Злая Луна

Глава 20 Третий год новой жизни. 126 год ж. э. Фронтир. Система RZ-0273. Джунгли луны Паха

Тревожный сон. Мне снилась Селена. Она что-то строго выговаривала мне. Кричала даже, но я все не мог расслышать ни единого слова. Переспрашивал снова и снова. Пытался объяснять на пальцах, хватал ее за хрупкие плечи. Она отбрасывала мои руки, и все так же беззвучно что-то говорила.

А проснулся от писка системы предупреждения об опасности повреждения скафандра.

Этот безумный мир будущего, настолько далеко ушедший в техническом плане от моего родного мира двадцать первого века Земли, так и не сумел победить главную проблему. Человек все так же оставался довольно хрупким существом, которому легко и просто причинить вред.

И даже великолепный боевой бронированный скафандр, так разительно отличающийся и в плане защиты тела, и в плане удобства от моего памятного «Орлана», не являлся панацей. Да, он выдерживал несколько попаданий сгустков плазмы или очередей из кинетического оружия, легко справлялся с космическим холодом и весьма эффективно отводил избыточное тепло. Но и у моего «Кронара», хоть и четвертого технологического поколения, имелся предел. И этот предел назывался «Злая луна».

Истребитель упал в море совсем не далеко от берега. И на небольшой глубине. Всего-то метров сорок. «Кронар» был способен защитить меня и не от такого давления, но не в жидкости, существенную часть которой составляла кислота.

Усталость от напряженного маневренного боя в космосе сказала свое слово. Не нашлось сил, чтоб покинуть кокпит, и выбраться из воды. Перегруженный мозг просто отключил сознание.

А еще следовало добыть из искореженного корпуса, когда-то бывшего смертельно опасным истребителем, кейс с аварийными припасами. Потому как, до наземной базы Арвоесин нужно было еще как-то добираться.

ББС не целиком состоят из металла. На самом деле, их броневое покрытие — это сложный композит, наружная часть которого — полимерная керамика. Но, как я уже говорил, человек — хрупкое существо. Суставы — вот наша «ахиллесова пята». Высоко технологичный костюм легко поддерживал гибкость в нормальных для себя условиях. Но сдавался в неблагоприятных.

Простенький компьютер скафандра подавал сигналы о возможной разгерметизации, и, следовательно, и опасности для организма человека. Мне следовало поторапливаться, если хотел добраться до берега живым.

Будь на мне «Орлан», просто бы увеличил давление дыхательной смеси внутри, и всплыл бы. С «Кронаром» такое не выйдет. Во-первых, кислородного картриджа для этого недостаточно. Во-вторых, такая функция просто отсутствует. Пришлось, прежде выдернув ящик с припасами из креплений, идти по дну. Тоже ничего особенного. Дно было достаточно ровным, песчаным и полого поднималось в сторону берега. Заблудиться не получится.

Пока брел, думал о том, как давно ББС сигнализировал мне об опасности? И связано ли это с тем странным, наполовину беззвучным сном? Ну правда же! Не могла же Селена почувствовать, что я в опасности, и явиться в мой сон⁈ Не могла же, верно?

Последний десяток метров шел по пояс в воде. Анализатор утверждал, что атмосфера луны вполне пригодна для дыхания, но что-то мне не нравилось с составе воздуха. Что-то «царапало» глаз, от чего аж озноб по плечам пробегал. В конце концов, проверил — картридж еще и половину кислорода не выработал. Компьютер утверждал, что при нормальном уровне расхода, дыхательной смеси хватит еще как минимум на сутки. Потому решил не торопиться. На крайний случай, в аварийном кейсе, кроме пищевых пайков, кибераптечки с набором расходников и оружия, была еще пара серых кислородных брикетов.

Уже на берегу, вскрыв ящик, убедился, что мне здорово повезло. Припасы были целыми: не повреждены в бою, не расплющились от давления на дне морском, и не намокли. Кейс был рассчитан на недельное автономное существование. В базах описывались случаи, когда легкий МЛА аппарат, после повреждения в бою, еще пять дней дрейфовал в открытом космосе, прежде чем пилота нашли и спасли.

А еще, на мне был надет ББС среднего класса. А не легкий, который положен пилоту истребителя по замыслу имперских кораблестроителей. Ибо только оказавшись на свежем воздухе обнаружил на животе черную подпалину. Верхний слой композита выгорел, спасая меня от поражения бластерным выстрелом, а я в горячке боя этого и не заметил. Пробоина в корпусе — и та затянулась специальным гелем. Так что не мудрено было и пропустить этот факт.

На счастье, спутники на орбите луны еще функционировали. Во всяком случае, нужные, благодаря которым карта в скафандре исправно загрузилась. Тут-то и выяснилось, что пусть мне и повезло удачно приземлиться, но до наземной базы корпорации топать мне нужно было по меньшей мере дня четыре.

Поправку на длительность суточного цикла — а на Злой луне он составлял всего девятнадцать часов — не стал делать. В информационной справке по планетоиду говорилось, что джунгли там кишмя кишат зловредными организмами. Слава Богу, хоть крупных, представляющих опасность для человека, хищников не было. Но и всевозможных ядовитых гадов и растений — хватало. Не считая кислот, конечно. А этого «добра» тут черпать — не вычерпать. Часть из них имеют настолько замысловатую формулу, что служат основой для производства уникальных лекарственных препаратов.

Еще были опасения, что пираты решаться-таки на наземную операцию. И тогда встанет насущный вопрос: а есть ли смысл тащиться за тридевять земель на базу? По идее, именно туда будет направлен удар. К гадалке не ходи!

Вздохнул, пометил на карте ориентиры и промежуточные точки, где нужно будет устроить себе отдых с перекусом, и сделал первый шаг. Ах, да! Еще распределил содержимое аварийного кейса по местам креплений на скафандре. Тащить с собой еще и бронированный ящик не было ни малейшего желания.

Что я могу сообщить о природе этого проклятого Создателем места? Ярко. Сочные, напрягающие, если отключить светофильтры, цвета. Ничего, на чем мог бы глаз отдохнуть. Если зеленый — значит, такой ядовитый, какой и неоновой рекламе не снился. И так во всем. Ультракрасные цветы, ультражелтые, ультрасиние. Вдобавок еще растительность вся какая-то хрупкая. От малейшего прикосновения все эти сочные стебли буквально лопались, разбрызгивая отнюдь не полезный для человека сок. Я и километра не успел пройти, а уже весь, с головы до пят, был покрыт этими жидкостями.

Забавный факт, но мой путь было отлично видно со спутников. Отчетливая полоса сломанных, смятых растений и растоптанных животных. Еще и тепловой след от выстрелов из бластера, когда приходилось-таки вразумлять особенно бестолковых тварей.

Ближе к вечеру местность стала куда рельефнее. Лес поредел, но взамен путь все чаще преграждали всевозможные овраги и холмы. В итоге получалось: гладко было на бумаге… Приходилось тратить больше времени и сил, чтоб преодолеть намеченное на эти сутки расстояние. К тому же за целый день в незнакомом и враждебном окружении я здорово устал.

Все-таки технологии решают. Для приема пищи не нужно было открывать щиток скафандра. Достаточно было вставить питательный батончик в специальный разъем, и выбрать в меню устройства позицию приготовления пасты.

В принципе — логично. В аварийном кейсе присутствовал полимерный пузырь, с помощью которого можно было создать небольшое герметичное помещение в безвоздушном пространстве. Но я не стал его брать с собой. Потому что, во-первых, приземлился и так на планетоид с условно приходной для дыхания атмосферой. Во-вторых, пузырь имел покрытие с повышенной отражающей способностью. Даже слабого света далекой звезды ему хватило бы, чтоб сиять в пустоте, как прожектор. Здесь же, на луне, мне совсем не хотелось привлекать излишнее внимание. Пираты контролировали орбиту. И могли просто ради перестраховки сбросить на мою «палатку» какой-нибудь неприятный «гостинец».

И все-таки, скафандр позволял многие дни носить его, не снимая. Отходы жизнедеятельности расщеплялись и выводились. Вода фильтровалась, и ее можно было использовать повторно. Специальный гель, которым было покрыто устройство изнутри, впитывал пот и кожную шелуху. Единственная часть тела — лицо — никак не чистилось в активном состоянии. Однако присутствовала функция полной очистки кожи во время сна.

Ночь провел в какой-то щели между крупными камнями. Мог просто лечь там, где застала тьма. На луне нет действительно опасных для людей животных. Так что никто меня из скорлупки не выковырял бы. Но каменное препятствие защищало меня от внимания из космоса. Если уж, подключившись к спутникам, мог видеть собственный след на поверхности, почему это не могли сделать чьи-то чужие, враждебные глаза?

Позавтракал, истратил пару минут на простые упражнения для разогрева мышц, наметил следующий ориентир, да и пошел себе дальше. И уже через пару часов, взобравшись на очередной холм, разглядел вдалеке, и чуть в стороне от маршрута тоненькую струйку черного дыма.

Первой мыслью была — что это могло быть место падения одного из наших истребителей. Приказ о том, чтоб, после ухода крейсера-носителя в безопасную точку, пилоты стремились приземлиться на луну, был для всех. Но не всем могло повезти упасть в море. А как, танцуя на тоненькой струне маршевого двигателя, мягко приземлиться на твердую поверхность, я слабо себе представлял. Да, шанс был. На базе корпорации вообще присутствовала гравитационная сеть, помогающая МЛА с посадкой. И не был бы у меня поврежден один из четырех движков, непременно попытался бы дотянуть туда.

В любом случае, место катастрофы следовало посетить. Помочь, если пилот жив, или достойно похоронить, если мертв.

Выбрал новый ориентир — дым было видно только с возвышенностей — и прибавил шагу. Мысль, что даже минута промедления может стоить человеку жизни, съедала меня изнутри.

Пришлось помучаться несколько часов. Расстояния на Злой луне обманчивы. То, что кажется близким, из-за не таком и далеком горизонте, в реальности составляет не один километр. Да еще овраги эти проклятые. Шоссе специально для моего удобства что-то никто не спешил прокладывать.

Кстати, заметил еще одну интересную особенность этого безумного мира. Здесь совершенно не занимаются очковтирательством. Много общался с дари, так они говорят, даже в армии, где традиционно должны красить траву зеленым, а бордюры белым, это никого не интересует. Техника, побывавшая в боях, пестрит заплатками и сварными швами. И никто не кидается это «великолепие» немедленно закрасить, чтоб красиво было. Тестер выдал приемлемый износ, значит — хорошо. Машина исправна, и готова к работе. А как она выглядит внешне — плевать.

И свеженькое дорожное покрытие к приезду высокого начальства никому в голову не придет укладывать. Управляющий компьютер поселения сам следит за исправностью инфраструктурных объектов. При необходимости, автоматически подряжаются соответствующие организации, и их работа проходит под полным контролем ИскИна. Обмануть, не доложить материалов, просто не получится.

И из этого получался удивительный вывод: в этом мире статистика всегда соответствовала действительности. Во-первых, потому, что составляются отчеты вовсе не людьми, а умными машинами. Во-вторых, потому, что руководители привыкли оперировать реальными фактами, а не мнением какого-то отдельного, желающего казаться более эффективным, менеджера. И наказание за вскрытие подлогов может оказаться настолько суровым, что пять раз подумаешь, прежде чем решишься на такое.

Вроде бы — мир Утопия. Бюрократии нет, обнаглевших в край чиновников — нет, генералов — дуболомов и тех нет. Живи и радуйся. Как бы ни так! Этот безумный мир помешан на деньгах. Понятное дело — этому есть причина. Здесь все постоянно движется. Меняется. Добрые соседи — в универсальном языке Содружества даже этого словосочетания не существует. Все живут по принципу: «плюнь ему на спину, все равно вы больше никогда не увидитесь». Поэтому все стоит своих денег. И за все нужно платить. Никто никому не доверяет на слово. Запись под протокол — одна из важнейших и чаще других использующаяся функция нейросетей. Быстрый гражданский договор с записью, и, в случае нарушения, карающие органы найдут и накажут мгновенно.

Все под постоянным контролем. Всюду камеры или другие следящие устройства. Даже бытовые приборы шпионят за своими хозяевами. Никто нигде не может остаться действительно наедине с самим собой.

Меня иной раз в дрожь бросало от осознания реалий этого мира будущего.

Добрался до источника дыма уже далеко за полдень. Успел даже получасовой привал устроить, и очередной пищевой батончик через трубочку высосать.

Вот чем еще удобен ББС, так это полным контролем организма. Упал сахар в крови, отмечается некоторое обезвоживание? Встроенный компьютер кибераптечки тут же дает сигнал. И не убирает эту неприятную красную надпись с экрана, пока не устранишь. А если тревога застала в непосредственной близости от медотсека, к которому приписан пользователь скафа, так еще и туда сведения отсылаются. Я же и говорю: здесь, даже на поверхности почти не освоенной луны, трудно остаться в одиночестве.

Гореть почти перестало. Дым, и тот почти не шел. Как я заметил, и не прошел мимо, большой вопрос.

Что-что, а уж развалины «Литургии» отличить от истребителей других моделей достаточно просто. И то, что я нашел на выгоревшей поляне в джунглях Злой луны, «Литургией» не было. Я даже выдохнул с облегчением. Потому как выжить в этой груде металла было бы совершенно невозможно. А хоронить соратников — такое себе удовольствие.

На удивление, блок компьютера почти не пострадал. Во всяком случае, кристаллы памяти выглядели целыми, без трещин и сколов. Вряд ли конечно в этой машине хранились великие тайны, но даже пароли к шифрованным каналам связи — могут быть полезны. Тем более что блок не был особенно крупным или тяжелым. Со стандартную, из моего времени, книгу. Сунул ее в ранец, еще раз глубоко вздохнул, посетовал, что не включил в аварийный набор портативный анализатор ДНК, да и пошел дальше.

Путь, из-за отклонения к месту крушения аппарата врагов, удлинился не особенно на много. Но я все равно прибавил шагу. Ночевать вблизи запеченного в адском огне сгоревшей машины человека совсем не хотелось. И так переживал, что это зрелище может во сне присниться. Лики войны, мать ее…