Багровое сердце

Глава 15

***

На краю оврага, всколыхнув покров почерневшей листвы, приподнялись несколько грязных, похожих на призраков, фигур. Невысокий, бородатый маг свесился со склона, и, схватив Вельбера за ворот грубыми мускулистыми руками, втащил его наверх.

— Лежи тихо, — бородатый приложил палец к губам, — Калеб приказал вести себя осторожно…

— Он мне нужен… — Вельбер старался унять нарастающую в голосе дрожь, но ему это не удавалось — где тёмные?

— Мы их пока отогнали, — маг озабоченно кивнул в овраг, где, зарывшись в бесцветные листья и жидкую грязь, лежали распростертые трупы в чёрных одеждах — но клянусь, у них там силы несметные… Я сам видел.

— Провидение нас не оставит… — шепнул худой длинноволосый волшебник с глубоко посаженными тёмными глазами, — мы выберемся. Я надеюсь на это…

— А ты не надейся. Лучше сопли утри, и дерись, как мужик, — оборвал его бородач. Повернувшись к Вельберу, он спросил, — Мистра тебе зачем?

Чародей не успел ответить. Его собеседник словно прочел его взгляд и опустил глаза. Пожевав губами, он чуть запрокинул голову и кивнул назад.

— Туда иди. Он вместе с ранеными.

В широком и глубоком овраге, больше похожем на яму, лежало десятка два обожженных и покалеченных магов, наспех перебинтованных грязными тряпками. Мистра сидел чуть поодаль, привалившись к склону оврага. Левое плечо у него было располосовано двумя мощными, размашистыми ударами, и из алых, влажно блестящих ран, потоками лилась кровь. В правой руке Калеб держал заскорузлую, мокрую тряпку, и изредка прикладывал её к разорванному плечу.

— … Вельбер… — маг взглянул на него стеклянными глазами и улыбнулся уголками помертвевших губ. От него сильно пахло настойкой. Он был пьян. Проследив за взглядом Вельбера, он усмехнулся и виновато пожал плечами.

— Они, кажется, ждали нас… Чуть глотки нам не перегрызли, сукины дети… — он тяжело и прерывисто втянул воздух, — рукопашная была, мы их одолели. Гляди… — Мистра кивнул в сторону: среди спутанной, пожухлой травы, лежал гриф лютни, сломанный у основания, — Разбил об голову одному из этих засранцев.

Вельбер взглянул на осколки инструмента. Маг живой земли скользнул тусклым взглядом по верхушкам нависших над оврагом деревьев.

— Не важно… — он кивнул на останки лютни.

Осторожно, стараясь не задеть раненой руки, Вельбер сел рядом с ним.

— Тан погиб.

Калеб закрыл глаза и резко сжал зубы, как от сильной боли. Черты его лица на мгновение как будто заострились, потемнели, стали хищными и злыми. Появившись лишь на миг, гримаса тут же изгладилась, и лицо Мистры стало прежним. Лишь на щеке, скатившись по глубокой морщине, блеснула одинокая слеза.

— Ты за этим пришел? — глухим голосом спросил он.

Маг лишь покачал головой.

— Мне нужна твоя помощь, Мистра. Это важно. Нужно отправить гонца к Барвису. Пусть скажет: Вельбер к востоку. И… вам придётся сдвинуться.

При этих словах Мистра лишь грустно ухмыльнулся. Трясущимися руками он достал из-под плаща бутылку и сделал большой глоток.

— Ладно, — сказал он изменившимся сиплым голосом, — мы немного сдвинемся, Вельбер, просто скажи, куда…

— Как и сказал: к востоку, — маг помог ему подняться. Подхватив Мистру за широкий матерчатый пояс, он с трудом поставил его на ноги, — здесь неподалеку есть дорога. Нам нужно перебраться через неё и отогнать тёмных…

— Что там? — хромая, Калеб вскарабкался по склону и взглянул вдаль.

Вельбер замялся, не зная, как ответить. Он хотел рассказать Мистре про сон, но понял, что история бы вряд ли звучала убедительно. Впервые маг грома подумал о том, что Барвис был прав: нельзя отдавать приказы, полагаясь на чьи-то сны.

Жаль, что эти сны не лгали.

— Барвис смеялся над легендами о сердцах стихий, — уклончиво ответил он, — прежде я тоже не слишком-то верил в них. Но у Тана пропала сила. У Вельдиса и его людей — тоже. Почему-то она осталась лишь у нас.

— Ни хрена не понял, — сказал Мистра почти враждебно.

Пошатываясь, он взобрался на край оврага и несколько раз взмахнул правой рукой в воздухе. Разбрасывая листья, с земли почти одновременно поднялись сотни фигур. Пригнувшись, они легким, быстрым шагом двинулись через чащу. Несколько человек спустились в овраг, чтобы подобрать раненых.

Калеб повернулся к востоку и снова махнул рукой. Пыльные, зеленоватые силуэты, рассыпая хвою и охапки жухлой травы, бесконечной цепью встати средь чёрных зарослей.

Мистра мог сколько угодно пить, орать песни и балагурить, но дисциплина в его отряде всегда была железной.

— Так к чему ты это, Вельбер? — лицо Калеба было усталым и безразличным, и лишь в глубине глаз, как огонь в багровом камне, тлела какая-то пугающая, яростная решимость.

— Сердце рядом, Мистра, — Вельбер понял, что говорить о сне все-таки не стоит, — не спрашивай, откуда мне известно об этом. Я и сам толком не знаю. Просто чувствую.

Калеб как-то странно покосился на него, но ничего не сказал. Маг грома истолковал этот взгляд по-своему.

— Барвис тоже не поверил мне, и сейчас мы теряем наших друзей, — чуть севшим голосом произнес Вельбер, чувствуя в горле шевелящийся комок спазма, — поверь хотя бы ты, Мистра. Нам нужны силы, чтобы защитить сердце. Быть может, это последнее из оставшихся…

Маг живой земли чуть замедлил шаг. Приложив ладонь ко лбу, он с нажимом отер с него пот.

— Мистра, мне нужно, чтобы ты поверил.

— Я тебе верю, потому что мне уже насрать во что верить, — ответил он в своей свойственной манере, — но если ты прав, и оно ещё там, мы защитим его… Идем!

Лес как будто бы начал редеть. Ветви расступались, и между ними загорался бледный, неяркий свет. Ступая по истлевшему мху, чародеи осторожно шли сквозь чащу.

Мистра вдруг раскинул руки в стороны, словно изображая парящую птицу, и, подгибая ноги, начал неслышно опускаться в густые тёмные заросли. Маги его отряда сбавили скорость и, пригнувшись, расстелились по земле. Ещё секунда — и они поползли почти незаметной, серо-зелёной лавиной, прячась в осыпавшейся гнилой листве. Вельбер лёг на влажную, покрытую крупными, серебристыми каплями землю и пополз вместе со всеми.

Деревья словно разошлись в стороны, и из-за слоистых занавесей мрака, озаренная белым дневным светом, проступила широкая, разъезженная дорога с двумя глубокими колеями.

Дорога из сна.

— Если они знают, где оно, их должно быть очень много, — пробормотал Калеб, — что, в лоб прорвёмся, или придумаем план похитрее?

— Тебе решать, — так же, шёпотом, ответил Вельбер, — сейчас их повсюду много. Весь лес ими кишит…

Калеб согласно кивнул.

— В этом лесу они и останутся, — произнес он тихо, и, обернувшись к отряду, сказал чуть громче, — ребята, выгоните их на дорогу…

Десятки губ за его спиной повторили этот приказ, и вслед за этим, среди увядшей травы вспыхнули, рождаясь, мириады роящихся зелёных огоньков.

Безмолвная чаща по ту сторону дороги вдруг зашуршала, задрожала, осыпая побелевшие ветви, задвигалась со страшным скрипом. Сталкиваясь, сплетаясь и роняя кору, мёртвые высушенные деревья волнами нахлынули друг на друга, словно стремясь покинуть лес.

Стремительно нарастающий крик распорол тишину. В шевелящейся чаще забились багровые огни, раздались стоны умирающих и чей-то яростный, приглушенный хрип. В нескольких местах чаща вспыхнула и занялась ярким, кроваво-красным пламенем. Подожженные деревья, чёрные, рассыпающиеся в труху, вспыхнули, и огромными снопами огня начали валиться во все стороны, опаляя и давя прячущихся в зарослях тёмных.

Ещё секунда, и на дорогу в паническом бегстве выплеснулась волна людей в тёмных одеждах. Озираясь, они сбивались в огромную, колышущуюся толпу, сквозь которую, обдавая пространство волнами жаркого багрового сияния, просвечивали, пылая, наконечники посохов.

Вельбер чуть приподнял голову и осторожно выглянул из травы. Он увидел, как, раздвигая мох и поросшие травой кочки, угрожающе задвигалась земля у дороги. Лежащий неподалеку Мистра что-то шепнул, щелкнул пальцами, и в ту же секунду пыльный лесной тракт взрыли тысячи мощных серых корней. Как стая бессмертных хищных змей, они набросились на тёмных, и началась одна из самых жестоких боен, которые Вельбер когда-либо видел. Обагренные кровью корни рвали тела людей на куски, душили, валя на землю и набрасываясь сверху, сворачивали шеи, рывком ломали позвоночники.

Бьющийся, кровавый предсмертный вопль ещё несколько минут висел над дорогой, постепенно затихая. И когда последний слабый крик утонул в ледяном молчании, корни один за другим рассыпались в прах, смешавшись с изодранной землей, исчезли, оставив на пыльном лесном тракте горы кровоточащих изуродованных трупов.

Вельберу стало дурно. Закрыв лицо рукой, он ничком лег в траву, безуспешно силясь отогнать от себя страшную картину.

“Неужели Арти учился магии лишь для того, чтобы так же убивать?” — с ужасом подумал он, и тут же ощутил странный прилив почти отеческого тепла. Его сердце, до краев наполненное страшными картинами войны, уже давно зачерствело. Но оно оттаивало в те моменты, когда Вельбер думал об ученике.

“Магия — не цель и не средство”, — вспомнил он когда-то сказанные слова, и тут же возразил сам себе: “но почему мы используем её, как оружие? Как меч, которым убивают? Мы пачкаем её суть…”

— Надо идти, — Мистра толкнул его в плечо.

— Ты прав, — Вельбер оперся на протянутую руку, — пошли…

Первые маги живой земли, пригибаясь, осторожно выходили на дорогу. Перепаханный кровавой бурей лес был безжизненен и молчалив, и согнутые фигуры, прикрываясь своими выцветшими, потерявшими цвет плащами, одна за другой исчезали в притихшей чаще.

Вместе со всеми Вельбер перешел дорогу, спустился в прохладную темноту леса, и тут же тревожное, непонятное предчувствие, больше похожее на смутный страх, безраздельно овладело им. Чародей огляделся по сторонам.

Он помнил этот лес. Неясная картинка, пришедшая из того тяжелого, пророческого сна, вдруг нежданно обрела воплощение, став пугающей и реальной.

Сон не лгал. Вельбер всё больше верил ему.

Чуть поодаль, меж деревьев, журча и плеща водой, приподнимая оказавшиеся на пути чахлые корни и полоща пучки иссохшей травы, бежали ручьи. Они сплетались и расходились, прятались куда-то под землю, и, недобро искрясь помутневшей влагой, выплескивались в свое прежнее русло, обильно стекая по кустикам облезлого мха.

Впереди, в чаще, мелькнул отсвет угасающего огня. Мистра и Вельбер вышли на обожженную, словно продавленную в земле просеку, усеянную крупными бледно-желтыми щепками. Земля и лес вокруг были разворочены, все горело, источая едкий, черный дым. Деревья были повалены кругами и на стволах, мерцая, трепетно играли тёмно-красные, медленно гаснущие угольки.

В молчании чародеи обходили поляну. Совсем недавно здесь кипел кровавый, жестокий бой. Меж деревьев и вывороченных комьев земли, схватившись даже после смерти, лежали тёмные и светлые маги.

Вельбер наклонился над лежащим ничком волшебником. Схватив его за светло-серый плащ, он с усилием перевернул окоченевшее тело на спину. На шее у мертвеца, отливая благородным блеском серебра и таинственным светом лунного камня, сверкнул медальон. Знак воздуха.

Вельбер отпрянул, ощущая как немеют пальцы и по спине пробегает холодная дрожь.

— Отряд Лауры, — Мистра сел рядом с мёртвым и двумя пальцами закрыл ему глаза, — слишком много трупов. Должно быть, они все тут полегли. Или почти все… — Калеб нахмурился и сжал губы. Какой-то светлый отблеск вдруг на мгновение мелькнул в его печальных глазах — но если здесь была такая яростная схватка, значит, поблизости действительно есть что-то очень важное… Может, и впрямь сердце? Эй, Вель… — он обернулся и замер, не договорив.

Маг грома стоял неподалеку. Медленно передвигая непослушные ноги, он подходил к ручью, где, мешаясь с тёмными струями, текла красноватая, живая влага. Труп Светлоокой лежал на берегу, чуть выше по течению. Её голова колыхалась в плещущей воде, целуя окровавленными губами влажный песок.

Сжавшись в комок рядом с телом Лауры, Вельбер гулко, словно бы из-под земли, рыдал, задыхался, хватая воздух и срываясь на страшный хрип удавленника.

— Нахер… ну нахер… — пробормотал Мистра, словно не зная, куда деться от этой сцены. Он поднял с земли кусок чьей-то одежды и набросил его на отсечённую голову Лауры, — Вельбер, нам придётся идти дальше.

— Знаю… — Вельбер вдруг резко приподнялся на земле и обратил к собеседнику свое покрасневшее, распухшее лицо, с глазами, словно бы ослепшими от слёз — мне просто… мне просто надо… надо немного… немного…

В душе у Мистры как будто бы бурлил раскаленный котел. Боль, ненависть, отчаяние и бессилие, сочувствие и ярость боролись у него внутри. С трудом сдерживая себя, он отступил на шаг и взглянул на Вельбера, а затем порывисто упал рядом на колени и обнял его до хруста в рёбрах, и тот обнял его в ответ.

— Мы пойдём и размажем их, Мистра, — сказал он тихо и зло, — мы сделаем с ними такое, что смерть покажется благом…

Они встали, поддерживая друг друга и пошли через гуляющие в сгустившемся воздухе багровые тени. Перед ними, опережая их шаг, вились упругие, толстые корни, склизкие лианы и острые, как ножи, ветви, в которых, рассыпаясь искрами, гасли багровые вспышки, и которые с шумом и свистом двигались вперед, сквозь чащу, с неумолимостью пущенной стрелы.

И никто не мог убежать от них.

Вельбер шел всё быстрее, не оглядываясь и не останавливаясь. Чем дальше он уходил от окровавленной поляны, тем холоднее становилась его душа, и тем больше его наполняла мрачная решимость — обжигающее пламя с мёртвым, недвижимым светом. Отныне там зияла гигантская, непокорённая пустота, и никакие чувства не могли заполнить её. Даже сострадание. Даже боль и любовь. Теперь он как будто держал их на ладони, эти живые, пульсирующие комочки чувств, и с каким-то удивлением, с отрешенным бесстрашием смотрел на них, смотрел сверху вниз, недоумевая — всегда ли они были такими, или же эта разверзшаяся бездна оказалась слишком огромна для них? Или же он сам прежде был слишком мал?

Это было уже не важно. Бесконечная, леденящая пустыня внутри него ширилась быстрее, чем он шёл, и на ней, сминая небо, как бумагу, смешивая облака в один широкий, ревущий поток, с невероятной силой и скорость крутилась бескрайняя буря. В самом её центре, озаряя фантастическим огнем распоротый воздух, непрерывно била огромная, белая молния…

… Деревья в чаще стали как будто светлее. На траве, проглядывающей сквозь заиндевелые листья, робко мерцал зеленоватый отсвет. Лес вокруг словно обретал свои настоящие краски, проступал, как призрак, в затертой, выцветшей и поседевшей чаще.

Зелёный луч вдруг мигнул из-за деревьев, потом мигнул ещё раз, разгораясь, и вспыхнул ослепительным, невероятным сиянием. Мистра подал знак: неслышными тенями маги охватили поляну полукольцом, а затем, вскинув посохи, хлынули на неё разом, прорываясь сквозь непривычно густые заросли, высокую траву и упругие ветви, осыпанные светлой, молодой листвой.

Разбрасывая лучи слепящего света, медленно вращаясь вокруг себя, над поляной парило сердце живой земли. Чудом не найденное и не тронутое тёмными силами.

Не в силах поверить собственным глазам, маги попадали на колени. Даже Мистра приклонил голову и замер, боясь взглянуть на камень. Один лишь Вельбер стоял, не шелохнувшись. Не отворачиваясь, он смотрел на сияющее перед ним сердце. Постояв немного, он подошел, и осторожно коснулся камня рукой, будто бы вдавливая его обратно в тёплую, живую, нагретую волшебным светом землю. Громада зелёного сияния качнулась под пальцами чародея, и медленно поплыла вниз, словно просачиваясь сквозь свежую изумрудную траву. Ещё секунда — и сияние угасло. Дёрн зашевелился и сомкнулся, скрывая вновь обретенное сердце.

Едва последний искрящийся луч скрылся в траве, что-то оглушительно и нестерпимо затрещало высоко в небе, и средь облаков, озаряя лес фантастическим алым сиянием, разверзся огромный пылающий ореол багрового цвета.

Распадаясь каскадом слепящих брызг, он замер над землей, и внезапно вспыхнул так ярко, что померк свет солнца, и весь мир вокруг наполнился красным сиянием. Лес высветился бесчисленным множеством багровых теней, и на многие мили вокруг очертилась и вспыхнула обожжённым силуэтом каждая маленькая кочка, и каждый маленький, наполненный водой овражек заполыхал блеском огня.

Сиянье замерло в вышине и тут же рассыпалось, разделившись на бесчисленное множество пылающих багровых сгустков. Стрелы багрового огня, как дождь, упали с небес, и тут же весь лес вспыхнул, наполнившись катящимися волнами пламени, дохнул нестерпимым жаром, и со всех сторон, набирая силу, взметнулся бешеный мёртвый огонь.

Тёмные начали второе, главное наступление.

Не разбирая дороги, они хлынули в чащу бесчисленными чёрными толпами. Тысячи тёмных фигур заполнили пылающий лес, и как лавина прокатились по нему, сметая и давя немногочисленные силы светлых.

Где-то в чаще, бессильно шипя, хлестнули потоки воды, и им навстречу ударили, взметнулись красные лучи, наполненые ослепительным сиянием. То там, то здесь, среди падающих, разбрасывающих искры стволов, вспыхивало яростное, безнадежное сопротивление, больше похожее на отчаянный предсмертный рывок, и тут же гасло, подавленное катящимися стенами багрового пламени.

Тёмные, прежде только убегавшие, прежде сражавшиеся лишь малыми силами, внезапно изменили тактику и обрушили на ослабевшего, измученного страхом противника всю свою мощь.

И эта мощь оказалась чудовищной.

— Займите овраги! Сдвиньте деревья на флангах, — распорядился Калеб, — рассредоточьтесь большими группами и держитесь любой ценой!

Где-то в лесу, раскалывая грохочущий шум катящегося огня, ярко хлестнула белая молния, и тут же тяжелый, раскатистый удар грома встряхнул горящую чащу: несмотря на яростный натиск превосходящих сил, отряд Вельбера под командованием Седрика, всё ещё мог держаться и огрызаться.

— Бейте, когда они подойдут достаточно близко, — Мистра обвёл поле широким взмахом руки, — Бейте быстро, наповал. Так бейте, словно у вас в десятеро больше сил. Бейте первыми! Держите их! Держите!

Ореол багрового сияния в небе всё ширился, разворачиваясь от края до края, словно превращаясь в пылающий, ровно очерченный круг. Лес вокруг горел, затянутый густым дымом, сотрясаемый громовыми раскатами и трескучими вспышками алого огня. Скрипя, падали деревья. Кусты и трава сгорали в нестерпимом жаре, уносясь в небо снопами искр.

— Они совсем рядом… — прошептал Калеб, глядя стеклянными глазами на катящуюся меж деревьев волну.

— Да…— глухо отозвался Вельбер, — сейчас они навалятся.

И в тот же миг, словно подчиняясь его словам, весь правый фланг вспыхнул красным сиянием: тёмные атаковали сбоку. Засевшие в овраге войска Мистры ударили в ответ. Шелестящий, растущий на глазах вал из тугих, металлически блестящих лоз и ветвей прорвался через огонь, и, охваченный языками угасающего пламени и дымом, накрыл первые ряды наступающих. Как огромная, катящаяся волна он взметнулся над их головами, и рухнул вниз, рассекая тела в кровавую кашу и разбрасывая вывороченные комья земли.

— Бейте в центр! В середину бейте! — хрипло крича, Мистра метался по поляне, — давите их, чтобы они не успели очнуться!

Корни, ветви, окровавленные, бьющиеся листья неудержимым потоком неслись навстречу тёмным, сшибая людей наземь, разрезая и путая строй, но атакующие продолжали одержимо рваться вперед. Очень скоро земля вокруг поляны вымокла от крови, стала склизкой и вязкой. На её тёмной коже вспухли тёмные воронки, похожие на гнойные язвы, и в них, хлеща наступающих, бились черные корни, снося и разрывая бегущих навстречу людей. Колышущиеся побеги, шумя, вспарывали землю, и, стремительно вырастая, неслись вверх, сгорая в красных клубах ревущего пламени.

Но тёмные лишь усиливали натиск. Они атаковали с упорством обречённых, и сама смерть, словно смутившись, уходила прочь с их пути.

Ещё несколько мгновений оборона светлых держалась, огрызаясь разящими ударами, а затем стремительно рухнула, не выдержав натиска. В какой-то момент Вельбер увидел, как прогибается фланг, отступая перед неукротимо мчащейся огненной стеной. Секунда — и строй прорвался, поток пламени до краев заполнил овраг, где, держась из последних сил, сражался передний строй войска Мистры. Огненная волна с оглушительным рёвом и треском прокатилась по ложбине перед поляной, взметая раскаляющуюся землю. Пронеслась, взбираясь по стенам оврага, неудержимо и тяжело выплеснулась на поляну, валя горящие деревья и дыша нестерпимым жаром. Повсюду, охватив отряд Мистры полукольцом, взметнулись, разрастаясь, клубы густого чёрного дыма, и из их душного мрака со всех сторон хлынули адепты багрового камня.

— Подтягивайте силы! Остановите их сейчас! Другого шанса не будет! — срывая голос, орал Калеб. Не обращая внимания на ревущий вокруг огненный смерч, он поднялся в полный рост над осыпающимся краем оврага, резко махнул рукой, приказывая атаковать, и тут же со всех концов поляны беспрерывно засверкали тысячи зелёных вспышек, и маги живой земли ударили с новыми силами.