Часовой: на страже Севера

Глава 7

Подробности о ночном покушении на меня по утру быстро облетели всё имение. Дядя Игнат вместе с Захаром и Митькой едва ли носы не стерли, обнюхивая все закоулки и замковые постройки. Куда только не заглядывали. Но тщетно. Следов несостоявшегося убийцы так и не нашли. Под окном моей спальни, прямо на поверхности ниже расположенного этажа, лежали осколки стекла, куски деревянной рамы и оторвавшийся шпингалет. И всё. Ни следов крови, ни оброненных убегающим ассасином каких-либо улик. Словно сквозь землю провалился. Или улетел. Я был уже готов поверить во что угодно.

Неведомая тварь, а я наотрез отказывался называть напавшего на меня ночью человеком, так же утащила мой меч. Игнат ворчал, что после такого, да навернувшись с подобной высоты, не выживают. Да я и не спорил. Люди не выживают. Но обычный человек вряд ли смог так ловко забраться ко мне в комнату. А ещё у человека не может быть таких глаз, какие были у этой твари. Круглые, желтые, как у зверя, с вытянутыми змеиными зрачками. Глаза змеи.

Отчего-то мне вспомнился Франк. Не менее загадочный человек, с которым волею случая я познакомился на доставившим меня в Столицу дирижабле. Он рассказывал, что некоторые потусторонние сущности научились жить в человеческих городах, маскироваться под людей. Или же просто сосуществовать. Рядом, намного ближе, чем может показаться. Были ли они монстрами, пришедшими сто лет назад из иного мира или же являлись созданиями местного природного разлива, никто не знал.

Так не мог этот желтоглазый быть одним из подобных загадочных существ? И если так, то он вполне разумен и опасен. Я больше не сомневался, что ночное покушение было именно попыткой меня прикончить. Этот тип был подослан ко мне с одной целью. Отправить на тот свет. Мой давешний недоброжелатель, пока безымянный влиятельный граф, похоже, никак не успокаивается. А руки у него еще длиннее, чем я думал. Достал меня и здесь, почти на самом краю цивилизованных земель, почти на самой линии Северного фронтира. Ночной убийца наверняка действовал по наводке. А почему бы и нет? Если уж один из обитателей Цитадели корпуса Часовых, корабельный колдун Гашек, хотел меня убить, то почему бы и здесь не произошло то же самое? Видится мне, что на меня существует заказ. И похоже, моя голова оценена в кругленькую сумму. Так-то.

Вот только почему? Ну кому я нужен, потомственный аристократ, не способный пользоваться родовыми способностями, нищий и служащий рядовым Часовым. Что такого в Алексее Бестужеве, что его так настойчиво хотят убрать? Если найду ответ на этот вопрос, возможно, смогу и выяснить личность моего влиятельного недоброжелателя.

Узнав о случившемся, Алиса засуетилась вокруг меня, как курица-наседка, ультимативно заявив, что, начиная с сегодняшней ночи, спать будет в моей комнате. А что? Владеть оружием она умеет, наш добрейший управляющий сподобился научить. Когда я недоуменно посмотрел на Игната, тот, поухмылявшись, чуть виновато отвел глаза. Ну должен же он был за те два года, что я отсутствовал, заняться хоть чем-то полезным? Вот теперь моя младшая сестренка, оказывается, умела сражаться коротким мечом и кинжалом, стрелять из мушкета и пистоля, а также знала, что из себя представляет арбалет и как его заряжать. Умела ездить верхом на лошади. А еще готовить, сочинять стишки и вышивать крестиком. Я раздражённо буркнул, что ее срочно надо отдавать замуж, такое сокровище втуне пропадает…

Алиса отделалась пренебрежительным фырканьем. Далее Игнат на пару с мужем тети Марфы Семеном занялись починкой моего окна и установкой на новую раму прочной кованной железной решётки, наподобие той, что стояла в отцовском кабинете. И я настоял на том, чтобы подобную решётку поставили в окне спальни Алисы. Так-то на всех окнах имения имелись защитные прутья, но лишь на самых первых уровнях. До последнего момента никто и представить не мог, что придётся защищать таким образом окна верхних этажей старинного замка. В идеале бы, конечно, забрать железом все окна имения… Да только Игнат бухтел, что доброе железо нынче в дефиците, а мы не столичные банкиры… Времени много уйдет, а свободных рук нет. И вообще.

Я же отправился в оружейную, где надеялся подобрать себе замену утерянному мечу. Там то увидел впервые, воочию, доспехи своего отца. Силовую броню Часового Александра Бестужева. Все годы после его смерти, тщательно вычищенные и натертые воском, доспехи стояли в оружейной комнате, на специальном постаменте, прикрепленные к массивной раме. И все эти годы дядя Игнат исправно следил за их состоянием. Периодически проверял соединительные механизмы, смазывал привода и шестерни, поверял исправность работы энергетической системы, иногда вставляя в специальный, наиболее прочный отсек брони алхимический энергокристалл. В любой момент доспехи были готовы к использованию. Нужен был только человек, знающий что это, знающий, что такое быть закованным в силовую броню воином. Часовым Империи. И подходящий по росту и габаритам.

Каждый комплект брони изготавливался для конкретного бойца. Учитывая его рост, телосложение и вес. Это вам не академические штамповки. Я уже знал, что был крупнее и выше своего отца. И вряд ли бы мне его броня подошла. Пусть внешне она и производила впечатление огромного, темно-фиолетового, почти пурпурного, закованного в сталь исполина, внутри защитной скорлупы была рассчитана на меньшего по габаритам человека, чем я.

Я благоговейно смотрел на них, не в силах отвести пристального, печального взгляда. Рассматривал каждую деталь, каждый узел. Отмечал не зачищенные царапины, оставшиеся кое-где вмятины, потёртые участки, местами облупившуюся краску. Это были не парадно-выходные цацки. Это была настоящая броня настоящего воина, побывавшего не в одной серьёзной переделке.

Протянул руку и прикоснулся к холодной на ощупь броне. В этих доспехах отец погиб. В них же его и привезли в Цитадель Тринадцатой стражи. Я забыл рассказать, каким образом хоронят павших Часовых. Забудьте про могилы, усыпальницы или склепы. Нашего брата просто сжигают. В лютоградской обители Ордена есть специально отведённый под проведение этой церемонии корпус, где расположен крематорий. Тела покойников сжигают, священник начинает обязательную в таких случаях речь. Сослуживцы прощаются с погибшими собратьями по мечу. И всё. Далее в дело вступает чародей. С помощью особого заклинания он вплавляет прах сожжённого воина в его же боевые доспехи. Таким образом навсегда соединяя две неразрывные части одного целого, что зовётся Часовым.

Это, конечно, когда есть что сжигать. Зачастую бывает так, что и возвращать нечего. Такая вот церемония. Которая тоже на словах зовется похоронной. Хотя представляет из себя в конечном итоге нечто совсем иное. Так что в каком-то смысле отец всё еще находится в доме. Частица его по-прежнему жила в его боевой броне. Я неохотно отнял руку от холодившего кончики пальцев метала.

Здесь же, рядом с закреплёнными на раме доспехами, находился и меч Александра. Его личное боевое оружие. Длиной не менее полутора метров, с простой крестообразной гардой из усиленного сплава. Рукоять рассчитана либо на двуручный хват ладонями обычного человека, либо на одинарную хватку латной перчатки Часового. Обоюдоострое лезвие шириной не менее двадцати сантиметров, постепенно сужающееся, становясь иглой. Заточка наверняка позволяла бриться без мыла. Но более всего меня поразил цвет меча.

Сталь, из которой он был выкован, имела невероятный тёмно-серый, почти чёрный цвет, словно меняющий свой оттенок, в зависимости от того, под каким углом на него смотреть. С обеих сторон по поверхности клинка, примерно до середины, бежали вытравленные серебристые руны, удивительным образом гармонируя с переливчатым чёрным цветом оружия. Подобной красоты меча я еще не встречал. И заворожённо смотрел на него, думая только о том, сколько он весит и смогу ли я управляться им без боевых доспехов.

Оружие Часовых ковали не из простого железа. Секрет этой стали ведали только кузнецы Ордена и очень узкий круг посвящённых в него людей. Насколько я знал, Игнат был одним из них. Меч моего отца можно было назвать фамильным. И владели им главы рода Бестужевых на протяжении почти ста лет. Первым его владельцем был мой прадед, предавший Императора и свой народ. Продавшийся пришедшим из иного планы бытия страшным чудовищам. Но я сейчас не хотел думать об этом человеке.

Со слов Игната, в черном рунном мече соединялась лучшая сталь из тех, что видел этот мир, и очень мощная магия. И этот симбиоз превращал клинок в грозное несокрушимое оружие, позволявшее рубить любую нечисть. Наверняка капитан Кречет рассказал бы мне много больше, как человек, видевший этот меч в действии. Но попробуй выжать из него хоть что-то, что касалось его давно погибшего друга. Стоит быть благодарным хотя бы за то, что грозный, грубый и устрашающий одним своим видом командующий Корпусом мне и так уже рассказал.

По идее этот меч должен принадлежать мне. Но взять его смогу только тогда, когда будут готовы мои доспехи. А изготовить их дело не такое уж простое. Я, как наследный аристократ и будущий командующий, получу свою броню не в лютоградских мастерских. Ее изготовлением займётся Игнат. Он же делал и доспехи моего отца. Наш управляющий во многих смыслах был уникальным человеком. Знал не просто много, а очень много. И еще больше умел. И на пару с отцом они много чего успели смастерить…

Я пришел в оружейную комнату за оружием. Хотел подобрать себе меч. Простой, надёжный, обычный клинок, в общем. Но теперь, застыв напротив доспехов отца и его… нашего, тут же поправился я, бестужевского меча, я передумал. Вспомнив избитый миф о короле Артуре, я, усмехнувшись, решительно протянул руку к чёрному мечу. Мои пальцы сомкнулись на железной, отполированной до блеска рифлёной рукояти. Я приготовился, взять изрядный вес и поэтому внутренне напрягся, напружинив ноги и стиснув зубы.

Не сомневаюсь, что двумя руками я бы вполне с ним управился в бою, не может же он весить больше, ну пускай, пятнадцати-двадцати килограммов. Сколько там весили средневековые рыцарские двуручники? Пять-семь кило? Этот, правда, раза в три шире. Да я бы и одной рукой его играючи поднял. Тут дело было в другом. Сама церемония казалась мне каким-то особенным ритуалом. А ну, вдруг этот клинок не захочет признавать меня за своего?

Я, выдохнув, одним движением снял меч с держащих его на раме скоб. И в тот момент, когда он полностью оказался на весу, в моей руке, дремавший грифон вновь оживился и ласково так, будто кот, лизнул мою спину. От рукояти меча через руку, прямо в сердце, побежала какая-то удивительная, незримая волна, словно через мое тело пропустили энергетический разряд. Я заворожённо смотрел на переливающийся отблесками обсидиана клинок, поворачивая огромный меч и так и эдак. И почти не замечал его тяжести. Я взялся за рукоять обеими руками, воткнул острие в пол и положил ладони на мощную гарду. Чуть качнул. Меч начал медленно клониться в сторону. Я подхватил его, заметив как изменился его вес. Такое ощущение, будто ловлю падающий лом. Но как только снова сжал пальцы, он будто сбросил несколько килограммов. Потрясающе!

Что же это? Неужели мой Родовой символ вошел в ментальный контакт с этим рунным клинком? Магия. Черт возьми! В мече сокрыты очень сильные чары. И думается мне, что на порядок круче тех, какими напитывали стандартные клинки для рядовых Часовых. Если этим мечом изначально владел последний из герцогов Бестужевых, кто еще носил не отобранный титул по праву рождения…

Да, в моих руках этот меч весил чуть больше моего потерянного клинка, что утащил в своей спине ночной желтоглазый убийца. С ума сойти. Я-то был даже готов смириться с тем, что придётся махать почти двадцатикилограммовой оглоблей. И вовсе не смешно. Одно дело поднять такое оружие и совсем другое не просто держать его, а фехтовать, сражаться. И длительное время. Да без силовой брони руки отпадут очень скоро даже у Часового. Не говоря уже о простом человеке. Это обычный меч для нас, как кинжальчик, а громадные зачарованные клинки, совсем другой коленкор. Но мой фамильный меч, он… Он словно признал во мне своего. Будто грифон, прорвавшись через запретную печать, снова мне помог. Невероятно!

Повинуясь внезапно заговорившим во мне инстинктам, я снова перехватил меч одной рукой, подбросил вверх, поймал, за счёт вытянутой руки и своего почти двухметрового роста, крутанул и положил на раскрытую ладонь, как балансир. Выкован он был идеально. Ни одна из его частей не перевешивала. С каждым новым прикосновением к покрытому рунами старинному оружию, я чувствовал все большую уверенность. Словно клинок становился частью меня, понимал меня, а я знал, что мне с ним делать. Как будто я владел этим потрясающим мечом всю сознательную жизнь.

Вытянув клинок перед собой и держа его уже двумя руками, я скользнул глазами по усыпавшим его рунам. Готов поклясться, что уже видел точно такие же. И даже более того, твёрдо знаю где. Я повернул голову, в тщетной надежде изловчиться и заглянуть себе за спину. Будь у меня здесь зеркало, я бы смог рассмотреть свой Родовой символ, татуировку грифона. И у меня больше не было никаких сомнений, что едва различимые узоры, нанесенные на сжимаемый грифоном в передних лапах меч, точно такие же, как на черном клинке моего прадеда. Это не узоры, это волшебные руны.

Я пришел в оружейную, одетый в лёгкие сапоги, домашние штаны и рубаху. И сейчас я был готов выскочить из своей одежды и найти здесь зеркало чтобы подтвердить свои догадки.

— Одинаковые. Молодец, что заметил, — раздался в просторной комнате гулкий голос незаметно вошедшего дяди Игната.

Я даже вздрогнул, поворачиваясь к нему. Наш управляющий, этот среднего роста, но необычной ширины и мощи мужчина, напоминающий монолитный слиток стальных мускулов, при желании мог двигаться совершенно бесшумно.

— Я уже пару минут за тобой наблюдаю, — в голосе подошедшего ко мне бородача сквозило плохо скрываемое изумление. — Ты до того увлёкся отцовским мечом, что не замечал никого вокруг… А если бы это был не я, а еще один подосланный убийца?

Прислушавшись к своим ощущениям и умиротворённо мурлыкающему грифону, я усмехнулся.

— Поверь, дядя Игнат, враги врасплох меня бы не застали.

— Хм. Не буду спорить, Лёшка, не буду… Как у тебя это получается?

Он жадно смотрел на меня, переводя ошалелый взгляд с рунного меча в моих руках на моё лицо и обратно.

— Что именно?

— Даже твой отец не мог так управляться с собственным оружием. А ведь он силенками тоже не был обделён. Да тут дело и не в силах только… Со стороны то оно виднее. Меч прадеда пел в твоих руках, слушался, а ты… Ты держишь его как будто пушинку.

Игнат внимательно посмотрел на мои длинные мускулистые руки, словно по новой оценил ширину плеч и мощный торс, и опять покачал головой.

— Ты кровь от крови своего отца. Очень силён и вынослив. Наследный дворянин. Да и в Академии вас пичкают специальными алхимическими препаратами, что усиливают реакцию, дают защиту организму супротив всяких болячек, и все такое прочее… Но я-то знаю одно.

Наши глаза встретились. И ни один не отвел взора.

— Чтобы проделать то, чему я сейчас был свидетелем, нужны Родные способности. Они у тебя есть, но Запретная печать прочно их держит. Однако ж готов голову положить на плаху, если ты не черпаешь силы в Родовом Знаке. Так может, ты все же что и забыл мне еще рассказать, Алексей?

Я осторожно вернул меч на раму, закрепив его в скобах. Ощущая себя немного пристыженным, я негромко произнёс, положив раскрытую пятерню на массивный стальной наплечник отцовских доспехов.

— Я чувствую своего Родового зверя, дядя Игнат. С тех пор, как вернулся из-за болот, после падения с «Циклопа». Он иногда словно говорит со мной. Предупреждает об опасности, подсказывает. Помогает в самых опасных моментах. А вот сейчас словно наладил некую связь с этим мечом.

Игнат со скрипом поскрёб в затылке. Видок у управляющего был, мягко скажем, озадаченным. Он решительно подошел ко мне и скомандовал;

— А ну, скидывай рубаху!

Я послушно, не кочевряжась, начал расстегивать ворот. Стащив рубашку через голову, я повернулся спиной к Игнату. Ощутил, как маленькие, очень цепкие и все подмечающие темно-карие глаза моего воспитателя будто впились мне между лопаток.

— Дери меня все Ведьмы разом, если я что понимаю… Печать цела. Запретные руны не нарушены. Это богомерзкое магическое клеймо способно удержать любой Родовой символ. Но как же тебе удаётся его обходить⁈

У меня были кое-какие догадки на этот счёт. Я уже думал об этом, помните? Две души в одном теле. Оказавшись в теле Алексея Бестужева, скорее всего, я что-то нарушил в целостности этой магии. Вот бы избавиться от этих чар полностью…

— Дядь Игнат, капитан Кречет рассказал, как погиб отец. И что иномирная оскверненная энергия Прокола играючи справилась с этими запретными печатями. Есть ли другой, менее радикальный способ уничтожить их?

— Больно мудрёные слова гутаришь, Алексей, — буркнул Игнат, отворачиваясь от меня. — Ежели такой способ и есть, про то мне неведомо. А вот россказни Кречета из головы выбрось.

Я же не отставал, с возбуждением повысив голос:

— Дядя Игнат, ведь Кречет тоже из дворян, верно? Ну, так говорят в Цитадели. Он же что-то да умеет, у него должны быть Способности!

Игнат, вздыхая, оперся об один из ближайших стеллажей, заваленный приспособлениями для чистки доспехов и полировки оружия.

— Может, чего и умеет. Сам знаешь, что дворяне не особо любят распространяться о своих способностях. Хочешь овладеть своими? Забудь. Ни твоему деду, ни отцу это не удалось. А в чем они заключаются, даже я наверняка не знаю. А то, что на слуху, это так, рябь по воде…

Я перевёл задумчивый взгляд на свои ладони.

— У нас уже был разговор на подобную тему, дядя Игнат. Еще когда я мальчишкой был.

— Помнишь, никак?

— Это помню. Мои сны… Они как окошки в прошлое, в то, что я забыл.

Игнат с болью в глазах посмотрел на меня.

— Эх, сынок, сынок, чую, те еще мытарства тебе предстоят… Нелёгкая тебя судьба ждет, нелёгкая. Так не гоже самому усугублять-то!

Я обвёл задумчивыми глазами оружейную комнату, прикидывая, что мне сейчас нужно больше всего…

— Дядя Игнат. Я хочу чтобы ты прямо сейчас снял все необходимые мерки с меня для изготовления боевых доспехов Часового. А в первую очередь… Придумай что-нибудь, чтоб в я мог таскать с собой отцовский меч, и при этом не выглядело, будто я ношу оглоблю.