Башня мертвых

XXXVI. Перед концом

Летние дни. Простые мысли. Ветер, грустный и теплый. Веранда на крыше поместья.

Крау залпом выпил кружку холодного крепкого чая и поставил ее на табурет. На небе ни облачка, слепило солнце. Здесь на крыше своего поместья, он уложил полотенце на столик, за которым часто обедал. Жуткое похмелье, не переставая мучило его, но в этот раз он хотя бы был дома, а не лежал где-то в подворотне. За это он должен был сказать спасибо своей женушке. Тэвия терпеть не могла его попойки, но и бороться с ними у нее не получалось. Часть ее сил уходила на то, чтобы глава дома Арден не портил вместе со своим заодно и ее имидж в обществе. У нее были большие надежды на полученное в Юсдисфале место. Она уже успела совершить несколько крупных перевозок своих пряностей из Ритонии и планировала начать полноценную экспансию местных рынков. Благо богатой аристократии в Юсдисфале хватало. Разумеется, на всех документах стояла подпись Крау. Прежде, чем вся собственность Арденов перейдет полностью под ее крыло, должно было либо пройти пять лет, либо Крау должен был умереть. Ее часто посещали мысли о том, чтобы убить его незамысловатым способом — ей уже приходилось травить неугодных. Но она не переживала, ведь верила в силу своего проклятия. Шестой ее муж пойдет ко дну следом за остальными.

— Зачем ты привел меня сюда? — спросила Тэвия, придерживая руками подол своего платья, — Пропил все деньги, что я выделила тебе в Юсдисфале и теперь надеешься, что я дам тебе хотя бы копейку?

Крау улыбнулся:

— Я может и пьяница, но у меня есть самоуважение. — он сложил локти на каменном ограждении и устремил взгляд вдаль, за золотые земли, — К тому же, деньги мне больше не понадобятся.

Одетый в официальное одеяние дома Арден, он сильно удивил Тэвию. Впервые она видела его таким, каким он всегда должен был быть — последним гордым представителем своей семьи.

— Ха? Так не будем же терять время. Мэриет оповестила тебя, что сегодня у меня назначена встреча с Торнами?

— Было очень приятно услышать это первым после того, как я очухался.

— Я старалась.

Крау хмыкнул. На его лице заиграла едва уловимая улыбка. Тэвия ненавидела его всем сердцем, а он всегда думал, что ненавидит ее. Но то была очередная идея, которая словно была продиктована ему со стороны. На самом деле, он никогда ее не ненавидел. Таких открытий в его жизни становилось с каждым днем все больше после того, как он похоронил Ричарда. Более того, Крау был ей очень благодарен. Она не дала поместью кануть в небытие, и всячески, хотя и не из добрых побуждений заботилась о нем. К тому же, он всегда считал, что, когда человек проводит долгое время с другим под одной крышей, между ними, как ни крути, обязана появиться связь.

— Ты часто здесь бываешь? — спросил Крау.

— Последний раз — когда осматривала поместье, после своего приезда.

Белыми перчатками Тэвия собрала пыль с изгороди и на лице у нее появилось легкое отторжение.

— Хорошо, а как тебе вид?

— Крау, я большую часть жизни провела в своей усадьбе с видом на Ритонские водопады. Этот пейзаж вызывает лишь скуку.

Крау покачал головой:

— Но ведь я не предлагаю тебе сравнить водопады. Это другое место, другой вид, другой пейзаж. Иди сюда.

Тэвия нахмурила брови:

— Если у тебя нет ко мне делового разговора — я пойду.

Крау быстро повернулся к ней:

— Хорошо-хорошо, дай мне пару минут, и я все тебе расскажу. Только подойди.

Тэвия недоверчиво смерила его взглядом, но все же подошла.

— Ну и что?

Крау аккуратно положил руку ей на талию, но без всякого намека. По-дружески.

— Лучше бы тебе не делать этого.

— Просто постой немного. У тебя очень острый взгляд, когда дело касается того, чтобы отметить у людей элементы одежды или понять их натуру только по выражению лица. Мне так же интересно, насколько хорошо ты видишь другие вещи, менее осязаемые.

Тэвия хотела было воспротивится, но ведь ее же похвалили, так что придется потерпеть. Она заглянула туда, куда раньше никогда прежде не заглядывала. Желтые поля закручивались в причудливые спирали, бежали, огибая деревушку у реки и обрывались перед неестественной чернотой на горизонте. И где-то там чернота поднималась, словно одинокая гора — то была башня Кафиниум. Сразу после — шло серо-голубое небо и стаи черных точек. Поначалу она думала только о том, как бы поужаснее описать вслух этот чертов пейзаж, но затем ее душа стала спокойной, как солнце, которому никуда не нужно торопиться. Теплая рука Крау все так же аккуратно обхватывала ее талию, а на лице его притаилась мягкая улыбка. Кустистые брови наседали на глаза, прикрывая их от солнца, а во взгляде было нечто потустороннее, словно бы и нет его здесь вовсе. Витает где-то, как эти черные птицы.

Пара минут превратилась в десяток. Суматоха жизни, все эти чертовы встречи… Все ненадолго исчезло куда-то.

Внезапно Крау отпустил ее — она не сразу поняла это. Ее пробудил его вкрадчивый голос:

— Я ухожу, Тэвия. Я уже поговорил с Рэдо — он закончил составлять все нужные документы по законам Юсдисфала. Поместье Арден полностью перейдет под твою опеку.

Тэвия хотела было что-то сказать, но едва ее губы распахнулись…

— Так же хочу сказать тебе, что очень благодарен. За эти три года ты сделала все, чтобы память о моей семье не сгинула. Может ты думаешь, что это мелочи, попутное следствие осуществления твоих планов и так оно и есть. Но мы ведь благодарны солнцу за то, что оно светит, хотя, наверняка ему на всех нас плевать.

Тэвия крепко сжала платье.

— Не смеши меня. Ты… ты! Куда ты собрался!?

Крау прикрыл глаза. Сердце и грудь его наполнились невообразимым трепетом. Никогда в своей жизни он не испытывал столько счастья. Здесь и сейчас он сам вершит свою судьбу. Здесь и сейчас он наконец окончательно примет решение, которое росло в нем буйным цветком все эти годы.

Глава Арден указал ладонью на горизонт.

— Я отправляюсь в Кафиниум.

Тонкие брови Тэвии медленно поползли вверх. Губы ее задрожали и, наконец, она залилась восхитительным смехом, который услышало все поместье.

— Не верю! Ах-ха-ха-ха-ха-ха!!!

Крау взял кружку, допил остатки чая и заковылял к лестнице. Голова болела чудовищно.

— Хорошая шут…

Тэвия остановила его, схватив за руку.

— Нет уж, ты посмотри на меня! — Тэвия была не в себе, то ли от счастья, то ли от недоумения, — Ты только сказал мне, что собираешься просто исчезнуть, я правильно понимаю?

— Из башни еще никто не возвращался, но… кто знает, что такое Кафиниум на самом деле?

Тэвия снова взорвалась смехом. Крау тоже улыбался. Она смеялась так неряшливо и так искренне, в отличие от тех случаев. Когда они были на балах и встречах.

— Проспись, Крау. Если бы я знала, что иду сюда услышать эту чушь — я бы продолжила принимать ванну.

— Это не чушь, Тэви. В любом случае, мне нужно сделать в поместье еще кое-что. Если вдруг не будет времени попрощаться — помни, что тебе нужно все подписать. Рэдо приедет на следующей неделе. Свои печати я поставил.

Крау оставил ее одну, застучав каблуками сапог по лестнице.

Тэвия рухнула в кресло, закрыв лицо руками. Почему она никак не перестанет смеяться?

— Потому что это была самая смешная шутка, созданная его грязными устами! — ответила она сама себе.

Нахлынувший ветер сшиб с нее превосходную сиреневую шляпку, но она даже и не заметила.

Центр Юсдисфала кипел, как острый бульон. На улице шумели толпы людей в красивых одеждах голубых, золотых и сиреневых цветов — цветах флага Юсдисфала. Шпили башен устремились к яркому небу. Проходящая мимо парочка влюбленных мило перешучивались по поводу внешнего вида человека, сидевшего на ступеньках перед Подиумом — главным военным штабом. Лицо его было мертвецки бледным, искаженным гримасой непрекращающейся боли. От подбитого виска шла речушка недавно засохшей крови. Скрючившись, он держал себя за живот, а перед ним расстилалась лужица, порожденная его больным желудком. Под левым глазом сиял свежий фингал, а над ним — опухшая бровь. Он просидел так все утро и планировал продолжать до тех пор, пока его не впустят. Пусть он и заслужил место вечной славы в колыбели войны — сейчас он мало походил на человека, доблестно сражавшегося за свободу Юсдисфала от бесчинств Шордана.

В таком виде он мог катиться на все четыре стороны. Он и сам это понимал. Сколько бы лет не прошло, привычка ставить себя на место другого всегда оставалась при нем. Плохо, как же плохо… — лишь одна мысль кипела в его горячей голове.

Через несколько часов приехала карета. К тому времени он уже потерял сознание и разлягся на ступеньках, словно решил покемарить в театре. Стража пыталась поднять его, намереваясь вышвырнуть куда-нибудь подальше от Подиума.

Румьер по-джентельменски подал руку Фидель, хотя они и были одного капитанского звания. Фидель сразу заприметила суматоху, развернувшуюся под стенами штаба.

— Да тяну я, Господи! Не дается!

— В нем килограмм восемьдесят от силы! Возьми ты за лодыжки покрепче.

— Еще вонь эта…

Румьер с грозным видом прошагал к ним, Фидель решила не отставать.

— Что здесь происходит? — спросил он, — Еще утром я дал вам приказ вышвырнуть это отродье отсюда!

Стража отпустила мужчину и тот рухнул на ступени ударившись головой.

— Думаете, раз попали на теплое местечко, то навсегда на нем останетесь? Будьте уверены, я могу согнать птичек с их насеста! — Румьер притянул стражника похилее и ударил его ладонью по щеке.

Фидель присела на корточки, чтобы получше рассмотреть мужчину. Тот был в хорошей физической форме несмотря на то, что сейчас его состояние напоминало состояние мертвого. Мужчина попытался подняться, но вновь рухнул без сил. Что-то в нем казалось Фидель очень знакомым, да и одежда у него была небедная…

— Давайте я покажу вам, как нужно выполнять свою работу!

Румьер хотел было схватить мужчину за шкирку, но Фидель остановила его:

— Подожди.

Девушка провела рукой по линии испачканных в грязи волос, убрав их с лица, и ахнула.

— К-крау!..

Его глаза раскрылись и зрачок скользнул наверх, чтобы рассмотреть обладательницу знакомого голоса:

— Фидель… привет…

В кабинете стояло настоящее марево. Ветер проникал через открытые нараспашку окна, но мало спасал при такой жаре.

— Его вымыли и дали новую одежду… Может уже скажешь, кто это?.. — Румьер скрестив руки на груди сидел в бархатном кресле напротив стола Фидель.

— Слышал о доме Арден?

— Нет, видимо это один из низших домов?

— Раньше так и было, но сейчас им руководит Тэвия…

— О да! О ней я слышал… Красавица с большим будущем в Юсдисфале. Я всегда говорил, что нам не хватает новой крови из других стран. Она может стать настоящей жемчужиной нашей аристократии.

Фидель захихикала.

— Так вот… это ее муж…

Румьер уставился на Фидель с большой долей недоверия:

— Не верю.

— Тебе придется поверить. Но, помимо этого, он ветеран войны с Шорданом. Если откроешь его дело, то увидишь, что у него внушительный послужной список.

Фидель протянула Румьеру грубо сшитую папку.

Почесывая голову, он принялся листать страницы, попутно спросив:

— Допустим, но откуда его знаешь ты?

Фидель с грустью выглянула в окно. Ярмарка на площади была в самом разгаре, шум толпы с улицы захлестнул штаб.

— Он долгое время заботился обо мне еще во время войны. Тогда я потеряла все. Можно сказать, что он спас меня.

Румьер быстро закрыл папку и положил ее на стол:

— Тогда это все, что мне нужно знать, чтобы относится к нему без предубеждений.

Фидель мягко улыбнулась:

— Спасибо.

В таверне «Южный путь» было очень весело. За этим, собственно, он сюда и приходил.

Место, в котором собирались все. Знать, чернь, богатые и бедные. Всем был доступен вход, если ты лицеприятен и хорошо знаешь владельца заведения. Крау считал неравенство вполне закономерным и не таким страшным, как его малюют. Он читал «Падение Терадонской республики», которое окончилось рождением такого зла и убожества, как Шордан. Он всегда понимал тягу безродного общества к жизни аристократии, к взаимодействию с ним, но он очень нескоро понял тягу этой самой аристократии к ведению дел с чернью. «Иногда даже людям свойственно желание почувствовать себя животным».

— Еще по одной?

— Спрашиваешь!?

Крау все еще мог держаться на ногах, но последовательные движения вызывали у него трудности. Обычно он более четко представлял себе нужную дозу, но сегодня… сегодня особенный день.

— Никогда не видел людей, что вот так справляют похороны! — крикнул Моло.

Крау обнял старого друга за плечо и задыхаясь пустился в пляс:

— Ты не представляешь, как долго я этого ждал!

Ричард умер. Он уже давно был мертв. И Крау нашел его. Вернул тело в родную землю.

Трое мужчин басом напевали задорную песню, пока им подыгрывали духовые инструменты. Царила всеобщая атмосфера праздника, пусть и поводы у всех были отличны.

Вдоволь наплясавшись, Крау и Моро рухнули на диван в углу таверны. После того, как прошла отдышка, Моро застонал:

— Ох, чувствую сейчас желудок вывернет.

— Это хорошо! Значит ты меня достаточно уважаешь, ДРУГ!!!

— Это точно! Ах-ха-ха-ха!.. Но, пожалуй, я подышать все же выйду.

— На заблудись!

Моро был низким коренастым мужчиной с редкой бородкой. Одевался он всегда скромно, но обладал чудовищно притягательной аурой. Казалось, что все были ему друзьями.

Ненадолго Крау впал в дрему. Больше всего ему сейчас хотелось зарыться в шелка своей кровати в поместье и поспать немного. В одну ночь мысли не давали ему уснуть, в другую — похороны, наконец, сейчас он решил напиться до беспамятства. Три дня — это еще ничего. Во время войны он спал меньше. Нечего о нем переживать.

Вдруг Крау почувствовал, как тепло разливается по всему телу. Две нежные руки, словно змеи медленно сползли от груди к паху. Он открыл глаза и увидел два милейших лица.

— Рьяма… Мартин…

— Странно видеть тебя таким мертвым в разгар веселья, Крау. — Мартин.

— Впрочем, нам тоже скучно. — Рьяма.

Крау улыбнулся:

— Дамы, я жду Моро.

— Мы встретили его на улице, он был занят близким общением с Лирой, если ты понимаешь о чем я, и, возможно, его общение с ней продолжилось где-то на втором этаже.

— Ты снял себе комнату, Крау? — Мартин села к нему на левое колено.

— Разумеется.

— А деньги у тебя остались? — Рьяма — на правое.

— Вы же понимаете… как сильно… вы себя выдаете? Мужчины не любят женщин, что хотят от них только денег.

— Ты же знаешь, что это просто приятный бонус?

Крау усмехнулся. Девушки вырядились в откровенные красное и черное платья. На шеях висели золотые подвески, изображающие солнце. Охотницы были в активном поиске своей жертвы, и он очень хотел им помочь… но на своих условиях.

— Знаете, у меня сегодня что-то настроение не то. Знаете, просто хочется целомудренно пить.

Рьяма изобразила улыбку барракуды:

— Что же, может небольшая скидка настроит тебя на нужный лад?

— Небольшая? Ну даже не знаю… Может вам стоит обратиться к вон тому, что смотрит на вас с такой охотой?

Девушки проследили за его взглядом и наткнулись на крупного увесистого мужчину с гордым знаком дома Робертс на груди. Он был таким же завсегдатаем, как и Крау. Они часто не ладили, ведь им приходилось вступать в конфликт, когда они делили внимание женщин. Он был жесток и эмоционален, словно малое дитя, а Крау был учтивый и спокойный собственник. Таких характеристик все слышали предостаточно.

— Нет, точно не он.

— Да. Прошлый раз был просто ужасным.

— Но не настолько, как в позапрошлый.

Крау зловеще ухмыльнулся:

— Так значит, у вас помимо меня появился новый глава семейства? Тогда не буду вас задерживать.

Он попытался встать, но девушки быстро приковали его к дивану, закинув ножки к нему на колени.

— Тебя не было здесь видно весь последний месяц. Ты бы предпочел, чтобы мы умерли с голоду? — Рьяма шептала Крау на ухо.

— Ну зачем же ты лжешь. — Крау провел языком по золотой цепочке на шеи Мартин и прикусил кулон в форме солнца. — Если вам хватает денег на такие вещички…

— Чего ты хочешь, Крау? — Мартин закусила губу и прижалась к нему грудью.

— Я всего лишь даю вам выбор: потрахаться сегодня за большие деньги с чудовищем или за полцены с самым прекрасным мужчиной в Юсдисфале.

Крау сбросил с себя девушек и отправился к бару. Он обернулся, чтобы подмигнуть им:

— Чувствую себя лучше, спасибо. Я за выпивкой. Найдите меня, если что.

Рьяма сложила одну ногу на другую:

— Что думаешь?

— Я его ненавижу. Единственный, кто всегда недоплачивает. — Мартин нахмурилась.

Рьяма поцеловала ее в шею:

— Да… Но иногда мне кажется, что это мы должны ему платить.