Багровое сердце

Глава 19

***

В маленькой и холодной гостевой спальне захваченного замка герцог Леон Белиньи провел одну из самых отвратительных ночей в своей жизни.

Ближе к полуночи подул пронзительный северный ветер. Грохоча ржавым железом крыш, он пронёсся по городу, раздувая полыхающие огни пожаров, и с диким рёвом и воем умчался куда-то под облака к серебристой луне, неподвижно висящей средь чёрного неба.

Герцог лежал в сырой холодной постели и ворочался на мягких подушках, пытаясь заснуть. Иногда это удавалось ему, но лишь на краткие мгновения, и сон этот больше походил на пьяное видение, или галлюцинацию, которая, проходя перед его мысленным взором, пугала до холода, пугала до дрожи, оставляя его сознание блуждать на границе между явью и сном.

Наконец, он провалился в тяжелое, сонное беспамятство, и очнулся уже ближе к утру от звука, который узнал не сразу. Сухой и шуршащий, он лез в уши, отдаваясь до боли, хрустел, как хрустит песок на зубах. Наконец, герцог понял, что это было: десятки лопат скрежетали о мёрзлую землю.

Некоторое время он лежал в кромешной тьме, глядя в оплывшее оконное стекло, за которым медленно разгоралось небо. Затем встал, оделся, и, пошатываясь от слабости и дремы, побрёл вниз по крутой лестнице, ведущей во внутренний двор.

Он не ошибся: небольшая площадь, где вчера стоял Вилленхоф с белым флагом в руках, была разрыта, и в самом её центре, в глубоком, осыпающемся котловане лежало сердце мёртвой земли, сиявшее ярким, золотисто-коричневым светом.

Селем в окружении слуг с лопатами стоял на самом краю ямы, и каким-то остановившимся, отрешённым взглядом смотрел на пылающий камень.

Он пожирал сердце глазами и, казалось, не замечал ничего вокруг. Даже когда Белиньи спустился во двор, и подошел к нему, тёмный не посмотрел в его сторону.

— Селем? — Герцог тронул его за плечо. Чародей обернулся, взглянул на Белиньи мутными стеклянными глазами.

— Да? — глухо спросил он.

— Должно быть, ты очень доволен тем, что нашел его… — Белиньи небрежным жестом указал на зияющую яму, — пойдем, отпразднуем победу. Я прикажу слугам накрыть стол…

— Мне нужно уехать ненадолго, — Селем смотрел мимо Белиньи, — сердце необходимо отвезти в безопасное место, в Вермен.

— Быть может, пока лучше оставить его здесь? — осторожно осведомился герцог.

Селема как будто бы ударила невидимая молния.

— Нет! — поспешно и резко вскрикнул он, — камень нужно увезти в Вермен. Сегодня же! Я возьму небольшой отряд для охраны… — он заложил руки за спину и нервно прошелся по краю котлована, словно намереваясь упасть туда. Казалось, какая-то неизведанная сила тянет его вниз, на самое дно ямы.

Герцог облегченно вздохнул у него за спиной.

— Жаль, что вы уезжаете, мой друг… — он старательно изобразил на лице озабоченность и разочарование, и на этот раз, кажется, получилось довольно правдоподобно, — думал, нам доведется вместе отпраздновать это знаменательное событие, но, кажется, мне суждено пить чашу за двоих.

— Да, да, — Селем энергично закивал головой, словно желая, чтобы герцог поскорее закончил, — мы отпразднуем после...

Белиньи церемонно пожал ему руку

— Удачи в пути, компаньон, — в глазах герцога блеснули недобрые искры, — возвращайтесь скорее…

Селем что-то буркнул в ответ и, подав знак слугам, удалился со двора. Белиньи взглянул ему вслед и, взбивая грязь подкованными сапогами, быстрым шагом пошёл в замок.

Его тело сотрясал беззвучный торжествующий смех и, войдя под своды главного зала, он расхохотался в голос. Похоже, всё шло так, как он планировал. Его проблемы решались сами собой.

Пройдя по длинному, освещённому факелами коридору, он вышел к широкой винтовой лестнице, ведущей в подземелье замка.

Здесь, в полумраке горели редкие светильники. Камеры были пусты, и лишь около одной, застыв по стойке смирно, стояли два стражника.

— Пойдите прочь, — Белиньи сел на низкую лавку, стоящую у стены напротив камеры, — и скажите слугам, чтобы принесли чего-нибудь съестного… Эй, Вилленхоф, ты слышишь меня?

В полутьме камеры кто-то зашевелился и бледная тень подошла к решетке.

— Пришел поднять себе настроение?

— Ты догадлив! — герцог глумливо расхохотался, — хотя сейчас оно лучше, чем когда-либо. Как тебе твоя новая комната?

— Чувствую себя как дома, — спокойно и с достоинством ответил пленник.

Белиньи зашёлся истеричным, булькающим смехом.

Вскорее слуга принес небольшой столик, накрытый белой кружевной скатертью. От расставленных на столе яств шёл дивный аромат.

— Ну вот, и завтрак принесли, — Белиньи потер потные ладони, — сейчас я попробую совместить две приятные вещи сразу… Не желаешь ли вина, Вилленхоф?

— Мне хватает воды.

— Это хорошо, что хватает. Однако я распоряжусь, чтобы тебе давали её поменьше, — спокойный тон побежденного противника снова начал выводить Белиньи из себя.

— А ты, значит, решил связаться с тёмным магом? — Вилленхоф отошёл от решетки и сел на каменный блок, служивший, по всей видимости, скамьёй, — я думал, для тебя дело чести преследовать всякое колдовство… Хотя, что ты знаешь о чести…

Белиньи поперхнулся вином.

— Откуда тебе известно?

— Болтаю со стражей. О том, о сём… — Мартин усмехнулся, — неплохие ребята. Не самодуры, во всяком случае, и ценят доброе человеческое слово.

— Вот как?! — Белиньи почувствовал, что начинает злиться по-настоящему, — я распоряжусь, чтобы стражу убрали. Всё равно ты никуда не денешься отсюда, — герцог нервно пододвинул к себе стол и подцепил вилкой кусок ветчины, — вот идиоты, забыли хлеб подать! — вполголоса проворчал он.

— У меня есть немного хлеба, — Вилленхоф пододвинул к прутьям решетки мятую железную тарелку, на которой лежала черствая, обкусанная краюха, — хочешь?

Белиньи вспыхнул от ярости. Перевернув стол, он вскочил со скамейки и быстро пошёл прочь: его торопливые шаги гулким эхом отозвались в коридоре и на ступенях каменной лестницы, и затем, где-то далеко вверху скрипнула, закрываясь, стальная дверь. Вилленхоф остался один в подземелье. Охрана, видимо повинуясь отданному приказу, так и не возвращалась.

— Никуда не денусь, говоришь? — негромко пробормотал он, — значит, не денусь?

Прижав руку к гладкой стене, он медленно провел по ней пальцами, словно ища что-то, и один из камней слабо шевельнулся под его ладонью. Взяв с пола стальную ложку, Вилленхоф выковырял камень из кладки и просунул руку в образовавшуюся щель.

В глухой насторожённой тишине раздался щелчок, и на каменном полу задвигалась и отошла длинная, гладко обточенная плита. Пригнувшись, пленник нырнул в открывшийся ход.

И камень, шурша, задвинулся за ним.

***

Яркий белый свет потоками врывался в окна башни совета и в его шевелящихся живых лучах плясали искрящиеся серебристые пылинки.

Столы были убраны. Мозаичный пол — застелен плотными теплыми коврами. За узорчатой решеткой камина ярко пылал огонь.

На лежащем в центре зала ковре была расстелена большая квадратная карта. Вокруг нее сидели маги-командиры. Они слушали Арти.

— Мы будем действовать непредсказуемо, — молодой волшебник провел по карте очиненным пером, рисуя на ней тонкую, прерывистую линию, одним концом упирающуюся в Мистрал, а другим — в тянущуюся с востока на запад полосу Моровых земель, — в прошлый раз у врагов был чёткий план, и мы потеряли немало наших людей лишь потому, что не смогли вовремя понять его… Но теперь инициатива у нас. Мы сделаем первый ход, и будем вести себя так, чтобы противник не понимал наших целей. Всё, что мы знаем о них сейчас — это то, что они появились с востока и, скорее всего, на восток и отступили, чтобы перегруппировать оставшиеся силы. Они же в тот раз знали о нас всё, вплоть до того, какой дорогой мы двинем наши войска.

Арти постучал по карте согнутым пальцем.

— Я предлагаю пойти по прежнему пути и разделиться на границе Моровых земель, у самого леса. Пусть часть из нас пройдёт через чащу, ввяжется в бой, а затем отступит обратно в лес. А после… — маг вдруг улыбнулся, — после мы вольны делать что угодно, делать так, чтобы противник не понимал наших планов, но был уверен, что мы задались целью заманить его к Мистралу. Чем более долгим будет срок, на который мы сможем задержать их, тем больше будет наше преимущество.

Он замолчал и обвел взглядом сидящих. Маги безмолвствовали, и лишь Барвис медленно кивал головой, улыбаясь как в полусне.

— Недурной план, Арти, — произнес он надтреснутым, тихим голосом, — продолжай.

— Пока часть армии будет отвлекать врага, основная армия повернет к югу и пройдет по берегам Моря Колец. Те земли практически пустынны, больших городов, где тёмные могли бы закрепиться, нет, а значит, сопротивление будет минимальным. Нам это на руку: чем дальше мы продвинемся, тем лучше. Мы, таким образом, сделаем крюк, — Арти нарисовал на карте контурную стрелку, — Внутреннее море небольшое, нам хватит и трёх недель, чтобы обогнуть его. В месте, где Бевельфлоу впадает в морские воды, мы оставим форпост, закрепимся, лишив нашего врага возможности прислать подкрепления, как по суше, так и по морю… А далее мы ударим в тыл их основным силам, и, уничтожив их, двинемся на восток… Вопросы?

— У меня, — Мистра кивнул на карту, — а если не вдоль побережья, а напрямую, по воде? Мы избежим лишнего внимания, сэкономим неделю-другую. В портовых городах хватит кораблей, можно всех сразу перевезти.

— Нужно обдумать, — Арти закусил перо, — это, кстати, касается всего плана в целом: нам нужны быстрые способы сменить одну тактику на другую в случае неудачи.

— Мистра дело предлагает, — заметил Штерн, — однако, может не стоит так уж сильно полагаться на портовые города? Это отдает дурной авантюрой… Нам стоит задуматься о своих кораблях. Я слышал, будто бы через Мистрал течёт речка, впадающая во внутреннее море…

— Река и впрямь есть, — молвил Барвис, — но она мелководна. Нам придется отказаться от больших кораблей и строить маленькие парусные лодки.

— Нам не потребуются большие корабли, — вмешался Арти, — часть войск может отправиться по морю, чтобы подготовить форпост в излучине Бевельфлоу и прикрыть наступление основных сил. Мы же двинемся по суше. Возможно, — добавил он, — если передовые отряды не встретят сопротивления, поднимемся на судах до самого Ротбурга, попросим поддержки у Вилленхофа…

— Постой, — прервал его Золтан, — но Бевельфлоу — медленная река. Она замерзнет сразу после порогов, и мы не сможем пройти по ней.

— Мы обошьем дно лодок сталью, а по килю сделаем металлический гребень, — парировал Арти.

— Недурно. Однако же замок… Что если герцог Вилленхоф откажется? Или же замок уже взят, что тогда? — Золтан всё не сдавался.

Молодой маг покачал головой.

— Не думаю, что они смогли захватить его — замок неприступен. И Вилленхоф был старым другом Вельбера. Он не откажется помочь нам… Ладно, — Арти обвел сидящих усталым взглядом, — у меня всё.

— План весьма дерзкий, — Золтан переглянулся с Раджмином, — дерзкий, но не глупый. Отвлечь врага серьёзными силами, пройти по реке, а не по морю и высадиться под боком у надёжного союзника. Однако, есть в нем слабина… В прошлый раз наш противник был значительно сильнее, чем нам казалось. Не повторится ли такое вновь? Что если и на востоке, и на юге нас встретят огромные силы?

В зале повисло холодное, напряжённое молчание. Маги зашептались.

— Будем пробиваться… — Арти помрачнел и решительно стукнул кулаком по карте, — драться. Будем рвать их так, чтобы им не помогла никакая магия. В прошлый раз мы не закончили. Надо закончить сейчас.

***

Меж густых туч, наливаясь недобрым желтым светом, вставала круглая тяжелая луна. Её мерцающий блеск плыл над заснеженными белыми долинами, над почерневшим сухим лесом и тёмными оврагами, на дне которых тусклым отсветом горели стекляшки тонкого льда.

Меж серых засыпанных снегом скал вилась широкая булыжная дорога. По ней, разрывая ночную тишину стуком копыт, мчалось десятка два всадников, и за ними, чуть поодаль, подпрыгивая на кочках и мелко дребезжа занавешенными окнами, катился экипаж, запряженный четвёркой коней.

Внутри кареты, сгорбившись, сидел Селем. У его ног лежало сердце мертвой земли, накрытое дырявой рогожей.

На бледном лице чародея пылали искры и лучи золотого света. Не отрываясь, тёмный смотрел на камень. Иногда он отдергивал штору, бросал быстрый взгляд на бегущую вдоль дороги луну, и тут же нервным движением запахивал занавеску.

Сегодня было полнолуние. Полночь неотвратимо приближалась и Селем очень спешил.

Карета мчалась в ночи. Очень скоро дорога как будто расширилась, и вдали, один за другим, вспыхнули недобрые багровые огни Вермена. Кони ускорили бег, и через несколько минут над экипажем пронеслась поднятая решётка городских ворот, мелькнули погруженные во мрак кварталы, застроенные одинаковыми краснокирпичными домами и золотящийся под лунным светом канал с гранитной набережной.

Скрипя, распахнулись ворота саркофага, и вслед за этим на карету обрушилась уже знакомая непроницаемая тьма. Селем облегченно вздохнул: до полуночи оставалось еще около десяти минут. Он успел.

— Вынесите сердце, — распорядился тёмный, выпрыгивая из кареты, — живее!

Когда он вошел в зал, портал уже лучился неземным светом, пылал отблесками разноцветного пламени, и внутри него, за гранью тонкой, слабо светящейся линзы темнели очертания другого мира.

Слуги принесли камень. Вскинув руки, тёмный прочел заклятие, и сердце, обдавая комнату искрящимся сиянием, поднялось в воздух и завертелось вокруг портала, рисуя в воздухе огненный круг.

Селем продолжал читать. Зал наполнился трепещущим золотистым свечением и тысячи тонких лучей опоясали портал еле видимой сверкающей сетью.

Чародей увидел, как зеркало миров, сжатое в сводах портала, вспыхнуло, объявшись языками багрового огня. Внезапно за очертаниями иного мира мелькнула крупная нечеловеческая тень. Блеснул край вороненого доспеха, лезвие меча, и два красных, пылающих алым светом глаза вспыхнули за гранью портала, впиваясь в лицо Селема.

Маг взмахнул руками, и камень, дымясь и угасая на лету, с размаху впечатался в стену, покрыв её сеткой глубоких трещин. Золотистый свет стремительно угас, но вокруг портала забился, заиграл багровый ореол, похожий на отблеск остывающего металла.

Зеркальная гладь, разделяющая миры, дрогнула. Фигура в тёмных доспехах шагнула через линзу, и пространство, загрохотав грозовыми раскатами, вытянулось и исказилось в размытом, пылающем отражении.

В зале вспыхнул яркий свет, и перед чародеем предстало высокое мускулистое существо с кожистыми крыльями, закованное в чёрный пластинчатый доспех.

— Селем! — раскатисто рявкнул неизвестный.

Тёмный смерил его презрительным взглядом. На лице его читалась явная неприязнь.

— Приветствую тебя, Сантазар.

Существо гневно заворчало, и воздух вокруг него окутался мелкими, стремительно таящими клубами чёрного дыма.

— Это так ты встречаешь меня? Мое имя и титул — Сантазар Свирепый, командир Небесного Роя! Проявляй уважение, червяк!

Гремя доспехами, он прошелся по комнате, с презрением глядя на белый купол потолка и гладкие полуколонны.

— Где я?

— Восточная сторона мира, окраина Белой Империи, город Вермен, — холодно ответил тёмный.

— Ах, Вермен… — протянул Сантазар, — далековато меня занесло. В прошлый раз я вышел на западе, в месте, ныне зовущемся Моровыми землями.

— И проиграл тогда, — злорадно напомнил Селем.

— Не моя вина! — громыхнул командир Роя, — тогда они отбили у нас все сердца, и человек со сверкающим мечом пронзил Владыку.

— Именно. Ты должен был охранять его, — напомнил тёмный и тут же упал на пол, уворачиваясь от разящего удара.

— Не учи меня, убожество! — Сантазар выдохнул облако чёрного дыма, — сейчас всё будет иначе. Я призову Рой, мы опустошим Вермен и выстроим такую оборону, что никто из смертных не посмеет сунуться… А после ты призовёшь Владыку, и вот тогда мы просто сметём с лица земли эту чёртову страну.

— Мне нужен ещё один камень.

— Так достань! — прогрохотал Сантазар, — камни — твоя забота. Ты знаешь, где искать его?

— Нет. Но я найду, — Селем не без гордости взглянул на сияющий во мраке комнаты портал, — мне служит один человек. Он невежественен, глуп и самонадеян, но он большая шишка, и за ним следует огромная армия. У меня есть лазутчики по всей стране, которые уже нашли для меня девять сердец. Как только я найду оставшиеся два, я отдам приказ Леону, и его армия захватит камни.

— Его армия… — проворчал Сантазар, — где же твоя армия, червяк? Когда ты уходил в этот мир, мы дали тебе большое войско…

— Местные маги, это из-за них, — нехотя признался тёмный, — слабаки, но хитрые и храбрые. Они готовы сражаться до последнего. Во время недавней битвы они практически полностью истребили моих людей, хотя и сами изрядно пострадали. Только самоубийцы так воюют. Не сегодня-завтра мы покончим с ними, будь уверен, — Селем направился к выходу, — сейчас они зализывают раны в своем логове, но, кажется, скоро они высунутся оттуда. Ты ведь займешься ими, правда?

— Разумеется, — прохрипел командир Роя, — но прежде надо призвать Владыку. Хватит болтовни, Селем! Ищи камни!

Тёмный сверкнул глазами.

— Уже скоро. Осталось ещё два сердца. Но чтобы впустить в эти земли Небесный Рой, хватит и одного. Считай, что всё уже сделано.

Он обернулся и окинул фигуру Сантазара внимательным взглядом.

— Знаешь, — добавил он мстительно, — я боюсь только одного: что ты облажаешься и на этот раз.

Развернувшись, он отодвинул портьеру, закрывающую вход в зал, и исчез в темноте. Карета ждала его. Забравшись внутрь, Селем откинулся на мягком диване и с облегчением выдохнул.

Экипаж тронулся.