Башня мертвых

XXVII. Все как там, только здесь

XXVII

Мягко тлели свечи. Пиво пенилось в кружках. От ветра поскрипывали ставни. В другом конце таверны мужчины наигрались в эмерхет и принялись бросать кости. Миловидная маленькая женщина постоянно подливала нам выпивки и суетилась с едой. В воздухе стоял мускатный запах вперемешку со свежим запеченным хлебом.

— И все же Судьба была в чем-то права, раз написала мне такую разную песню… — мой брат по крови, Ричард Арден, зачитывал мне мои же строчки и рассуждал, — Хотя мне и нравится твой стиль, все-таки много в тебе стало раболепства перед судьбой.

— Она моя госпожа. Я, знаешь ли, вскоре после твоего ухода, стал фаталистом, — половины кружки как не было.

— Ох, к черту судьбу! Здесь твоя госпожа только Смерть. И даже она не способна сложить твою жизнь.

А ведь уже начал забывать, как он выглядел когда-то… Тонкие черты лица, общий аристократичный вид, простой свободный черный балахон. В его глазах теплилось столько жизни, что хватило бы на всех жителей Юсдисфала.

— Ты всегда говорил, что умрешь при свете звезд в Линемийском порту, но умер в котле под Литвейром, ввязавшись в чужую войну. Кто если не судьба уложила тебя по своей прихоти в могилу?

Брат почесал нос и тоже выпил, а потом его ухмылка стала такая загадочная-загадочная.

— Ты допускаешь ошибку, считая, что я тогда погиб.

— Как это?..

Что же, он уже взял верх над этой партией.

— Я видел твое тело, заколотое в спину мечом из черной стали, — я передал ему своей клинок, — А вот и он, к слову.

Он внимательно его осмотрел, улыбаясь:

— Да-да, хороший клинок. С таким не стыдно было и в Кафиниум вторгнуться, — он передал его назад, — Тело, тело… Знаешь сколько можно иметь разных тел? А сколько имен? Спроси у Люмиль при встрече, вы, кажется, как раз подружились.

— Жизнь только одна. Тело только одно. И имя, данное при рождении, тоже только одно. Если мы говорим о людях, разумеется.

— Верно. Но не так-то просто на первый взгляд определить, кто есть человек, а кто… Бог?

— В твоей человечности я всегда был уверен.

— Все верно, я самый настоящий человек! Выпьем же за это!

И мы выпили, стукнувшись, а низенькая женщина с улыбкой обновила нам содержимое кружек.

— Что такое смерть, Крау?

— Это конец жизни. Это нежизнь.

— А что если идти не от обратного? Смерть вне контекста жизни.

Этот вопрос поставил меня в тупик. Это как рассуждать о тепле, забыв, что такое холод.

— Смерть — это слово…

— Не-е-е-т, давай нормально!

«Хорошо» — сказал я себе. Ну хорошо!

— Часто «смерть» используется не только, когда умирает какой-то человек. Умереть может любовь или дело…

— Верно.

— Смерть означает окончание концепции.

— Хорошее направление, но ты все ходишь вокруг да около жизни. Забудь про «конец».

— Если смерть не связана с окончанием, то она должна быть продолжением.

— Либо…

— Либо… возвращением…

— Бинго!

— Что?

— Забудь. Подумай над этим еще, когда уйдешь отсюда.

— А я уйду?

— Ах да, совсем забыл! Крау, у нас здесь так хорошо! Здесь мы можем часами болтать с тобой о том о сем, и тут я всегда буду жив! Не хочешь остаться?

— Хочу, но не останусь.

— Ой да ладно, это я для наших слушателей.

Ричард помахал рукой женщине, подливавшей нам выпивку и игрокам за дальним столом.

— Смерть?

— Она самая.

— Чего она хочет?

— Лучше начни уже думать о том, чего хочешь ты!

И мы снова выпили.