Беглый

Глава 25

Я сел рядом, взял её ладонь в свою и мягко сказал:

— Слушай, я тут подумал. Возвращаться назад в Минск тем же путем, слишком просто. А если мы поедем другим маршрутом? Через Тбилиси, потом Баку, а оттуда уже дальше через Ростов? Посмотрим ещё немного Кавказ. Ты ведь не была в Баку, правда?

Инна удивлённо вскинула брови и оживилась:

— Баку? Нет, конечно! Я в детстве максимум до Новороссийска доезжала, а тут… Баку! Это же почти Азия. А Тбилиси? Ты же знаешь, как я обожаю грузинскую кухню. Только, пожалуйста, обещай, что в Тбилиси мы зайдём в настоящую харчевню, где хинкали делают местные бабушки с золотыми зубами.

Я рассмеялся:

— Договорились. Только учти, в Тбилиси у меня могут быть пара встреч… Но всё неопасно. Просто начальник госпиталя просил оказать помощь Закавказскому округу, точнее их окружному госпиталю. А ты пока будешь дегустировать вино и пироги.

— Опять твои «неопасные» связи… — покачала она головой, но без упрёка. — Ладно. Тогда запиши: я хочу фотографию на фоне Куры и минимум одну бутылку вина, которую мы привезём домой, не разбив по дороге.

Я встал и подошёл к воде. Вечер сгущался, а в кронах сосен уже начинали светиться редкие фонари. Всё это — запах моря, влажная хвоя, небо цвета меди — запомнится надолго.

— «Друг», — подумал я, не открывая рта, — подготовь логистику маршрута. Сухуми — Тбилиси — Баку — Ростов-на-Дону — Минск. Предпочтение — хорошие дороги. Минимум риска, максимум визуального сопровождения.

— Принято. Расчёт маршрута начат. Данные поступят на носитель через сорок пять минут.

— Принято, — ответил я мысленно. — Пока отдых. Завтра — дорога.

Я вернулся к Инне, обнял ее за плечи, и мы вместе пошли в сторону пансионата.

Солнце уже коснулось верхушек кипарисов, когда мы с Инной покинули пансионат. Охранник у шлагбаума махнул рукой, дежурно пожелав счастливого пути. Мы свернули с тенистой аллеи, петляющей между корпусов, и выехали на шоссе. Нива мягко качнулась, поддавшись волне на асфальте, и я, не торопясь, поехал в сторону Сухуми. В зеркале заднего вида отражалось всё сразу — и минувшие две недели, и Иннины волосы, собранные в лёгкий хвост, и слегка прищуренное солнце.

— Устала? — спросил я, бросив взгляд в боковое зеркало.

Инна зевнула, потянулась и уселась поудобнее на пассажирском сиденье.

— Скорее, размякла. Возвращаться не хочется. Только-только вкатились в этот ленивый южный ритм… А ты?

Я кивнул.

— У меня ощущение, что эти дни были чем-то вроде затишья перед чем-то новым. Интуиция меня редко подводит.

Не успел я договорить, как в зеркале замаячила чёрная «Волга». Она приближалась стремительно, с дерзкой уверенностью машины, которой уступают дорогу без светофора. Мгновение спустя она мягко, почти беззвучно обошла нас и остановилась чуть впереди, аккуратно прижавшись к обочине.

— Что-то не так? — спросила Инна, напрягшись.

— Сейчас узнаем, — сказал я и заглушил двигатель.

Из «Волги» вышел молодой человек в светлом костюме. Он оглянулся на нас, затем спокойно, без резких движений, обошёл машину и открыл заднюю правую дверь. Из тени салона медленно выбрался пожилой абхаз — высокий, в твидовом пиджаке, с тёмным платком, аккуратно завязанным на шее. Его движения были неторопливыми, как у человека, привыкшего к уважению окружающих.

Он приблизился к нашей Ниве, не глядя на молодого водителя — тот стоял чуть поодаль, склонив голову.

— Здравствуйте, — произнёс старик, остановившись у моего окна. — Вы не против, если я скажу несколько слов?

— Конечно, пожалуйста, — ответил я и открыл дверь, выбравшись из машины.

Он подал мне руку, и я пожал её. Кожа у него была тёплая и шершавая, как высушенный инжир.

— Моё имя Аслан Гудава, — сказал он. — Вы с мужем моей внучки уже встречались. Точнее, вы видели его машину— две недели назад, на серпантине, недалеко отсюда.

Я напрягся и кивнул. Та самая чёрная «Волга», что тогда выскочила из-за поворота, едва не отправив нас в ущелье.

— Я пришёл, чтобы принести извинения, — продолжил он, — от имени моего внука… точнее, мужа моей внучки. Он… горячий парень. Любит машины и скорость. Когда он увидел вашу Ниву — с широкими колесами, этой трубой — он кивнул в сторону шнорхеля, — с этими блестящими и мощными бамперами — он потерял голову. Захотел показать, на что способна его машина. Но вместо этого — испугал вас. Я об этом узнал позже от внучки. Она у меня умница. Нам не по себе. Не по-абхазски это.

Инна подошла ближе, слегка приобняв меня за руку.

— Спасибо, что нашли возможность сказать это лично, — произнёс я, внимательно глядя ему в глаза. — Мы тогда просто испугались, не больше. Хотя ситуация могла бы закончиться куда хуже.

— И потому, — медленно продолжил старик, — я хочу предложить вам сделку. Не ради искупления вины, а ради уважения. Я предлагаю выкупить ваш автомобиль. Назовите любую цену. Мы готовы.

Я даже не сразу нашёл, что ответить. Слова зависли где-то между ребрами.

— Признаться, не ожидал. Но… а почему именно моя машина?

— Она приглянулась ему, — спокойно пояснил Аслан. — И моей внучке тоже. Её отец — человек в грамотный, и он сказал, что такой надёжной машины он не встречал. Им предстоят поездки в горы. А тут — вы на Ниве, ухоженной. Всё сошлось.

Я посмотрел на Инну, затем на «Ниву». Машина за эти недели стала не просто транспортом — частью нас, свидетелем встреч, ссор, тишины, ночных разговоров и утреннего кофе в термосе.

— Благодарю за предложение, — сказал я, подбирая слова.

Я вздохнул. Ситуация явно требовала не спешки, но и не отказа с порога. Решение пришло само собой — спокойное, расчётливое и, как мне показалось, справедливое.

— Мы сейчас едем в Баку, — сказал я, глядя старику в глаза. — Через Сухуми и Тбилиси. Не спеша. Планируем быть там дня через три.

Он слушал внимательно, слегка склонив голову.

— Если муж вашей внучки будет в Баку в то же время, — продолжил я, — мы можем встретиться у любого нотариуса. Я передам ему машину. Цена — пятьдесят тысяч рублей. Наличными. Иначе — не согласен.

Секунду он молчал. Потом вдруг коротко кивнул, но без эмоций.

— Сумма весомая. Но раз вы назвали её, значит, так и будет. Мы будем в Баку. Где именно вас искать?

Я протянул ему клочок бумаги, вырванный из блокнота, с написанным адресом гостиницы, где планировали остановиться. Он аккуратно сложил его и убрал в портмоне.

— Мы вас не подведём.

— И пусть ваш зять не устраивает тест-драйв по бакинским улицам, — сказал я с лёгкой усмешкой.

Абхаз тоже усмехнулся.

— После того, как я с ним поговорю, он будет ездить медленнее, чем черепаха в саду.

Он снова подал мне руку, и мы распрощались.

Когда они уехали, Инна повернулась ко мне с прищуром:

— Ты только что продал нашу машину?

— Пока что — только пообещал продать, — сказал я, заводя двигатель. — И только если он действительно приедет. А если нет — останемся при своём.

— Пятьдесят тысяч? — переспросила она. — За «Ниву»?

— Да, — ответил я. — И знаешь, если они реально привезут деньги — можно будет купить пять таких.

Инна хмыкнула, не отводя взгляда от дороги:

— А пока ты не продал меня вместе с машиной, давай двигаться дальше. У нас, вроде как, Сухуми на повестке.

Я кивнул, и мы тронулись дальше — в сторону моря, виноградников и новых дней.

Южное солнце било в лобовое стекло, словно напоминая: «Ты приехал туда, где жара живёт круглый год». Мы двигались вдоль побережья — Шикарные виды сменялись один за другим, и в какой-то момент «Друг», почти виновато, сообщил:

— Вы достигли пункта назначения Сухум.

Я выдохнул. Мотор «Нивы» чуть сбросил тон — будто и она поняла, что наше путешествие на сегодня подошло к концу. За окном — сосны, раскидистые эвкалипты, серебристые пятна морской глади между их стволами. А воздух… да, вот он, густой, солоноватый, чуть дымный от соседских мангалов, от которого в висках вдруг забился пульс — будто юность вернулась, та, в которой мне впервые стукнуло двадцать лет.

— Красиво… — протянула Инна, выглядывая в окно. — Но ты посмотри на эти ржавые ворота! У них вообще кто-нибудь живёт?

— Это же не Сочи, тут всё на расслабоне, — усмехнулся я. — Смотри, вон табличка: «Дом отдыха „Волна“.»

Мы проехали мимо неё и свернули к пляжу. Дорога уводила прямо к морю, за низкий сосновый перелесок. Галька хрустела под широкими шинами. Справа показалась старая база отдыха — несколько полупустых домиков с облупившейся штукатуркой и тремя пляжными топчанами у одного из входов.

— Хочешь, в домике поселимся? — предложил я.

— Ага, чтоб тараканы нас на руках выносили. Нет уж. Я за палатку, у воды, где дует ветер. Только давай без змей, ладно?

Я притормозил на прибрежной площадке, выскочил из машины, вдохнул — да так, чтобы лёгкие затрещали от морского воздуха. За спиной хлопнула дверца — Инна тоже вышла, присела на корточки и сунула ладонь в гальку.

— Тёплая, сухая. Ставим здесь?

— Подходит идеально. Сосны дают тень, море в трёх шагах, линия обзора открыта. — И добавил про себя: «Муха», дай круг по периметру.

— Принято. Начинаю круговое сканирование, — ответил дрон. Я услышал лёгкое «вжж», как от швейной машинки, и «Муха» пошла вверх.

— Смотри, чтоб местные нас не шуганули, — хмыкнула Инна, потянувшись. — Не все любят, когда москвичи ставят лагерь прямо на берегу.

— Мы не совсем москвичи. Мы временные абхазцы, — поправил я. — А временные абхазцы имеют право на палатки.

Пока она разворачивала палатку, я достал складной стол, газовую плитку и канистру с питьевой водой. Всё шло мирно, спокойно — пока не прозвучало предупреждение:

— Медик-инженер второго ранга. В радиусе ста метров зафиксировано длительное наблюдение. Один человек. Положение — северо-запад, за сосновой грядой. Фотофиксация завершена. Уровень угрозы — умеренный. Рекомендую визуальный контакт.

Я напрягся. Словно кто-то вылил холодную воду мне за шиворот. Я развернулся, достал бинокль, медленно повернулся в указанном направлении. Там, за деревьями, мелькнула тень. Человек стоял между стволами, притворяясь случайным прохожим. Но я-то знал этот взгляд — затылком чувствовал. Не турист.

— Инна, не паникуй. У нас гость.

Она мгновенно замерла. Плавно, без суеты, выпрямилась и подошла ко мне.

— Кто? — тихо спросила она.

— Не знаю. Стоит там, за деревьями. Смотрит. Долго. Не фотографирует, не двигается. Просто ждёт.

— Давай я подойду?

— Нет. Пока нет. Если это просто местный — всполошим зря. Давай-ка я сам подойду. Будь здесь, следи за округой. Если что — зови меня, не стесняйся…

Инна кивнула. Я пошёл неспешно, будто просто гулял. Сделал вид, что разглядываю местные растения. Когда подошёл ближе — метров на пятнадцать — тот человек шагнул вперёд.

Это был высокий мужчина, в спортивной куртке, солнцезащитных очках и кепке. Говорил по-русски, без акцента, голос ровный, почти вкрадчивый.

— Красивая у вас машина. Это Питерская сборка?

Я остановился, оглядел его и пожал плечами.

— Переделка. Руки из плеч, немного техники — и вот вам «Нива», которая заедет куда угодно.

Он улыбнулся, но глаза за очками оставались пустыми.

— А вы… надолго?

— Зависит от обстоятельств, — ответил я. — Отдыхать приехали. В море купаться, шашлыки жарить. А вы что здесь делаете?

— Прогуливаюсь, — ответил он.

Сказал и ушёл. Спокойно, не спеша, не оглядываясь.

Я вернулся к лагерю, чувствуя, как внутри холодок не уходит. Инна уже стояла рядом с «Нивой», с включённой рацией.

— Ну?

— Он спрашивал за «Ниву». И намекнул, что за нами будут смотреть.

— Зря мы сюда заехали, — прошептала она. — Думаешь, нас уже ждали?

— Уверен. Этот тип не просто мимо проходил. И он не один. Просто первая пешка, чтоб проверить, кто мы. Ну ничего. Поиграем. Только теперь отдых будет с элементами охоты.

Инна вздохнула, бросила взгляд на морской горизонт:

— Значит, вечер будет долгим.

Я усмехнулся, глядя, как в воздухе снова появилась «Муха».

— И возможно интересным.

Но, на удивление ночь прошла спокойно.