Змея и Крылья Ночи

Глава

39

Я проснулась в тепле. Необычно тепло. Приятно тепло. Такое тепло, о котором я мечтала в кривой кровати с шершавым одеялом.

Безопасное тепло.

Вот только я лежала не в кровати, а на твердом, шероховатом камне. И источником тепла было не одеяло, а стена мужчины, чья грудь была прижата к моей спине, а подбородок лежал на макушке, руки свободно обнимали меня.

События прошедшего дня медленно возвращались ко мне. Тело Райна под моим. Его рот напротив моего горла. Мои бедра двигались навстречу ему и…

Румянец залил мое лицо. Я зашевелилась, внезапно осознав, что Райн обнимает меня слишком сильно.

Очевидно, он уже проснулся. Я перевернулась и увидела, что он смотрит на меня сверху вниз, волосы свисают вокруг его лица красно-черными прядями, на губах ухмылка.

— Знаешь ли ты, что ты храпишь?

На первый взгляд это было произнесено с непринужденной интонацией нашего обычного подшучивания, но я услышала за этим нотку неловкости. Как будто он тоже не совсем понимал, как общаться со мной после этого.

Я прочистила горло и села, когда он встал. Я была… растрепана. Я провела пальцами по волосам, которые, я была уверена, выглядели такими же растрепанными, как я себя чувствовала. Действие яда прошло, оставив меня странно отдохнувшей, слегка сонной и чрезвычайно застенчивой.

— Ну… — Я оглядела его с ног до головы. — Ты выглядишь лучше.

Это было преуменьшение. Он снова был похож на себя, а не на тень вампира, которым он был накануне вечером. Его раны уже значительно затянулись, и он передвигался без затруднений.

— Я чувствую, — сказал он.

Я встала, и воцарилась тишина. Райн выглядел так, словно был слишком близок к тому, чтобы сказать мне еще одно «спасибо», которое значило слишком много и длилось слишком долго.

Кто бы мог подумать, что этот вампир был таким прохвостом.

— Я… — начал он, как раз вовремя.

— Это должно быть спасение Аларуса Ниаксией, верно? — Я прервала его, отрывисто и по-деловому. — Когда они схватили его.

Самая мрачная часть истории Ниаксии. Однажды она и ее муж вырвались из тюрьмы, но Аларуса заманили обратно в Белый пантеон, пообещав амнистию для Ниаксии. Вместо этого другие боги вытащили его в пустую плоскость между божественным и смертным мирами. Когда Ниаксия поняла, что произошло, она разорвала на части мертвые земли в его поисках.

Но она опоздала. К тому времени, как она добралась до него, ее муж был обезглавлен и оставлен гнить.

— Это мертвые земли, — сказала я. — Должна быть конечная точка, которую мы должны достичь.

Лицо Райна изменилось. На мгновение я подумала, что он снова попытается заговорить о том, что произошло между нами накануне вечера.

Я вздохнула с облегчением, когда вместо этого он просто кивнул.

— Возможно.

Мы вдвоем пошли к устью пещеры, держа оружие наготове. В отличие от прошлой ночи, сейчас было жутко тихо, настолько тихо, что я засомневалась, не умерли ли все отравленные участники. Не было слышно ни голосов, ни криков, только отдаленные вопли животных и шипение, которое проносилось в воздухе, когда дым волнами катился по серой грязи. Этот смертоносный туман был еще хуже, чем прошлой ночью — душный и густой, он жалил глаза даже с такого расстояния. Он даже стелился по небу, закрывая полностью звезды и луну.

Через несколько минут он рассеялся настолько, что стал виден призрачный силуэт ландшафта. Не то чтобы здесь было на что смотреть. Лишь несколько сросшихся, сломанных деревьев усеивали землю, возникая как молчаливые, скорбные часовые. Зазубренные скалы усеивали пустые просторы, злобные, как оскаленные зубы.

Прошлой ночью это место казалось мертвым. А теперь? Оно казалось чем-то большим, не просто мертвым, а убитым, скорбящим в жестоких предсмертных муках.

Странное чувство кольнуло меня в затылке. Ноющая мысль, которая оставалась совсем рядом.

— Вон там. — Голос Райна был совсем близко от моего уха. Я проследила за его указывающей рукой. — Там что-то есть. Золото. Видишь?

— Я не вижу. Твое зрение лучше моего.

— Это там. Это должно быть конец.

— Как далеко?

— Мили.

Фантастика.

— Дым… — Я потерла руку, где кожа пузырилась. — Я не знаю, что это, но это больно.

И что еще хуже, теперь его было гораздо больше, чем накануне вечером.

— Я помню, — сказал Райн, прикасаясь к собственным обгоревшим доспехам.

— Поэтому мы не можем просто пройти через центр. И ты не можешь летать над ним, потому что он скапливается там.

Я повернула шею ко входу в пещеру. Скала, если это вообще было этим местом, ибо было так трудно определить, когда все было таким зубчатым и бесформенным — простиралась прямо в обоих направлениях, а затем превращалась в неустойчивую груду камней. Но земля была приподнята по краям как будто разбитый лес перед нами был кратером, а мы нашли убежище на краю его оправы. Хребет изгибался в обоих направлениях, постепенно поднимаясь вверх, пока мои слабые человеческие глаза не потеряли его из виду в темноте.

— Мы можем подняться по нему?

Райн проследил за моим взглядом.

— Это менее прямой путь, но он приведет нас к воротам. И дыма будет меньше.

Меньше, но не совсем. Я наблюдала, как дым поднимается с земли. В течение нескольких секунд он был гуще, затем редел, когда ветерок перемещал его. Потом снова густел, когда от земли поднималась новая волна.

Я начала молча считать.

— Что если… — начал было Райн, но я рявкнула «Тсс!» и постаралась не сбиться со счета.

Вот.

Девяносто секунд.

— Он предсказуем, — сказала я. — То, как движется дым. Смотри.

На этот раз Райн смотрел вместе со мной.

— Видишь? — сказала я, когда струя воздуха снова появилась. — Девяносто секунд. Это переодичность. И облаку требуется много времени, чтобы подняться туда. — Я указала на гребень оправы. — Мы сможем увидеть приближение волны.

— И что делать?

— Спрятаться?

— Где можно спрятаться от дыма?

— За… скалой?

Даже когда я это сказала, я поняла, что это глупая идея.

Райн бросил на меня взгляд, который говорил, что это глупая идея.

Я вскинула руки вверх.

— Ну, и каково же твое блестящее предложение, Райн?

Он долго молчал, размышляя. Затем его рот скривился.

— Вампир, которого я убил вчера, был Тенерожденным, не так ли?

Я НЕ МОГЛА ПОВЕРИТЬ, что мы рискуем жизнью ради гребаного плаща.

Единственная причина, по которой я не возражала против этого, заключалась в том, что бой Райна проходил недалеко отсюда. Тем не менее, нам пришлось сделать несколько стратегических остановок, чтобы выяснить, где может находиться тело, если оно вообще еще там, и последствия ошибки были бы ужасны.

Мы решили, что Райн полетит один. Он мог летать быстрее, чем я бегать, и дым повлияет на него меньше, чем на меня.

— Жди, пока он не поредеет, — сказала я ему. — И если ты его не найдешь, возвращайся сразу же. Не теряй времени.

— Я знаю.

Все, о чем я могла думать, это о том, каким слабым был Райн всего несколько часов назад и даже сейчас я могла видеть его отголоски слабости.

Я сглотнула и сказала так холодно, как только могла:

— Не делай глупостей.

Он оглянулся, сузив глаза.

— Если бы я не знал тебя лучше, я бы подумал, что ты волнуешься, принцесса.

— Я не хочу одна подниматься туда пешком.

Он только усмехнулся.

— Иногда я сомневаюсь, но я ведь действительно тебе нравлюсь, не так ли?

И прежде чем я успела огрызнуться, он исчез. Его великолепные крылья расправились, когда дым поредел, и он взмыл вниз в яму.

Прошло десять секунд.

Двадцать. Тридцать пять.

Я вытащила свой клинок.

Если он не вернется к шестидесяти, я уйду, решила я.

Глаза болели от того, что я не моргала, вглядываясь в дым.

По какой-то причине мои мысли вернулись к Ниаксии. Как она, должно быть, чувствовала себя, пробиваясь через мертвые земли, в одиночку, отчаянно пытаясь спасти своего мужа. Я с внезапной ясностью поняла, как ужасно, должно быть, чувствовать себя вне предела досягаемости того, кто тебе дорог, и ощущать полное бессилие защитить его.

Пятьдесят пять секунд.

Все. Я уходила.

Я глубоко вдохнула и задержала дыхание. Как будто это могло что-то изменить.

Я начала бежать…

А потом что-то отбросило меня в сторону. Я была готова драться, но низкий смех и знакомая хватка на плечах остановили мою руку прежде, чем она двинулась. Райн оттащил меня назад, подальше от дыма, улыбка заиграла в уголках его глаз. Его крылья все еще были раскрыты, сверкая в темноте всеми оттенками ночи, словно расплавленная краска.

— Ты пришла спасти меня?

— Во второй раз, — пробормотала я и убрала клинки в ножны.

— Я тронут. Хотя в этом нет необходимости. Смотри.

Он отпустил меня и другой рукой схватил ткань, которую скомкал, и позволил ей упасть. Она была темно-серебристого цвета — излюбленного цвета Дома Тени — и казалась легкой, как воздух. Она мерцала и переливалась, как лунный свет.

— Аватрианский шелк, — сказал Райн. — Как я и думал. Одно из лучших творений Тенерожденных. Выглядит хрупкой, но эта дрянь фильтрует все. Да и резать ее непросто.

Я подумала о трупе Тенерожденного, практически разделенном на две части. Прошлой ночью Райна это не остановило.

— Почему они не делают из нее всю свою одежду?

— Она дорогая и с ней очень трудно работать. Поэтому они используют ее для простых вещей. — Райн закрепил плащ на плечах, затем поднял капюшон. Он выглядел так, словно был покрыт расплавленной сталью. Даже грязный и израненный, он представлял собой зрелище. Грозный и величественный.

— Этого будет достаточно? — спросила я.

Он пожал плечами, от чего шелковая ткань пошла рябью.

— Будем надеяться.

— Звучит очень убедительно.

— Ох, точно. Моя идея самая дурацкая. Давай вместо этого спрячемся за скалой.

Я поджала губы. Справедливо. Это был лучший вариант, который у нас был.

Итак, мы решили, что Райн наденет плащ, понесет меня и перенесет нас обоих как можно быстрее через скалистый гребень за девяносто секунд. Затем мы остановимся, укроемся под плащом, подождем следующие девяносто секунд, пока волна дыма рассеется, и продолжим путь. Мы понятия не имели, что встретим там — чудовищ, соперников или и тех, и других, и Райн не сможет защитить нас во время передвижения. Это станет моей работой. Он будет крыльями. Я буду зубами.

И повторять так, пока мы не доберемся до ворот.

Или пока кто-нибудь другой не нападет и не убьет нас.

Или пока дым не проникнет в ткань Тенерожденных и не поглотит нас заживо.

Потрясающе.

Мы приготовились, и Райн снова поднял меня на руки, крепко прижимая к своей груди, пока я готовила свои клинки. Когда он обнял меня таким образом, это было… не так, как я ожидала, даже если я не была готова признать это. Теперь, после прошлой ночи, я совершенно по-другому осознавала все места, где соприкасались наши тела.

Его губы приблизились к моему уху.

— Готова?

Не совсем. Но я была близко, чтобы собраться.

— Готова.

А потом мы поспешили в смертоносный туман.