Часовой: на страже Севера

Глава 24

— Ты, Бестужев, в последнее время просто кладезь крайне сомнительной информации, в достоверность которой никто, кроме меня, и верить не хочет!

Кречет сурово уставился на меня, отвернувшись от постреливающей весёлыми огненными искрами каменной печки, в чей распахнутый зев он только что подкинул березовый чурбачок. В кабинете командующего Корпусом в это ранее холодное утро было тепло и даже уютно. И кажется, никто не собирался устраивать мне очередной грандиозный разнос.

— Я тебя для чего двумя выходными поощрил? По твоей, заметь, просьбе! Хотя теперь-то я понимаю, что у тебя было на уме… Но я-то думал, что ты всего лишь отдохнуть хочешь, да девок потрепать. А, выходит, дотрепался до того, что благодаря твоим стараниям нам буквально на порог подбросили свежий труп, а коллекция Трофима стала богаче еще на одну страховидлу!

Я стоял, ничего не говоря, с крайне насупленным и мрачным видом. Все, что мог, я ему уже рассказал. Нехотя, но рассказал. Капитан, видя, в каком я состоянии, лишь усмехался и негромким голосом продолжал:

— Вот и получается, что ты опять у нас отличился. С одной стороны, проник в гадючье кубло, где тебе вполне могли и глотку перехватить, как твоей мёртвой подружке… А с другой, напал на верный след, ведущий к заказчику твоей головы. И обнаружил совершенно неизвестный нам вид нечисти.

— Готов понести наказание, — я внезапно почувствовал какую-то опустошённость. Настроение было ни к чёрту. Захотелось завалиться в свою койку и проспать весь остаток дня. Увольнение, как никак. Ага, размечтался!

Вернувшись за письменный стол, капитан негромко фыркнул, как растревоженный буйвол, и произнёс:

— Формально ты ничего не нарушил. Воспользовался своим законным выходным, честь воина Ордена Часовых не посрамил, хм. Что за пафосный текст, не находишь? Вещаю, будто какой толстожопый генерал из внутренних войск Империи. Ладно, Бестужев. За смекалку хвалю, за то, что решил действовать в одиночку, не предупредив меня, порицаю. Со всем остальным будем разбираться. Свободен.

Мне показалось, что я ослышался. Кречет, снова уперев в меня грозный взор, недовольно буркнул:

— Тебе этот ящер слух, что ли, отшиб? Свободен, говорю. Мой приказ есть приказ, и его никто не отменял. До завтрашнего утра ты волен делать, что пожелаешь. Если только опять не собрался башку в капкан совать. Ну а если вдруг у такого занятого и деятельного человека, как ты, найдется немного свободного времени, то, возможно, ты захочешь со мной наведаться к Трофиму и узнать, что он там нарыл по последним твоим жмурикам.

И капитан расплылся в искушающей крокодильей ухмылке. Разумеется, я не хотел оказываться от столь щедрого предложения и с радостью ухватился за предоставленную возможность.

— Я с вами, капитан Кречет!

— Кто бы сомневался, — проворчал гигантский Часовой, поднимаясь на ноги. — Пойдем. И это, Бестужев… В следующий раз, когда захочешь по бабам прошвырнуться, предупреждай, лады? Может, захочу тебе компанию составить, как знать?

Берлога главного эксперта Цитадели по монстрам и изучению всего, связанного с нашествием нечисти и историей войны с нею, находилась на самых нижних уровнях огромного замкового комплекса. Примерно на той глубине, где располагались казематы и каменные темницы для особых узников, которых, кстати, тот же Трофим и изучал на досуге. А сейчас мы с Капитаном держали путь в личную лабораторию чародея, где он по словам все того же Кречета, любил над трупами изгаляться. Звучало, конечно, довольно двусмысленно, но я-то отлично понимал, чем в бытность своей должности занимается Трофим.

Колдун, одетый в затасканный и заляпанный какими-то пятнами тёмно-коричневый балахон из толстой шерсти, встретил нас на пороге своей обители как наилучших приятелей, заглянувших на кружку пива. Особенно меня. Мне показалось, что он мне руку оторвёт, так энергично он ее тряс, и смотрел на меня, как на любимого племянника.

— Капитан, Алексей, я вас уже давно поджидаю! — воскликнул он, возбуждённо сверкая глазами. — По новому трупу уже и предварительный анализ сделал. И даже доклад подготовил, но думал, что все ж таки, сами захотите посмотреть, пощупать, так сказать. Эх, вот так приятственная неожиданность от Алексея Александровича — новый потрясающий экземпляр! Капитан, где вы раскопали этого блестящего юношу? В нем пропадает великий естествоиспытатель и открыватель новых видов существ!

М-да, судя по неудержимому словесному потоку, Трофим пребывал на седьмом небе от счастья. Мы переглянулись с капитаном, возвышаясь над субтильным чародеем, как две осадные башни.

— Ишь ты, Трофим, — удивлённо вскинул брови командующий Тринадцатой Стражей. — Я для тебя уже столько лет как всего лишь капитан Кречет, а этот салабон уже Алексеем Александровичем стал! Ты моё-то отчество хоть помнишь, или уже совсем мозгами закис среди своей химии-алхимии?..

— Помню, Ярослав Игоревич, — буркнул Трофим, зазывая нас за собой. — Пойдёмте скорее, сейчас сами всё своими глазами увидите… А коль восхочется, то и пощупаете.

Мы вошли в лабораторию. Капитан, захлопнув с металлическим лязгом за собой толстенную железную дверь, буркнул:

— В твоих устах это предложение звучит несколько своеобразно, Трофим… извращенец ты хренов.

Я с любопытством оглядывался. Лаборатория представляла собой огромное, сплошь каменное помещение, почти квадратной формы, вырубленное, скорее всего, полностью в скальном основании крепости и лишь кое-где стены были дополнительно укреплены камнем и кирпичами. С чуть закруглённого потолка свешивались большие круглые светильники из толстого стекла, за которым негромко гудели ярко-жёлтые лампы. На освещении тут явно не экономили. Так же я заметил змеящиеся по верху железные трубы вытяжной вентиляции, какие-то кабеля и шланги. На противоположной стороне от входа располагался огромный, покрытый волшебными рунами, металлический кожух силовой установки, дающей лаборатории необходимую энергию от алхимических кристаллов.

Несколько больших металлических и каменных столов, прикрученные вдоль стен к полу шкафы, заваленные различными инструментами стеллажи, совершенно непонятные громоздкие агрегаты, напоминающие одновременно перегонные кубы и огромные ламповые транзисторы… Железная печь, гудящая от жаркого пламени. Также в этой пещере было три отделённых друг от друга перегородками небольших бокса, размещённых по правую сторону от входа. А посреди лаборатории стоял большой, хитроумно устроенный и оснащённый системой дренажа железный стол, похожий на анатомический. На нем лежало нечто, отдалённо смахивающее на человека. К нему едва ли не отплясывающий от нетерпения чародей нас и подвёл.

— Жарко тут у тебя, Трофим, — Кречет потянул за стоячий воротничок своего приталенного темно-серого мундира. — А уж сколько энергокристаллов пожирают твои чудо-машины в день, лучше иной раз и не вспоминать. Можно целый взвод Часовых снарядить на двое суток безостановочного боя!

— Ничего, алхимические копи Империи не оскудеют, — поморщился чародей, широким жестом указывая на стол. — Знакомьтесь. Вот он, свежачок, что Алексей приволок. Пришлось его немного обработать, чтобы вонь отбить. Удивительное дело, после смерти его ткани начали источать крайне неприятный запах, словно потовые железы продолжали работать и после остановки сердца. Видимо, так эти существа устроены…

Мы с Кречетом уставились на покойника, что лежал на спине поверх отливающего синевой стола из нержавеющей стали. Я уже его видел, и потому моя реакция была умеренной. Капитан же, хмыкнув, сложил могучие руки на груди, и сказал:

— Любопытной зверь.

— Не то слово! — подхватил Трофим. — Совершенно уникальное существо. Даже на первый взгляд. И это я еще не произвел вскрытие!

Убитый мною минувшей ночью человек-рептилия был мертвее мёртвого. И сейчас лежал на столе абсолютно без одежды. Худое, но очень жилистое, поджарое тело, похожее на человеческое, только с несколько измененной мускулатурой и непропорциональной длиной конечностей. Полностью покрытое чешуей серо-зеленого цвета. На пальцах руг и ног острые загнутые когти, вытянутая, костистая голова на длинной шее. Морда, похожая одновременно на человеческую и змеиную. Под скошенным подбородком огромная, зияющая рана. Никакого хвоста, и никаких признаков детородных органов. Трофим негромко заговорил:

— Структура строения тела у него вполне человеческая. Но это не человек. Думаю, при вскрытии я обнаружу и в корне отличные внутренние органы. Оно отнюдь не бесполо, как может показаться на первый взгляд. Все, что надо для воспроизводства, прячется в специальной паховой складке. Это самец. Речевой аппарат по моему мнению плохо приспособлен для воспроизведения человеческой речи. Но, возможно, изъясняться хотя бы самым примитивным образом оно могло. Определенно хищник, но зубы не ядовитые. Навскидку около тридцати лет. Полностью сформированное и эволюционно сложившееся существо высшей формы. Это не ошибка природы, не разовая шутка так почему-то не любящего нас бога… И не оскверненная чёрной магией ведьм тварь. Иными словами, это создание не пришло к нам из иного плана бытия. Пока ещё у меня мало данных, но я ручаюсь, что этот человеко-ящер ничто иное, как порождение наших сфер. И если моя теория подтвердится, это будет означать, что…

— Что он не один такой. И подобных ему может быть много, — задумчиво подхватил Кречет, со вздохом помассировав подбородок. — Есть что добавить, Бестужев? Ты единственный, кто видел его живым.

Я прикоснулся к телу мертвеца. Холодному, склизкому и неприятному на ощупь. Словно действительно касаешься огромной издохшей змеи.

— Он очень ловок, быстр, силен и вынослив. Потрясающая способность к восстановлению ран. На спине у него должна быть, по меньшей мере, отметина…

Трофим с удовлетворением кивнул, подтверждая.

— Есть такая. Похожая на застарелый шрам.

— Оставленный моим мечом всего лишь с неделю назад, когда я всадил ему в спину клинок.

Кречет невольно присвистнул. Трофим, внимательно слушая, записывал все мои слова в выуженный из кармана балахона потрёпанный блокнот.

— Насчёт способности говорить не скажу. Или он не желал и слова молвить, или взаправду не мог. Но эта тварь очень умна, изворотлива, опасна. И отлично маскируется под человека. Лучше нас видит в темноте, способно на эмоции и уж точно хорошо понимает нашу речь. Умело владеет оружием. Способно преодолевать крепостные возвышения, отлично лазает по стенам. Научено проникать в запертые комнаты. Настоящий диверсант-убийца.

Трофим указал на один из стеллажей.

— Там его одежда и вещи, что ты притащил. По идее, это создание хладнокровное, но способно выдерживать и низкие температуры, хотя, скорее всего, предпочитает тепло. Его плащ из толстой плотной шерсти, обувь и перчатки кожаные, шерстяное нательное белье. Два ножа особой конструкции, похожие на серпы. Набор воровских отмычек и приспособлений. Более никаких личных вещей, амулетов, жетонов, денег, каких-либо бумаг.

— Экипирован исключительно на выполнение поставленного задания, — резюмировал Кречет. И внимательно посмотрел на меня. — Еще один из так называемых мимиков, наподобие того, что ты встретил на «Архангеле Гаврииле»?

Я пожал плечами и неуверенно произнёс:

— Кто их теперь разберёт, капитан… Но в плане маскировки эти существа очень изобретательны. И… Я, не думаю, что они служат Ведьмам. И не думаю, что они пришли с ними.

— Третья сила, — Кречет внезапно чертыхнулся и пояснил, видя наши с Трофимом недоумённые взгляды:

— Иномирная нечисть — раз, пришедшая в Стужу из безлюдных северных земель тварь — два. И эти мимики, которые, как мне теперь кажется, уже прорву лет живут бок о бок с нами — три. А мы всё продолжаем держать в уме лишь ведьминых выродков. И не замечали, что вокруг полно гораздо больше неведомого и опасного для людей.

Трофим набросил на покойника кусок чистого брезента и пробурчал:

— Всего не объять и не объяснить. Все эти годы перед нами стояла иная проблема. Та беда, что приходит извне, через Проколы, и из осквернённых земель за пределами границы.

— А не кажется ли вам, что в последнее время вся эта чертовщина как-то уж сильно оживилась, а?

Кречет спрашивал у обоих, но смотрел исключительно на меня. Я, кривовато улыбнувшись, сказал:

— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.

Трофим, оторвавшись от своих каракулей, пробормотал:

— Хм, любопытное высказывание…

Кречет же, как-то странно покосившись на меня, обратился к чародею.

— Ладно, не будем тебя сильно отвлекать от твоих задушевных посиделок с чудищами, Трофим. Только, прежде, чем мы уйдём, расскажи Бестужеву и про остальное.

Орденский колдун, усмехнувшись, указал на задёрнутые от посторонних глаз плотными занавесями боксы.

— Вон там, обложенные льдом, лежат ещё два покойника. Один из кленовских нюхачей и стужевский некромант.

Я, весь подобравшись, тут же обратился в слух. Кречет продолжал странно усмехаться.

— Слепая тварь, у которой сказалось вросшее кольцо на пальце, как есть раньше была человеком. Все анализы указывают на это. Судя по всему, и он и его товарищ-близнец, были изменены осквернённой магией, исковеркавшей саму структуру человеческого тела и придавшей новому созданию определённые качества. Ведьмы научились создавать из людей живое оружие. Гибридов, призванных выполнять поставленные задачи. Каково, да?

О чем-то таком я уже и сам давно думал. Произведённые Трофимом исследования лишь подтверждали мои догадки. Кстати…

— А вторая безглазая тварь?

Кречет кашлянул и весело переглянулся с Трофимом.

— А второго касатика мы тщательно упаковали в специальный ящик и с подробнейшим отчётом, подписанным всеми старожилами Корпуса Тринадцатой Стражи, отправили в Столицу, в Штаб-квартиру Ордена. Хотели более весомых доказательств того, что Ведьмы затевают что-то неладное — пожалуйста. Следующим заходом мы им отправим и дохлого колдуна с его посохом.

Трофим с некоторым сожалением вздохнул.

— Да, это жуткое существо, что истребило целое поселение, еще удивительней. Это создание совершенно непонятной конфигурации. По сути, оно так же представляет из себя гибрида. Наподобие хорта или оборотня. Но это существо разумно, могущественно и обладает невероятной силой. Это не единичный плод случайных противоестественных связей. Это представитель давно сформировавшейся высшей материи. Но я так и не смог определить, что породило это существо. Какая магия здесь оказалась замешана? К тому же сама структура его организма вызывает множество вопросов… У меня есть предположение, что при его создании использовались некие недоступные нам знания или чары. Но не могу сказать, какие именно. Как и не смог обнаружить источник его могущества. После смерти некроманта, его посох превратился в обычную костяную палку с безжизненным черным стеклянным шаром и высушенной рукой, некогда принадлежащей человеку. Типичная побрякушка уличного фокусника. Надеюсь, столичные чародеи и учёные смогут дать больше ответов, чем мы с Рогволдом.

— Рогволд? Он уже в строю? — оживился я.

— А что с ним сделается-то, с этим упрямым старым мерином, — усмехнулся Кречет. — Он помогал Трофиму разбираться с чародейскими примочками некроманта.

— Да, среди его колдовского набора нашли множество интереснейших ингредиентов, назначение которых мы пока не определили, — разочарованно закусил губу Трофим. — Пока работаем над этим. Возможно, сможем определить компоненты препаратов и способы их воздействия на магические поля… Не хотелось бы этой информацией пока делиться…

Кречет поспешно его успокоил, настоятельно проговорив:

— Потому отправим в Новоград лишь труп колдуна и его волшебную палочку. Все равно с них больше никакой пользы…

И тут, прерывая наш разговор, с железным лязгом отворилась входная дверь, заставив нас повернуть головы. В лабораторию вошел сверкающий лысиной, абсолютно здоровый и цветущий мужчина средних лет. Он улыбался и, увидев меня, громко и с чувством произнёс:

— Бестужев, у меня уже начало складываться впечатление, что ты избегаешь меня! Как будто устыдился того, что спас мою шкуру! И кто бы мог подумать, что я найду тебя именно здесь?

— Рогволд, — расплылся я в невольной улыбке.