Багровое сердце

Глава 10

***

С первыми лучами солнца войско чародеев тронулось в путь. Вновь растянувшаяся на мили колонна пылила по разрушенной, неузнаваемой южной дороге, и вновь по обеим сторонам от неё тянулись черные, пустые поля, с кружащими над ними стаями воронья; обожжённые, гниющие леса тянули к небу ветви с осыпающейся корой, и далеко за ними, вспыхивая мертвенным, зловещим светом, горел горизонт. Красное, затянутое дымкой солнце, медленно катилось по нему.

Заброшенные селения и опустевшие маленькие города встречали магов пугающим, холодным молчанием. Подхваченные порывами ветра со скрипом раскачивались незакрытые двери и ставни. Горы мусора и брошенных вещей грудами лежали на улицах, в неубранных помоях копошились жирные крысы.

Маги шли на северо-восток и небо над их головами становилось всё более мрачным и чёрным. Иногда оно взрывалось свирепыми грозами, клубясь, сгущались тучи и тяжелый, идущий стеной ливень, нещадно сёк бредущие по разбитым дорогам отряды.

Войско Барвиса беспрепятственно продвигалось вглубь страны, и всех, без исключения, командующих это настораживало. Тёмные сдавались слишком легко, и ни Вельдис, ни Мистра, ни Лаура не верили в такое быстрое отступление — их враг не был слабым или глупым. Сдавая позиции без боя, тёмные явно рассчитывали на какое-то тактическое преимущество, но какое именно, Барвис и его командиры понять не могли.

К исходу пятого дня пути на очередном привале командующие отрядами собрались на совещание в белом Шатре Совета. Тан принес жаровню с пылающим огнём. На маленьком круглом столе Барвис разложил карты, и маги дружно склонились над ними.

— Даже с учётом нашего возможного преимущества в живой силе и мастерстве, поведение противника кажется мне... очень странным — Барвис обмакнул перо в чернильницу и нарисовал на карте жирный крест — Мы сейчас здесь. Чтобы подойти к Вайсмеру, нам потребуется меньше двух недель. Этот город тёмным совершенно необходим, и странно, что они не пытаются задержать нас.

— Быть может, они просто перегруппировываются? — Тан вопросительно взглянул на учителя, и, протянув крупную тёмную руку к карте, обвёл пальцем предполагаемое место, — если предположить, что их силы меньше наших, то всё становится вполне объяснимо. Они ведь разбросали войска по всей стране. Им нужно время, чтобы собрать людей...

— ...Или чтобы дождаться подкреплений, родной, — заметил Вельдис, — они ведь на восток идут, а там кроме нескольких небольших герцогств и нет ничего... Или принято считать, что нет. Там огромные равнины, сухие степи и почти нет воды, но это — всё, что мы знаем о восточных землях. Может, там маленькое, беспомощное государство, так и огромная, могущественная империя, готовая подмять нас под себя… Ещё Белиньи, конечно. Он мерзавец бесспорный, но мерзавец с принципами.

— И его принцип — вешать чародеев, — с усмешкой вклинилась Светлоокая, — может, это и есть план тёмных — заманить нас к Белиньи, чтоб он лично всех перевешал?

Маги в шатре рассмеялись, но быстро смолкли.

— Хорошо, — взял слово Мистра Калеб, — если предположить, что у них в запасе есть огромные силы, то почему они сразу не прижали нас к хребту и не прикончили на месте?

— Мистрадин — это огромная природная крепость, — пылко возразила Лаура: Мистру она явно не любила, — сколько бы сил у них ни было, лишние потери им не к чему.

— Ты как всегда молчишь, Вельбер, — заметил Барвис, чувствуя, что полемика может затянуться.

Лаура и Мистра разом примолкли.

— Мне нечего сказать, — маг скрестил руки на груди, — я не знаю, кто из нас сейчас прав, а кто ошибается. Может статься, что ошибаемся мы все, и очень скоро мы дорого за это заплатим. Я не вижу их план, но я сейчас мы, вероятно, исполняем его... — лицо Вельбера было мрачно и сосредоточенно, — это всё очень плохо кончится, Барвис. Если мы не поймем, что именно им нужно, то рано или поздно они перехитрят нас, если уже этого не сделали, и мы все поляжем. Помяни мои слова: если мы не научимся думать так же, как они, то так оно и будет...

Вельбер замолчал и оглядел присутствующих. Волшебники напряженно молчали.

— Им не нужен Вайсмер. У них другие цели, — Вельбер пододвинул к себе карты и снова оглядел сидящих, будто бы ища поддержки, — я пока не знаю, что они хотят сделать, но город им действительно не интересен — они заманят нас к нему и уйдут, как они уходили до этого.

Барвис недовольно хлопнул ладонью по столу.

— Хватит, Вельбер! Ты знаешь, что я всегда на твоей стороне. Но то, что ты говоришь сейчас... Возможно, они заманивают нас в какую-то ловушку. Возможно, пытаются окружить. Это логично. Мы нападаем — они защищаются, и потому им пригодится всякий город с высокой крепостной стеной и хорошо укрепленным замком. Им необходимо как-то обороняться, выигрывать время в ожидании подкреплений. Они отлично знают, что города, подобные Вайсмеру, можно осаждать по несколько недель, и это тот шанс, который они не захотят упустить.

— Черт возьми, Барвис! Город им не нужен! Не-ну-жен! Ты понимаешь? Понимаешь, нет?! — Вельбер вскочил с места, — не веришь? Хорошо... Ты... — он нервно провел рукой по взмокшему лбу, — вы... Действуйте, как знаете. Вы не хотите прислушиваться к моим словам, и настаивать я не буду.

Он тяжело приподнялся и снова сел.

— Барвис, взвесь все мои доводы, быть может, ты изменишь своё мнение. Если же нет... — маг обреченно махнул рукой, — что же, командуешь здесь ты, и какое бы ты решение ни принял, я вынужден буду подчиниться. Так решай, — Вельбер одернул полог и шагнул на улицу, — решишь действовать разумно — я пойду за тобой. Захочешь повести нас прямиком в могилу — я тоже пойду за тобой. Я пойду за тобой вне зависимости от того, что ты прикажешь, но помни: правильным может быть только один путь, и тебе... вам всем надо будет выбрать его прямо сейчас. Потом будет поздно.

***

Поначалу Арти чувствовал себя чужим в третьем отряде: молодые ученики и волшебники мало интересовались магией. Да и судьба Мистрадина их, кажется, особо не беспокоила.

Целыми днями дозорные третьего отряда беззаботной и шумной толпой бродили по мрачному осеннему лесу, жгли костры, чтобы согреться и отдохнуть, болтали и веселились; в быстрых горных реках ловили плетеными корзинами рыбу, а иногда, когда делать было совсем нечего, пели песни и пьянствовали. С ними не было скучно, но Арти хотел другого.

Под разными предлогами он отставал от отряда, садился где-нибудь под деревом, открывал подаренную Вельбером книгу и надолго погружался в чтение, или же просто тренировался, заставляя трухлявые пни покрываться ветками и листьями, а заросшие мхом поляны — цвести огненными цветами…

На одной из таких полян Арти познакомился с двумя вчерашними учениками.

В тот день холода стали крепче: трава поникла, но не увяла. Среди её бледных, кустиков, покрытых мелкими искорками изморози, Артлин заметил торчащую веточку с одиноким дубовым листом. Крохотное деревце едва доставало ему до колена, и волшебник, проходя мимо с книгой в руках, остановился и присел возле него, разглядывая тонкий, с мизинец, ствол. Сняв с плеча посох, он пробормотал заклинание, и побег, мелко вздрагивающий от дуновений ветра, чуть заметно вырос и потянулся вверх.

Приложив пальцы к коре молодого дерева, Арти шептал заклятие за заклятием. От ствола отделились и поползли маленькие, зеленоватые веточки, крепнущие на глазах, а на одной из них вскоре появились почки, но мелкие и чахлые. Волшебник сощурился и осторожно потрогал землю. Она была холодной и твёрдой.

“Может, защитить корни?” — подумал Артлин и попытался наколдовать немного травы у самого подножья дуба. Ничего не вышло: побеги ползли из земли, но они были безжизненными и тонкими, распластывались и липли к почве, как мокрые волосы.

— Он не вырастет, — раздался голос за спиной.

Артлин обернулся. Позади него стоял молодой парень. Полный, носатый, с кудрявыми каштановыми волосами, волнами обрамлявшими круглое лицо с золотисто-карими глазами. В нескольких шагах от него стояла девушка — полная его противоположность: её волосы, прямые и длинные, волнами растекались по чародейскому плащу, у неё было заострённое лицо со светлыми глазами и маленьким подбородком. Она не сказала ничего, но бросила на Артлина долгий и внимательный взгляд, словно ожидая, что он ответит.

— А в книге написано, что на вершине Мистрала не было ничего, — возразил маг живой земли, — видел теперь, какие там сосны стоят?

— Ясное дело, видел, — кудрявый сел рядом и деловито, с видом знатока, поковырял землю возле дубка, — только там колдуны были знаешь, какие? Может, сам Барвис те сосны посадил?

— Барвис — адепт бури, — парировал Артлин, — он бы их с корнями выдрал. Какое тут “сажать”.

Девушка, стоящая поодаль, робко улыбнулась. Кареглазый чародей тихо рассмеялся.

— Брось ты растение мучать, — он положил руку на плечо магу живой земли.

— На вершине только снег и голые камни, — упрямо сказал Арти, — а здесь…

Кареглазый хмыкнул и присел рядом с ним.

— Дуб, значит… — заметил он удивлённо и с каким-то тихим уважением, — их тут нет, все ниже по склону растут. Удивительно. И что думаешь делать?

— Я хочу прикрыть корни травой, но она не растёт, холодно, — пояснил Арти.

— Да, земля подмёрзла, твёрдая слишком, — кивнул незнакомец, — вот если её размягчить…

С этими словами он протянул к корням дуба посох с болотного цвета камнем, и что-то прошептал. Сначала не происходило ничего, но чем ярче светился огонёк в камне, тем сильнее почва меняла свои очертания: земля вокруг молодого деревца будто пришла в движение, став похожей на кисель. Арти ничего не сказал, но про себя отметил, что неизвестный, очевидно, оказался магом болот.

Кареглазый увлечённо водил посохом, и от напряжения на его лбу выступали капельки пота…

— Во, держи, — сказал он с гордостью, — возился бы до весны… эй! Эй! Гляди!

Это “гляди” явно было лишним — Артлин и так не отрывал взгляда от маленького дерева, которое теперь явно заваливалось набок и медленно погружалось в раскисшую почву. Кареглазый, осознав свою ошибку, в смущении отодвинулся.

— Чего это… — забормотал он, — я перетопил, видать.

— Держи его, — коротко скомандовал Арти. Незнакомый парень подчинился и обеими руками схватился за торчащий из земли прутик.

Маг живой земли распахнул книжку на середине, пролистал несколько страниц вперёд и ткнул пальцем на нужный абзац. Подняв посох, он что-то быстро забормотал, и тонкое деревце, затрепетало, словно пытаясь вырваться из сжимавших его пальцев. У его основания вспухли отростки, похожие на вены, и маленькие, но плотные корни настойчиво впились в чавкающую землю. Закрыв глаза, Артлин провёл растопыренной ладонью над каждым из них, представляя, как они обрастают десятками мелких корешков. Теперь перед его мысленным взором простиралась тонкая паутинка корней, уверенно удерживающая маленький дуб…

Но дело было не закончено: оставалось ещё кое-что. Арти на память сотворил заклятие, и из земли потянулись маленькие, красновато-коричневые ростки, свёрнутые в маленькие завитки. Они медленно раскрывались, и земля вокруг них пушилась зелёным ковром.

— Мох… — пробормотал полный парень и удивлённо разжал руки, — Шерин! — крикнул он девушке, которая продолжала стоять в паре шагов, и смотрела на происходящее широко раскрытыми глазами, — гляди! Это мох!

Но Артлин этого уже не услышал: силы и сознание покинули его. Он уронил голову и плашмя рухнул во влажную зелень.

Когда он пришёл в себя, неподалёку уже пылал костёр, а парень и девушка сидели рядом с ним. Арти попытался пошевелиться, но тут же оставил эту затею: всё тело наполняла приятная, но тяжёлая слабость, и вдобавок сверху был наброшен коричневый плащ незнакомца.

Заметив, что маг очнулся, кудрявый сбегал к костру и вернулся с дымящейся миской густого супа. Светловолосая девушка взяла ложку и, зачерпнув суп, поднесла его ко рту Артлина.

— Мы уж думали, придётся тебя прикопать, — с серьёзным видом сказал кудрявый и тут же рассмеялся, — меня, кстати, Киба звать.

— А я Шерин, — тихо сказала девушка и вновь поднесла ложку к губам Арти, — поешь.

— Артлин, — с трудом пробормотал волшебник, — а дуб…

Киба и Шерин переглянулись и зашлись смехом.

— Растёт, — кудрявый кивнул куда-то в сумерки, — уже мне по плечо вымахал, без шуток… Ты только лежи: нам ещё в Мистрадин возвращаться.

***

Так Артлин встретил Кибу и Шерин. Вскоре все трое сделались неразлучными друзьями. Поляна с дубом стала их местом. Тренировки, чтение и разговоры о колдовстве стали их общим делом.

Теперь они вместе сбегали с бессмысленного дозора и проводили дни и часы, совершенствуя свои умения и беседуя о природе магии.

В один из таких дней они в очередной раз собрались на привычном месте. Сюда не долетал ни заунывный голос осеннего ветра, ни пение птиц. Далеко в вышине, меж плотно сдвинутыми верхушками сосен, белел кусочек облачного неба. Большую часть поляны теперь покрывал густой синеватый мох, раскинувшийся, точно щупальца. В самом их центре возвышалось стройное дерево с подмороженными, но живыми листьями — маленький дуб уже перерос любого из компании, но его верхушку ещё можно было достать вытянутой рукой.

Шерин зажгла масляный фонарь и, повесив его на низко склонившийся над землей корявый сук, засела за книги. Арти и Киба решили потренироваться.

Киба, маг болот, нападал первым. Прикрыв глаза он что-то шепнул, стукнул посохом, и растопырив пальцы на левой руке, медленно повёл её вверх. Из-под земли, раздвигая мох, поднялся крупный, темно-зеленый шар болотной жижи. Дрожа, как студень, и рыская из стороны в сторону, он медленно подлетел к Арти и взорвался, обдав его облаками зеленого газа. Молодой маг зашелся приступами кашля и замахал руками, разгоняя мерзко пахнущий морок.

Киба лишь сконфуженно пожал плечами. Казалось, он был несколько смущен.

— Слишком медленно! — Арти выбросил вперед руку и одновременно стукнул посохом. Из-под ног Кибы, разбрасывая выдранные с корнем папоротники, взметнулись два длинных крепких корня. С треском изгибаясь, они налетели на болотного мага, схлестнув его локти тугими узлами. Киба вскрикнул. Посох выпал из его рук, и тут же из-под земли вырвался третий корень. Подцепив упавшее оружие, он выбросил его с поляны и, взрывая комья земли, исчез среди колышущейся травы и поникших цветов.

— Нечестно! Прекрати!

— Это тренировка, а не игра, — возразил Арти. Сделав шаг вперед, он вновь поднял руку, — следующий ход ты, как я вижу, тоже пропускаешь… — молодой маг стукнул посохом, — держись, может быть неприятно…

Он взмахнул рукой, словно вычерчивая в воздухе туго свернутую спираль, и молчаливая чаща за его спиной вдруг всколыхнулась и зашумела тревожно и гулко. Из-за деревьев, извиваясь, высунулась длинная, блестящая лоза. Корни, прежде лишь державшие Кибу, дернули его вниз, и волшебник, протестующее крича, распластался на земле, уткнувшись лицом в пахнущий сыростью мох. Извиваясь по-змеиному, лоза нависла над ним, несколько раз хлестнула его по спине, пощекотала пятки и, отвесив на прощание легкий подзатыльник, рассыпалась искрящейся пылью. Корни ослабили хватку, распустили узлы и поспешно исчезли в шевелящейся почве.

— Ладно, твоя победа, — Киба с трудом поднялся с земли и начал отряхиваться, — но знаешь, твои шуточки с лозой — это лишнее. У меня, да будет тебе известно, кожа тонкая!

— Ты говоришь это всякий раз, как проигрываешь, — подколол его Арти, — медленный ты, Киба, и того все проблемы. Но колдуешь хорошо…

Кудрявый лишь отмахнулся, но было видно, что похвала от товарища его смутила.

— Да кто бы говорил… — проворчал болотный маг, — я помню, как ты под этим самым дубом чуть не помер. А теперь, вон, целую лозу из-под земли вызвал, даром, что зима.

Раздвинув кусты, он шагнул в чащу и начал шумно шарить в зарослях, ища свой посох — Ай! Жжется! Жжется, чертова мать! Арти, больше не забрасывай его туда — одна крапива!

— Что крапива! Это меньшее из зол. А вот твоя медлительность…

— Да хватит тебе… Как будто бы у тебя нет слабых мест, — почти умоляюще сказал Киба. Усевшись на мох, он принялся оправлять свой темно-серый, обшитый зеленым орнаментом плащ — а фонтан… фонтан помнишь?

Артлин, разумеется, помнил случай с фонтаном — это был один из немногих моментов триумфа Кибы: несколько тренировок тому назад болотный чародей удачно прервал атаку Арти, вызвав у него под ногами мощный фонтан из грязи и тёплой болотной воды.

— Помню. Такое забудешь, пожалуй. Но будь я чуточку потяжелее...

— Именно! В боевые маги задохликов не берут… — Киба подошёл к растущей на краю поляны кривой сосне и поднял с земли увесистую котомку, — взял тут кой-чего на завтрак, давайте хоть пожрём. Шерин, ты с нами?

— Я попозже! — девушка помахала рукой, не отрываясь от книги, — позовёте?

— А то! Арти, подсоби мне: сейчас сообразим суп какой-нибудь.

На краю поляны они развели маленький, трескучий костер, в походном котелке вскипятили воду. Пока Арти заваривал в кружках дымящийся чай, Киба развернул котомку, разложил на цветастой деревенской салфетке всевозможную снедь, и начал нарезать овощи на маленькой доске. Артлин сел рядом. Киба торжественно вручил ему нож.

Некоторое время они молча корпели над готовкой.

— Слушай, — вдруг тихо спросил Киба, — всё правда плохо?

— Что плохо? — уточнил маг живой земли, часто моргая: сейчас под лезвием его ножа была крупная луковица, и её едкий сок то и дело брызгал в глаза.

— Со скоростью моей, — пояснил болотный чародей со вздохом, — я знаю, что колдовать умею. А я ещё я… смышлёный. И выносливый. Но поди объясни это наместнику…

Арти отложил нож и посмотрел на Кибу.

— К чему ты?

— Известно к чему, — толстяк даже как будто обиделся, — в войско хочу попасть. Будто ты не хочешь…

— Я бы хотел, — задумчиво проговорил Артлин, — может, если повезёт, попаду к Вельберу в отряд.

— Вот-вот! — поддакнул Киба, — а если нет, представь: мы — боевые маги! Будем потом с алыми перевязями по праздникам ходить. Может даже медали будут, а то и целый орден. Видел “Рубинового орла”?

— Ага, — Артлин стряхнул кубики лука в котелок, — будет здорово смотреться на трупе.

— Вот вечно ты тоску нагоняешь! — болотный маг сердито рубанул кусок мяса и отправил его в котелок, — а мне, может, и так тоскливо… Мы ж только в дозоры эти бестолковые ходим, да всё тренируемся. Неужели тебе не скучно, Арти?

— Ничто не скучно, если видишь в этом своё предназначение, — ответил чародей живой земли и тут же удивлённо замер, осознав, что буквально повторяет слова Вельбера, — ладно, хочешь голову сложить, валяй, — поспешно добавил он, — но с Шерин-то как быть? Тебе её не жалко?

— А что Шерин? — удивлённо спросил Киба и тут же расплылся в хитрой ухмылке, — а… ты думаешь, что мы… — он замотал головой, — не, мы просто дружим. И к тому же, будет тебе известно, у меня девчонка есть.

— Вон оно как… — пробормотал Артлин и украдкой взглянул на Шерин, сидящую за книгой.

На этой ноте разговор заглох сам собой, но продолжился уже за завтраком: пока варилась густая похлёбка, над которой Арти трудился на пару с Кибой, троица пила ароматный чай и заедала удивительно сочным ветчинным пирогом. Он буквально таял во рту, и все трое ели его, счастливо жмурясь.

— Сам испёк? — Артлин подхватил ладонью упавший кусочек и отправил его в рот.

— Нет, что ты! — Киба расхохотался, — вот такое колдовство мне недоступно — подруга стряпает. Слушай, Арти, а у тебя-то есть? Ну, возлюбленная?

Маг живой земли смутился и замотал головой.

— Ну и ладно, — Киба оторвал зубами крупный кусок начинки, — зато ты проехал половину континента. Столько всего видал... А я? От Мистрадина пятьдесят миль, сидел там безвылазно, никуда не выбирался. Только представь, какая скука! Вот и я думал: возьмут в войско, и я хотя б краем глаза увижу другие земли… Но совет магов решил, что я слишком молод и неопытен. Послушай, Арти, разве это справедливо?

Он договорил и лег на траву. Арти украдкой взглянул на друга, и тот кисло улыбнулся в ответ.

— Что если это последняя война на нашем с тобой веку, а? Старики считают, что в праве указывать нам, что делать. Говорят, мудрость приходит с возрастом, но я в это не верю. По-моему, некоторые с годами становятся только глупее… Эй, ты слушаешь меня? О чем ты вообще думаешь?

Арти усмехнулся и махнул рукой. Этот разговор ему не нравился, и потому он не ответил, а отошёл к котелку, в котором томилась похлёбка, и поднял крышку. Густой пар, полный крепкого мясного духа, поднялся над поляной.

— Вроде готово.

— А ловко ты с темы съехал, — засмеялся кудрявый, — но я так просто не отстану. Ты на нас посмотри: мы уже готовые солдаты. Вот скажи, разве справедливо, что…

Позади раздалось тихое рычание.

Киба тут же осёкся. Все трое медленно повернулись на звук. У края поляны стоял крупный, странно выглядевший волк, очевидно, привлечённый запахом мяса. Однако выглядел он странно: его блёклая шерсть торчала клоками, точно свалявшийся войлок, и в крупных проплешинах темнела вздувшаяся кожа, покрытая жёлтыми и багровыми пятнами. Глаза зверя — мутные, ввалившиеся, пылали зелёным огнём. Он подходил медленно и угрожающе, чуть пошатываясь.

Киба ойкнул и пополз спиной вперёд. Пригнув голову, волк пошёл на него, быстро ускоряя шаг.

— Мммммамааа… — напуганно протянул болотный маг дрогнувшим голосом.

Серая тень неотвратимо приближалась, когда вдруг перед ней выросла фигура Артлина. В руках волшебника тлела горящая головня, вытащенная из костра. Не мешкая ни секунды, он с размаху огрел волка по морде. Рыжие искры брызнули во все стороны, но хищник, казалось, даже не испугался — тяжело отскочив в сторону, он вновь пригнул голову и пошёл вперёд, на этот раз — на Шерин, которая испуганно замерла, будто не в силах пошевелиться.

Пока молодая волшебница и маг болот испуганно вжимались в траву, Артлин действовал: он схватил посох, лежащий неподалёку, но все заклятия, как назло, вылетели из головы. Вскинув посох наподобие двуручного меча, он что есть силы треснул зверя по загривку, но это не возымело эффекта.

Не растерявшись, Арти заскочил на него сверху, впившись коленями во впалые бока твари. Рявкнув, волк задрал голову, Артлин прижал посох к его шее и обеими руками потянул на себя, чувствуя, как ломается трахея. Почему-то существо не спешило умирать: оно яростно щёлкало пастью у самого лица чародея, и его покрытые лунными бельмами глаза всё так же сочились зелёным светом. На мгновение Артлин похолодел внутри, понимая, что уже видел такие глаза — ему припомнилась ночь в таверне, когда он и Вельбер едва не погибли. Воспоминание о чёрном коне, яростно ломившемся в двери, ударило в его мозгу, как молния. Этот волк уже давно не был живым: теперь это было мёртвое тело, управляемое лишь магией…

Страха больше не было. Левой рукой Арти вцепился в голову зверя, и, перехватив посох правой, резким движением затолкал навершие с камнем ему в глотку. Вспомнив слова заклятия, он быстро пробормотал их. Тело умертвия содрогнулось, будто собрав остатки сил, оно рванулось вперёд и замерло. Гнилая кожа, обтягивавшая торчащие рёбра, с треском лопнула, и из расползающихся ран, извиваясь, полезли корни и тугие плети лозы. Лапы волка подогнулись и он распластался на брюхе. Больше он не шевелился — лишь лозы, ветки и листья лезли из его рта, глазниц и многочисленных дыр между рёбрами.

С трудом встав, Артлин протянул руку Шерин, и она схватилась за неё и медленно поднялась на ноги, неотрывно глядя ему в глаза.