Змея и Крылья Ночи

Глава

35

Я была удивлена, что Райн уже может летать. Вампиры исцеляются очень быстро, и раны на его спине зарубцевались и покрылись бугорками свежей розовой рубцовой ткани. Тем не менее, я думала, что он не сможет использовать свои крылья еще несколько недель. Он настаивал, что с ним все в порядке, но я заметила, как он вздрогнул, когда он их создал, и как задергалось все его тело, когда он взмыл в небо.

— Ты в порядке? — спросила я через некоторое время.

— В полном. — ответил он, как будто даже не понимая, почему я спрашиваю.

Мы летели долго, очень долго, несколько часов. В первый раз, когда Райн летел со мной, нападение затмило все, кроме самого слабого проблеска радости от этого. Теперь, когда ничто больше не отвлекало меня, я не могла не наслаждаться этим. Мне нравилось, как быстро мы двигались, невесомость, свобода. Мне нравилось, как расстилался под нами пейзаж, как мир, который поймал меня в ловушку, теперь превратился в ничтожные миниатюрные фигурки. Мне нравилось, как пахнет воздух, как он обвевает мое лицо.

Мне все в этом нравилось.

Я почувствовала, что Райн это заметил и я ощутила тепло его дыхания на своей щеке. Я оглянулась на него и увидела, что он повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Наши лица оказались очень близко, его нос был всего в нескольких дюймах от моего.

Его глаза искрились весельем.

— Ты ухмыляешься, как маленький ребенок.

Я нахмурилась, а он тихонько засмеялся.

— О, не бери в голову. А вот и она.

Я закатила глаза и посмотрела на пейзаж внизу. Мы вылетели за пределы внутреннего города и теперь летели к разросшимся поселениям в дюнах.

— Тебе нравится летать, — сказал он.

Я даже не пыталась отрицать это.

— Так и есть.

Это еще мягко сказано. Матерь, если бы у меня были такие же крылья, ему пришлось бы тащить меня вниз силой.

— Это необычно, — сказал он. — Большинство тех, кто не умеет летать, ненавидят это в первые несколько раз.

— Ты таскаешь с собой много бескрылых женщин?

— Несколько. Большинство из них вырвало на меня.

— Это все еще может произойти. Не теряй бдительности.

— Я подумал, что твой желудок, вероятно, так же силен, как и твоя воля.

Я вытянула шею, чтобы посмотреть на него.

— И насколько же он силен?

Он усмехнулся и наклонился ближе, сказав мне на ухо:

— Черт, это чистая сталь. Это же вполне очевидно.

Очевидно.

МЫ ПРИЗЕМЛИЛИСЬ НА ФЕРМЕ. Поселение находилось за пределами даже самого дальнего Сивринажа, за дюнами. Мы миновали небольшой городок недалеко отсюда, но дом, к которому нас привел Райн, находился далеко за ближайшей населенной улицей. Это было небольшое, но прекрасное здание, построенное из песочно-серого кирпича. По всем сторонам простиралась трава, золотисто-кремовая даже под холодным лунным светом. Слева паслись лошади. Справа паслись овцы, козы и один олень, который рысью подошел к нам, чтобы осмотреть нас с явным трепетом.

Когда Райн поставил меня на землю, я чуть не упала. Мои колени дрожали и не слушались. Но больше внимания я обратила на то, как поморщился Райн, когда он расправлял крылья.

Он заметил, что я наблюдаю за ним.

— Прекрати делать такое лицо, принцесса.

— Я не гримасничаю.

Он издал многострадальный вздох.

— Неужели ты действительно не понимаешь, что всегда гримасничаешь?

Он направился к двери, и я последовала за ним, внезапно хорошо ощутив, как напряглись мои лицевые мышцы. Он был неправ. Я определенно не всегда гримасничала.

Дверь открылась. Высокий, стройный мужчина с копной золотисто-рыжих волос стоял там, обнажив острые клыки в широкой ухмылке.

— Райн! Какой приятный сюрприз. Мише будет в восторге. И…

Его голубые, как небо, глаза посмотрели на меня поверх плеча Райна. Улыбка сменилась, когда он отступил в сторону, чтобы пропустить нас внутрь, сменилась чем-то удивленным и не совсем дружелюбным.

— О. Ну. Это… Кажется, я знаю, кто ты.

Что за приветствие. Мне не понравился его тон.

Райн покачал головой и коснулся моей спины.

— Потрясающее гостеприимство, как всегда, — проворчал он, и, возможно, я представила себе успокаивающее поглаживание кончиков его пальцев, когда он вел меня внутрь.

Интерьер дома соответствовал экстерьеру, простой, но чистый. Хорошо сделанный, но не богато украшенный. Женщина с пепельно-каштановыми волосами, завязанными в узел на голове, прошла через дверь в помещение, похожее на кухню, и остановилась.

— Орайя, — сказал Райн, — это Кейрис. — Он жестом подозвал светловолосого мужчину, который с нерешительной улыбкой помахал рукой. Затем он указал на брюнетку. — А это Кетура.

Он не дал никаких дальнейших объяснений того, кто они и какие у него отношения с ними.

Кетура не двигалась и не говорила. Даже не моргнула.

— Где Мише? — спросил Райн. — Наверху?

Он уже поднимался, его рука лежала на моей руке, ставя меня перед собой. Все это было очень непринужденно, но я знала, что он делает. Выросшая с Винсентом, я хорошо знала, как выглядит защита.

— Вторая комната направо, — крикнул нам Кейрис, но ни один из нас не последовал за ним.

Дверь была слегка приоткрыта. Райн постучал, затем толкнул ее. Мише лежала в постели, окруженная пушистыми белыми простынями и одеялами, и смотрела в окно с нетронутой книгой на коленях.

Когда она увидела Райна, ее лицо озарила искрящаяся ухмылка. Она быстро села, словно готовясь выпрыгнуть из кровати. Райн сделал два быстрых шага ближе, как будто увидел то же самое, что и я, и готовился поймать ее, пока она случайно не бросилась на пол.

— Не смей…, - начал он, но как только он оказался в пределах досягаемости, она вскочила и с такой силой обхватила его за шею, что он ахнул.

Он пробормотал что-то неубедительно неодобрительное, но не отстранился. Наконец она отпустила его, и когда она повернулась ко мне, ее улыбка каким-то образом стала еще шире.

Последние остатки моей неуверенности исчезли. Она выглядела такой счастливой.

Я, сама того не желая, потерла запястье.

Мише казалось, что она вот-вот вскочит и обнимет меня, но для меня это было слишком. Вместо этого я ограничилась неловким взмахом руки.

— Тебе уже лучше?

— Ну, теперь да! — вздохнула она.

Хотя она явно все еще испытывала некоторую боль, каждое ее слово было полно энтузиазма. Мы с Райном сидели на краю ее кровати, пока она рассказывала нам о своем пребывании здесь, о ежедневных карточных играх Кейриса и уроках Кетуры по садоводству, об именах, которые она дала всем цыплятам, о том, как она была уверена, абсолютно уверена, что постепенно завоевывает сердце капризного оленя на пастбище.

— Я в тебе не сомневаюсь, — сказал на это Райн, и я постаралась не обидеться, когда он одарил меня хитрой, острой ухмылкой. — Похоже, ты умеешь завоевывать сердца недоброжелательных существ.

Богиня. Подумать только, всего час назад он сделал мне комплимент.

Мише задала нам миллион вопросов об испытании Третьей четверти луны, на которые я давала отрывистые ответы, а Райн дополнял их более оживленными междометиями. Ее глаза становились все шире с каждым предложением.

— О, Боги, — вздохнула она, когда мы дошли до конца. — Эта твоя скрытая магия помогла тебе! Я же говорила тебе! Это было в тебе.

Я подумала, не показалось ли мне, что она сказала это с легкой грустью, которую поспешно скрыла. Мой взгляд задержался на шрамах от ожогов, проглядывающих под ее рукавом.

Я пожала плечами.

— Это была удача.

— Нет, это было невероятно, — сказал Райн, когда я избегала его взгляда.

Мы долго сидели с Мише, беседа переходила от испытаний к другим фривольностям. Я говорила мало, предоставив это Мише и Райну, что меня вполне устраивало. Даже после жизни с ними меня вновь поразила непринужденная теплота их общения. Два человека, которым было совершенно комфортно друг с другом.

В конце концов, Райн посмотрел в окно на небо.

— Уже поздно, — сказал он немного расстроенно. — Нам пора идти. Обратный путь займет много времени.

Он поднялся, и на этот раз не дал Мише шанса броситься к нему, прежде чем заключил ее в объятия и крепко прижал к себе.

— Поправляйся, хорошо?

— Хорошо, — сказала она ему в плечо. — Будь осторожен. Надери им задницы.

— Ты знаешь, что так и будет.

Я неловко сдвинулась с места, отводя взгляд. Казалось, это тот самый момент, в который я не должна вмешиваться.

Затем Райн отстранился, поцеловал ее в макушку и еще раз попрощался с ней, прежде чем направиться к двери. Я подавила в себе неловкое прощание и собиралась последовать за ним, когда Мише сказала:

— Орайя.

Я повернулась.

— Ты тоже, — мягко сказала она. — Береги себя, хорошо? Будь осторожна.

Чувство вины кольнуло меня в груди, ведь я только что видела, как Райн дал ей такое же обещание, и вскоре мы оба не сможем его сдержать. Наблюдая за ним с ней, трудно было не задаться вопросом, может быть, он заслуживает этого гораздо больше меня.

— Конечно, — сказала я.

— Спасибо, что пришла. Это… действительно много для меня значит. — Она улыбнулась. — Для него это тоже много значило.

Она протянула руку. Это не было объятием, возможно, она знала, что это было бы слишком огромным шагом для меня. Тем не менее, я потянулась назад. Ее пальцы были теплыми для вампира, а прикосновение мягким и нежным. Она сжала мою руку.

У меня в горле встал комок.

— Надеюсь, тебе скоро станет лучше, — сказала я. — Я… я рада, что тебе удалось выбраться.

— Я тоже рада.

Она отпустила меня, слегка помахала мне рукой, и я закрыла за собой дверь. Поднявшись на верхнюю ступеньку лестницы, я остановилась. Снизу доносились тихие голоса. Серьезные голоса.

Я не могла удержаться. Я сказала себе, что не подслушиваю. Я просто… не успела объявить о своем присутствии.

Я очень, очень медленно спускалась по ступенькам, держась ближе к стене, чтобы они не скрипели под моим весом. Я остановилась прямо перед дверью в столовую. На краю дверной рамы виднелось плечо Райна.

— Вейл уже в пути, — говорил Кейрис. — И даже привез с собой новоиспеченную жену, если ты можешь себе это представить.

Он говорил, как сплетничающая домохозяйка.

— Жену? — Райн выглядел удивленным. — Из Дхеры? Кто…

— Человек. Или по крайне мере была человеком. — Сказал Кейрис это таким тоном, который подразумевал укоризненный взгляд, а затем сделал большой глоток чая.

Долгое молчание. Я едва могла видеть Райна, но знала, что он напрягся. Его неодобрение распространялось густо, как дым.

— Интересно, — сухо сказал он.

— Действительно, интересно, — прощебетал Кейрис. — Ты так не думаешь, Кетура?

Молчание.

Затем, так тихо, что я едва расслышала она произнесла:

— Она не должна быть здесь.

— Она друг, — сказал Райн.

— Нет, не друг.

— Она друг, Кетура, и ты должна помнить об этом.

Моя бровь дернулась. Это было то, чего я никогда раньше не слышала в голосе Райна — командование.

— Ты знаешь, что он сейчас там делает? — шипела Кетура. — Ты бы видел это, Райн. Что он сделал с Генрой и Иской. Ты бы видел, скольких людей он убил.

У меня пересохло во рту. Генра и Иска — ришанские города. Один из них был даже близко к району, в котором я родилась, Салины. Тот, в котором, возможно, еще сохранилась моя родословная, если кто-то из моей прежней жизни выжил в ту ночь, когда Винсент нашел меня.

Значит, Кайрис и Кетура были ришанами. Мне не нужно было видеть их крылья, чтобы понять это по тому, как они говорили.

— Я знаю.

— И все же ты входишь с ней в эту дверь? Привел человеческую шлюху Винсента…

— Не смей, — резко сказал Райн, — говорить о ней в таком тоне.

Повисла мгновенная тишина.

— Я прошу прощения. — В ее голосе не было ни капли сожаления.

Я сделала еще один шаг, и половица застонала, выдавая мое присутствие. Все три пары глаз обратились ко мне: Райна — с приятной непринужденностью, Кейрис — с явным любопытством, и острый как бритва взгляд Кетуры.

Я прочистила горло и поспешила вниз по лестнице.

— Нам нужно возвращаться, — сказал мне Райн. — Убедись, что мы не застрянем не на той стороне Лунного дворца, когда наступит рассвет. — Затем, он обратился к Кетуре и Кайрису: — Отдайте Мише еду. Я скоро вернусь. — И больше он ничего не сказал, прежде чем выпроводил меня за дверь, подхватил на руки и взмыл в небо.

Некоторое время мы летели молча.

— Ты ведь слышала все это, не так ли? — сказал он, наконец.

Конечно, он знал. Я не стала отрицать этого.

— Как же легко ты все это понял.

— Кетура волнуется и злится. Как и многие люди сейчас. Поэтому она немного… чувствительна.

Он говорил так, словно подбирал слова очень тщательно.

— Если бы я расстроилась из-за того, что меня назвали любимицей Винсента, или шлюхой, или как там еще они хотят меня называть, мне некого было бы винить в этом, кроме себя. Черт, ты сам меня так назвал.

Райн замолчал на долгий миг. Мы оба знали, что он не сможет возразить.

— Жена Кетуры в Салинах, — сказал он. — Она боится за нее. Сейчас неспокойные времена.

Салины. При упоминании этого названия у меня защемило в груди сочувствие, а затем что-то более горькое.

Я тоже переживала за Салины.

— Я оттуда, — сказала я. — из Салины.

— Правда?

— Винсент нашел меня там. В людских кварталах. Это произошло, когда он подавлял восстание. Я бы хотела… — Я сделала паузу. Я никогда раньше не говорила об этом вслух. Никому, кроме Винсента. Даже Илана не поняла эту мою наивную, хрупкую маленькую мечту.

Я потерла кольцо на мизинце.

— Я бы хотела вернуться туда однажды, — сказала я. — Посмотреть, остались ли там те, кто знал меня тогда. Семья, или… кто угодно. Я не знаю.

Мгновенная тишина. Я не могла заставить себя посмотреть на него.

— Что? — сказала я. — Ты думаешь, это сказка?

Сказка. Так же, как я говорила о его надеждах на спасенную им девочку, которая так напоминала мне меня самого.

— Нет, — сказал он. — Я думаю, любой семье, которая у тебя осталась, чертовски повезло, что ты у нее есть.

Мои щеки зарделись. Но я отмахнулась от неловкого комплимента.

— Кто они? — спросила я, меняя тему. — Кейрис и Кетура?

— Друзья, — сказал он.

Я повернула шею, чтобы окинуть его скептическим взглядом, который он, должно быть, почувствовал, потому что он вернул свой взгляд на меня.

— Что?

Они не были «друзьями». Я сразу это поняла. Сначала я не знала почему, но потом поняла, что теперь знаю, как выглядел Райн, когда общался с людьми, которых считал друзьями. Мише. Даже… даже, может быть, я.

На мой ровный взгляд он усмехнулся.

— Ладно, хорошо. Они… возможно, лучше было бы назвать их старыми коллегами. Я бы не хотел пить с ними пиво, но я им доверяю.

В это я поверила. Я не могла представить, что он отправит Мише в таком уязвимом состоянии к кому-то, кому он не доверяет абсолютно.

И все же… коллеги. Правильное ли это слово? Кетура так быстро извинилась, даже когда она явно была недовольна этим.

— Ты командовал ими?

Райн, казалось, был немного удивлен этим вопросом, и я нашла это приятным. Было приятно, что я все еще могу удивлять его так, как он продолжает удивлять меня.

— Да, — сказал он. — Да. А ты хороша, принцесса.

— Когда?

— Давным-давно. Мы были… эм… в некотором роде личной охраной.

Это была интересная мысль. Я знала многих лордов-вампиров, у которых были свои личные военные силы. Они ходили повсюду, сопровождаемые рядом каменных, громоздких воинов. Я с трудом могла представить себе Райна одним из них. Они были такими безучастными, а он был таким… не таким.

— В некотором роде? — спросила я.

— Это самый близкий термин, который у меня есть, чтобы объяснить это, — ответил он таким тоном, который закрыл все дальнейшие вопросы.

Мы погрузились в молчание. Я смотрела, как под нами проплывают дюны и крошечные городки, сверкающие серебром под лаской луны.

В конце концов, Райн сказал, без всякого повода:

— Я больше так о тебе не думаю.

— Хм?

— Что ты любимица Винсента, или шлюха, или что-то еще. Может быть, вначале я так и думал, но не теперь. Я просто… Я хочу, чтобы ты это знала.

У меня немного пересохло в горле.

Такие глупые слова, но они странным образом оправдывали меня, странным образом успокаивали, быть определенной чем-то еще, кроме моих отношений с Винсентом. И я знала, к лучшему или худшему, что Райн имел в виду то, что сказал.

— Ты хочешь, чтобы я поблагодарила тебя за то, что ты не назвал меня шлюхой? — сказала я категорично.

Он насмешливо хмыкнул и покачал головой.

— Иди к черту, Орайя. Сиськи Иксы. Я ведь стараюсь говорить приятные вещи.

— Так очаровательно.

— Я больше так не буду, обещаю.

Я сделала вид, что закатываю глаза. Но когда наша беседа угасла, я еще глубже погрузилась в объятия Райна.