Беглый

Глава 18

В понедельник, часов в десять, в коридоре госпиталя, я только что закончил замену силового разъёма в лабораторном стабилизаторе, как из-за спины раздался голос Инны:

— Костя? Мне только что звонили с АТС.

Я обернулся — Инна, щурится как кошка, довольная собой:

— Сказали, распоряжение поступило. На подключение. Улица, квартира — всё совпадает.

— Кто распоряжение дал?

— Не сказали. Просто «личное указание». С печатью и подписью.

Я только кивнул. И почему-то не удивился.

Пару часов спустя я шёл по третьему этажу лечебного корпуса. Свернул за угол — и, конечно же, случайно, как по нотам, навстречу вышла Наталья Ароновна.

В шикарном брючном костюме, с лёгким макияжем, папка под мышкой.

Улыбка — тёплая, обволакивающая. С душком ванили и административного расчёта.**

— О, Константин Витальевич…

— Доброе утро, Наталья Ароновна.

Она подошла ближе. Голос — ровный, чуть пониженный, почти интимный:

— Вы знаете, я тут подумала…

Я молчал. Смотрел на неё спокойно, без напряжения.

— В общем, я распорядилась. Всё оформлено. Считайте, это просто… акт доброй воли.

Я держал паузу. Чуть кивнул. Спокойно:

— Спасибо.

Улыбнулся так же, как она. На миллиметр теплее, чем надо.

— Надеюсь, мы разойдемся мирно?

— Да… Только, как вы понимаете люди работали, и если я их не отмечу, то какая будет их реакция, не берусь предугадать…

— Ну, что-то подобное я предполагала… Конкретно, что вы хотите?

— «Ниву» и путевки.

— Тогда завтра утром. Контора на Ленина, знаете?

— Найду…

И пошёл мимо, оставив её на фоне стены с табличкой «Пожарный кран — не загромождать».

С утра было прохладно. Тот самый осенний воздух, хрустящий, с запахом сырой листвы, когда лучше не спешить, а просто идти и дышать. Я заранее был на месте, стоял у забора нотариальной конторы и неспешно крутил в руках зажжённую сигарету, даже не прикладывая её к губам. Через пару минут из-за угла появилась Наталья Ароновна. Сегодня она была одета строго, в тёмное пальто и в сапогах на устойчивом каблуке — и это при том, что на улице вполне можно было бы обойтись без каблуков. Но я понял: ей важно было продемонстрировать свою несокрушимость в этой ситуации.

— Доброе утро, Константин, — сказала она, остановившись рядом.

— И вам того же, — пожал я плечами.

— Пойдёмте, не будем тянуть. — И показала на дверь конторы.

Мы прошли внутрь. Маленькое здание, пахнущее свежей краской и пылью от папок. За стойкой сидела женщина лет сорока в очках, поверх которых у неё были ещё и увеличительные линзы. Она мельком глянула на нас, потом на Наталью Ароновну и резко изменила выражение лица — узнала.

— Наталья Ароновна, здравствуйте.

— Доброе, Маргарита Ильинична. У нас гендоверенность на машину.

Пока та оформляла бумаги, я незаметно, по нейроинтерфейсу вызвал «Друга».

— Доклад.

— Обстановка чистая. «Муха» и «Птичка» в режиме наблюдения. Никаких признаков наружки. Движение автомобилей в норме. Люди, входящие в здание — по расписанию.

— Принято.

— Константин Викторович, — обратилась ко мне нотариус. — Прошу к столу.

Я подошёл. Наталья Ароновна уже сидела и подписывала бумаги. Без нервов. Без суеты. Как будто не мне передавала автомобиль, а просто подтверждала что-то незначительное.

— Вот, — сказала она, глядя мне прямо в глаза. — Теперь вы полноправный доверенный владелец машины.

— Спасибо, Наталья Ароновна.

— Не за что. Я — человек обязательный. Как договорились. Без грязи, и без истерик.

Пока я ставил подпись, она достала из сумки конверт и пододвинула его ко мне.

— Здесь две путёвки. Санаторий в Пицунде. Вы, наверное, с Инной поедете?

— Наверное, — кивнул я, не трогая конверт. — Как скажете.

— Надеюсь, мы расстаёмся как люди, — добавила она тихо, почти шепотом, но в голосе была твёрдость.

— Всё зависит от того, как вы будете вести себя дальше.

Она посмотрела на меня долго, с каким-то странным выражением. Потом встала.

— Я, Константин, поняла, с кем имею дело. Поздно, но поняла.

Мы вышли. У крыльца она задержалась, достала из кармана перчатки и долго их натягивала.

— Вы теперь ездите на «Ниве». Документы в бардачке. И да — резина новая, зимняя. Я на ней в гололёд еще не ездила.

Я кивнул.

— Счастливо, Наталья Ароновна.

Когда я сел в машину и завёл двигатель, «Друг» тут же подал голос.

— «Муха» зафиксировала, как объект покинула здание нотариальной конторы. Направляется в сторону улицы Володарского. Продолжаем наблюдение.

Я выдохнул. Закончилось что-то важное. И тут же началось другое.

Утро продолжилось без сюрпризов: серое небо, однообразие госпитального пейзажа. Я припарковал «Ниву» перед входом в общагу, бросил быстрый взгляд на панель — приборы в норме, хотя сцепление чуть тянет. Машина, конечно, не ракета, но есть в ней что-то… хищное. Не зря ж она теперь моя, хоть и по доверенности.

В нашей лаборатории пахло крепким чаем, дешевым одеколоном и чем-то ещё — возможно, пережаренным овсяным киселём, которым в последнее время кормили младший медперсонал. Я переоделся в синий рабочий халат и пошёл в свой закуток — в этот день было шесть заявок на ремонт.

Часа в три дня я нашёл минутку, закрылся в санузле и активировал «Друга».

— «Друг», приём.

— На связи.

— Задача: разработать план усовершенствований для «Нивы». Платформа — гражданская модель ВАЗ-2121. С учётом интеграции систем наблюдения, шифросвязи и защиты от прослушки.

— Принято. Запускаю предварительный расчёт. Предположительное время — 4 часа 27 минут.

— Прекрасно. Не забудь о подвеске. С нашими дорогами это важнее брони. Срок доведения проекта до практической реализации — неделя.

Остаток дня прошёл в суете.

К шести вечера я уже сидел за рулём, слегка уставший, но довольный. Перед входом в корпус, где было Иннино отделение я остановился, поправил воротник и нащупал в кармане путёвки. Перевёл дух. Всё-таки это был удачный ход.

Инна вышла через несколько минут — с сумкой через плечо, волосы под платком, и все равно, в усталых глазах была искорка.

Моргнул фарами, Инна подошла.

— Садись, красавица, — я хлопнул по пассажирскому сиденью. — Сегодня тебя ждёт персональный шофёр.

— Ого, какой сервис, — она уселась, пристегнулась и посмотрела на меня внимательно. — Ты чего такой довольный? У нас случайно отпуск не начался?

Я тронулся с места и, сделав вираж, выбрался через КПП на улицу.

— Нет, не отпуск. Хотя… может и начнётся, — я усмехнулся, — при хорошем поведении.

— У кого? У тебя или у меня?

— У «Нивы», — сказал я и кивнул в сторону капота. — Знакомься: теперь у нас есть полноценный автомобиль. Дама с характером, немного стучит на холодную, но на удивление резвая и легко переваривает отечественный бензин.

— Погоди, ты о чём вообще? Где ты взял «Ниву»?

— А вот это уже целая эпопея. Наталья Ароновна… — начал я, но тут же добавил: — Не переживай, всё законно. Мы оформили гендоверенность у нотариуса. Теперь я — временный автолорд.

— Ммм… автолорд… — Инна рассмеялась. — Не хватало ещё пуделя и очков в роговой оправе.

— Пуделя не будет, но будут горы, — сказал я и, не отрываясь от дороги, достал из внутреннего кармана пиджака конверт. — Смотри, что у меня есть.

Инна осторожно взяла конверт, развернула и достала две плотные карточки.

— Санаторий «Пицунда»? Это… правда?

— Абсолютная. На две недели. Тёплое море, сосны, воздух, от которого печень сама начинает вырабатывать витамины.

— Костя… — она чуть нахмурилась. — Ты хочешь, чтобы мы поехали туда вместе?

— А ты как думала? Я что, поеду туда с Натальей Ароновной обсуждать реформу связи?

Она покачала головой и усмехнулась.

— Ты сумасшедший.

— Я — яркая индивидуальность, можно даже сказать, немножко гений, — поправил я. — И, между прочим, автомобильный стратег.

— Значит, едем, — наконец сказала она, и я почувствовал, как её рука коснулась моей. — Спасибо, Констюш. Это неожиданно и… чертовски приятно.

— Только одно условие, — я бросил на неё быстрый взгляд. — За рулём — я. Даже в горах. Даже на серпантине.

— А я что, похожа на человека, который мечтает покорять перевалы на «Ниве»?

— Не знаю… но ты точно похожа на человека, которому пора сменить пейзаж за окном.

Мы выехали на проспект. Впереди — обычная минская пробка, но теперь она казалась чуть менее серой. Потому что впереди — Пицунда.

К ее подъезду мы подъехали уже в сумерках. Город притих, уставший от рабочего дня, и только редкие сигналы машин и шорох шин по асфальту напоминали, что жизнь не остановилась. Я выключил зажигание, повернулся к Инне и сказал:

— Ну вот, и прибыли. Личный транспорт доставил очень ценного пассажира к месту проживания.

— С отметкой о доставке? — она зевнула, прикрывая рот ладонью.

— С печатью Министерства Оживляющих Сюрпризов, — кивнул я серьезно.

Мы поднялись по лестнице, отсутствие запаха котов радовало. Пока Инна открывала дверь, я стоял рядом и вглядывался в ее профиль. Как же она изменилась за последние месяцы. Меньше наивности, больше внутренней силы. Но при этом — та же улыбка, когда встречает мой взгляд.

— Проходи, чувствуй себя как дома, — сказала она и повернулась ко мне в прихожей. — Хотя ты тут бываешь порой чаще, чем я.

Я прошел в комнату, сбросил пиджак на спинку стула и потянулся.

— Знаешь, что я сейчас хочу? — спросил я, растягивая слова.

— Что, ужин? Сон? Ванну?

— Все сразу. А потом — спланировать наш путь к теплым водам Черного… ой, извиняюсь, Абхазского побережья.

— Только не говори, что ты уже нарисовал карту маршрута.

— Почти. — Я не стал ей рассказывать, что у меня вместо карандаша — «Друг».

Который все еще обрабатывает мои рекомендации по технической модернизации «Нивы».

Инна присела на край коридорного диванчика, разулась, вздохнула с облегчением и бросила:

— Ты точно робот. Секунда покоя — и сразу в бой — новый проект или задача.

— А ты как думала, за мной только мелочи, типа туфель и плаща? — я сел рядом, положив руки на ее колени. — Я человек многофункциональный.

— Слушай, а ты не боишься, что это какая-нибудь подстава? — вдруг серьезно спросила она. — Я про машину, про путевки, про эту Наталью Ароновну.

Я покачал головой.

— Боялся бы — не брался. Все чисто. Ни хвоста, ни «наружки». Проверил.

— Дай бог, дай бог… — усмехнулась она.

Мы замолчали на пару секунд. За окном трещал телевизор у соседей, где-то, кто-то горячо спорил о ценах на мясо. Город затихал.

Я достал путевки, протянул руку и положил их на журнальный столик.

— Я хочу, чтобы мы хотя бы на время забыли про госпиталь, про камеры, про эти игры с системой.

— Значит, едем?

— Хочу, чтобы ты просто загорала, читала книжки, смеялась и… может быть, целовалась со мной на пирсе.

— Может быть? — Инна приподняла бровь. — А если я буду только читать книжки?

Я наклонился к ней, улыбнулся чуть хулигански.

— Тогда придется прятать их. Или обменивать на поцелуи.

Она вздохнула, положила голову мне на плечо и прошептала:

— С тобой невозможно быть серьезной.

— А с тобой невозможно быть несчастным.

Мы сидели так несколько минут. Усталые, но страшно довольные. По-настоящему. И где-то в фоновом режиме, почти беззвучно, «Друг» анализировал подвеску и электронику, «Муха» под потолком шевелила крыльями, а где-то на крыше, наблюдала за ночным городом «Птичка».

Я включил фары и выехал из двора, плавно нажав на газ. «Нива» урчала, как медведь, которому дали понюхать кофе вместо водки. Салон еще хранил тепло дня, остатки ароматов ужина — рис, овощи, немного тушенки, и еще запах Инны, еле уловимый, но такой родной.

Я свернул на пустую улицу, и сказал в полголоса:

— Ну что, «Друг», принимай объект. Досталась нам боевая лошадка, но не молодая. Что скажешь?

Голос «Друга» отозвался сразу — как будто он ждал сигнала:

— Анализ завершен. За ближайшие два-три дня возможно выполнить первичную оптимизацию. Приоритеты сформированы на основе сценариев мобильности, скрытности и автономности.

Я усмехнулся. Сценарии мобильности — звучит так, будто мы собираемся штурмовать Кабул, а не ехать в Пицунду.

— Давай по пунктам. Без танков и вертолетов.

— Первое: замена стандартной проводки и предохранителей на высоконадежную, с модификацией под скрытую разводку внешних камер и датчиков. Второе: установка резервного аккумулятора в нишу под багажником, с возможностью быстрого подключения. Третье: адаптация подвески под скоростное шоссе и горную местность с уменьшением дорожного просвета на 50 мм. Дополнительно — широкопрофильная резина с универсальным рисунком протектора и легкоспавными дисками. Четвертое: встраивание блока распределения питания и малошумного инвертора — для питания внешних устройств и маскировки шумов. Пятое: создание съемного капота с графеновой теплоизоляцией — для снижения тепловой сигнатуры при спутниковом наблюдении.

Я кивнул, глядя в темнеющий горизонт. Дорога была пустынной, только редкие фонари подмигивали желтым.

— А снаружи? Что скажешь по корпусу?

— Вариант: пленочная маскировка под служебный транспорт. Цвет — приглушенно-серый с вкраплением хаки. Возможно размещение QR-метки для имитации инвентарного номера ведомственного транспорта.

— Пока обойдемся без этого. Дальше…

— Установка подставной антенны УКВ-связи на крышу — как элемент обмана для визуального наблюдения. К ней будет подключен вседиапазонный сканирующий приемник.

— Согласен. Что еще?

— Также подготовлена схема быстросъемной багажной платформы с раскладывающимся тентом — возможен вариант «медицинский пункт» или «полевой штаб».

— Прямо трансформер, — я хмыкнул. — А что скажешь насчет внутренней компоновки?

— Возможно размещение ложных ящиков с медицинским оборудованием. Один из них — с интегрированным блоком хранения, защищенным биометрическим замком.

Также — перенос части инструментов в боковые полости дверей. Установка модульного планшета управления дронами в центральную консоль.

— Планшет подключаем через нейроинтерфейс, его не перед кем светить нельзя!

— Принял, медик-инженер второго ранга.

Опционально — встроенная станция охлаждения напитков или аптечка с системой поддержания температуры.

Я прищурился на зеркале заднего вида. Позади все было спокойно. Да и спереди — пустота, дорога, вечер.

— «Друг», а ты ведь изначально не для машины писался, а?

— Верно. Но моя архитектура допускает адаптацию к платформам разного назначения. «Нива» — низкоприоритетный, но допустимый носитель.

Я засмеялся. Не громко, но искренне.

— Это ж надо — низкоприоритетный носитель. Обиделся бы, если б не знал, что ты робот.

Госпиталь уже виднелся впереди. Два окна светились — одно мое, другое, скорее всего, у кого-то из хирургов. Я притормозил у ворот, мигнул фарами охране — они уже меня знали и махнули рукой. Я въехал на территорию, припарковал «Ниву» у входа, заглушил двигатель и сел, не выходя.

— Ну что, друг мой незримый, завтра с утра займемся. У нас есть пара-тройка дней, а потом — курорт.

— Подтверждаю. Начало сборки — в 08:00. Компоненты заказаны. Часть доставят через «Птичку» ночью.

— Работай, я пошел в берлогу. если что — крякни.

— Кря.

Я рассмеялся и вылез из машины, чувствуя, как ветер приносит с юга запах пыли и еще чего-то металлического. Может быть, нового начала.