Часовой: на страже Севера

Глава 6

Как я и опасался, но отчасти даже ожидал этого, вечером ко мне в комнату с обещанным визитом сестринской вежливости заявилась Алиса. Моя новоявленная любимая родственница сразу же, с порога, категорически сообщила, что никуда не уйдет, пока мы с ней как следует не наговоримся, как брат с сестрой, встретившиеся после долгой разлуки. Да и я обещал, да и вообще… нет у меня иного выбора!

Хм, вот интересно, смог бы я от нее отбиться, если бы принципиально встал в позу? По-моему, проще было бы опять сразиться с громадной креветкой-землеройкой! Когда моя сестра намечала себе цель, она шла напролом как танк, не считаясь с потерями и несмотря на препятствия. Уникальная девчушка. Красивая, напористая, пробивная, умная и хитрющая. Адская смесь. Я уже поневоле начинал жалеть ее будущего мужа.

О чем ей тут же и сообщил, когда она, по-хозяйски развалившись на моей кровати, перевернулась на живот и, подперев кулачками подбородок, стала изучать пляшущие в пасти растопленного камина жаркие, дарящие нам тепло языки пламени.

— Ой, Лёшка, скажешь тоже, — негодующе фыркнула она. — Нужны мне эти женихи да мужья… Мне только шестнадцать лет.

Я, усевшись в изголовье, с сомнением покосился на нее. Насколько я уже уяснил, подобный возраст для девушки считался здесь едва ли не разделительной чертой. За которой начиналось неудержимое скатывание в старые девы, если кто не успел взять замуж.

— Да и кому-то же надо за нашим домом смотреть! А за тобой? Тебя кто будет кормить-поить? Одевать, обогревать да по головке гладить? Мы выросли, братик. Я, может, даже взрослее тебя. Вот и буду взамен мамки!

Я неверя смотрел на эту пигалицу. Откашлявшись, с сомнением сказал:

— Еще скажи, что за Игнатом приглядываешь! Большая какая нашлась.

— Я в иносказательном смысле, — надула она губки. — В житейском плане я, пожалуй, что и впрямь старше тебя. Ты думаешь, так легко управлять нашим имением? Спроси Игната, когда он в отлучке, кто за всем следит? Да он и сам, бывает, признается, что был бы без меня, как без рук. Особенно когда ты в Академию ушел и на одного мужика в доме меньше стало. А ты тут про женихов да мужей заливаешь! Не народился еще тот, кто достоинством вышел…

— Тебе надо, чтоб достоинство поболя было? — не удержавшись, хохотнул я.

В меня полетела подушка и гневный девичий писк.

— Ах ты гад! Совсем испохабился в своей Страже!

Я ловко поймал подушку и неожиданно серьезно сказал:

— Алиса. Ты сама знаешь, какая у нас здесь жизнь. Каждый день может произойти что угодно. Я Часовой. И ты должна уже сейчас свыкнуться с мыслью, что однажды я просто могу не вернуться. И нужно будет жить дальше. Я не хочу, чтобы род Бестужевых угас, пресекся на коню. Мы этого не заслужили. Наш погибший отец этого не заслужил. И тебе будет нужен тот, о ком ты так же, как и обо мне, захочешь заботиться. Так что, если кто есть на примете, я не возражаю. Хотя и очень тебя люблю. Но предупреждаю, если он мне не понравится — вырву ему ноги.

Алиса, усевшись, повернулась ко мне и поправила едва прикрывающий точенные коленки подол домашнего платья. Ее густые чёрные волосы были заплетены в две длинные, лежащие на груди косы. Огромные зелёные глаза, наполнившись внезапной печалью, блеснули.

— Я знаю. Знаю, брат. Но не забывай, какую фамилию я ношу. Кто возьмет замуж незаконнорождённую дочку одного из самых ненавидимых в Империи людей? Отрадно осознавать, что хоть ты любишь меня. Это действительно так, или ты просто хочешь сказать мне приятное?

— Это правда. Я тебя не помню, но как только увидел, сразу понял, что любил всю жизнь. Как отца.

Она засветилась такой заразительной улыбкой, что я сам невольно залыбился в ответ.

— Иногда я тебе завидую, Алёшка, — призналась Алиса. — Я была еще совсем маленькая, когда умер папа. И плохо его помню. А ты успел с ним побыть намного дольше.

Я неуверенно пожал плечами. Что я мог ей ответить?

— Отец очень часто отлучался… Сама понимаешь. И… Я многое забыл. Он обещался мне рассказать столько всего… Нужного и, наверно, очень важного. Но так и не успел.

Я сознательно не стал касаться темы происхождения самой Алисы и того, как она появилась в Родовом Имении Бестужевых. Кем была ее мать, при каких обстоятельствах Алесандр привез ее в замок совсем крохотной. Возможно, даже Алексей Бестужев, его сын, не знал всех подробностей этой давней истории. Игнат… Тот должен был знать. Обязательно нужно будет его попытать по этому вопросу. Но потом. Сейчас все это не казалось мне столь важным. Важнее была моя сестра, которая сидела напротив меня здесь и сейчас, чем тени прошлого.

— Сколько в имении проживает человек?

Алиса, ничем не выказав своего удивления подобным вопросом, смешно дунув вверх и смахивая упавшую на лоб прядку, на миг задумалась, и принялась загибать пальчики.

— Как ты уже догадался, не шибко много. Нам просто не по карману больше народу. Часовым жалованье не платят, забыл? Если б не Кленовка, с голоду бы померли. Северный край — он жестокий, братик. Особенно зимой. А она не за горами. Сейчас конец лета. Через месяц или даже раньше придут бури и дожди. Затем морозы. Еще не наступит декабрь, а про летнее тепло и воспоминаний не останется!

Я внимательно слушал Алису. Спрашивается, зачем мне все это? Ну что за вопрос… Я хозяин этого имения. Наследник бывших хозяев всех Северных земель. Я должен знать, просто обязан, как тут живут и чем дышат. Моя привилегия не только защищать, но и знать. Это моя земля и мой народ. Конечно, заяви я о чем подобном в Столице, меня бы и слушать не стали. Там ко мне относятся чуть лучше чем к дворовую псу, а фамилию запрещено называть под страхом смертной казни. Здесь, на фронтире, в этом суровом и жестком краю, все несколько иначе. И по крайней мере в Цитадели корпуса Часовых Тринадцатой Стражи фамилия Бестужевых опять звучала вслух, без утайки. А это уже маленькая, но победа. Моя победа.

— Хорошо. Сколько людей? Ну, собственно, мы с тобой… Хи-хи-хи! Неожиданно, правда?

— Ты давай не умничай, засранка! А то по жопе настучу!

Алиска вновь хихикнув, показала мне язык.

— Ой напугал. Твоё счастье, что ты не помнишь, как я тебя раньше мутузила! Ладно. Игнат, тетя Марфа, муж её дядя Семён. Он по хозяйству помогает: дров наколет, воды наносит, да и на охоту ходок заядлый. Аксинья, помощница Марфина, жопастая такая девка. Поди, её то ты должен помнить? Нет, скажешь? Брешешь. Дед Василий, конюший наш. Митька с Захаром, быки здоровенные, что у дяди Игната на побегушках. Да и всё. Нету больше никого в имении то.

Негусто, скажем прямо. Впрочем, я иного и не ожидал. Так стоило ли удивляться тому, насколько неухоженный и обветшалый вид у моего исконного домена с многовековой историей? Когда на весь замок всего с десяток жильцов приходится и нет денег ни на что, кроме как на самое необходимое. Подтверждая мои мысли, Алиса сказала:

— Раз в месяц Игнат всегда старается в Лютоград выбраться. То купить по мелочи что, то обменять. Кузнец то и мастеровой он хороший. Вот бывает и нанимается кому что подладить… Бывает, даже в Цитадель наведывается.

— Угу, это я уже знаю.

— Ну а теперь, — Алиса поудобнее заёрзала на постели, обкладываясь подушками, которые наверняка сама же сюда и принесла. — Теперь моя очередь тебя испрашивать!

Я только со страдальческим видом вздохнул.

Как и ожидалось, наш разговор с сестрой растянулся надолго. Впрочем, мне до того было хорошо и приятно с ней общаться, что я был только рад. Свободно, раскованно, без недомолвок, как будто я действительно знал эту смешливую егозу всю свою сознательную жизнь.

Хорошо так поговорили, начистоту. Душевно и искренне. Когда, позёвывая, Алиса ушла, шёл уже второй час глубокой северной ночи. За зашторенным окном негромко шумел налетевший ветер. В камине потрескивали рассыпающиеся угли, бросая на погруженную в полумрак комнату метущиеся тени. Угасающий огонь создавал в спальне мягкое, приятное глазу освещение, которого вполне хватало, чтобы не запутаться в собственных ногах.

Не такая уж и долгая, но предельно насыщенная жизнь в новом мире научила меня быть начеку. Вот и сейчас, перед тем, как лечь спать, я проверил дверной замок, щеколду на оконной раме, прислонил к изголовью кровати перевязь с мечом, чтобы была под рукой. Так, на всякий пожарный. Ложась в постель, я и помыслить не мог, что здесь, в Родовом имении мне может угрожать какая-либо опасность.

Этой же ночью я понял, что все предосторожности на этот счёт были не зря.

Проснулся от того, что вновь оживший грифон, не церемонясь, вонзил мне в кожу раскаленные когти. А поскольку без причины он меня обычно не тревожил, я, уже наученный горьким опытом, не стал стремглав вскакивать и с матами хвататься за находящийся под рукой меч. Проснувшись и по-прежнему не открывая глаз, я прислушался к собственным ощущениям. В комнате было тепло, тихо и… А вот спокойно не было. И дело не столько в том, что пробудился мой Родовой символ. Меня самого обуяло на самом подсознательном, первобытном уровне, чувство опасности. Что-то произошло или должно было произойти. Именно здесь, в комнате, этой ночью. Тишина… Или нет?

Нет, к потрескиванию почти прогоревших угольков и моему сонному дыханию теперь примешивались еще эти звуки. Шелест колеблемой лёгким ветерком шторы. Окно было открыто. Хотя его никто не отворял. В отличие от отцовского кабинета, на забранным деревянным переплётом двустворчатом окне моей спальни решетки не было. Да и зачем? Моя комната располагалась в одной из самых высоких центральных башен, и выходила в сторону простиравшегося на сколько глаз хватало, сразу за скальным обрезом, леса. Чтобы забраться ко мне в спальню, нужно было быть прирождённым профессиональным верхолазом с уймой альпинистской амуниции.

Что ж, похоже, один такой скалолаз нашёлся. И сейчас стоял в спальне, проникнув ко мне через окно, запертое, напомню, на щеколду изнутри. Я всей кожей ощущал присутствие чужого. И даже мог сказать, где он стоял, не открывая глаз. В самом дальнем, наискосок от моей кровати, тёмном углу. Стоял и пристально пялился на меня. Проник он сюда не более чем несколько секунд назад. Поднялся по стенам, открыл окошко, перелез через подоконник и бесшумно шмыгнул в угол, сливаясь с царившей там темнотой. Не стал нападать на меня сразу. Возможно, решил убедиться, что попал по назначению. А в том, что явились конкретно по мою душу, и ошибки быть не может. Я даже не сомневался.

Гадал я сейчас одно. Кто именно навестил меня этой глухой ночью, человек или… Ну вот что-то не верилось мне, что обычный смертный так легко смог проникнуть в Родовое имение, умудрился вычислить место в замке, где я нахожусь, вскарабкаться на такую высоту и без проблем забраться внутрь. Ведь если бы не бдительность моего грифона, я бы продолжал дрыхнуть. И проснулся бы уже с ножом у горла.

Я чуть приоткрыл глаза, продолжая усердно сопеть. Огонь в очаге почти погас. Отсвечивающие багрянцем угольки едва разгоняли ночную тьму перед каминной решёткой. Но мои глаза моментально адаптировались и я увидел именно там, где и предполагал, неясный, сливающийся с тенями силуэт. В самом дальнем углу.

Высокая, неподвижная фигура, похожая на одетого в длиннополый плащ человека. Скрытая темнотой и излучающая опасность. Пришелец неотрывно смотрел на меня. Я не видел его глаз, но чувствовал на себе его пристальный изучающий взгляд. Пока он просто стоял, смотрел и не шевелился. Не делал никаких лишних движений, способных выдать его присутствие. Он действовал очень осторожно и хотел наверняка убедиться, что я сплю. Точно. Кем бы он ни был, он знал, кто я такой. Значит, должен был понимать, что чутье Часового превосходит чутье обычного человека.

Я лежал на спине, вытянув вдоль туловища руки. Рукоять меча находилась в поле досягаемости одного решительного быстрого движения. Главное, не упустить момент, когда в движение придет мой неожиданный ночной гость. Сомневаюсь, что он посетил меня с невинной целью поинтересоваться, как пройти в ближайшую деревушку.

Я едва не прозевал. Высокая плечистая тень так неожиданно сдвинулась с места, что я и моргнуть не успел. Одним неестественно плавным текучим росчерком тьмы. Но и я не сопли жевал. С быстротой молнии я подскочил с кровати, уходя в сторону, вправо, зацепив перевязь с мечом и выхватывая из потёртых ножен клинок.

Спальню наполнили шелест развивающихся одежд, мелодичное пение освободившегося меча, шум смещающегося воздуха… И когда пришелец вихрем налетел на меня, я, уже твердо стоял на обеих ногах и встречал его нацеленным остриём меча. Церемониться я не собирался.

Нападающий двигался очень, просто невероятно быстро. Он наскочил на меня размытой безмолвной тенью. В хилых отблесках рассыпающихся угольков блеснул направленный мне в горло клинок. Я ловко уклонился, нанес ответный удар, от которого нападающий ушёл в лёгком пируэте, выбегая на свободное пространство. Не мешкая, я перепрыгнул через кровать и обрушился на него.

Мой клинок со звоном встретило нечто, напоминающее серп. Изогнутое, напоминающее гигантский коготь лезвие, высекло из кромки меча сноп ярко вспыхнувших в комнате искр. На черном лице моего противника внезапно загорелись жёлтые, круглые как у филина, глаза. Чертыхнувшись, я на секунду отвлёкся и тут же пришлось отражать коварный удар загнутого лезвия, направленного снизу вверх, и способного, вонзившись в пах, распороть меня до самой глотки. Кроме кальсон на мне не было ничего, способного защитить.

Со скрежетом наши клинки сцепились. Он навалился на меня, такой же тихий и безмолвный, почти не дыша. На его голову было накинуто что-то вроде капюшона, скрывая черты лица. Но два жутких жёлтых глаза злобно сверлили меня, прорезая темноту. Он отлично все видел. И он был очень силён. Ниже меня, уже, а значит и легче, вместе с тем обладал тигриной мощью. Мы застыли посреди комнаты, пытаясь освободить сцепившиеся клинки. Чуть ослабив руку, я отвел его серп вниз, откинулся назад и со всего маху ударил его ногой. Удар пришёлся во что-то податливое.

Впервые издав охающий звук, ночной гость отлетел и влип в стену. Развивая успех, я ринулся вперёд. От моего атакующего клинка он увернулся. Острие меча вонзилось в кирпичную стену, где секундой ранее была его голова. Противник крутанулся, взмахивая полами чёрного плаща, как крыльями, и наотмашь рубанул меня серпом. Я моментально закинул меч за спину, направляя кончиком вниз и блокируя подлый удар. Очередные искры посыпались на ковер. Звон соприкоснувшейся стали огласил комнату.

Я прочертил перед собой полукруг, разрывая дистанцию. Желтоглазый отскочил к очагу. И застыл, чуть разведя длинные руки в стороны. Его глаза потухли, лицо спряталось в черноте низко надвинувшегося капюшона. Умирающий в очаге жар подсвечивал его черную хищную фигуру.

Я поманил ассасина согнутым пальцем. Мы по-прежнему не произнесли ни слова. За нас лучше всего говорили наши действия. Он хотел убить меня, а я — его. И любые слова здесь были лишние. На миг мелькнула мысль попробовать взять его живым, но я тут же ее отмел. Уж больно ловок, опасен и быстр этот тип. С такими в бирюльки не поиграешь.

Будь мой Родовой замок более, хм, густонаселённым местом, после поднятого нами шума, в мою дверь уже наверняка ломился бы кто из домочадцев. А так… Да бейся мы хоть до утра, никто и не почешется. Разве только Игнат спит чутко. Его то комната была ближе всего к моей, но и то нас разделяло целое крыло!

Мягко ступая по полу, убийца вновь набросился на меня. Такой же неумолимый и бесстрашный. Я поймал его серп на лезвие меча, закрутил, почти вырвал из рук и был вынужден уклоняться от хитрого выпада невесть как появившегося в его второй руке узкого стилета, едва не впившегося мне в бочину. Вот сука! Пора было заканчивать с этой пляской…

Я увернулся от удара, погасил движение мечом, сместил корпус и со всей силы саданул его сжатым кулаком в лицо. Попал. И попал хорошо.

Звучно чвакнуло. Нападающий, отчаянно тряся головой, отступил на шаг назад, порядком дезориентированный. Не мешкая, я полоснул его крест на крест. Снова попал, почувствовав, как клинок прорезал его плоть. Желтоглазый издал что-то, похожее на змеиное шипение. Метнулся в сторону, отчаянно отмахнулся серпом и, совершив достойный гепарда прыжок, оказался у зашторенного окна. Сорвав тяжёлую портьеру, головой вперёд нырнул прямо в оконный переплёт, с отчаянным звоном вдребезги разнося стекло. Ни хрена себе!

Но я не растерялся. Вдогонку я метнул свой меч. С воем кувыркнувшись в воздухе, клинок со свистом вонзился в спину уже исчезающего в осколках стекла и кусках деревянного переплета ночного убийцы. До меня долетел короткий крик боли. Я метнулся к подоконнику и высунулся наружу, вдыхая прохладный ночной воздух. Ветер тут же вцепился в мое разгорячённое лицо, приятно остужая.

Я суматошно завертел головой, пытаясь понять, куда исчез неудавшийся убийца. Упал вниз, во внешний двор, на крыши расположенных внизу замковых построек, или же где зацепился? Черт, снаружи было хоть глаз выколи. Небо заволокло плотным слоем облаков, скрывших звезды и огрызок луны, а желтоглазый был в сплошных чёрных одеждах. Тут и зрение Часового не помогло. И сколько не вглядывался, я так ничего и не увидел. Впрочем, как и не услышал звука тяжело грохнувшегося тела…

Неужели этот ублюдок остался в живых и смог улизнуть? На крыльях, что ли, улетел? Я вспомнил его жуткие, ярко пылающие жёлтые глаза, с продольными змеиными зрачками. А что, вполне возможно… Пусть первым бросит в меня камень тот, кто сможет убедить в том, что этот выродок был человеком.