Бездарь и домовой

Глава 16 Хтоническая рыбалка

Дано: из глубин вяло текущего мимо водоёма типа «река» на меня надвигается нечто, скорее всего, недружелюбное, в неизвестном количестве. Вот-вот надвинется уже. Надёжа, опора и защита, то есть импортный маго-хтонический мультигаджет системы «домовой Нафаня», вследствие неизвестных причин выведен из строя. И пусть я пока, скорее, «погулять вышел», чем «матёрый некромант», действовать предстоит исключительно самостоятельно. Вспоминаем фамильную «инструкцию», внезапно впитанную вместе с запасом энергии. Итак, нам надо поднять мертвых. Для этого важно выйти из машины и стать ногами на землю. Сделано. Ноги на ширине плеч, чуть согнуты в коленях. Есть. Руки разведены параллельно земле под углом, близком к прямому, друг к другу. Готово. Читать нараспев… уже читаю.

— А не черного солнышка холодом, а не красной луны притяжением, но едино моим хотением собирайтесь из праха, усопшие; из земли восставайте, погибшие; выходите на землю на твердую и служите мне лютою правдою!

Интуитивно я чувствовал, что расходую как раз приобретенные запасы маны, и худеть в очередной раз мне не придется. Плохо то, что совершенно не понимал, как именно я это делаю, и, соответственно, как мне не сдуться окончательно в следующий раз, когда сверхрезервов уже не будет.

Выходить на землю на твердую ко мне пока никто не спешил, что неудивительно: степь да степь кругом, вообще-то. Хотя позвал я, по ощущениям, основательно: в той же Тарусе уже все кладбище строилось бы в походные колонны. Но — факт: никого. А вот гребни и буруны уже почти у самого берега. Ну, всё. Сейчас меня будут кушать. А при себе, как обычно, вообще ничего, даже дрына — хотя откуда бы ему взяться посередь степи? Впрочем, нет, что-то дрыноподобное торчит из воды у самого берега. Но там же… А, думать некогда!

Прыгнул, ухватился за выступающую из воды палку. С большим усилием вытянул ее, пятясь по берегу. На палке, впившись в нее такими зубищами, что любой крокодил от зависти сдохнет, висели две рыбины, похожие на ершей, только уж больно здоровенные, пучеглазые и вообще вида самого жуткого. С размаха приложил их о землю, раз, другой, третий — отцепились, и признаков активности пока не показывали. И это они молодцы, потому что из воды уже выползал примерно такого же вида окушок, килограммов этак на двадцать. Его зубки восхитили бы, наверное, уже среднестатистического динозавра. Натужно гребя плавниками по песку и страшно вращая глазами, тварь молча перла прямо на меня. Дрын — довольно корявая мокрая палка в руку толщиной, метра два в длину — без ершей оказался куда как полегче, и я принялся дубасить им зелено-полосатого выползня по голове. На шестом ударе затихла и эта тварь, а из воды перли еще три в компании пятнистого аллигатора, который в далеком детстве, возможно, был безобидным маленьким тритончиком.

Лупил, что сил было — а было их не сказать, чтоб много, тело-то хоть и всхуднувшее, но ни фига не тренированное. Но с перепугу, на адреналине, откуда что взялось — я бил, бил, бил… Поток рыб казался бесконечным. Потом выяснил, что тычки по жабрам тоже неплохо работают. При этом рыбы меня всё же умудрялись иногда доставать — по счастью, не сильно, но на правой ноге две основательные дырки уже есть. А, вот в левую пропустил, чёрт!

Очередной тритон, не напрягаясь, откусил конец у дрына, но теперь там образовалось какое-никакое, а остриё, и я поспешил реализовать новую возможность, наколов того самого тритона-аллигатора на получившееся копьё.

Когда нашествие рыб прекратилось столь же внезапно, как и началось, уже едва на ногах держался от усталости и кровопотери. Передо мной на берегу громоздилась натуральная барракуда… то есть, баррикада из дохлых ершей, окуней, судаков, крокодилов, раков и еще каких-то тварей — не то моллюсков, не то жуков — и все здоровенные и зубастые.

Но и хрен с ними, мне позарез нужно Нафаню реанимировать — если не поможет, так хоть на связь выйдет, может, подмогу какую вызовет. А то начался отходняк, и мир в глазах ощутимо поплыл. «Рыбалкой началось, ею же и закончится» — мелькнула противная мыслишка. Ну, уж нет! Хрен вам без соли, а не Федю Ромодановского! Сам царевич, между прочим, обещал Наташу в жёны, а значит — она ждёт, так что нефиг помирать. А то приедет папенька, поднимет из мертвых и велит пороть в гараже… Боже, что за бред, где там этот Нафаня…

Доковыляв до машины, взял с сиденья неподвижного домового, легонько потряс. Ноль реакции. Позвал несколько раз, попросил проснуться — то же самое. Отвесил ему щелбан по методу царевича Фёдора Иоанновича — глухо. Положил обратно, двумя пальцами прикоснулся к холодному лбу, представил, как из меня в него перетекает мана — во мне ее по-прежнему было предостаточно, хотя разрыв на мелкие запчасти уже не грозил: безрезультатный пока вызов будущих подчиненных отожрал почти все излишки. После случившегося (или нет?) переливания, я просто дернул Нафаню легонько за ухо и с некоторой досадой произнес:

— Хватит уже дрыхнуть, а?

Офигеть, сработало: домовой снова стал похож на живое существо, коим никогда не был: зашевелился, дрогнули и открылись глаза.

— Мой добрый сеньор! Хтонические искажения отклонили вектор переноса, и высосали из меня всю энергию до капли!

— Уже неважно, главное, что ты очухался. Нафаня, мне нужна помощь. Помоги, пожалуйста.

— Вы… О! Вы ранены!

— Да, теряю кровь и вот-вот отрублюсь.

— Что здесь случилось⁈

— Да на рыбалку сходил не очень удачно… Прошу тебя, быстрее!

— Сейчас… — он юркнул куда-то вглубь машины, вскоре возвратился с уже знакомого вида флаконом. — Пейте!

Я выпил целебный эликсир и потихоньку начал оживать.

— Кровопотерю он компенсировать будет долго, поэтому я бы рекомендовал вам диету из говядины и гранатов.

— Как только, так сразу, дорогой доктор. В смысле, как только доберемся до цивилизованных мест.

— Вы уже знаете, где мы?

— Нет. Я помню, что Телятевский смылся в какой-то сарай, но, по совести, вокруг не вижу ни одного.

— Нам нужно в Сарай-Бату, это сервитут. А мы… Сейчас… А мы в десяти километрах от него, на берегу реки Ашулук, выше по течению.

— Где это вообще?

— На юге, в дельте реки Волга, — отрапортовал Нафаня.

— То-то здесь рыбалка отменная, — хмыкнул я. — Мог бы и сам догадаться…

Тем временем, на сцене появились новые действующие лица — и отнюдь не вызванные мной мертвецы. Я что, после второй инициации колдовать разучился? На другом берегу показались три автомобиля: чёрный фургон с белой дланью — логотипом Орды — на борту, и два крытых грузовика без лишней росписи, если не считать слогана «Махоркин — урод!» по всему тенту на одном из них. Мы молча наблюдали, как машины доехали до самой реки, остановились, и из них посыпались гоблины и снага с разнообразным холодным оружием в руках. Картина моего улова привела прибывших в немалое расстройство: они загомонили разом, и в этом гомоне кроме густого мата разобрать что-либо было трудновато. Наконец один из них крикнул мне:

— Эй-ска, ять, там, нах! Рыбов, ять, не трогай там — они-ска все наши, ять!

— С хрена бы? — натурально удивился я. Понятно, мне эти рыбы даром не сдались, век их не видеть, но шпану с далёкого советского детства не люблю. — Ловил я. А рыбы ваши?

— Да, ять! Мы к этому энциндету месяц-ска готовились! Давай рыбов, ять!

— Ну, попробуй взять, раз смелый такой, — пожал плечами я. — Я пока никуда не тороплюсь. Сопли только подбери сначала на всякий случай.

— Да я тебя… Вжик! Тащи лодку! Я тому челу кишки давить буду! — завизжал снага.

Мелкий гоблин метнулся в грузовик, достал из него свернутую резиновую лодку больше себя размером, на подгибающихся ногах потащил к реке. Там развернул и, горестно вздохнув, принялся надувать. Ртом.

— Вжик, нах! Ты дебил, ять! У нас-ска, комперсор есть! Парни, ять, помогите убогому, нах!

Парни помогли, притащили компрессор, запитали от грузовика, лодка помаленьку начала надуваться.

— Нафань, они что, рыбоядные? — спросил я. — Я бы такую дрянь жрать не стал точно.

— Гоблины и, в особенности, снага едят всё, что съедобно хотя бы условно, хозяин. Хтоническая рыба к этой категории вполне относится, тем более, они испытывают чувство голода почти постоянно. Но в данном случае, подозреваю, их в гораздо большей степени интересуют ингредиенты.

— В смысле? — не понял я. — Какие ещё ингредиенты?

— Например, глаза и плавательные пузыри всех этих рыб весьма неплохо ценятся на рынке магалхимических средств, их используют и в фармацевтике, то есть в зельеделии, и в артефакторике. Клыки хтонических судаков за бешеные деньги уходят на запад страны, в Великое Княжество — причина мне неизвестна, но, если будет надо, уточню. Жуки, тритоны, плавучие слизни и раки — вообще кладезь востребованных ингредиентов. По очень приблизительным и скромным подсчетам, вы набили тварей примерно на двадцать — двадцать пять тысяч денег в ценах первичной скупки.

— Ого, — присвистнул я, заодно вспомнив, что денег у нас практически нет. — Раз так, то имеет смысл улов продать: деньги нам с тобой очень бы не помешали. Вновь обретенное дворянство, увы, нашу походную казну автоматически не наполнило.

— Я думаю, в Сарай-Бату непременно найдутся скупщики, в сервитутах это налаженное дело, — задумчиво ответил домовой.

— Для этого нужно знать адрес такого скупщика и отжать у орков оба грузовика…

— Первое не проблема, найдем в открытых источниках. Второе тоже: примерно в километре отсюда в нашу сторону движется довольно крупный отряд. Наверняка это те, кого вы призвали, мой добрый сеньор. Но стоит ли ссориться с Ордой? Это разветвленное сообщество, с собственными войсками, и там встречается немало орков куда поматёрее, чем на том берегу.

Тем временем на том берегу серо-зеленая братва наконец надула лодку. Гоблины и снага притащили вёсла и, набившись всей оравой, приступили к форсированию водной преграды.

— Ну, всё, чел, нах. Молись-ска, ять. Ты не знаешь, с кем связался! — горлопанистый снага, размахивая саблей, первым выпрыгнул из лодки на берег и, оскальзываясь, полез через гору рыбы.

— Нет, дружок, — вздохнул я, подмечая пятерку слаженно подгребающих по течению утопленников. Сзади уже слышался шум подходящего отряда. — Это вы не знаете, с кем связались.

— Тимоха, ять, всыпь ему уже! И заберём рыбов, ять! — кричали снага, не торопясь, впрочем, вылезать из лодки.

Я бы на их месте тоже не торопился. Потому что в этот момент выяснилось, что у меня есть не только морская пехота, которая уже выходила на берег, замыкая окружение, но даже кавалерия: два десятка мертвых всадников спешивались со своих зловещих лошадок.

— Пришли по зову твоему, великий хан, — с поклоном проскрипел богато одетый покойник.

Пехота, числом примерно в полсотни, тоже должна была присоединиться к нашей вечеринке через пару минут: видел я их отчетливо, парни приближались.

— Я-а-ать… — растерянно выдохнул враз утративший воинственный пыл снага Тимоха, опуская саблю. — Некромант… Вот это попадос… Мамочки…

Толпа любителей халявной рыбки, трясясь от ужаса, повалилась на колени.

— Прости нас, дяденька некромант, — заскулили гоблины. — Не по делу, ять, наехали-ска… Мы только рыбов очень хотели… Потому что имущество, ять…

Я видел: им стало по-настоящему страшно. Всем, включая мелкого гоблиненка, который, держа в трясущихся лапках смартфон, явно продолжал видеосъёмку. И они были готовы валяться в грязи и унижаться, надеясь на милость сильного — то есть меня, а вот такое я не любил вообще никогда.

— А ну, встали все, ять! — рявкнул я.

Орки, поскуливая и матерно причитая, поднимались.

— Тоже мне, Орда. Позорище! Толпой на одного — так храбрецы, а как силу мою почуяли — обосрались… Тьфу, противно. Значит, так. «Рыбов» я вам, разумеется, не отдам. Но могу продать. Десять тысяч денег — и всё это, — я обвел рукой рыбную баррикаду, — ваше.

— Я-а-а-ть! Десять тыщ! Хренассе! — загомонили оттаивающие гоблины.

— Поторговаться хотите? — ласково спросил я.

— Не, нах. Д-д-думать б-буду, — всё еще стуча зубами, серьезно ответил Тимоха. И после минутного раздумья спросил: — А копро… компроматные карточки принимаете?

— Скомпрометированные? — переспросил я, враз представив, что он со мной краденой кредиткой, например, расплатиться собрался.

— Не, нах, не то. Короч, есть у меня карта от «Орды», типа, на развитие фунчозы[1]. Вот с неё?

— Тимоха, ты чо нах? — заверещал какой-то снага. — Нам за такую фунчозу Бахар-ска бошки нах оторвёт, ять!

— Цыц там, ять! Не оторвёт, мы ж не прожрали, а рыбов купили, а потом продали, понимать-ска, надо!

[1] Автор предполагает, что Тимоха имел в виду франшизу. Но это, сами понимаете, не точно.

В общем, пятью минутами позже планшет звякнул, и я прочел, что сеть закусочных «Орда» перевела на мой счет десять тысяч денег. Назначение платежа — «Закупка Очень Ценного Имущества».

Пока повеселевшие от осознания, что остались целыми и невредимыми орки грузили рыбу в лодку, я спросил их предводителя:

— Я тут ищу кое-кого. Вот этого, — показал на планшете фотографию Телятевского на мосту. — Если увидишь его, дай знать. С меня пятьсот денег.

— Скинь фотку, поищем, — кивнул Тимоха. Голову ему крутить не надо?

— Сам откручу. К нему вообще близко лучше не подходить — менталист.

— Ять! Тогда пятьсот мало. Тысячу давай.

— Идёт. Только найди мне его. Найдешь — пиши в «Пульс», диктуй свой контакт.

Разобравшись с гоблинами, повернулся к своей «армии».

— Не для праздности, но для дела призвал я вас. Смотрите внимательно и запоминайте: мне нужен вот этот человек. Нужен исключительно живым, — я медленно обходил ряды зомбарей, каждому показывая ту же фотографию. — Найдя, вам нужно схватить его, вывести или вынести за пределы города и зажечь костер с черным дымом. Тогда я приду к вам. Разбейтесь на группы по три-четыре человека, так будет проще. Конные отдельно, пешие — отдельно. Искать будем в Сарай-Бату, это город, он находится ниже по этой реке в половине перехода. Все всё поняли? Вперёд!

— Город на другом берегу реки, — уточнил Нафаня.

Не произнеся ни слова, толпа мертвецов ломанулась в реку. Орки опять завизжали.

— Спокойно! — крикнул я, — до вас им сейчас нет никакого дела. И обратился к Нафане: — нам на тот берег перепрыгнуть дорого станет? Имея в виду, что мы, похоже, в хтони?

— В ней однозначно, — согласился домовой. — Да, думаю, обойдемся малым расходом. Восполнять запасы маны здесь очень легко, и я уже полон энергии.

— Тогда поехали!

Гоблин Вжик, ворочая веслом, готов был ржать от невыносимого счастья. Во-первых, его не убили и не съели, а это ого-го, до чего круто — при встрече с некромантом-то! Но даже это не главное. Он заснял. Заснял! Теперь можно запостить и собрать ураган реакций!

— Это не Фёдор, — вздохнул князь Юрий Григорьевич, когда они с полковником закончили смотреть видео «Zloy necromant nalovil v htoni rybov». — Он этот, как его… попаданец. И это, скажу я тебе, превосходно! Пре-вос-ход-но! Потому что сын мой Фёдор был воистину безнадёжен. А этот — совсем другое дело. Он, несомненно, умен, решителен, находчив. Он признал себя Ромодановским, не сплоховал перед лицом царевича, обзавёлся невестой. И он уже помог мне, быстро сняв опалу. Саня, мой род продолжится!

— За это необходимо выпить, — кивнул полковник.

— Непременно, но несколько позже, — охладил его пыл князь. — Он умен, но чудовищно неопытен. И, если он действительно попаданец, о наших реалиях представление имеет самое смутное, счастье еще, что додумался домового из дома спереть. Только представь, каких дров он сейчас наломает! Надо прикрыть парню спину.

— Поедем к нему?

— Нет, поможем отсюда, — князь достал телефон. — Родион, это срочно. Немедленно подготовь по всей форме и отправь Телятевским уведомление об объявлении войны. Причина — попытка присвоения Михаилом Телятевским собственности рода князей Ромодановских. Копию — царевичу Фёдору Иоанновичу. Ввести осадное положение. Я скоро буду.

— Ну, ты даёшь! — Азаров моментально протрезвел. — А зачем?

— Затем, что у Фёдора теперь будет юридическое обоснование всех тех глупостей, которые он неминуемо совершит.

— А если Телятевские на тебя нападут?

— Им же хуже, мне есть, чем ответить. Да и Шаптрахор уже неделю землю роет, всё в бой рвётся.

— Ты как хочешь, но такое я пропустить не могу. Господа гусары! Все на конь! Мы едем на войну!