Бездарь и домовой

Глава 23 Мертвые души

Слева от двери добрую треть немалой стены занимал громадный камин — из подобного, наверное, являлись гости на весенний бал у Сатаны. Погода, вообще-то говоря, радовала, ночевал я и вовсе на голой земле — но камин зачем-то горел, и в зале ощущалась немалая жара.

— А вот и наш юный друг!

С кресла поднялся душевнейшего вида старичок, просто самый добрый в мире дедушка из всех старинных кинофильмов одновременно. Он выбросил руку в резком жесте, я ощутил, что со мной что-то не так, и пытался поскорее понять, что именно.

— Не спеши засвидетельствовать мне свое фальшивое почтение, мальчик, — продолжал старичок. — Всё равно не сможешь, я запретил тебе разговаривать. Тебе вообще нельзя больше говорить, можно только блеять — «беее!» — потому что ты — маленькая глупая овечка, назначенная на заклание. Когда ты будешь готов произнести этот милый стариковскому сердцу звук, я тебе позволю это сделать, понял?

Я закивал со страшной силой. Мне на самом деле стало очень страшно, изображать ничего не пришлось. Вся моя жизнь зависит от одного лишь слова, и я не могу его произнести — забоишься тут! Главная задача — постараться не потерять голову от ужаса.

— Я, к сожалению, очень стар, мой маленький глупый друг. Я могуч, но почти все мои силы уходят на поддержание этого тела. Обидно, знаешь ли — очень хочется заниматься совсем другими делами. И вот тут-то ты мне и поможешь, юный, здоровый, могущественный неумелый колдунишка! Твое тельце придется мне в самую пору! А душу твою я запру в баночку — мы с ней еще потолкуем на досуге, хе-хе!

Повинуясь движениям его рук, на полу сама собой нарисовалась пентаграмма, в ее вершинах вспыхнул огонь. Из дальнего угла по воздуху перелетел старинный пюпитр, со стола взмыла впечатляющих размеров книга — по виду, едва ли младше своего владельца. Как ни странно, эти спецэффекты помогли мне справиться с нарастающей паникой: во дни молодости на видео еще и не такие чудеса видали! Но я продолжал изображать перепуганного дуралея на грани обморока.

— Ну, — азартно потер лич руки, у меня всё готово, можно начинать. Ты там как, сможешь проблеять своё последнее «беее»? Порадуй старика, и в награду совсем не будешь мучиться, обещаю! Готов?

Я, дрожа всем телом, кивнул.

— Ты ж мой хороший, — расплылся в мерзкой улыбке Лыков и махнул рукой.

Я почувствовал, как сковывающие гортань чары отступили.

— Распотешь меня, ягненочек мой ненаглядый! Ну, давай. Три-четыре…

— … изыди! — довершил я заклинание.

Брови лича возмущенно взметнулись, но сделать он больше ничего не успел. Охваченный черным пламенем, князь Лыков превратился в пепел едва за удар сердца. Пепел закружило вихрем, втащило в камин и вытянуло в трубу.

— Ай-яй-яй, — прозвучал насмешливый голос. От закрывавшей окно тяжеленной портьеры, сделавшей бы честь любому театру в качестве занавеса, отделился и пошел ко мне высокий бледный мужчина. — Как же так — молодой, весь из себя благородный с виду мальчик — и такой коварный? Взял, да и втерся в доверие к уважаемому пожилому человеку, а потом — раз! — да и спалил его к хренам. Но, вообще говоря, это вполне по-нашему. Дело в том, что я — носферату, — заговорщицки подмигнув, доверительно сообщил он. — И, чтоб не тратить время на глупости, давай сперва просто спрошу: сам пойдешь к нам, или как обычно?

— Как обычно, — криво ухмыльнулся я. — Чем я хуже предшественников?

— Оу, — покачал головой вампир. — Респект, как говорят на Авалоне. Что ж, давай поиграем.

Он резко развернулся и пошел обратно к окну. А я прыгнул к камину и развернулся к врагу уже с кочергой в руках.

— Весьма трогательно, — кивнул носферату. — Будь я лет на сто помоложе, сказал бы «милота».

И рванул на меня. Бегом. Я замахнулся кочергой. Вампир прыгнул, я резко уклонился, и он влетел прямо в зёв огромного камина.

Всё?..

Нет.

— Это могло бы быть смешным, но мне отчего-то не весело, — заметил невредимый вампир, выходя из камина и отряхивая одежду. — Ладно, поиграли — и хватит.

Он ударил настолько быстро, что я даже заметить этого не успел — так и полетел, размахивая дурацкой кочергой, через весь зал, ударился о стену и сполз по ней.

«Такое я в кино тоже видел, но на собственной шкуре оно как-то не так захватывающе», — мрачно подумал я, пытаясь пошевелиться. Вроде, ничего не сломано — и я встал на ноги, сжав кочергу покрепче.

Больше не красуясь и не блистая остроумием, вампир налетел на меня и принялся избивать. Я отмахивался от него левой рукой и кочергой, но пока никакого результата не достиг. Силы таяли со скоростью последнего снега на майских праздниках. На соседней стене я заметил коллекцию разнообразного оружия — сабли, мечи, древние мушкеты и даже арбалет. Ни с чем из этого я, к сожалению, обращаться толком не умею. Но всё же сабля явно лучше кочерги.

Вампир отследил мой взгляд и мягким прыжком оказался у этой самой стены.

— Да, сабля существенно лучше кочерги, тут ты прав, — подтвердил он. — Но, помимо сабель, тут есть еще немало интереснейших вещей. Вот, например, кинжал.

С этими словами он снял кинжал и метнул его в меня. Уж не знаю, каким чудом, но удалось отбить его кочергой.

— Баллистика никакая, — пожаловался носферату. — Давай-ка попробуем вот этот ножичек… — с этими словами в левое плечо мне воткнулся нож. — Смотри-ка, работает! Та-ак, что тут у нас еще интересного…

Пока он отвлекся, я метнулся к столу, сервированному для ужина на три персоны.

— Молодец, — одобрил маневр он. — И что дальше?

А дальше я швырнул в него кочергой и принялся, как только мог быстро, стараясь игнорировать боль и упадок сил, кидать в него тарелки, блюда и все, что только под руку попадалось.

— Красивая агония, — оценил вампир. — смешная, гротескная, но красивая.

— Айййяяяя! Убью! — донеслось от двери. Есугэй меня всё-таки нашёл.

— Ух ты! — восхитился носферату. — Бойцовая дохлятинка! А ты непрост, некромантик, молодцом. Ну-ка, красавчик, цып-цып-цып…

— Есугэй! Убить! — крикнул я, и темник хана Менгу-Тимура с ушираздирающим визгом ринулся в атаку.

Глядя на их бой, я окончательно уверился, что кровосос со мной просто играл, и шансов против него у меня не было вообще. Он перемещался так быстро, что смазывался в движении. И разил, разил, разил… Но и мой зомби-бодигард был хорош, почти не отставая от своего визави. Бой продлился едва полминуты, кто там кого и как — разглядеть не представлялось возможности, пока мне под ноги не выкатилась голова вампира. Не думая, что в плече торчит нож, а колени подгибаются, я воспроизвел в памяти и начал начитывать заклинание, прервавшее посмертный путь князя Лыкова. После финального «Изыди!» тело и голова вампира точно так же сгорели черным пламенем, а пепел вынесло в трубу.

— Будем надеяться, что третьего тут нет, но на всякий случай… Да, и стол был на троих накрыт… Есугэй! Обыщи помещение! Кого найдешь — убей!

— Айяяя!

По счастью, в зале больше никого не оказалось. Я терял последние силы, а эликсир остался в мобиле. Так что пришлось приказать Есугэю отнести меня в нашу «повозку», и на морально-волевых усилиях продержаться до заветного последнего флакончика.

Да, а что там мой планшет? Увы, приказал долго жить после вампирьего удара. Жаль, план старого князя накрылся медным тазом. Но, говоря по совести, меня это сейчас не особо расстраивало: живой — и на том спасибо.

Я стоял возле машины, наслаждался превосходным свежим воздухом и осознанием того, что могу им наслаждаться, и без особого душевного трепета наблюдал, как во дворе садится небольшой конвертоплан. Навскидку, вариантов вижу два. Или прибыли, зафиксировав магическую активность, дорогие товарищи из опричнины, и тогда я, находясь в своем праве, объясню им текущую политику партии. Или же это кто-то из лагеря личей и вампиров, и тогда остается продать жизнь подороже.

Думал, на сегодня мне удивлений судьба отсыпала предостаточно. Но нет: на борту уже почти севшего аппарата тяжелее воздуха ясно был виден герб Ромодановских, то есть и мой в том числе. Надо же! Вот не знал, что в гараже у князя и такие птички водятся, старик полон сюрпризов! А вот и он.

Сперва из конвертоплана выпрыгнули два бойца в броне типа опричной, но явно полегче. Потом вышел князь, за ним ещё какой-то пожилой дядька, следом — управляющий Родион Гордеевич и черный урук Шаптрахор. Замыкали процессию еще четыре бойца неизвестной пока принадлежности. Однако, какая представительная делегация!

Есугэй заскрипел что-то кровожадное.

— Не трогать, — приказал я. — Свои. Жди здесь.

И пошел навстречу.

— Хорош! — одобрительно покачал головой князь. — Просто не узнать! Обниматься будем? — и едва слышно, скосив глаза на бойца со смартфоном, ведущего съёмку, шепнул: — Надо.

— Здравствуй, папа! — распахнул я объятия, за полсекунды построив на лице голливудскую улыбку.

— Рад видеть тебя живым и победившим, — наобнимавшись со мной, степенно кивнул Юрий Григорьевич. — Ну, веди, показывай.

Съемка пока прекратилась.

— Заодно и познакомимся наконец, — вздохнул князь. — Тебя как прежде звали-то?

— Да так же точно.

— А лет?..

— Шестьдесят семь было.

— Ох, ять…

— Ничего, — заверил я папашку, — душа подстраивается под тело, я уже себя ощущаю максимум на тридцать, и процесс «омоложения» явно не завершен — того и гляди, до подростковой дичи докачусь…

— Ну, этот недуг мы врачевать умеем, — кхекнул Ромодановский. — Розги в гараже, делов-то. Но опыт — не рассасывается?

— По счастью, нет.

— Это главное. Ты во много раз умудреннее любого недоросля… Ладно, к делу. Лича упокоил?

— Да. А после него еще и носферату.

Князь остановился, как вкопанный, и незатейливо, но обильно матерился с добрых полминуты.

— Ахти мне, многогрешному… Заснять-то хоть вышло?

— Скорее всего, что-то вышло, но проклятый кровосос разбил мне планшет, так что…

— Попробуем выцарапать, — и обратился ко второму старику: — Саня, у тебя есть спецы по всем этим современным планшетам-хренетам?

— Митька может, — кивнул тот. И ехидно добавил: — Может, познакомишь с тем, за чье здоровье третий день… э-э-э… волнуемся?

— Ах ты ж! — хлопнул князь себя по лбу. — Федя, это Александр Филиппович Азаров, Обоянского гусарского полка полковник в отставке. С ним — шестеро отставников из его же полка. Саня, позволь тебе представить отцовскую гордость — сын и наследник рода Ромодановских княжич Фёдор Юрьевич.

— Занятный случай со мной приключился, молодой человек, когда захотелось мне в Тарусе по душам побеседовать с редактором тамошней газеты…

— Он хоть жив?

— Целёхонек, — заверил меня полковник. — Сомневаюсь, правда, что в обозримом будущем вместе с дядей интриги какие плести станет: страшно-с!

И мы, рассмеявшись, пожали друг другу руки и все вместе медленно пошли ко входу в дом.

— Господин полковник, — подбежал к Азарову его боец, едва мы переступи ли порог дома. — Первичный осмотр территории завершен. Очагов сопротивления не выявлено. В ходе осмотра обнаружено двадцать восемь трупов, все вооруженные в разной степени.

— Вольно, Митя, благодарю за службу, — кивнул Азаров. — Прими задачу. В процессе боестолкновения пострадал ценный прибор, содержащий запись этого самого боестолкновения. Надо попробовать ее восстановить.

— Есть! — козырнул Митя, и я передал ему руины своего планшета.

Тем временем князь увлеченно писал что-то в своем смартфоне.

— Идем дальше? — спросил я.

— Да, пошли, — Юрий Григорьевич убрал гаджет в карман и приобнял меня за плечи. — Сильно пострадал?

— Побили крепко, и нож в левом плече.

— А выглядишь молодцом.

— Эликсир, — коротко пояснил я. — Правда, больше не осталось.

— Оно, может, и к лучшему, — пробурчал отец. — Вся эта алхимическая дрянь…

— Полностью согласен. Но, чтобы она не требовалась, придется многому научиться, чем я в ближайшее время и займусь. Так, господа, мы пришли, вот он, тот зал.

Князь с интересом огляделся. Подошёл к камину, щелкнул пальцами — пламя исчезло, причем вместе с полусгоревшими дровами и золой. Прохладнее в зале, однако, не стало.

— Косточки-то он свои паскудные, конечно, грел. Только не камином, — прокомментировал князь.

— Но пепел туда вытянуло моментально, — возразил я.

— Так одно другому не помеха, камин-то настоящий. Только вот что в нем?

— Пойдем посмотрим?

— Ни в коем случае. Привыкай, что на всякое дело свой человек найдется. Саня, давай пару бойцов пошлем исследовать камин?

— А давай. Иван, Андрей — осмотрите там всё. Ищите потаённые загогулины всякие, наверняка старый хрен тайник там устроил.

— Есть! — и двое гусар (что они бывшими не бывают, сам догадался, нечего полковника дразнить) занялись камином.

Мы с князем, отделившись от прочих сопровождающих, сели в дальнем конце стола. Родион и Шаптрахор, получив краткое указание, отправились проводить приблизительную инвентаризацию хозяйства.

— Тяжело было? — негромко спросил отец.

— Очень. Против вампира — не держался вообще, он со мной как кошка с мышью… Если б не Есугэй…

— Эх, кабы знать-то. А так, за вычетом носферату — нравится здесь?

— Да, веришь ли, детально присмотреться не успел пока — не до того было. Сперва дрался, потом в себя приходил, а тут и вы пожаловали. Но по первым впечатлениям, весьма неплохо.

— Давай, твоим будет? — предложил князь.

— А что, можно. Что с бою взято — то свято. Переименуем в Ромодановку…

— В Ромодановское, — мягко поправил князь.

— В чем смысл разницы? — не понял я.

— Храм поставим, — пояснил он. — Ты сам-то как, в бога веруешь?

— Верую, — честно ответил атеист с почти семидесятилетним стажем, убитый молнией в лоб. — Но не набожен.

— Это неважно, — махнул рукой отец. — Главное, это репутация. Уверяю тебя, у покойного князя Лыкова она была — хуже некуда. Его спасали два момента: лояльность Грозным и редчайшая специальность: он был спиритуалистом. После его долгожданной кончины в стране осталось ровно два спиритуалиста, причем один-то, ладно, в Александровой Слободе, а второй аж где-то на Дальнем Востоке. Построим храм, и сразу станем понятнее, роднее и ближе. Согласен?

— Да, вполне. Хороший ход, — оценил я. А деньги на это?

— Мы и сами не нищие, — гордо приосанился он. — Да еще ты теперь семейное достояние как бы не удвоил — у Лыкова и денег много, и активов разных интересных. Родион составит первичную сводку, скоро огласит нам с тобой.

— И это всё…

— Тебе, разумеется. Мне и так более, чем хватает. И я уже клонюсь к закату, а ты начинаешь, да еще в самой лучшей позиции: битый жизнью, но телом — мальчишка. Аж завидно иной раз, честно говорю.

— Александр Филиппович, у меня готово — подал голос гусар Митя. — Ваши сиятельства, соблаговолите посмотреть.

И мы посмотрели неплохо получившееся, и, что ценно, со звуком, видео от выхода из машины до «поиграли — и хватит».

— Железобетонные доказательства, — довольно потер руки отец.

— Ваши сиятельства, господин полковник! Нашли! — из камина вернулись два бойца.

— Что нашли, господа гусары? — спросил князь.

— Потайную комнату. В ней несколько стеллажей, уставлены запечатанными стеклянными сосудами с бирками. Банки, вроде, пустые, но кто его знает…

— Угрозы обнаружены?

— Никак нет!

— Молодцы, отдыхайте пока, ребята. Скоро здесь наведут порядок и все вместе отужинаем, чем Бог послал. А мы с Фёдором Юрьевичем глянем, что вы там такое нашли.

В камине, и впрямь, тяга ощущалась нешуточная: можно постоять под трубой минут пять, и гарантированно простыть на сквозняке. Потайная дверь, разумеется, оказалась небольшой, и мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы в нее протиснуться. За дверцей, после короткого коридора, нас ожидал просторный зал вроде того, что остался по ту сторону камина. И весь он был заставлен стеллажами. На некоторых помещались книги и рукописные тетради — довольно много, но большинство действительно были заняты сотнями пустых банок, с залитыми сургучом крышками и бирками на веревочках. Я аккуратно взял одну банку, прочел бирку.

Nikolay Emelin, pahar, 24 goda. Zapis 6489

Та-ак…

Svetlana Sergeeva, znahar, 67 let, zapis 5893

Нет. Не может быть!

«А душу твою я запру в баночку — мы с ней еще потолкуем на досуге, хе-хе!»

Ять!

— Ты понял, что это? — тихо спросил он.

— Да, папа. Это мёртвые души.