Часовой: на страже Севера

Глава 13

Грохоча железными сапогами, бренча оружием и завывая приводами силовой брони, команда Часовых спешно покинула гарнизонный дом. Сержант Корнедуб уверенно повёл наш небольшой отряд в нужном направлении, откуда, не смолкая, доносилось монотонное звяканье тревожного колокола. Ночь была холодной, звездной, чистой и прозрачной. Грудь наполнялась едва ли не морозным бодрящим воздухом. Видимость отличная.

Я вырвался вперед и поравнялся с нахлобучившим на голову шлем Корнедубом. Меж тем колокол умолк. И когда мы подошли к окружающей Стужу с запада оборонительной стене, из угловой башни до нас сверху долетел крик дежурившего бойца:

— Сержант, скорее сюда! Лес ожил!

Часовые торопливо, гуськом начали подниматься по широченным каменным ступеням, один за другим. Мы с Корнедубом прошли на смотровую площадку квадратной башни, позволявшей разместиться на ней и пятерым закованным в броню Часовым. Неполный десяток расположился вдоль стены. Опоясывающие стену по всему внутреннему периметру на определённой высоте основательные подмости, были сооружены с таким расчетом, чтобы выдерживать и тяжесть занявших оборонительные позиции закованных в тяжёлую броню Часовых.

С высоты башни я увидел, что к нам, из остальных точек поселения, спешат оставшиеся три бойца. Затем я перевёл взор на простиравшуюся напротив Стужи пустынную местность. Скудное поле, заканчивающееся у раскинувшегося примерно в миле от форта леса. Чуть южнее черным бездонным зеркалом блестело озеро, отражая от своей поверхности свет ярких ночных звёзд. Густой лес, кажущийся отсюда таким мрачным и угрюмым, действительно ожил.

Ожил, зашевелился и пришел в движение. Обострившееся зрение словно позволило мне прыгнуть вперед, более чем на тысячу метров, и увидеть, как самый край густой лесной чащи начал шагать в нашу сторону. Конечно, это двигались не деревья. А то, что пряталось за ними, скрываясь до поры от дневного света. А теперь, с наступлением ночи, покинувшее свое убежище. Растянувшаяся темная волна, похожая на колеблющийся прибой. Разумеется, это были маленькие, пока еще далёкие и плохо различимые фигурки, напоминавшие человеческие.

Они шли довольно быстро, приближаясь и увеличиваясь в размерах с каждым шагом, каждой секундой. Но движения их были какими-то ломанными, дёргаными, словно идти как обычный человек им стало невмоготу. Навскидку этих чёрных, пока не совсем ясных, фигурок было около двух сотен… Я оперся о каменный край опоясывающих башню зубцов. Две сотни. Как раз по числу исчезнувших из форта обитателей. Совсем не радуясь тому, что оказался прав, я выжидающе посмотрел на замершего Корнедуба.

Часовые молча взирали на приближающихся к Стуже, растянувшихся цепью, теперь уже без всякого сомнения людей. Пусть они и двигались очень странно, неестественно, отличались ростом и телосложением, но то, что это были люди, сомнений больше не вызывало.

— Движутся как стадо бессловесного скота, — негромко пробасил из-под шлема сержант. — Молча идут. Но если это стадо, то где же погонщик?

Он повернул ко мне скрытое угловатыми бронированными пластинами шишака лицо.

— Не уверен, что захотел бы встретиться с ним лично, — криво усмехнулся я. — Минут через десять они подойдут к стене, сержант. Что будем делать?

— Пусть сначала приблизятся, — ветеран был совершенно спокоен. Да и остальные Часовые, не выказывая ни малейших признаков волнения, замерли на стене, словно неподвижные металлические исполины, посеребрённые светом ярких северных звёзд. — Потом и поглядим, что к чему. В конце концов это не иномирные твари. Пусть их и в двадцать раз больше нас, но супротив Часовых нужно нечто большее, чем просто количество. Даже если полезут на стены, мы отобьемся. Вот будь на нашем месте обычная солдатня… Но мы то слеплены из другого теста, а, Бестужев?

На вполне резонные слова Корнедуба и возразить было особо нечего. Пусть даже к нам ползут двести поднявшихся мертвецов. Из которых часть была полусгнившими трупами, большая часть простыми поселенцами и лишь человек пятьдесят тех, кто раньше служил в гарнизоне Стужи солдатами. И даже если пробужденные к чудовищной жизни мертвецы вооружены и не забыли, как держать в руках мечи, эта не та сила, что способна победить занявших выгодные оборонительные позиции на стенах форта закованных в стальную скорлупу могучих воинов. Часовых создали для того, чтобы сражаться и с более опасным врагами. Так что по всем раскладам нам и вовсе не следовало беспокоиться. Тем более что сверху в любой момент по команде гелиографа нас мог прикрыть стрельбой из орудий «Тигр».

Мы так и остались стоять на башенной площадке. Уперший в каменные плиты башни глефу сержант, положивший ладони на гарду колоссального меча дежуривший здесь Часовой и я, в полном спокойствии дожидающийся подхода оживлённых неведомым некромантом покойников. Я-то был относительно спокоен, а вот мой Родовой символ наоборот. Он окончательно проснулся и без остановки царапал меня горячими когтями. Надеюсь, он так реагирует на подступавшую к форту волну покойников, а не на что иное. Например, на того, кто их сначала убил, а потом заставил пробудиться к жизни и служить себе.

И мне вдруг стало чертовски не по себе. От передаваемого невозмутимыми товарищами по оружию спокойствия не осталось и следа. Нет. Что-то здесь было не так! Не так всё просто и легко, как кажется нашему сержанту. Я с нарастающей тревогой начал всматриваться в ночь.

Волна людей наконец прибыла. Так же растянувшись цепью в несколько неровных рядов, они остановились, не дойдя до стены Стужи каких-то тридцать метров. Замерли, прекратив свои ломанные, немного конвульсивные движения. Молчаливые, какими и должны быть покойники. Ибо в том, что все застывшие внизу под нами люди были мертвы, сомнений не было ни малейших.

— Да, это жители форта, — глухим голосом произнёс Корнедуб. — Я даже отсюда узнаю многих… Твою же мать. Покойники начали оживать. Что дальше-то будет?

Признаться, от вида неподвижно замерших мертвецов, тупо смотрящих перед собой пустыми, ничего не выражающими глазами, горящими могильными зелёными огоньками, стало немного не по себе. Грифон бесновался, словно пытался ожить и слететь с моей кожи.

Абсолютное большинство в гробовом молчании рассыпавшихся внизу людей на первый взгляд почти ничем не отличались от живых, когда стояли и не двигались. Если бы не жуткие нечеловеческими глаза. В этом краю было холодно, тела умерших предположительно три-четыре дня назад людей ещё не начали разлагаться. Да, многие лица пожелтели, покрылись трупными пятнами, и при ближайшем рассмотрении казались неестественными, словно восковые маски. Но издалека их было трудно отличить от себя прежних. Только всклокоченных, растрёпанных, неряшливо одетых. Кто был в уличной одёжке, кто в простом домашнем платье, а иные и вовсе в исподнем. Смерть застала этих людей ночью, когда многие спали.

Легкий ветерок шевелил грязные волосы мертвецов, жутким зелёным огнем горели их глаза, окаменевшие лица не выражали и доли эмоций, а рты были сжаты в немом молчании. Но были среди этих людей и те, кто внушал страх одним своим видом. И которых даже слепой не принял бы за живых. Поднятые силой чужеродной страшной магии обитатели кладбища. В сгнивших одеждах, с отваливающимися от костей кусками разложившейся плоти, отвратительного желто-серого цвета, поеденные червями, обтянутые где сгнившей, а где и высушенной до состояния пергамента почерневшей кожей скалящиеся черепа. Самого мерзкого вида покойники и, должно быть, воняющие, как клоака. Хорошо хоть ветер дул в противоположную от нас сторону.

Примерно десяток из прибывших к стене покойников были одеты в солдатскую утеплённую форму и кольчуги. Они единственные из всех неуклюже сжимали в закостеневших кулаках мечи. Наверно те, кто стоял на страже форта, когда в поселение пришла их погибель.

Что ж, против нас явно превосходящие силы противника. Но это на первый взгляд. Повторюсь, Часовые, закованные в силовую броню и вооружённые специальным оружием, способны противостоять и куда более страшным тварям. Пусть этих зомби и на порядок больше, но это в прошлом обычные люди, почти все безоружные, мёртвые и заторможенные. Даже если их укус чреват заражением какой-нибудь нехорошей болячкой, у нас и на это есть чем ответить. Почти непробиваемая броня и особый иммунитет. Да мы шутя отобьем атаку неупокоенных. Каждый железный гигант сметёт два десятка оживших трупов и даже не вспотеет. Нам и помощь корабля не понадобится. Но почему же у меня так тревожно на душе? И беспокойство с каждой секундой все больше охватывает все естество?

Мы смотрели на толпу оживших мертвецов, они продолжали бессловесно пялиться перед собой. Словно выжидали чьей-то команды. Их груди не вздымались, изо ртов не вырывались облачка пара. Они не слышали и не шевелились. Я с высоты площадки сторожевой башни тщательно всмотрелся в теряющуюся в ночи далёкую тундру. Вроде никого не видно. Кто знает, что ещё принесёт этот таинственный и неизученный край, что зовётся Дикими пустошами…

— Что, не видать никаких колдунов? — спросил меня Корнедуб, не отрывая внимательного взгляда от армии мертвецов. — Эти люди… Тьфу, какие ж они теперь люди⁈ Эти мертвецы вышли из лесу. Значица, там они и отсиживались все эти дни. Прятались по норам, не иначе. Стало быть, не очень любят они свет солнышка, а?

— Учитывая, что они решили навестить нас с наступлением темноты, скорее всего так и есть, — произнес я. Грифон яростно грыз меня, я напряжённо крутил головой, до рези в глазах всматриваясь в темнеющую вдалеке полосу теряющегося во мраке ночи леса. Черт, что-то грядёт, ну вот прям нутром чую. На толпу покойников я уже и внимания не обращал, будто видел оживших мертвецов каждый день.

— Сержант, они будут играть с нами в молчанку, пока им не прикажут действовать, — громко сказал я. — Тут уж или постоят, пугая, до самого утра и уберутся обратно в лес или же получат другой наказ.

Корнедуб небрежно хмыкнул в шлем.

— Марионетки. А где ж кукловод?

Я молча указал рукой в сторону леса.

— Он там. Смотрит на нас. Изучает. И решает, как быть дальше.

— Да иди ты в сраку, Бестужев! — ругнулся Корнедуб. — Такого умника, как ты, проще прибить, чем слушать! А то уж слишком часто твои россказни правдой оборачиваются!

Не успел я метко ответить, как вдруг все замершие внизу трупы, все как один, резко, в едином порыве вскинули головы. Тлеющие потусторонним зелёным маревом глаза мертвецов уставились вверх, прямо на нас. Я похолодел.

— Он смотрит их глазами, сержант.

Мертвецы буравили нас пристальными безжизненными взорами, в которых не осталось ничего человеческого. Разложившиеся, гниющие покойники с кладбища, относительно свежие и сохранившие подобие жизни обитатели форта. Мужчины, женщины, старики. Я насчитал среди толпы покойников не менее десятка детей разных возрастов. Во мне, помимо нарастающей тревоги, зашевелилась злоба. Кипящая ярость. Ненависть к тому выродку, что за одну ночь убил почти двести человек. А затем подчинил их плоть, заставив выполнять свои приказы. Это было еще хуже. Надругательство над самим понятием человеческого существования. И эта тварь сейчас внимательно нас разглядывала, пользуясь остекленевшими глазами мертвецов.

— Рикард, — положив бронированные кулаки на парапет, сказал Корнедуб, обращаясь к дежурившему на башне Часовому. — Отправь сигнал на «Тигр». Пусть Гаврилов снижается и готовится скинуть алхимическую энергобомбу. По обстоятельствам, разумеется.

— Бомбу? — вскинул я брови. Корнедуб гулко усмехнулся.

— Ну не станем же мы на этих жмуриках экономить! Уж лучше пушечные ядра поберечь.

Рикард повернулся к гелиографу, подкрутил фитиль горящего за стеклом масляного фонаря, повернул прибор линзой в небо и, ловко орудуя шторками, начал набирать комбинацию, которую должны увидеть и прочитать корабельные дозорные.

Я, оторвавшись от стены далёкого чёрного леса, снова посмотрел на покойников. Они опустили головы и опять тупо пялились перед собой. Не иначе их хозяин уже рассмотрел все, что его интересовало. Каковы будут его дальнейшие действия? И когда он к ним перейдёт? Меня не покидало ощущение, что я вижу всего лишь ширму. Обычное прикрытие посредством сотен оживших мертвецов, за спинами которых мы никак не разглядим настоящей картины. Некромант определённо что-то задумал. Но что? Неужели он никогда раньше не сталкивался с Часовыми и не знает, кто это такие? Тогда становится понятна его идея просто направить армию мертвецов на стены и смять нас числом. В случае с простыми людьми такой нехитрый план гарантировано бы сработал. Но я не очень верил в подобную неосведомлённость, судя по всему, могущественного колдуна. Нет, он задумал что-то другое… Более изощрённое и коварное. Но что?

В полной жуткой тишине толпа покойников вдруг пришла в движение. В стылом холодном воздухе раздался шорох одежды, скрип плохо гнущихся одеревеневших конечностей. Марионетки, дергаясь, будто через них пропускали электрический ток, дружно разделились на две группы, расходясь в разные стороны. Словно прокладывая почетный коридор для пока еще невидимого гостя, которого ожидали с минуты на минуту. Что ж, кажется, я догадался, для кого все эти церемонии. Мертвецы, раздавшись, как волны Красного моря, повинующиеся воле Моисея, снова застыли, повернувшись бледными, восковыми лицами к стене форта. Пустые глаза продолжали тлеть зелёным зловещим пламенем.

— Какого дьявола? — воскликнул один из стоящих на стене Часовых. — Что за муштра?

— Ждем главный гвоздь сегодняшнего ночной спектакля, — со знанием дела громко сказал Корнедуб. — Смотрим в оба, парни. Сейчас появится их хозяин. Ублюдок, что погубил форт. Без моего приказа ничего не предпринимать. Рикард?

— Сигнал отправлен, сержант, — отозвался воин. — И получен. «Тигр» в ответ подмигнул.

— Отлично. Можа, даже не придётся клинки марать. Один черт не по себе. Вроде как и не мертвецов собрались рубить, а своих же товарищей… Бабы вон, да ребятишки стоят неупокоенные. Не по-божески это, Бестужев. Хуже ведьм проклятущих этот некромант выходит.

Я испытывал похожие чувства. Но более всего меня занимал другой момент. Нет ли в приготовлениях мертвецов к якобы встрече хозяина какой хитрой ловушки? Кто сказал, что он пойдет этим путем, словно по расстеленной перед ним красной дорожке. Вдруг он сейчас в данный момент преспокойно через восточную стену, никем не охраняемую, перебирается и уже шагает через поселение, заходя нам в тылы? А мы, решив, что все видимая опасность у нас перед носом, ни на что другое и внимания не обращаем!

Невольно дернув щекой, я резко обернулся, впиваясь взглядом вглубь плотно застроенного форта. Но пока, среди погрузившихся во мрак домов и сараев, не было видно никого. Ни живого, ни мёртвого. Мой Родовой символ внезапно с такой силой вонзил в меня раскаленные когти, что я чуть не вскрикнул. Что-то с силой заставило меня быстро повернуться обратно, подойти к краю каменного парапета башни и посмотреть в сторону леса. Неужели⁈

Я увидел, как от теряющейся в темноте полосы чёрных деревьев отделилась маленькая точка. Одинокая фигурка, которая начала быстро к нам приближаться. И чем ближе она становилась, тем яростнее разгорался незримый огонь у меня меж лопаток. Некромант пожаловал. Сподвижник смерти. Колдун, обладающий могущественной черной магией. Он шёл к нам. Не прячась и не виляя. Из чего я сделал неутешительный вывод, что он нас совершенно не боится. И вряд ли по глупости да скудоумию. Нет, просто этот ублюдок абсолютно в себе уверен. И его уверенность зиждется не на пустом бахвальстве.

— Сержант Корнедуб, некромант идёт, — негромко проговорил я, оборачиваясь к стоящим позади меня железным исполинам. — Готовьте торжественную речь.