Багровое сердце

Глава 9

***

А тем временем за много миль оттуда начинался бой.

Построившись в длинные шеренги, маги приготовились к атаке. В первых рядах шли чародеи болот, сразу же за ними — маги песка, их извечные противники. Силы Тана замыкали ударную группу.

Маги воздуха, бури и молнии оказались во второй тройке. Печально сутулящийся Вельдис и Мистра Калеб остались в тылу — им выпала роль замыкающих.

Небо темнело. Гордо вскинутые штандарты реяли в вышине.

Вперед вышел Барвис. Переглянувшись с командирами, он приказал подать сигнал к атаке.

В тишине гулко ударил барабан. Один раз. Второй. Третий. И тут же, словно бы налетая со всех сторон, затрещала барабанная дробь.

Маги болот вздели руки к небу. Их посохи, воткнутые в землю, мелко затряслись, испуская зеленоватое, дымное свечение.

Одним широким шагом, сбивая ряды, войско отхлынуло назад. Земля вдруг заклубилась, покрылась мелкими, стремительно разрастающимися трещинами, из нее тугими потоками повалил клубящийся белый пар. Вкопанные колья невпопад задвигались, словно стремясь выскочить из почвы. Пучки мертвой травы зашевелились волнами и из-под них, жирно поблескивая и раздуваясь прямо на глазах, вспухли непрозрачные, темно-зеленые пузыри.

Все поле подернулось рябью, вскипело тысячами сверкающих волдырей, покрылось жирной белесой пеной. Земля всколыхнулась, поплыла, обращаясь в бескрайнее, мутное зеркало, в котором серыми пятнами проступили очертания облаков.

Уходящая за горизонт линия частокола задвигалась, ломая очертания. Почва чавкала, размывая и поглощая укрепления. Щетинясь обожженными остриями, колья один за другим тонули в разверзающейся пузырящейся жиже.

Вельбер взглянул вдаль, туда, где за клубящимся голубым мороком высились знамена тёмных. В траншеях было заметно шевеление, на башнях, разгоняя туман, вспыхивали недобрые огни. Враг заметил наступающих и теперь спешно готовился к обороне.

Бурлящая земля начала застывать и вскоре вновь стала твердой. Разрубая линию обороны, с востока на запад протянулась широкая, абсолютно гладкая полоса земли. Барвис подал знак и войско, теснясь, вплотную подступило к образовавшемуся проходу.

На позициях тёмных, словно предупреждая наступающих, громыхнуло несколько ярких багровых взрывов. Маги песка вышли вперед и тут же над полем, явившись из ниоткуда, разверзлась страшная песчаная буря. Желто-серый смерч, ускоряясь, прокатился по полю и свалился в окопы, срывая с насыпей густую черную пыль. Огромная, постепенно ширящаяся воронка распахнулась над притихшей долиной, завесив её непроницаемой пеленой метущегося в воздухе песка.

— Пора... — Тихо прошептал Барвис, и, выбросив руку вперед, скомандовал — Лаура, ускорение! Все, кто готов драться за эту землю, кто не отступает перед страхом и смертью — в атаку!

Маги воздуха склонили головы, шепча заклятие, и небо вспыхнуло трепещущим голубоватым светом, разлилось фонтанами бесконечных бирюзовых сполохов. Вельбер вдруг почувствовал, как какая-то неведомая сила приподняла его и стоящих рядом воинов над землей.

Строй заколебался, раздался в стороны, растекся, словно бы упав в объятия невидимого, упругого вихря. Барвис рывком опустил руку, и пятитысячная толпа с оглушительным криком рванула в атаку.

Поток невероятной, ослепляющей скорости захлестнул Вельбера и мощным рывком бросил его вперед. Земля слилась в размазанную черную полосу и, содрогаясь, разрывая горизонт, понеслась ему навстречу.

Чародей вскрикнул, и холодный, режущий воздух, ворвавшись в кричащее горло, наполнил все тело невероятной, вездесущей болью. Взметая тучи пыли, войско пронеслось по полю и на мгновенье замерло над кишащими людьми окопами, словно бы зависнув в затяжном прыжке. Облака бешено крутящегося песка охватили их со всех сторон, всё вокруг вдруг стало размытым, желто-рыжим...

И в тот же момент тёмные ударили в ответ. Ударили поспешно, отчаянно, вслепую, не особенно веря в удачу. Подгоняя перед собой потоки горячего воздуха, огромные сгустки багрового пламени протаранили ряды атакующих, безжалостно разрывая шеренгу, убивая и калеча людей.

Строй сломался. Кто-то, кувыркнувшись, врезался в раскаленную землю, кто-то забился в пламени, кто-то упал обгорелым, дымящимся трупом. Полыхающие огненные шары прокатились по полю и ушли в нестерпимо яркое белое небо. Рядом с Вельбером, ревя и потрескивая, пронесся пылающий сгусток пламени. Какая-то невидимая сила ударила мага в плечо, опалила нестерпимым жаром; кувыркнувшись набок, он упал в пыль, в десятке шагов от насыпи. Рукав плаща горел, и волшебник несколько раз ударил рукой по земле, сбивая огонь.

— Маги грома!!! — заорал он изменившимся, хриплым голосом, — дайте им жару! Сейчас!

Что-то загудело в облаках, и в следующую секунду семь молний одновременно полыхнуло над крышами башен, и нечеловеческий удар грома сотряс дымящуюся, пылающую землю. Одна из башен окуталась дымом и, затрещав, вспыхнула исполинским костром. На других занялось неуверенное пламя, и из подсвеченных огнем бойниц одна за другой начали выпрыгивать и выпадывать закутанные в плащи тёмные фигуры. Не давая врагу опомниться, маги грома ударили еще раз. Ближайшая к Вельберу башня с опаленным боком вдруг накренилась и упала прямо на окопы. Невероятной силы гром ударил с озаренного вспышками неба, вжимая, вбивая дерущихся в пыльную, объятую дымом пожаров землю.

Стараясь унять бешено стучащее сердце, Вельбер с трудом поднялся, и на трясущихся, непослушных ногах сделал шаг к траншее.

В голове стучала и шумела кровь — целый океан крови... Тело охватывал невыносимый жар. Не дойдя до окопов маг упал, и бессильно пополз вперед. Приподнявшись и перегнувшись через траншею, он увидел, как по стремительно пустеющим окопам, бурля, течет золотисто-рыжая лава...

Закрыв глаза, маг уронил голову.

Вокруг кричали, падали в пыль, бились и, хрипя, умирали люди. Одна за другой валились оставшиеся башни, и на месте, где они стояли, с треском и шипением взметалось яркое, беснующееся пламя.

Песчаная буря постепенно затихала, и лишь невдалеке, за сломанной линией обороны, все ещё перекатывались струи песка, танцующие в объятиях ветра, и в панике, бросая убитых и раненых, бежали маги в черных одеждах.

***

Белиньи сдержал свое обещание, а Селем сдержал свое — на рассвете следующего дня к воротам замка подъехали две крытые телеги. Вооруженный конвой проводил повозки во внутренний двор.

Герцог уже ждал их, нетерпеливо потирая руки под плащом. Осторожно, словно боясь обмана, он приблизился к одной из телег и рывком сдернул рогожу. Ткань упала, обнажая выгнутые ребра тента.

Брови Белиньи, вздрагивая, поползли вверх: в повозке, поставленные друг на друга, громоздились обитые стальными обручами бочки. В бочках было золото.

Герцог замер, поглощённый странным чувством: его унылая душа, давно закрытая для всякого ликования, сейчас будто дрожала, одновременно полнясь и облегчением, и тяжкой ношей долга. Договорённость со странным человеком, заключённая накануне, будто бы не имела ни веса, ни силы вплоть до этого момента — теперь она стала реальна, и Белиньи, как ни старался, не чувствовал ничего похожего на радость. Почему-то он даже не мог заставить себя прикоснуться к золоту, которое призывно мерцало в незаколоченных бочках, плотно расставленных по телеге.

Его казначей, мрачный мужчина с серым лицом и тяжёлыми, тёмными мешками под глазами, подошёл к повозке и с немалым удивлением взглянул на груз.

— Табьер, — негромко сказал герцог, — не возьмёшь ли за труд проверить…

Казначей извлёк из бочки пару монет и стукнул их друг о друга с тихим, ласкающим слух звоном. Затем он попеременно попробовал на зуб обе монеты, осмотрел их, водя пальцем по ребристому гурту с выдавленными на нём мелкими буквами, и, повернувшись к Белиньи, невозмутимо сказал.

— Настоящие.

— Эта твоя экспертиза меня не убеждает, — хмуро буркнул Леон, — вы все здесь привыкли делать работу, спустя рукава. Не удивляйся, что я скептичен!

— Мой герцог, — мрачный казначей поднёс монету к его лицу, — я готов утверждать без лишних проверок, что чеканка подлинная, а монеты, вне сомнений, золотые. Прикажете — взвешу сто этих монет против ста наших, и уверяю, весы сойдутся. Или, если изволите, позову алхимика…

— Хватит, — Белиньи раздражённо махнул рукой и пошёл к следующей повозке.

Стараясь не терять самообладания, он осторожно приподнял полог и на второй телеге — там тоже в ряд стояли бочонки с золотом.

Пошатнувшись, герцог сел на край повозки и с трудом перевел дух. "Кто же ты такой, Селем," — подумал он, глядя вокруг помутившимся взором, — "что ты попросишь в обмен на это? Что ты попросишь на самом деле?"

Он повернулся и погрузил руки в холодные россыпи золота. Монеты были чуть влажные и неприятно царапали пальцы. Герцог встал и побрёл к замку.

Селем появился ближе к обеду. Белиньи приготовился к его приходу: окна в канцелярии были занавешены тяжелыми темно-фиолетовыми портьерами, в центре зала стоял большой круглый стол, и к нему, друг напротив друга, были придвинуты два кресла черной кожи. На середине стола стоял огромный канделябр с десятком ярко пылающих свечей.

Глядя перед собой своими жуткими выпуклыми глазами, предводитель тёмных магов вошел в комнату. Белиньи поднял руку и через силу улыбнулся, приветствуя его. Маг ответил небрежным кивком.

— Вам понравился мой подарок, герцог? — спросил он, едва сев в кресло.

Белиньи закивал головой.

— Лучший подарок, что я когда-либо получал. Я счастлив сотрудничать с таким щедрым человеком, как вы, — герцог вновь исторг вымученную улыбку, стараясь не смотреть на тёмного. Тот же, напротив, неотрывно пялился на него, будто чувствуя свою власть.

— Хотите чаю? У меня есть коллекция совершенно невероятных травяных чаев...

— Благодарю. Я не люблю чай. — Селем подался вперед, — но я люблю честных людей. В вашей честности я убедился, точно как и вы убедились в моей. Предлагаю заключить новую сделку.

— Да, я весь внимание, — Белиньи расплылся кивнул, — вы желаете?..

— В свете нашей прошлой бесед вы, вероятно, уже понимаете, чего я хочу, господин герцог, — тёмный откинулся в кресле, — моим людям нужен дом. Мне понравился ваш город, и я бы хотел, чтобы мой народ остался здесь, у вас... Хочу сразу предупредить, — Селем нагнулся вперед, почти коснувшись подбородком стола, — речь идет о ста двадцати тысячах человек...

Белиньи поперхнулся.

— Сколько?! — вскрикнул он в непритворном испуге, — вы… простите, но в Вермене живет почти двести семьдесят тысяч, и это, уверяю вас, крупнейший город на востоке. Он стал таким за многие века существования, а вы, мой друг, хотите, чтобы я за короткое время расширил город в полтора раза?! Но ведь это невозможно!

Селем даже не шелохнулся. На протяжении всей пламенной речи Белиньи его лицо оставалось непроницаемо. Когда герцог закончил, тёмный чародей сказал.

— Ваш испуг понятен. Но вы даже не представляете, на какие вещи способна истинная магия — Селем встал с кресла и, подойдя к герцогу, взял его за плечо своими цепкими пальцами. От них исходил странный холод, который сразу пронизал Белиньи до костей. Тот лишь беспомощно поёжился.

— Вам, должно быть, известно, что я приехал в вашу страну лишь несколько дней назад. Все это время я посвятил изучению вашего города. Взгляните... — тёмный вытащил из-под плаща длинный, перевязанный тесьмой свиток. Распустив завязки, чародей развернул свиток и разложил его на столе. На плотной, чуть сероватой бумаге Белиньи увидел подробно нарисованный план города, в котором едва угадывался нынешний Вермен.

Некоторое время герцог изучал план. Наконец он вопросительно поднял глаза на Селема.

— Поясните?

— Охотно. Взгляните сюда... — маг пальцем провел на листе косую черту — западная, и часть южной стены должны быть разрушены — на их месте будут построены дома для моих людей. А здесь, — он ткнул пальцем ближе к центру, — здесь и здесь будут построены магические школы. Здесь — библиотека...

— Ммм...

— ... Снесём эти убогие лачуги в портовом районе, — срываясь на хриплый шепот продолжал Селем, — За счет этого мы сможем расширить сам порт. В нём будут стоять наши корабли... Ещё мне нужна рыночная площадь. Вот эти вот дома вокруг неё, здесь, здесь, и вот тут... Их придётся убрать, понимаете? — тёмный увлеченно водил пальцем по карте, — новый рынок можно разместить здесь: при такой планировке города он все равно окажется в самом центре. А вот тут будет моя скромная резиденция... Вы ведь не против ещё одного замка в вашем городе?

Селем выжидающе замер. Герцог сделал усилие над собой и утвердительно мотнул головой. тёмный маг удовлетворенно кивнул и продолжил.

— Само собой, ваш замок также будет укреплен. Равно как и крепостная стена вокруг города... Мы вдвое увеличим её толщину, примерно на треть увеличим высоту... Что с вами, господин Белиньи? Вам плохо?

Белиньи лишь слабо покачал головой и вымученно улыбнулся. Его переполняло бурное, клокочущее негодование, но сказать "нет" не хватало сил — перед глазами стояло золото.

— Продолжайте, мой друг... — сказал герцог слабым голосом, — мне, очевидно, нездоровится сегодня. Проклятая простуда, будь она неладна...

— Нет-нет, позвольте... — тёмный маг склонился над ним, — Я не отнимаю ни ваш город, ни вашу власть. Я ни на что не претендую, — вкрадчиво сказал он, словно бы прочитав мысли Белиньи, — благо моего народа и посильная помощь высшим силам, которые должны прийти в этот мир, — моя единственная цель. Если где-то в своих притязаниях я кажусь слишком настойчивым, то не принимайте, пожалуйста, близко к сердцу... Я не ставлю своей целью обмануть вас или лишить престола. Скажем так: иногда я сильно увлекаюсь. Не пытайтесь увидеть в этом угрозу, господин герцог. Помните, всё зависит от ваших поступков...

Он говорил так убедительно, что Белиньи внезапно почувствовал себя виноватым перед этим странным, одержимым своей идеей человеком. Герцог взял план в руки и начал внимательно изучать его.

— Хорошо, — наконец сказал он, — если я дам согласие на строительство, то как много времени оно займет?

— Не более месяца, — Селем взял план из рук герцога и бережно свернул его, — и если вы поможете мне, то мы и вовсе управимся недели за две-три...

— Да вы, должно быть, смеётесь! — Белиньи поднял взгляд на Селема и тут же, спохватившись, отвел глаза, — Вермен — не только крупнейший город востока, но один из самых старых. И то, что вы видите вокруг, было построено веками упорного труда...

— Магия, мой друг! — прошептал тёмный, склонившись на его ухом, — поверьте в её силу, ибо она беспредельна!

***

Остатки укреплений, сожженных молниями, ещё дымились, когда тяжелая и хмурая осенняя ночь сгустилась над опаленным битвой полем.

Маги зажгли факелы и костры. Откуда-то издалека тревожный, холодный ветер притащил охапки пожухлых листьев и долго крутил их над полем в странном танце, то рассыпая и разбрасывая, то собирая вновь.

Небольшими группами чародеи разбрелись по полю. Собирали павших, увозили раненых. Тела убитых тёмных стаскивали к траншеям и сбрасывали в покрасневшую, уже остывшую лаву.

Барвис нашел Вельбера рядом с развалинами одной из башен. Маг сидел на расстеленном средь пепла плаще и задумчиво гладил огрубевшими пальцами израненную, опалённую землю.

— Ты показал себя настоящим героем, — Барвис наклонился над другом и потрепал его по плечу. Тот лишь слабо кивнул в ответ.

— Я половину сражения провалялся в пыли. Это не слишком похоже на героизм, Барвис.

— Брось... — адепт бури сел рядом с ним, — это была чистая победа. Лучше подумай о том, сколько жизней спас твой план...

— Я думаю о тех жизнях, которые он не спас... — волшебник поднял голову и кивнул на длинную шеренгу мертвецов, разложенных поодаль, — кто-то уже никогда не вернётся, Барвис. А ведь это только первый бой и дальше жертв будет ещё больше. И я участвую во всем этом... Думаешь, легко смириться с тем, что вокруг гибнут люди, а ты даже не в силах помочь им?

— Тебе недостаёт твердости.

— Завтра в поле будут лежать Тан или Лаура. Ты скажешь то же самое?

Барвис пододвинулся к другу и обнял его.

— Ты думаешь, что можно справиться с врагом как-то иначе? — он неопределенно кивнул на развалины башен, в которых ещё тлели огоньки — иногда с противником нельзя договориться, его можно только убить. Думаешь, есть какой-то иной путь?

— Нет. Если бы он существовал, то верю, этой войны бы не было, — Вельбер поднялся с земли. — пойдём, нужно разбить лагерь до того, как совсем стемнеет...

***

Ночью начался страшный ливень. Бесконечный, холодный, дикий.

Тяжелый проливной дождь хлестал из разорванных туч. Ветер бился в плотные стены шатров, рвал стоявшие под открытым небом знамёна. В просветах меж грозовыми облаками, озаряя раскисшую землю, сверкали ветвистые молнии. Под ударами холодных струй вскипали лужи и пузырилась чавкающая грязь.

А искалеченная земля, очнувшись от долгого сна, жадно пила воду.

Ближе к утру в шатер Вельбера пришла Лаура. Отряхивая мокрые волосы, она юркнула под спасительные своды и поспешно задернула полог. В шатре было тепло и сухо. Свернутый обгорелый плащ лежал в углу и на нём беспорядочно громоздились исписанные быстрым почерком листы бумаги. В пустой пивной кружке горела одинокая, почти заплывшая свеча.

Раздевшись, Лаура нырнула под тёплое одеяло и прижалась к неподвижно лежащему чародею.

— Скучал без меня?

— С тобой лучше, — ответил маг из темноты.

Девушка кивнула, закусив губу.

— Думала, уже спишь.

— Нет, — Вельбер повернулся к Лауре и обнял её, — Я письмо писал. Закончил несколько минут назад.

— Ты всё время как будто бы не здесь... — девушка вынула из-под одеяла руку и нежно погладила мага по щеке, — иногда у тебя глаза такие... будто всё, что у тебя внутри, сейчас бродит где-то вдалеке...

— Зачем ты это сделала?

— Что сделала? — Лаура улыбнулась, — ты о чём?

— Тогда, во время первого привала...

Девушка запрокинула голову и рассмеялась.

— Ну… ты мне понравился?

— Любишь?

— Нет, — Лаура обхватила его шею руками и прильнула к небритой, бледной щеке, — нравишься. Хочу быть честной, Вельбер... Это не похоже на любовь.

Они лежали так некоторое время, не говоря ничего, не двигаясь. Наконец маг аккуратно отодвинулся, высвободил из-под её шеи затёкшую руку и пальцами затушил свечу.

Струйка седого дыма, причудливо извиваясь, поднялась к куполу шатра. Девушка прижалась к плечу мага и вскоре заснула, а сам Вельбер ещё долго лежал в темноте, вслушиваясь в беспокойный шепот дождя и редкие раскаты грома. Но наконец, сон одолел и его.