Башня мертвых

XXIV. Небесные бараны

XXIV

— И все же, я бы ни за что не позволила бы себя так просто убить. — высказалась Вивай.

— Мне даже захотелось помериться с тобой силами, Крау. — Альтер перебросил кинжал из одной руки в другую.

Рондо сплюнул:

— Хорошо, что это просто сон.

— Очень реалистичный сон. — отметила Элен.

Всю дорогу я улыбался. Как самое распоследнее дитя! В сумерках мы брели по дороге, разрезая желтое полотно колосьев. На черном давно погоревшем дереве горланила синица, а я вместе с ней иногда запевал что-то простое из наших песен на родине. Рондо быстро подхватывал, а когда присоединялась Элен мы были почти что непобедимым трио из Юсдисфала.

— В другой жизни, вы ребятки, должно быть поете в хоре. Ужасно скучном, скажу я вам. — Альтер вырвался вперед почти вприпрыжку.

— А ты, пожалуй, был бы критиком. — нафантазировал я.

— Противным и скучным. — добавила Вивай.

Почти все время мы шли рядом. Она часто (как бы случайно) касалась меня, отчего у меня каждый раз показывало сердце. Еще свежи были воспоминания о ее смерти, хоть и не настоящей, но я быстро гнал их прочь, как гонит облака осенний ветер.

— Если бы знал, что будет такой морок, молился бы усерднее. — усмехнулся Рондо.

— На все воля божья, — весело сообщила Эленмер, — Господь и сам любит так подшучивать, посылая нам сны. А тут такое представление.

— Да уж… ужасное создание. — Рондо снова сплюнул и закурил последнюю сигарету из того дома. — Все, Крау, дальше опять будем терзать твой кисет!

— Моего кисета нам до нашей смерти хватит!

— Хоть бы это было так!

— А ты помолись, может и пошлет нам господь ману небесную. — Альтер разинул рот, как барракуда.

— Ты побольше шути, да может так и не согрешишь с этим делом. Не разделишь с нами дымную песнь! О как! Слышал, Крау? По-моему неплохо.

— Да, очень даже. Запишу фразочку.

— Ни за что! Я может на старость лет тоже писать начну. Кто знает?

— Господь! — выкрикнул Альтер и скрылся в колосьях, добавив, — Он знает!

Под общий смех мы с Вивай немного отстали. Я хотел спросить ее об одной вещи. Но она опередила меня:

— Та ночь была настоящей. И это была я. Настоящая.

— Кажется, я влюбился в тебя. Настоящую.

— Но вот на счет тебя — не знаю…

— Неужто был так плох? — я захохотал.

— Нет. Слишком хорош.

— И что же ты, даже покорения башни теперь не желаешь? Забыла о мести и готова прожить со мной всю жизнь в небольшом домике у озера?

— Скучно. С тобой бы я побывала во множестве битв, пока бы мы в конце концов не умерли вместе в один день, погребенные под телами павших от наших рук. — Вивай ухмыльнулась и приобняла меня, но почти сразу же погрустнела, — Но сначала Кафиниум. Сначала Смерть.

— Да, пожалуй. Но ведь если мы ее убьем, то будем вместе вечно и не умрем в один день.

— Ты бываешь такой наивный, Крау.

«Правда? Почему?» — хотел спросить я…

А потом и сам понял простую мысль. Что если, убив Смерть, мы ничего не изменим? И тут мне стало не столько страшно, сколько смешно, скольких вещей мы не знаем, но продолжаем, как небесные бараны таранить звездные ворота?

Я не заметил, как пропал горизонт и перед нами появилась башенная колонна. Синий луч света шел по всей ее длине к подножью, к двухметровой двери — вратам нашего рока.