не знающих страха, боли и усталости любили использовать в любой армии, но только в войсках хатамото Со Фумайо магомеханических солдат было так много — почти двести единиц.

— Нападение!

Никто этого не ожидал, ведь крик прозвучал не сверху, откуда в последнюю атаку могли пойти защитники перевала, а снизу. У подножия Тульпийских гор Со Фумайо оставил два десятка самураев и десять тысяч солдат. Никаких вражеских армий по эту сторону гор у врагов просто не осталось, а если бы и нашлись какие-то войска, солдаты хатамото смогли бы их задержать.

Но те, кто напали на лагерь у подножия, прошли через войска, как нож сквозь масло.

— Боевая готовность!

Врагам не повезло. Войска были собраны, магомеханические солдаты обслужены. Все, что нужно было сделать Со Фумайо — развернуть силы. И это произошло даже без его команды, быстро и четко.

— Наконец-то добрался, — сказал Ливий, запрыгнув на деревянную стену вокруг вражеского лагеря. Двусторонняя секира покраснела от крови — прорываться пришлось с боем.

— Враг!

Полетели стрелы, от которых Волк отмахнулся секирой. Через мгновение он уже стоял посреди вражеского строя. Воля Тела пробудилась, и взмах секиры лишил жизни пятерых самураев.

— Убить его! — прокричал Со Фумайо.

Все они шли по Пути Ядра. Ливий не сомневался в своей скорости. Каждый Шаг Предков переносил его в новое место, где взмах секиры лишал жизней.

«А этот быстрый», — подумал Волк, перехватив свое оружие. Удар катаны пришелся на лезвие.

— Эйфьо.

Воздушная стихия окутала Ливия и секиру. Скорость увеличилась еще сильнее, и тогда в лагере врагов началась резня.

«А вот и магомеханические самураи».

Обычные самураи уже паниковали, не зная, что делать, а вот враги из металла действовали слаженно. Ливий уничтожал их десятками, но каждый из механических самураев был готов подставиться под удар так, чтобы ограничить Волка в движениях хоть немного.

— Эйфьо. Хон.

Ураган объединился с пламенем, превратив лагерь в полыхающий ад. Самураи лишились всякой дисциплины, и Ливий увидел, как они убегают к подножию. Но дело было не в страхе перед Волком: на побег враги решились лишь тогда, когда огонь закрыл их от собственного полководца.

«Интересно», — подумал Ливий. От его взгляда не укрылись обезглавленные тела самураев, которые лежали в лагере еще до прихода Волка.

Механических самураев ничего не останавливало. Ливий рубил врагов и перемещался по всему лагерю, но хатамото продолжал смотреть, не вмешиваясь.

«Пусть ждет, если хочет», — подумал Волк. Пусть он и пришел за головой вражеского командира, сейчас Ливий сконцентрировался на другом. Он приближался к тому, чтобы обрести новую силу.

На пути к Тульпийским горам Волк не раз пускал в ход секиру, но по-настоящему она раскрылась здесь, в тесном лагере самураев. Врагов было много, и каждый удар Ливия убивал сразу нескольких противников. Волк начал чувствовать оружие лучше, понимать, в чем заключается сама суть секиры. Врагов поубавилось, в бой шли только механические самураи, но Ливий чувствовал, что осталось совсем чуть-чуть.

«Вот оно!», — подумал Волк, обрушивая секиру на очередного врага.

Воля Топора пробудилась, захлестнув Ливия, как приливная волна. Провернув секиру, Волк с легкостью разрезал сразу трех врагов — совсем без усилий, будто это были не самураи из металла, а деревянные манекены.

Еще открыв Волю Меча, Ливий понял, что со следующими Волями оружия будет проще. Воля Посоха была больше защитной, а Воля Меча — наоборот агрессивной. Познав крайности, Волк понял: он может понять почти любое оружие.

Топор — это оружие, выросшее из инструмента. То, чем рубили лес, превратилось в орудие убийства. Так в чем же суть топора? В убийстве, как у меча?

Суть топора — в ударе.

Инструмент, которым рубят лес. Орудие палача, лишающее жизни. Снаряжение воина, крушащее врагов. Топоры бывают разными, но общее есть у каждого. Удар должен быть точным и сильным, и неважно, для чего он нужен: повалить дерево, отрубить голову на плахе или прорубить вражеский щит. Просто руби — и не думай ни о чем другом.

«И у меня как раз есть подходящая техника», — подумал Ливий.

В Сильнаре Волк узнал много техник. Была и одна, предназначенная для топора — ее Ливий получил лично от Сильнейшего.

«Стиль Ходэн: Зеленая Жатва». Прием, выпускающий лезвие из яри — очень похожий на Сизое Касание, но гораздо сильнее. Зеленая Жатва требовала Волю Топора, и, получив ее, Ливий не стал откладывать технику в долгий ящик.

— Ха-а!

Лезвие топора окрасилось в зеленый, Волк взмахнул оружием — и огромная волна яри прокатилась по самурайскому лагерю. Всех механических врагов разрубило пополам — всего одной атакой Ливий закончил бой.

«У меня осталась где-то треть яри в Ядре и половина теле», — оценил свои «запасы» Волк. Он тратил энергию без оглядки весь бой, а Зеленая Жатва оказалась довольно прожорливой.

«Но оно того стоит. Итак, пора разобраться с хатамото», — подумал Ливий, глядя на вражеского полководца. Зеленая Жатва не задела его.

— Дикарь. Ты пришел сюда, зная, что я растянул свою армию по занятой территории. Умно.

— Не хочу тебя расстраивать, но я пришел сюда, не зная, сколько здесь сил. Мне было плевать, — пожал плечами Ливий. — Ты — хатамото?

— Знаешь наш язык. Удивительно. Да, я, Со Фумайо — хатамото Сегуна. Знай, я редко называю свое имя. Ко мне бояться обращаться, а за спиной называют по прозвищу.

— И какое же оно?

— Бессердечный.

— Ха. Занятно, — хмыкнул Ливий. — Все эти самураи и механические воины были с тобой. Если это лучшее, что у вас есть — убирайтесь из Централа, пока еще можете. Меня одного оказалось достаточно, чтобы разобраться с твоей армией.

Браслет на руке Со Фумайо ярко блеснул, и из его палатки, объятой огнем, наружу шагнули еще четыре магомеханических самурая. Они были крупнее, отличались и цветом, и строением. Оружие у каждого самурая было разное — нагината, катана, дубина и два прямых меча.

— Второсортные бойцы и устаревшие игрушки. Я никогда не нуждался в сильных войсках, ведь мог создать их сам.

«Что это?», — подумал Ливий, пробуждая силу Барбата. С ней он смог разглядеть конструкцию самураев — и все сразу стало понятно.

— Ты использовал человеческие тела.

— Смог понять это? Талант, — сказал Со Фумайо, никак не меняя выражение лица и голос. — Совершенная конструкция.

— Ложный путь, — мотнул головой Ливий. — Почему мастерская Соби отказалась от своих принципов?

На лице хатамото появилась едва заметная усмешка.

— Соби? Они растворились в истории. Глупые принципы, которые мешали им творить. Столетиями они делали те игрушки, но, когда я взялся за работу, то все изменилось. Мои самураи гораздо, гораздо лучше. Ты убедишься в этом сам.

Самураи атаковали.

«Он ждал, пока я потрачу ярь, сражаясь с его войсками. „Бессердечный“ ему очень подходит. Обычные механические самураи на уровне раннего Мастера, эти смогут сражаться с ранним Великим Мастером. Их сила — это не главное, больше впечатляет слаженность», — думал Ливий, уклоняясь от атак.

Самурай с нагинатой бил первым, самурай с мечами сковывал движения быстрыми атаками. Остальные двое старались нанести мощные одиночные удары, которые закончат бой.

Секира превратилась в копье. Открыв Волю Топора, Ливий приступил к открытию еще одной — Воли Копья.

Ее Волк хорошо понимал и раньше. В чем суть копья? Пожалуй, в универсальности. Новичку достаточно трех дней тренировок, чтобы от него был толк в бою. Опытный боец с копьем обучится сложным приемам, похожими на те, которыми сражаются бойцы с посохами. Именно поэтому Ливий понимал копье, ведь уже владел Волей Посоха. Простота и сложность, переплетенные воедино, нуждались в крупице практики — и Волк был готов ее дать.

Каждый укол копья попадал точно в цель. Будто веретено, копье быстро двигалось, жаля врагов. Но самураи продолжали нападать, чтобы победить их, требовались мощные удары. Ливий это знал — и все равно продолжал колоть.

Самурай с катаной рухнул на колено. Своими уколами Волк метил в уязвимые места — это наконец-то подействовало. Но не прошло и секунды, как самурай встал, будто ничего не случилось, и снова атаковал.

«Дублирующие системы! Они сконструированы так, чтобы сражаться в любых условиях. Занятно», — думал Ливий.

Уровень раннего Мастера — это предел. Машине сложно достичь уровня реакции сильного идущего, и на Востоке хорошо это понимали. В новых самураях Со Фумайо использовалась нервная система человека вместе со сплавом мозга и вычислительных пластин — скорость реакции превзошла пик, положенный машинам.

— Ускорьтесь, — сказал хатамото, и самураи, и так быстрые, стали еще быстрее.

«Копье… Такое чувство, будто всю жизнь им сражаюсь», — подумал Ливий. Быстрота врагов, их прочность и необходимость колоть в слабые места помогали быстро адаптироваться. С начала схватки не прошло и двадцати секунд, когда Волк почувствовал ее — Волю Копья.

— Ха!

Воля Копья пробудилась, и Ливий укол тридцать раз. Окружившие его самураи разом рухнули на землю.

— Ты смог вывести их из строя, — невозмутимо сказал Со Фумайо. — Нет… Уничтожить.

— Да, своими ударами я разрушил их нервные системы. Твоя очередь.

Одним шагом Ливий оказался перед Со Фумайо. Короткий прямой меч хатамото покинул ножны, чтобы отразить копье.

«Как странно. Почему Омура Тессё считал, что остальные хатамото сильнее его? Этот Со Фумайо явно уступает ему, пусть и немного», — подумал Ливий, обменявшись десятком ударов.

Атака отбросила хатамото. В лагере не осталось ни одной палатки, деревянные стены пылали, оставляя от самурайского пристанища лишь руины. Но кое-что не горело. Большой железный куб — скорее всего, склад — к которому и отбросило Со Фумайо.

Стальная ладонь пробила стену куба. Одним движением что-то изнутри разорвало «склад» и шагнуло наружу.

— Ты сам выбрал свою судьбу, дикарь, — сказал Со Фумайо с прежним спокойствием.

Даже четыре самурая, частично созданные из человеческих тел, удивили Ливия. Но то, что шагнуло из железного куба, стояло на вершине механики. На трехметровом теле сапфирового цвета плясал отсвет пламени. Это был механический самурай, вот только совсем не такой, как другие. Его «голова» была вытянута и больше похожа на морду зверя или даже зубило, а массивное, но при этом гибкое тело, казалось не просто готовым к бою, а созданным для него. В одной руке самурай держал длинный прямой меч, по всей видимости, из ахрита.

Механическое тело зашипело и открылось спереди, обнажая свои внутренности. Самурай оказался полым. Расставив руки в стороны, Со Фумайо сделал шаг назад — и оказался внутри механического тела, которое тут же закрылось, скрывая своего хозяина.

— Впечатляюще, — сказал Ливий искренне.

Что-то подобное — пусть и не такое массивное — носил джинн Сахраджудж. Но самурай был не просто броней, он мог действовать самостоятельно — пусть и с ограничениями. Настоящая же сила раскрывалась тогда, когда «кучер» брался за вожжи.

— Вижу, что ты тоже механик, дикарь. Я назвал его «Яносенши». Десятилетия работы и лучшие материалы, которые только можно достать в Империи Красного Солнца. Даже сам по себе Яносенши способен справиться с любой из других игрушек, но когда я в нем, то обретаю великую силу. За тело Яносенши можно купить целый город, а его истинная цена слишком велика даже для Сегуна. Внутри Яносенши мне нет равных. Как ты заметил, боец из меня не лучший. Но Яносенши может компенсировать то, чего мне не хватает.

— Восхитительная работа. Но здесь применяется не только механика, верно?

— Пришлось расплавить пять артефактов, — сказал Со Фумайо.

Яносенши впечатлял. Никто из механиков Централа даже не приблизился к подобному уровню, познания и умения Со Фумайо, возможно, были лучшими во всем мире.

— Это все еще машина, — сказал Ливий. — Она не может компенсировать всего.

— Да. Хватит двух показателей.

Яносенши исчез, появившись сбоку от Волка.

— Скорость, — прозвучал измененный машиной голос Со Фумайо.

Меч Яносенши коротким рывком рассек перед собой весь самурайский лагерь, оставив на земле след в два метра глубиной.

— И сила, — добавил Со Фумайо.

«Настолько быстро?», — подумал Ливий, ведь скорость Яносенши поражала.

Даже центральцы, идущие по Пути Дракона, могли двигаться так быстро только на стадии позднего Великого Мастера. Для Востока Со Фумайо был просто неуловим.

«Он — мастер Востока и идет по Пути Ядра. Его мышцы не выдержали бы такую скорость, поэтому вместо них используется машина. Просто и гениально», — подумал Ливий.

Укол прямого меча с гулом прошел рядом с головой Волка. Яносенши был и быстрым, и сильным, но Ливий ему не уступал.

Наконечник копья со скрежетом соскользнул с брони механизма. Даже защита Яносенши была на запредельном уровне.

— А как же техничность?

— Превосходство в силе и ловкости компенсирует ее, — ответил Со Фумайо. Ливий сражался с Волей Тела, и в последние моменты избегал атак.

Хатамото был прав. Если у тебя есть две сильные стороны треугольника, третьей можно пренебречь. Вот только это работает ровно до того момента, пока ты не сталкиваешься с тем, у кого сильны все три стороны.

Удар меча Ливий принял ладонью. Сила, вложенная в атаку, обернулась против владельца — руку Яносенши перекрутило, ее должно было сломать, но все резко пришло в норму, и Со Фумайо ударил кулаком второй руки.

— Перенаправление. Не думал, что вы, дикари, о нем знаете.

— Конструкция, которая может противостоять перенаправлению? — удивился Ливий. Удар кулака его отбросил, но Волк не пострадал.

— Свободные суставы, — ответил Со Фумайо.

Пусть хатамото и сражался с врагом, ему нравилось разговаривать с ним. Со Фумайо уважал только хороших механиков, и слова дикаря ясно давали понять хатамото, что враг разбирается в механике.

— Понятно, — кивнул Ливий. — Это действительно великое творение. Ты — гениальный механик, Со Фумайо. И совершенно паршивый человек. Сила и скорость? Начнем со скорости.

Воля Ветра окутала Волка. Копье в руках изменилось, обретя форму кинжала. Ливий шагнул, все его тело напряглось от нагрузки, и он за мгновение оказался позади Со Фумайо.

Кинжал вошел между пластинами брони, Ливий провернул его и отскочил назад, уходя от вражеского меча.

— А теперь сила.

Кинжал поменялся на двуручный молот. Воля Тела открылась во всю мощь, Ливий пробудил Весту, Венеру и применил Желтый Флаг, чтобы опустить молот на врага со всей доступной силой. В последний момент Со Фумайо уклонился, удар молота пришелся на землю, оставляя на ней кратер. Громкий звук мог лишить обычного человека барабанных перепонок, он прокатился по перевалу, отражаясь от скал. Горы ответили на это по-своему.

Склоны, с которых никогда не сходила лавина, решили избавиться от своей одежды. Снежная волна покатилась вниз, но ни Ливий, ни Со Фумайо не обратили на нее внимание. Уклонившись от атаки, Яносенши сместился в сторону. Земля оказалась слишком неустойчивой, механическое тело пошатнулось, но быстро пришло в норму — Со Фумайо был готов и к этому.

— Теперь техничность.

Воля Воды окутала Ливия. Булава обратилась в меч, и клинок Волка столкнулся с клинком Со Фумайо. За мгновение они обменялись двумя десятками ударов, прежде чем руки Яносенши дали трещины и осели плетьми.

— Все-таки есть порог перенаправления, который может выдержать этот механизм, — сказал Ливий.

Меч стал копьем, Волк вновь пробудил Волю Копья, объединив ее с Волей Тела. Рука Яносенши смогла восстановиться, Со Фумайо взмахнул мечом, но Ливий пробудил Волю Земли и отмахнулся от атаки ладонью.

Удар копья пришелся на грудь Яносенши. Раньше силы удара не хватало, но Ливий придал атаке вращения. Воля Ветра ускорила его, сделав обороты немыслимо быстрыми — и броня, которая раньше выдерживала любые удары, дала слабину.

— За крепкой оболочкой — слабая плоть, — сказал Волк, когда его копье пронзило того, кто скрывался внутри Яносенши.

Сила Барбата и Взор Дракона показали Ливию, куда нужно бить. Атака попала в сердце Со Фумайо, Волк хотел уничтожить орган, но взмах меча заставил отступил на пару шагов. Со Фумайо был смертельно ранен, и все же пока отказывался умирать.

Дыра от копья на металлическом теле затянулась. «Меркурий!», — подумал Ливий. Со Фумайо сразу бросился в атаку, и Ливий сделал то же самое, сменив копье на меч. От их атак некогда пологий перевал превращался в непроходимое место, сошла лавина, накрыв снегом Со Фумайо и Ливия, но они сразу вырвались из завала, продолжив сражаться.

Хатамото положился на скорость. У него было мало времени, и он хотел хотя бы серьезно ранить того, кто его убил. Бой шел целых двадцать секунд — огромное время для идущих. Но когда двадцать секунд истекли, Ливий понял, что Со Фумайо сильно ослаб.

«Его скорость и сила упали. Почти умер? Нет… Он уже мертв».

Вместо Со Фумайо сражался Яносенши — сам, без своего хозяина, выполняя последнюю волю хатамото. Когда Ливий это понял, то ослабил Волю Тела и Волю Ветра. Больше в этом не было необходимости.

Яносенши замер прямо перед Волком. Казалось, что он больше не способен продолжать, но, когда Ливий тоже перестал сражаться, трехметровый самурай сделал рывок вперед, чтобы схватить Волка. Ядро внутри Яносенши загудело, а через мгновение раздался взрыв.