Багровое сердце

Глава 8

***

Вельбер проснулся за пару часов до восхода. Сквозь неплотно задернутый полог синели предрассветные небеса. Лежащая рядом Лаура сонно дышала. Было прохладно и свежо. Врывающийся в палатку воздух пах высыхающей полынью. Маг осторожно убрал со своего плеча руку спящей девушки, наскоро оделся и бесшумно выскользнул из шатра.

На востоке, за багровыми огненными облаками тяжело перекатывался малиновый шар солнца. Окружавшие лагерь деревья ещё тонули в серо-голубой дымке, но туман уже осел росой, и мокрая трава неприятно холодила ноги.

Недалеко от шатра, возле потухшего кострища пасся конь. Рядом с ним стоял человек в широкой шляпе.

Вельбер узнал его сразу. Ему припомнилась ночная встреча в Вайсмере, тёмные, освещённые луной улицы и маленькая угловая комната...

Неизвестный расстегнул висящую у пояса сумку и, широко шагнув через мокрую траву, подал магу запечатанный конверт.

— Маг Вельбер, твой старый друг шлёт тебе весть.

— Я помню тебя, — Вельбер спрятал письмо под плащ, — тогда ты появился так же внезапно, как сейчас. И внезапно исчез, — маг шагнул навстречу неизвестному, но тот легко отступил назад и, не глядя, вспрыгнул в седло. Вельбер остановился.

— Ты приносишь дурные вести и исчезаешь, как туман. Ты так и не сказал мне, кто ты, и как тебя зовут.

— Я и есть туман. Ты ведь не спрашиваешь имени у тумана? Прощай, — гонец щёлкнул вожжами и конь, взвившись на дыбы, с невероятной силой и скоростью рванулся вперед. Через мгновение он уже оказался на краю лагеря и прыжком перемахнул через густые кроны.

— С кем ты там разговаривал, родной? — из стоящего неподалеку шатра высунулся растрепанный и заспанный Вельдис.

— Сюда приезжал гонец, — Вельбер достал письмо и помахал им в воздухе, — но он уже уехал...

— И где были часовые? — старичок покачал седой головой, — неслыханно! Хорошо, что нас ночью не перерезали... Ух я им! — и он, ворча, исчез в шатре.

Вельбер сел на поваленное бревно, лежащее возле остатков костра и распечатал конверт.

"Здравствуй, дорогой друг!

Я искренне верю, что твои поиски продвигаются хорошо. Я надеюсь только на это — у меня уже не осталось иных надежд.

После той ночи, про которую я рассказывал тебе в предыдущем письме, я несколько дней спал спокойно. Сны долго не посещали меня. В какой-то момент я даже вообразил, что поступаю правильно, и что ключ от ситуации — в моих руках. Теперь я вижу, что в тот момент я был весьма далёк от истины. Должно быть, дальше, чем когда либо.

Сегодняшней ночью мне приснился престранный сон. Не сон даже, а какое-то утреннее видение, которое походило на явь более, чем обычно. Мне снилось, будто бы я лежал на кровати. Внезапно дверь спальни открылась и я увидел (вообрази себе картину!) Леона Белиньи с букетом красных цветов. Он подошел ко мне и, не говоря ни слова, отдал мне цветы. Я хотел было поблагодарить его, но когда я поднял глаза, его уже не было рядом.

Я подошел к окну спальни и увидел, что Белиньи в красном плаще и с большой сумкой через плечо стоит у меня во дворе. В руках у него лопата и он пробует ей почву. "Мартин!" — кричит он, едва завидев меня, — "я знаю, откуда они растут! Я тебя от них избавлю!". Я не успеваю ничего возразить: его лопата как будто бы вгрызается в землю, и он копает, копает долго, с остервенением.

Он все продолжает копать. Внезапно, лопата натыкается на что-то, он останавливается и кричит. "Мартин! Мартин! Здесь корень! Я же говорил тебе, что знаю, откуда они растут! Подожди, сейчас я выкопаю его!"

На этом мой сон оборвался. Пока я не понимаю, что он означает, но, верно, это недобрый знак.

Вельбер, друг мой Вельбер! Я не могу покинуть герцогство и присоединиться к тебе и Штерну. Молюсь за успех ваших дел. Мысленно я рядом, мой друг. Помни об этом всегда.

Что же касается остальных дел, то у меня все по-прежнему. Люди все так же находят камни, только теперь гораздо более крупные. Мне даже пришлось поднять награду за них. Казна, скажу я тебе, порядочно опустела. Всё подземелье уже заставлено мешками и сундуками, но камней не становится меньше. Быть может, то, что я делаю — бессмысленная мера? Может, существует другой, более правильный путь? Хотелось бы знать...

Друг мой Вельбер... Признаюсь, я ждал ответа на свое предыдущее письмо, но так и не дождался. Я ни в чем тебя не виню, возможно, ты был слишком занят, чтобы отвечать, но сейчас, если ты читаешь эти строки, дай мне знать, что я писал не напрасно. Сообщи, как ты, и удачен ли твой поход. Если я могу помочь хоть чем-то, то просто напиши мне об этом. Деньгами ли, людьми — всем этим я постараюсь тебя обеспечить.

И последнее... Будь осторожен с гонцом. Я не знаю, кто этот человек, и какие цели он преследует, помогая мне, но я знаю, что он быстр, как ветер, и ему всегда известно, где тебя искать... Он не похож на врага или предателя, но на всякий случай, будь осторожен с ним и с тем, что ты напишешь в ответном письме. Старайся не говорить ни о чём тайном. Что бы то ни было, наши враги не должны об этом узнать.

На сём заканчиваю. Сообщи, как продвигаются дела, и где ты. Нужны ли тебе люди, деньги, или провизия. Надеюсь, что твой ответ будет максимально скорым.

Твой друг, Мартин Вилленхоф".

***

Лагерь уже начал просыпаться, когда часовые протрубили подъем. Хриплый, глубокий звук поплыл над холмами, тронутыми первыми лучами солнца, и десятки невидимых труб подхватили его, подняли до нестерпимого рокочущего рева и утопили в холодной глади непроснувшихся рассветных небес.

Свернув шатры и наскоро позавтракав, маги двинулись в путь. Через несколько часов они вышли к старому каменному мосту.

На пустом, безоблачном небосклоне закипал розоватый рассвет и в его разгорающемся сиянии, тихо плещась, текли воды потемневшей, мертвой реки. Невысокие, пенистые волны изредка набегали на рыжий глинистый берег, и тогда мелководье мутнело, и течение несло вдаль темно-красный ил и песок, похожий на растворенную в воде грязную кровь.

Трава на том берегу реки уже была мёртвой.

Растянувшись неровной колонной, войско медленно и мрачно шло через мост, и разоренная, поруганная земля вставала, разворачивалась перед ними, как пугающая чёрно-белая гравюра из древней, забытой летописи.

Южная дорога была пустынна, и ветер гонял по вывернутым, присыпанным пеплом плитам метущиеся вихри чёрного песка.

По выжженным, заросшим бурьяном полям бродили стаи одичавших, голодных собак. Завидев магов, они надрывно выли, и вой этот, подхваченный десятками глоток, бился под небесами, как гулкое, бесконечное эхо.

Вельбер оставил свой отряд и, ускорив шаг, пошёл по обочине. Запыленная колонна в молчании тянулась по правую руку от него, и маг, вглядываясь в лица идущих мимо людей, видел в их глазах только ненависть и скорбь, видел тяжелую, наполненную тоской печаль. В глазах одних людей он читал лишь отчаяние, во взгляде иных бушевал огонь неугасимой ненависти. Вельбер видел, как уже немолодой, с седыми висками волшебник, навзрыд плачет, вытирая слезы рукавом плаща. Видел, как один из идущих впереди магов выбился из строя и, склонившись над землей, осторожно сорвал чёрную травинку...

Он ещё долго шёл по обочине, прежде чем наконец догнал колонну магов воздуха. Они шли, построившись двумя узкими, вытянутым клиньями. Перед ними, задумчиво глядя на выжженные поля, брела Светлоокая.

— Доброе утро, Лаура! — маг догнал девушку и пошёл рядом с ней. Та не ответила ничего, лишь легонько коснулась его бледной, обветренной руки своими мягкими, теплыми пальцами.

— Я ушла к себе, как только протрубили подъем. Мне надо было собраться…

Они молча шли средь бесконечных, однообразных мёртвых земель. Небо было бледным, белым, с красноватым отблеском невидимого средь облаков солнца. Изредка холодный ветер приподнимал стебли обожженной травы. Чёрные поля колыхались волнами, и пепел, взметаясь, поднимался тёмной пеленой до самого неба, и медленно плыл к горизонту, постепенно рассеиваясь и оседая.

— Знаешь, — сказал Вельбер, глядя вдаль, — когда я был тут несколько месяцев назад, было не так страшно. Сейчас, кажется, на этой земле не осталось ничего живого...

— Да... — девушка кивнула, — а ведь мы даже не видели ещё нашего главного врага... Мы ведь до сих пор ничего не знаем о том, кто он, и зачем он вновь разбудил всю эту темную силу... Какое чёрное сердце надо иметь, чтобы мир вокруг тебя умирал вот так? — шёпотом спросила Лаура, прижимаясь к своему спутнику.

— Много чёрных сердец... — произнес Вельбер в ответ.

Ярость медленно закипала внутри него.

***

Минул полдень. Солнце повисло над головами идущих, а затем чуть сдвинулось, клонясь к опустевшим, тонущим в голубом тумане долинам. Затем оно сдвинулось еще чуть-чуть. И ещё, неумолимо следуя за тянущимся временем.

К четырём часам дня колонна магов достигла оборонительных рубежей противника. Сначала из-за горизонта выплыли размытые силуэты деревянных башен с колышущимися над ними полотнищами флагов, затем показались траншеи и чуть присыпанные песком ловчие ямы.

Дорога и поля справа и слева от неё были перерыты и в обожженную, запекшуюся землю были вкопаны ряды заточенных кольев, повернутых к югу.

Наступающее войско рассыпалось, замедлило шаг и расстелилось по мертвым полям. Древки знамен поднялись и замерли, нацелившись в темнеющее небо.

Командиры отрядов собрались в круглом белом шатре. Смрадную холодную землю застелили коврами. Тан поставил широкую чашу с пылающим внутри огнем.

Когда все расселись, Барвис сказал:

— Если бы мы пришли на несколько месяцев позже, нас бы уже ждала глухая стена с запада на восток.

— У нас бы не было нескольких месяцев, — возразил Мистра Калеб, — тёмные бы дошли до Мистрадина уже к декабрю.

— Не важно... — Барвис поморщился, — это пустые детали.

— По-моему, — эадумчиво начал Вельдис, — разрешите? — он пододвинулся поближе к чаше — По-моему, тёмные излишне уверены в своих силах. Почему-то они не стали возводить слишком серьёзных укреплений... Одно из двух, друзья мои: либо у них численное преимущество, и они готовились более к наступлению, нежели к обороне, либо у них есть какой-то туз в рукаве, о котором мы узнаем только тогда, когда пойдем в атаку... Так-то, родные... Советую присмотреться к ним заранее, пока не стало слишком поздно.

— В любом случае, нужно решать, что делать с укреплениями... — вновь подал голос Мистра и сидящие согласно закивали, — сначала колья. Очевидно, что наши враги разместили их на расстоянии, достаточном для атаки. Если мы начнем форсировать их "в лоб", то это серьезно скажется на нашей скорости. Мы фактически застрянем... — он оглядел собравшихся, — а они в это время нас... — маг живой земли мрачносжал зубы, — с кольями нужно действительно что-то делать...

— У меня есть кое-какая идея... — Лаура украдкой взглянула на Вельбера и подмигнула ему — В шестом отряде должны быть маги болот. Пусть они размягчат землю. Тогда колья просто утонут, и мы сможем пройти их, не теряя скорости...

— Девочка, — Мистра подался вперед — Даже если мы пройдем, мы у них как на ладони. Тут поле кругом, если ты не заметила... Если Вельдис прав, и у них численное превосходство, то нас зажарят сразу же...

— Оставь свой покровительственный тон, — глаза волшебницы гневно сверкнули, — мои люди наложат на другие отряды заклинание ускорения, плюс устроим попутный ветер... Чтобы пересечь поле, нам хватит и пяти секунд.

— Ладно, ладно! — Калеб примирительно поднял руки, — не кипятись! Хватит! То, что ты говоришь, действительно дельно...

— Ты сам виноват...

— Хватит пререкаться! — прервал их Барвис, — там есть ещё рвы и башни. С ними что?

Тан чуть привстал, прося слова.

— Мои люди пойдут в первых рядах. Мы вызовем огненный смерч и сожжём башни...

— Не выйдем, — прежде молчавший Вельбер вдруг поднял голову и подсел к чаше, — Останутся ещё траншеи. Не обижайся, Тан, но точечных ударов у вас не получится. Не хватит времени сконцентрироваться... Вы промахнётесь и потратите силы. Но вот если запустить по траншеям лаву...

Мулат просиял.

— Башни попробуем убрать молниями, — продолжал Вельбер, — Мои люди издалека выберут цели и ударят по укреплениям. Тан пустит по окопам лаву, а маги бури добьют выживших... В моём отряде есть несколько магов песка. Они могут устроить пылевую завесу перед траншеями, так, чтобы тёмные не видели, куда бить. А когда увидят — будет уже поздно.

Собравшиеся командиры неподвижно и молча слушали его. Лишь Барвис, закрыв глаза, кивал головой в такт словам Вельбера.

Когда чародей замолчал, сидящий рядом Мистра одобрительно похлопал его по плечу. Барвис развел руками.

— Мне нравится. Если соединить замысел Лауры и предположения Вельбера, то у нас получается практически идеальный план. Я считаю, что надо приять его. Кто имеет возражения? Ты, Вельдис?

— Задумка прекрасна, безусловно... — старичок явно был расстроен, — но в твоем плане совершенно нет места для магов воды. У нас довольно много сил, но, получается, они совершенно не будут задействованы...

— Ваша помощь потребуется позднее... — Вельбер усмехнулся одними губами.

— Да. Огня будет много... — пробормотал Тан, глядя в бьющееся пламя.

***

Поблекший и опустевший Мистрадин встречал пятый в своей жизни снегопад. На дворе ещё стоял холодный октябрь, но облака уже темнели и набухали, и с белого неба падали первые таящие на лету снежинки.

После ухода основных сил, магов в городе почти не осталось. Наместник Барвиса — Ричард Томо повелел сформировать три сторожевых отряда. Первый, состоящий из самых сильных бойцов, круглосуточно охранял город и его ближайшие окрестности.

Северные склоны хребта отдали под наблюдение второму сторожевому отряду — не самому сильному, но самому мобильному и многочисленному. Ежедневно его воины обходили бескрайние леса и поляны Мистрала. Земля в тех местах уже была тронута порчей, некогда чистые источники стали ядовитыми и мутными. По вечерам над полянами клубился тёмный морок. Увядшая черная трава и тяжёлый запах отмечали незримое присутствие зла.

Маги второго отряда как могли боролись за свой Мистрал. Волшебники живой земли подолгу колдовали в почерневших чащобах, и бессильно поникшая трава вновь оживала, становясь зеленой и мягкой под их чуткими, добрыми руками. Маги воды чистили горные источники. Маги воздуха гнали прочь зловещий серый туман, который каждую ночь затягивал хребет своей непроницаемой дымкой. Маги мертвой земли врачевали почву, и черные, обожженные провалы, и гнилые шрамы затягивались на теле земли...

Но вечер заканчивался. Солнце тонуло в море на западе, густые леса Мистрала наполняла ночь, светящаяся огнем тысяч злых глаз... Могучая темная сила бродила вокруг отважных дозорных, калеча и отравляя землю, и на следующий день, в час, когда вновь вставал пылающий рассвет, лес снова зиял ожогами, широкими гнилыми просеками, и пятнами черной, мертвой земли.

Вновь и вновь дозорные из второго отряда обходили притихшие, отмеченные злом чащи, борясь за свой пока ещё живой дом.

Третий отряд был самым малочисленным и слабым. Его бойцам достались южные склоны хребта. Пологие, вечно освещенные ярким солнцем, чистые и свободные от порчи и зла. Деревья на южном склоне были толще и выше, трава гуще, и в ней, пылая бирюзовым сиянием, росли крупные, нежно-голубые цветы с плотными, пушистыми лепестками. На южной стороне Мистрала, из холодных и чистых озер брало свое начало множество мелких горных речек. Сбегая по склонам, они то уходили под землю, то появлялись вновь; то замедляли свой бег, разливаясь ленивым прозрачным потоком, то, бурля, ускорялись, спадая с обрыва маленькими, звенящими водопадами. Играя под лучами солнца тысячами золотых огней они текли в своих широких каменистых руслах, облизывая узкие песчаные берега и ныряя под висящие в воздухе почерневшие корни столетних сосен...

Это были чистые земли: с южной стороны хребет был совершенно безопасен, и потому третий отряд был набран из самых молодых и неопытных магов. Арти как вчерашний ученик попал именно в него.

Разумеется, такое назначение его нисколько не обрадовало. Едва оказавшись в отряде, он тут же отправил прошение о переводе, но Томо и возглавляемый им Совет магов отклонили его. Напрасно молодой волшебник настаивал на личной встрече с наместником, напрасно слал письма и прошения. Не помогли даже слезные просьбы — правивший Мистрадином Совет магов был неумолим, и Арти пришлось смириться.