Башня мертвых

II. Когда смерть стучится в двери

— Значит, завтра уезжаешь?

— Да, мама.

Тэвия гуляла в семейном саду, напротив которого открывался прекрасный вид на знаменитые Ритонские водопады. Отпустив слуг, к ней присоединилась королева. Закат украсил ее бледное лицо и до неузнаваемости оживил.

— Покидая дом, держишь ли ты на него обиду? — холодно спросила она.

Тэвия поправила корсет и, заглянув матери в глаза, с улыбкой ответила:

— Конечно нет. Я проклята, и мне некого в этом винить.

— Не говори при мне таких слов.

— Но это правда. Два месяца назад скончался мой пятый муж. Ты хотя бы помнишь его имя или перестала их запоминать за ненадобностью?

— Герцог Эрехон был хорошим человеком. И свела его в могилу не ты, а старость.

Тэвия вздохнула и припала к перилам перед обрывом и перед заходящим солнцем. Здесь, среди кустиков роз, она особенно впечатляла.

— У меня не осталось никаких чувств к этому дому. Только пустота. Из брата получается замечательный наследник, а сестра скоро доносит уже третьего. Меня пугает только то, что Брелия и Таврос уж очень хотят втянуть нас в войну, но думаю, что моя семья достаточно умна, чтобы не вмешиваться. На случай же, если это не так, я хочу быть далеко отсюда.

Королева хмыкнула.

— Ритония не будет выступать ни на той, ни на другой стороне. Если же нас достаточно сильно достать, может случиться так, что и от Брелиии и от Тавроса останется только пыль. И счастье в их землях смогут найти лишь неристкие падальщики.

Тэвия кивнула. О чем я и говорю.

— Все это не так важно. Меня больше интересует место, куда ты собралась. Что ты знаешь об Арденах, о Юсдисфале?

Тэвия махнула рукой, мол не такая это и важная тема.

— Юсдисфал процветает, а Дом Арденов почти рухнул. Неплохо, чтобы начать сначала.

— Все не так просто, дорогуша.

— Я полностью во внимании.

Королева сложила руки на груди и замкнула взгляд на горизонте.

— Много лет назад, когда пала Терадонская республика, на ее месте появилось наспех построенное Лергийское королевство. На их предложение совместными усилиями уничтожить Юсдисфал, твой отец ответил отказом. Тогда они решили напасть на нас. Старой мощи республики хватило, чтобы за несколько месяцев добраться до Ритонской столицы. Тогда-то тебе, малышка, твоему папе и твоей маме потребовалось политическое убежище. Помнишь ли ты наши скитания? Конечно же нет, ты была совсем маленькой.

— Мне не нравится, к чему ты ведешь.

— Официально Юсдисфал послал нас к черту несмотря на то, что мы ввязались в войну по его вине. Но нашелся неравнодушный лорд, который приютил нас. Мирард Арден, бывший священник, до того, как все стали смертными, со своей женой несколько месяцев скрывали нас, пока армия не выбила Лергийцев из столицы.

— Я помню…

— Конечно же ты помнишь двух мальчиков, с которыми играла в саду.

Тэвия пыталась нащупать их лица в темноте, но там остались только отголоски отголосков.

— Поспешу тебя разочаровать, Крау Арден — единственный, кто остался в живых, и он в сто раз бестолковее своего брата. Но его отец был достойным человеком, поэтому я не против того, чтобы ты поехала в Юсдисфал и прибрала в доме, который спас нас когда-то.

— Почему ты не рассказывала об этом раньше?

— Потому что в этом не было смысла. Теперь же, когда судьба распорядилась, смысл появился.

Тэвия вытащила колени из-под воды и прижалась к ним грудью. Ее сердце неумолимо настукивало зловещий ритм. Ей было холодно и не по себе. Последние полгода не проходило и дня, чтобы она не вспоминала Крау. Мэриет подлила в купель горячей воды и удалилась за дверь.

Тэвия закрыла глаза, отдаваясь медитации и покою. Несколько недель назад внезапная идея заразила ее. Тогда летним вечером, когда она впервые узнала подробности о связи Ритонской семьи и семьи Арден, мама рассказала ей легенду, связанную с королевским родом Юсдисфала. Тэвия пригласила дюжину людей из своих слуг и каждый, начиная всегда с шепота, рассказывал ей «сказку» о проклятом принце.

Многие связывают эту историю с окончанием эры бессмертия, а кто-то и вовсе не верит, что был какой-то принц.

Король Гельдер Юсдисфал, в одном из своих зловещих походов на нечестивые порождения на дальнем юге, освободил от вурдалаков небольшой знатный город. Город, как он сам себя именовал был вольным, а люди в нем подчинялись только своей свободолюбивой королеве Аранте. Долгие годы король был мучим тем, что не мог оставить после себя наследника. У него было множество женщин, но ни одна так и не смогла подарить ему сына или хотя бы дочь. Несколько месяцев войско Гельдера переживало непогоду в городе Аранты, а сам король тонул в страстной к ней любви. Каждую ночь они делили ложе, пока в один из дней, Аранта не сообщила королю, что беременна. Гельдер не верил в чудо до последнего, пока королева не родила, как две капли воды похожего на него в юности наследника. Гельдер верил, что так его благословил Единый бог за годы страданий. Потому и не смущало его, что ребенок родился всего за несколько недель.

Ребенку дали имя Рацерик, и уже на третий день после родов он заговорил.

Увлеченный своим сыном, Гельдер не заметил, как быстро начало редеть его войско. «Ушел и не вернулся», «полез в петлю», «дезертировал», «исчез на пустом месте».

Проснувшись однажды в постели, король увидел, как Аранта поит Рацерика красной жидкостью. Тогда-то он и понял, что благодать на самом деле чудовищная ловушка. Гельдер отрезал голову Аранты и положил ее в мешок, но сына оставил в живых. К обеду в городе началась бойня. Перерезав всех вампиров, остатки войска поплелись домой, в Юсдисфал.

Король несколько лет скрывал от всех существование Рацерика, пока его положение на троне не стало слишком шатким. Окончилась эпоха бессмертия. Юсдисфал, как и все остальные страны переживал «ложное вымирание», момент, когда все готовились к концу света, которого за тридцать лет так и не случилось. Стабилизировать королевство Гельдер смог одним изящным жестом — он представил своему народу наследника. К тому моменту Рацерик возмужал, его волосы приобрели благородный пепельный цвет, а речи его казались столь могущественными, что волнения быстро сменились пониманием — страна выстоит.

Рацерик объездил весь Юсдисфал. Он даровал благословления на свадьбы, целовал лбы новорожденных, и пророчил родителям великие дела для их чада.

За несколько лет он написал множество книг, в которых подробно излагал свою философию, которая быстро пришла на смену множеству религиозных учений. Он предлагал не надеяться на Единого бога, а ярко и осмысленно проживать свою единственную жизнь. Для примера он рассказывал о тех случаях, когда великая и сильная личность добивалась за короткие сроки невероятных высот и все же покидала наш мир из-за непредвиденных обстоятельств. Так он побуждал людей думать не о конце, а о самом процессе жизни.

А что Смерть? Смерть была всегда — так он говорил. «Наша плоть стала чувствительнее, стала уязвимее… Считаете ли вы, что это настоящее оправдание гниения наших душ?»

За двадцать лет совместного правления Гельдера и Рацерика страна расцвела. Гельдер руководил всем, что касается дипломатии с соседними странами и вел войну с Шорданом. Рацерик же продолжал вдохновлять Юсдисфал изнутри, занимался экономикой, просвещал народ.

— Интересно… почему он никогда не был интересен для Крау? — Тэвия полностью погрузилась в ванную, оставив над водой лишь кончик острого носа и ресницы.

Лишь раз Крау упоминал Рацерика в своих заметках. «Так почему же такой просвещенный и обладающий возможностями человек никогда не пытался «раскусить» башню?»

Рацерика не интересовал Кафиниум… а потому и для Крау он был не интересен, — подумала Тэвия.

Десять лет назад, незадолго до того, как Смерть показала свой лик, когда сожгла дотла Оргалан… принц исчез. Благо, он всегда мотивировал людей нести его свет, даже после его смерти, «ведь умереть может душа и тело, но только не идея».

Далее снова слухи. Многие свидетели, жившие тогда при дворе, рассказывали, что в последний раз видели Рацерика в приюте. Он давал уроки письма…

В злосчастный вечер его исчезновения, в доме было обнаружено несколько дюжин мертвых детей и стражи. Все прошло бескровно, ведь их высушили досуха. На коже погибших были лишь следы укусов…

Таким образом, для тех, у кого был доступ к определенным слухам и информации, в том числе для Тэвии, картина выглядела так: вампирское начало со временем взяло свое. Рожденный одаренным, Рацерик был проклят своей матерью, а в последствии убит своим отцом.

Из-за совпадения череды событий, появление Смерти и исчезновение Рацерика многие связывают. Крау же с большим скепсисом рассматривал эту идею.

Снаружи заворчала стража. Послышался тонкий голос Мэриет:

— Госпожа, лорд Рэдонель очень хочет с вами поговорить, но…

— Пусть заходит. Мне нечего стесняться.

Войдя, Рэдонель встал столбом и раскраснелся.

— Стоит сказать, здесь очень мило, госпожа. — сказал он с улыбкой, смотря на обнаженную Тэвию, хотя из воды и выглядывали только плечи.

— Присаживайтесь, лорд. — Тэвия махнула рукой на обшитое бархатом кресло.

Мэриет прикрыла за собой дверь и без выражения расположилась у стены между знатными собеседниками. В рукаве ее кротко сверкало острие кинжала. «Акнет на страже дома Арден», — говорил он своим блеском.

— В общем-то я не с очень хорошими новостями и с предложением.

— Начни с предложения.

— Боюсь, что здесь имеется прямая связь, поэтому…

Тэвия усмехнулась. Она поймала себя на мысли, что рядом с этим человеком ей несколько спокойнее, хоть Мэриет и считает его опасным.

— … впрочем ты моежешь оказаться и перевертышем… — тихо проговорила она вслух.

— Что, прости?

— Ничего-ничего. Новости.

— Я вел переписку с двумя своими приятелями… В последний раз около месяца назад мы как раз обсуждали то, насколько Подиум верен своим идеалам.

— Они перестали отвечать?

— Ха-ха-ха… да!..

— Значит их можно считать мертвыми… — сказала Мэриет себе под нос.

— Есть возможность проверить? — Тэвия встала во весь рост и по ее телу забегали мелкие ручейки.

Рэдонель расположился на кресле поудобнее.

— Не обольщайся, Рэдо. Я напоминаю — ты женат.

— Да-да, а еще я наполовину труп. Впрочем, я не имею на тебя видов, это у мужчин называется предательством.

— Крау никогда не любил меня.

— Да, но очень хотел полюбить.

По телу Тэвии пробежала мелкая дрожь. Разумеется, от холода, — подумала она.

— Я послал своих людей проверить. Через несколько дней смогу сказать точно, но боюсь ответ я уже знаю.

Мэриет принялась обтирать госпожу полотенцем.

— Я все никак не пойму, Рэдо, почему Подиум спас нас неделю назад?

— Они не знают наверняка, как сильно распространилась сеть переписок между знатными домами, поэтому прямое невмешательство в наше убийство сразу бы выдало их с потрохами. Сейчас сомневающихся все же больше, чем тех, кто верит в заговор.

Тэвия кивнула:

— Если они собираются убить всех сомневающихся, в конце концов, боюсь, мало что останется от Юсдисфальской знати.

— Не думаю, что их интересует то, что останется.

— Пожалуй. — Тэвия накинула домашнюю одежду и расположилась на соседнем кресле. — Мэриет, принеси-ка чаю.

Мэриет засомневалась, но все же вышла.

— Перед тем, как ты расскажешь о своем предложении, я бы тоже хотела сделать небольшое объявление.

— Так-так?

— Король Гельдер не явился уже на пятый дипломатический съезд с Ритонией. Это я узнала от родителей. Нет-нет, в отношениях двух королевств все по-прежнему, ведь дипломаты хорошо знают свое дело, но…

— Ха… Честно говоря не хочется даже думать о том, что может происходить в стенах дворца и в Подиуме.

— Поэтому я думаю о том, что может происходить в Кафиниуме. Это, знаешь ли, успокаивает.

— Теперь ты лучше его понимаешь, да?

— Да. — Тэвия тяжело вздохнула и вальяжно легла на спинку кресла, — Мама просит меня вернуться. Говорит, есть у нее какое-то не очень хорошее предчувствие.

— Ты согласилась?

— Нет. Вся эта история не может оставить меня в покое.

— Что же, тогда предлагаю немного уменьшить беспокойства твоей матери. Конечно, я еще не услышал твоего ответа и уже предпринял действия, но знаешь, наверное, так и должны поступать мужчины.

— Ха-ха, я слушаю тебя.

— Сюда едут две трети моих людей.

— Хочешь держать оборону в доме Арден?

— Я хочу показать Подиуму, что уничтожить нас можно только в открытую. А это поможет нам выиграть время.

Тэвия ухмыльнулась:

— Мне нравится ход твоих мыслей, я согласна. Только скажи своим людям, чтобы не устраивали здесь хаос.

— Не беспокойся, мои люди самые опрятные и ухоженные в Юсдисфале.

— Если в них есть хотя бы десятая часть твоего характера — быть беде.

Мэриет поставила чаши на подлокотники кресел. Тэвия попросила ее подсесть поближе, и служанка пододвинула табурет к камину.

— Быть беде… — сказала она и все посмеялись.

— По крайней мере нам известен план действий. — Тэвия поднесла чашу сначала к носу, чтобы почувствовать аромат и только потом — к губам. — Нам нужно достать рукописи мертвеца и тогда все станет куда яснее.

— Значит, ты хочешь угодить прямо в ловушку?

— Я почти уверена, что это не ловушка.

— Отчего же?

— Предчувствие. Женское.

— Ха!

— Завтра я еду в галерею.

— Кейцлер… похоже это наша единственная зацепка. Если это ловушка, то можно считать все конченным, а если нет — есть высокая вероятность, что он уже мертв.

Мэриет закашляла.

Тэвия испуганно на нее посмотрела.

Рэдонель весь напрягся и тут же поставил на стол чашку, которую так и не пригубил.

— Яда… нет… — проговорила Мэриет, откашлявшись. — Я просто по… кхе… подавилась. Простите.

Рэдонель расхохотался:

— Когда же я уже сойду с ума?

— Надеюсь, не скоро. — сказала Тэвия с улыбкой.

Несколько минут они провели в молчании.

— Знаешь, я очень по нему скучаю… — сказал Рэдо.

— Никогда не думала, что скажу это, но я тоже.

— В последнюю нашу встречу, он сказал мне, что хотел бы однажды вернуться. Я просил его вернуться и рассказать о том, что с ним приключилось… И, если «рукописи мертвеца» настоящие, я бы очень хотел их прочесть.

Тэвия грустно смотрела на огонь, что теплился в камине. Как же красиво пламя, когда оно горит. Но выйдет она из комнаты, и в чем смысл этого пламени?

Румьер вошел без стука. Залы Подиума были активно погружены в работу. Тут и там суетились люди.

— Ну что, готов списочек?

— Еще нет. — Фидель уткнулась головой в стол.

— Дорогая, нам бы уже заканчивать. Отправка послезавтра. Осталось-то несколько месяцев.

— Я знаю, — пробубнила она, — Мне надоело. Слишком много нервов в последнее время.

— Все это потому, что мы близки к финалу! — торжественно объявил Румьер. — Хочешь я помогу?

— Да.

— Так, посмотрим… кузнец, зодчий… значит у нас будет день ремесленников? Ха! Так… какой-то вояка и… Доу Робертс? Серьезно? Еще и доброволец? Неужели захотел последовать примеру своего визави?

Румьер нежно поднял голову Фидель и повернул ее к себе.

— Дорогая, тут же только подписать осталось. Ну же! Открой глаза!

И она открыла. И едва-едва они сдерживали слезы.

— Так, не порядок. Давай-ка ты сходишь навестишь нашего приятеля, а? Он тебе быстро мозги вправит.

— Не хочу.

— Я все равно запишу тебя. — Румьер сел с ней рядом и взял соседнюю бумагу, — Так а в следующем месяце у нас уже есть тройка добровольцев. Это замечательно! Нужно еще хотя бы двоих, да?.. Есть у меня идейка.

Он весело взял перо и начеркал что-то.

— Вот, видишь? Теперь у нас все, как по маслу!

Фидель опустила взгляд на листок и вздрогнула.

Неаккуратным почерком Румьера на листке были написаны два имени:

Тэвия и Рэдонель.