Багровое сердце

Глава 23

***

Вечером того же дня замок был взят.

Всё так же сыпал крупный мокрый снег. Тихий, замёрзший и замерший город беззвучно бурлил похоронными толпами, раскисшими венками и чёрными лентами. На площадях, разгоняя густые зимние сумерки, пылали погребальные костры.

Один такой костер горел и во дворе замка. Среди трещащих поленьев, скалясь обугленным черепом, лежал богато одетый покойник со сложенными на груди руками. Его багровый плащ уже практически истлел. Из-под чёрных, обгоревших лохмотьев верхней одежды тускло поблескивал покоробившийся от огня стальной нагрудник с вензелем дома Белиньи.

Вряд ли последний потомок древнего рода мечтал о подобных похоронах. Впрочем, даже в таком виде они едва ли показались бы ему оскорбительными и недостойными.

Мартин Вилленхоф стоял рядом с костром. В его поднятой руке пылал чадящий смоляной факел. Опустив глаза, он смотрел куда-то мимо огня, и взгляд его был спокоен и задумчив.

Мистра и Артлин держались чуть поодаль.

— Что за бесславный мерзавец! — наконец сказал Калеб, — жил, как собака, да и умер, признаться, ничуть не чище. Слышал, Арти? Говорят, кто-то из своих под шумок заколол…

Артлин устало кивнул.

— По правде, мне нет никакого дела до Белиньи, — сказал он тихо, — после боя я лично допросил пленников. Всё они клянутся, что сердца вывезли в Вермен. А я-то думал, уже сегодня эта война кончится.

Мистра картинно развел руками.

— Если и так, то что это меняет? — спросил он, — все главные сражения позади. У гидры больше нет головы. Тот маг… Он ведь тоже мёртв?

— Мёртв, — как-то неуверенно согласился Артлин, — его проткнули мечом и выбросили из окна башни. Один из пленённых генералов сказал мне об этом. Но я не думаю, Мистра, — он поднял глаза и пристально взглянул на Калеба, — что он умер взаправду. Может, именно он встретит нас под стенами Вермена…

— Он не мог выжить.

— У меня предчувствие.

Калеб потрепал его по плечу.

— Оставь предчувствия для более подходящего момента, Арти. Идём в замок: пир вот-вот начнется.

— Как скажешь… — Артлин убрал с плеча руку Мистры и размашисто зашагал к лестнице.

Калеб постоял ещё немного, глядя на темную громаду города, курящуюся чёрным дымом, а затем, словно думая о чем-то своём, махнул рукой, зло сплюнул и, подобрав полы плаща, пошел следом.

***

До полнолуния оставалось чуть больше недели, когда к северным воротам Вермена подкатила расшатанная повозка, запряженная тощей гнедой лошадью.

Сотрясаясь и скрипя, экипаж подъехал к окованным железом створкам ворот и встал. Сидевший на козлах старик, кряхтя, спустился и распахнул дверь. Невысокий сутулый человек выбрался из недр экипажа, огляделся по сторонам и осторожно ступил на землю.

Из ниш крепостной стены вышли две закутанные в плащи фигуры и, подойдя к прибывшему, одновременно упали ниц.

Один из них приподнял голову и замер со стеклянным взглядом.

— Господин Селем, мы ждали вас… — произнёс он свистящим шепотом.

Тёмный кивнул наигранно благосклонно.

— Сердце грома в повозке, — тихо сказал он, — отпирайте ворота.

Один из стражников, непрестанно кланяясь, попятился к стене и нажал на небольшой, едва выступающий над кирпичами рычаг.

Где-то в недрах каменной кладки гулко зарокотали шестерни гигантского запорного механизма. Створки ворот, осыпая пыль, бесшумно раздвинулись в стороны, открывая проход.

Тёмный вернулся обратно в повозку. Туда же, после недолгих колебаний сел Мирандир. Один из привратников взобрался на козлы и шумно щелкнул вожжами. Дребезжа грязными стеклами и разболтанными дверными ручками, экипаж въехал в город.

Минут через двадцать повозка уже была во внутреннем дворе замка Белиньи.

Едва ворота замка с тяжким стоном захлопнулись, как с десяток прислужников в одинаковых алых балахонах окружили прибывший экипаж. Двое из них подхватили под руки выходящего Селема. Вылезшему следом Мирандиру никто руки не подал: недовольно поморщившись, старикашка спрыгнул на утоптанный снег.

Один из слуг, подававших руку тёмному, склонился над его ухом.

— Господин Селем, мы уже доложили господину Сантазару о вашем прибытии, — шепнул он, — командир Небесного Роя ждёт вас.

Маг изобразил брезгливую гримасу на круглом бледном лице. Не утруждая себя ответом, он невыразительно и коротко кивнул.

— Простите за неуместное любопытство, — продолжал слуга, — кто этот человек, приехавший с вами?

— Просто человек, — кратко ответил Селем, — дайте ему пятьсот тысяч и отпустите на все четыре стороны. Только прежде выгрузите сердце из экипажа.

— Ах, да, сердце… — в шёпоте слуги зазвучали подобострастные нотки, — не извольте волноваться: мы позаботимся о камне, и о вашем…

Не дослушав, тёмный отмахнулся от назойливого прислужника и побрел к замку.

Он нашел Сантазара в зале для торжественных приёмов: огромная туша в броне восседала на гладко обточенном монолите из черного мрамора. Вокруг, курясь узкими струйками дыма, горели тусклые лампады из багрового стекла и неверный алый свет, переливаясь, дрожал под сводами зала.

Сантазар заметил его не сразу. Издав низкий звук, похожий на ворчание, он знаками подозвал Селема к себе. Смерив его презрительным взглядом, тёмный демонстративно остановился у входа в зал.

— Слухи о твоём поражении шествуют впереди тебя, — хрипло произнес командир Роя, — во всей этой поганой империи только глухой не слышал о твоей мнимой смерти… Думаешь, я стану выгораживать тебя перед Владыкой? Да я буду первым, от кого он узнает всю правду о твоей беспомощности. Объяснись, червяк!

— Это едва ли нуждается в объяснении, — зло произнёс Селем, глядя собеседнику в глаза, — тот человек меня предал.

— Ты жалок, — прогремел Сантазар.

— Однако я добыл сердце, — не меняя тона, сказал тёмный, — а значит, выполнил возложенную на меня задачу. Поэтому оставь свои слюнявые жалобы.

Командир Роя удивлённо заворчал и изверг изо рта густой клуб дыма, потушивший несколько лампад.

— Странно, что ты на что-то годен, — проговорил он наконец — что думаешь делать теперь?

— Мы призовем Рой в ближайшее полнолуние, — негромко ответил Селем, глядя на дрожащий огонек светильника, — ты ещё не забыл, каково это — воевать с людьми?

***

Артлин уговорил Барвиса не оставаться в замке на слишком длительный срок — в начале третьей недели января войско покинуло Ротбург и отправилось в новый поход.

Их путь по-прежнему лежал на восток. В места глухие и далекие, окруженные шепотом страшных слухов и флёром оживших древних легенд. В земли захолустные и пустынные, исполненные страха и насторожённой холодной тишины.

Довольно скоро войско подошло к границам герцогства Белиньи. В голубоватом тумане, стелющимся над равниной, проступили белые силуэты заснеженных деревьев, и золотистым светом блеснула петля замёрзшей реки.

Барвис подал сигнал; воины разбились на мелкие группы и начали переходить реку по толстому синеватому льду.

Перейдя Бевельфлоу, маги разбили лагерь. Вскоре среди сотен шатров, дрожащих под порывами ветра, запылали уютные рыжие огни. Длинные колеблющиеся тени расселись вокруг них, протягивая к трещащим кострам озябшие пальцы.

Вечер сгустился, белёсый круг солнца покраснел, сжавшись в плоскую пылающую полосу горизонта. Над лагерем повис гул голосов, но и он вскоре затих, лишь кое-где иногда слышались осторожные шаги, да негромко переговаривались часовые.

Стремительно и незаметно наступила ночь. Чёёрное небо нависло над спящим лагерем, блестя мириадами звезд, как пыль рассыпанных в бездонной и бесконечной тьме. Подул ветер, разгоняя плотные, смоляные облака, похожие на застывшие клубы дыма. Тучи нехотя раздвинулись, разошлись в стороны, и из-за них, окруженная ореолом бледного, мертвенного сияния, выплыла полная серебристая луна.

Арти отодвинул полог шатра и, высунув голову, огляделся по сторонам. Было тихо, и только ветер тонко позванивал обледенелыми ветками. Между палаток тлели затухающие костры и, изредка всхлопывая на ветру, развевались войсковые штандарты.

Накинув плащ, маг выбрался из шатра и, взглянув на полную луну, медленно пошел к реке. Выйдя на берег, он повернул и побрел вдоль замерзшей воды, едва ступая по кромке серого льда.

Засыпанные пушистым снегом пологие берега спали безмятежным, тихим сном. Над скованной, замерзшей рекой, искрясь, кружила метель. Вдалеке, почти невидимый за непроглядной, дышащей холодом чернотой, блеснул маленький золотистый огонек, и Артлин побрел ему навстречу, проваливаясь в сухой, хрустящий снег.

Свет приближался. Очень скоро он разросся до дрожащего языка пламени, окруженного мерцающим рыжим ореолом. Высоко подняв факел над головой, вдоль берега шёл человек в длинной кольчуге, поверх которой была накинута бесформенная шуба. Когда он подошел ближе, маг узнал его.

— Киба? — Арти удивленно вскинул брови, — ты-то что здесь делаешь?

— Я в дозоре сегодня, — болотный маг пожал плечами — пойдём, присядем.

За массивным, нависающим над рекой каменным мысом, в неглубокой ямке, вырытой в мерзлой земле, потрескивая, горел костер. Киба подобрал полы шубы и уселся на плоский, присыпанный снегом камень. Артлин опустился рядом с ним.

— Будешь? — Толстяк вытащил из-под одежды большую плоскую фляжку.

Артлин кивнул. Киба отвинтил крышку и поднеёс флягу к губам.

— Чтобы всё хорошо было… — сказал он, прежде чем отпить, — и чтобы война кончилась как можно скорее.

— Ты ведь не ждёшь, что она закончится сама? — тихо произнёс Арти, беря фляжку из рук друга, — за всех, кто сражается рядом с нами, — он поднял флягу, а затем отпил.

Киба кивнул.

— Ты стал совсем другим, — помолчав, сказал он.

— А?

— Это был хороший тост, — болотный маг спрятал фляжку, — однако, нам хватит — ночь ещё долгая, так и сморить может.

— Она снова мне снилась, — сказал Артлин, глядя в бездонное чёрное небо, с висящим в нём серебряным глазом полной луны, — и снова это было реальнее, чем любой другой сон. Как будто бы она правда была рядом. Я даже запах её чувствовал, чувствовал руки…

Толстяк молча слушал.

— … Вот я думаю, — продолжал Арти, — может, это не сон? Может, она правда тайно приходит ко мне? Может, она здесь, в нашем войске, под выдуманным именем?

— Всё может быть, — вдруг согласился Киба, — я ведь знаю её, Арти. Она тебя любит, она за тебя переживает. Может, ей тоже неспокойно в последние дни?

— Тоже?

— Я слукавил насчет дозора, — болотный маг встал с камня и беспокойно прошёлся по берегу, — просто… Мне страшно, Арти. Что-то вот-вот должно случиться.

— Предчувствие?

— Навроде того.

Оба замолкли, глядя в темноту. Вдалеке, на пологих берегах реки таинственно мерцали искры снега, и седая метель, танцуя, кружила стремительно летящую позёмку.

— Ты думал о том, что нам невероятно повезло? — Вдруг спросил Киба.

Артлин вздрогнул. Повернувшись, он посмотрел на друга пристально и внимательно.

— О чём ты?

— Мы уцелели, — болотный маг поднял с земли палку и несколько раз ткнул в пламя костра, поправляя обугленные поленья. Огонь взметнулся, рыжие искры снопом ударили вверх, подхваченные горячим воздухом, и, разлетевшись, угасли.

— Сколько человек мы уже схоронили? —тихо спросил Киба, будто бы обращаясь к самому себе, — помню, как мы весь вечер копали могилу… Большую такую яму. Всех туда положили, не разбирая имён. И теперь я не помню тех, кто лежит там. Хотя должен бы.

— Киба…

— Да что теперь говорить… — толстяк расстроено махнул рукой, — мне стыдно перед ними, Арти. Как будто бы они пошли вперёд, а я остался. Наверное, они оказались сильнее и тверже, чем я. И хотя я знаю, что это не так, но порой мне кажется, что они действительно сражались, а мы с тобой — так, маршируем среди победителей… Да и победителей ли…

Не зная, что сказать, Артлин лишь опустил глаза и уставился в мирно горящий огонь. Киба снова достал фляжку и жадно приложился к ней, запрокинув голову.

— Тебе оставить? — вдруг спохватился он. Арти только покачал головой, не отрывая отрешенного взгляда от трещащего пламени.

— Нет. Пей, если хочешь.

— Я уже не знаю, чего хочу, — болотный маг вновь поднес флягу к губам и в несколько глотков осушил её, — всё… — тяжело сказал он, — до капли…

Заткнув горлышко фляги пробкой, он отложил её в сторону и взглянул в небо.

— Я знаю, — сказал он тихо и доверительно, — ты считаешь, никакого посмертного бытия нет. А я так не могу… У меня есть трюк один. Вот, смотри туда, — болотный маг ткнул пальцем в небо, — я думаю, что все наши товарищи, все близкие, отправляются туда.

Артлин посмотрел на Кибу и, подняв глаза, обвел взглядом погасший небосвод. В бесконечной, простирающейся во все стороны темноте, еле заметно мерцая, светились мириады крошечных белесых звезд, похожие на пригоршни мелких алмазов, разбросанных среди неподвижно замершей мглы.

— Ты знал, что они живые? Я заметил: каждый раз они немного сдвигаются, — полушёпотом произнёс Киба, — они как будто ходят по небу. Может, к друг другу ходят? Может, вот там — это твой наставник Вельбер, и сейчас он со своим учителем.

— Быть может, ты и прав, — Арти взял друга за плечо и чуть потянул вверх, заставляя его встать, — я бы поверил тебе, но ты пьяный... Пойдем, холодно.

Толстяк шумно вздохнул. Нашарив в полутьме фляжку, он спрятал её под одежду и, опершись на протянутую руку, с трудом поднялся с камня, на котором сидел.

— Смотри! — вдруг вскрикнул он, дернув Арти за рукав, — звезда падает!

Волшебник взглянул вверх. Ярко-красная точка, оставляя за собой пылающий алый шлейф, стремительно неслась к земле, и сияние вокруг неё с каждой секундой разгоралось всё ярче.

Арти выпустил плечо Кибы и закрыл лицо руками. Свет, исходящий от падающей звезды, был нестерпимым. Он жёг глаза ослепляющим багровым сиянием и в центре него, извергая тугие клубы дыма, охваченные ревущим пламенем, горел мечущийся сгусток кроваво-красного огня.

Небеса содрогнулись от грохота: прочертив в морозном воздухе горящую, дымную дугу, осыпающуюся гаснущими искрами, клубок огня упал где-то за горизонтом, и тут же невероятная вспышка полоснула режущим светом, на мгновение выбелив небо и землю.

Стало светло как днём. Небеса озарились пылающими сполохами, и среди растерзанных облаков, распарывая тьму, взметнулся тонкий луч багрового света.

Киба лежал на спине, испуганно глядя в огненное небо. Приподнявшись на локтях, он попытался встать, но лишь бессильно опрокинулся на спину.

— Что за черт... — пробормотал он, — Арти, это не звезда…

— Да уж вижу, — Артлин схватил друга за плащ, пытаясь поднять его на ноги, но тот будто примерз к земле.

Взметнувшийся в вышину луч пугающе пульсировал. Он то сжимался в узкую и тонкую, как струна, прямую, то расширялся вновь, становясь похожим на сияющий красный водопад, низвергающийся с небес. У самого его основания, невидимые за древесными кронами, плясали дымные отсветы, похожие на языки умирающего пламени, и среди них, паря над расцвеченной алым огнём землей, стремительно проносились размытые тени.

Артлин оглянулся назад: погруженный во тьму берег наполнялся людьми. Меж палаток метались тревожные огни. Холм, где, окруженные частоколом остро заточенных бревен, стояли командирские шатры, был охвачен белёсым магическим сиянием, и в его дрожащем ореоле, потрясенно глядя на пылающий вдалеке луч, стояли Мистра, Барвис и чернобородый Раджмин.

Стрела огненного света продолжала мелко дрожать, распарывая надвое небосвод. Где-то далеко вверху, в замершей, холодной вышине, нарастая, как шум набегающего прилива, рождался могучий и тяжелый рокот. Сначала он был неясным, обрывочным, словно бы вдали что-то взрывалось и рушилось, но сила его нарастала с каждой секундой. Очень скоро под куполом темного неба прокатился чудовищной силы гром, и бескрайняя темнота озарилась чередой ярких, вспышек.

Гром ударил с новой силой, но теперь к нему примешивался странный хрустящий звук, сухой, глухой, и тяжелый. Белые сполохи пробежали по небу еще раз, оттеняя распоротые длинные силуэты облаков, и в их кратком, холодном сиянии мелькнули мириады парящих в вышине теней.

— Ты глянь… — умоляюще прошептал Киба, — кто это вообще такие? Что за твари? Их… Миллионы! Арти… Ты это видишь?

Маг живой земли кивнул задумчиво и напряжённо, не отрывая взгляда от ожившего неба. Вдруг он рывком вскочил на ноги, и, схватив Кибу за локоть, буквально рванул его с земли. Толстяк протестующее закряхтел.

— Эй, Арти, уймись! Ты мне руку оторвёшь!.. — Киба недовольно заворочался на снегу и, наконец, поднялся — что на тебя нашло?

— Быстрее! — бросил Артлин через плечо, — всё получится, если поспешим…

— Что получится? Куда поспешим? Куда? Эй! — болотный маг непонимающе смотрел на него.

Арти только махнул рукой.

— Некогда объяснять! Идем!

— Арти… — недоумённо протянул Киба.

Артлин сплюнул, махнул рукой и, по колени проваливаясь в хрустящий снег, побежал к лагерю. Киба увидел, как его друг, не разбирая дороги, влетел в кипящую шумом толпу и, растолкав глядящих в небо солдат, исчез в полутьме средь палаток.

Задыхаясь от волнения и быстрого бега, Артлин ввалился за частокол и буквально упал на руки подоспевшего Мистры.