Заклинатель 6

Глава 26

26.

Однако сразу добраться до нужного места не получилось. Незнание города и путанные извилистые улицы, порой переплетающиеся между собой, вместе с толпами народа сыграли с нами злую шутку выведя в совершенно другой район, чем необходимо. Причем переход оказался столь внезапный, что заставил нахмуриться.

— Это, что порт? Разве нам туда было нужно? — недоуменно протянул Сорен.

Я без всякого удовольствия посмотрел на широкую набережную, переходящую в столь же широкую пристань, от которой отходили многочисленные причалы. Лес матч и множество кораблей, вставших на зимовку в ожидании пока сезон навигации вновь не начнется.

Хотя нет, кажется, сезон здесь никогда не останавливался, вон от пирса отходит корабль. По матчам уже карабкаются фигурки матросов, собираясь разворачивать паруса. Судя по пузатому силуэту это вольный торговец, отправляется вдоль берега до очередного города-порта на побережье южнее или севернее Терниона.

Грузчики торопливо снуют, сгибаясь под тяжестью тюков и ящиков, целая вереница направляется к соседу только что отошедшего от пирса корабля. Тоже готовиться отплывать. Похоже морская торговля не замирает даже зимой.

Людей на пристани много, но фактор времени года все же играет свою роль, летом наверняка толп на порядок больше. Слева слышится ругань вперемешку с чьим-то пением песенки о веселой вдовушке, готовой принимать в гостях даже троих, если прийти с угощением. У вдовушки большая крепкая грудь, глубокий влажный рот и вздернутый зад, а еще веселый нрав, незнание слова нет и всегда согласие исполнить любые мужские желания.

Шум доносится из типичного припортового кабака, и словно подтверждая свое назначение двери настежь распахиваются от сильного пинка, двое вышибал под руки выволакивают наружу пьянчугу в одеждах моряка. Следуют быстрые профилактические пинки по лежащему телу, не покалечить, а чтобы показать, что возвращаться не надо. По крайней мере до тех пор, пока не протрезвеет и не найдет новых денег на очередной пропой.

Выполнив работу вышибалы, удовлетворенно удаляются, побитое тело остается лежать не земле, но до этого никому нет дела, через пьянчугу привычно переступают новые посетители направляясь в веселое заведение. А время едва десять утра. Интересно какой шалман тут творится вечерами.

И все равно людей немного, как могло быть, это хорошо чувствуется. В теплое время года, когда поспокойнее и сезон штормов позади в порту намного многолюднее, чем сегодня.

— Посмотрим на корабли? — предложил я.

Гвардеец пожал плечами, не выражая особого энтузиазма. Я вспомнил, что рыцарь родом с Закатных Островов, а значит на корабли уже вдоволь насмотрелся с раннего детства.

В принципе я тоже не испытываю особого желания, никакого интереса пузатые торговцы, выстроившиеся у пирсов не вызывали. Все они походили друг на друга, как братья, различаясь только в мелких деталях. Разве что в самом дальнем конце одного из причалов виднелись вытянутые силуэты явно военных кораблей, но доступ к ним перекрывал пост солдат, не пускавших гражданских дальше положенного.

На рейде в открытом море стояли более крупные корабли. В отличие от неказистых пузатых торговцев, эти величественные красавцы предназначались для долгих морских переходов, но к ним без шлюпки не подобраться, а смотреть издалека только время терять, по крайней мере отсюда.

— Тут где-то должен быть выход на рынок или базар, — заметил Сорен. Взгляд гвардейца не обращал внимание на длинную пристань и пришвартованные к причалам корабли, а шарил по примыкающим к портовому району улицам в поисках выхода.

— Рынок? — нахмурился я. Странное желание сначала вызвало недоумение, потом пришло понимание.

Ну конечно, где рынок, там и оружейные лавки, а где оружейные лавки, там доспехи и оружие. Причем последнее рыцаря интересовало как бы не в последнюю очередь, волновало его первое — броня.

— Надеешься найти недостающие части комплекта? — спросил я, кивнув на приметный нагрудник с золотым символом. — Кстати, ты бы прикрыл эти художества, а то неровен час кто-нибудь узнает и проведет совсем не нужные параллели с высадившимся в Аз-Гараде иноземными войсками. До здешних краев наверняка уже докатилась слухи о пришельцах из-за длинного моря и это может вызвать ненужные осложнения с местными.

Гвардеец послушно запахнул плащ поплотнее, золотой рисунок исчез под темной тканью. Но вряд ли надолго, любое неосторожное движение и в глаза сверкнет приметным желтым символом на темном фоне.

Черное с золотом.

Сомнительно, что местные помнят этот девиз и скорее всего давно забыли об имперской гвардии. «Последний довод императора» остался в сказаниях, которыми почивали перед сном детей и возрождение ожившей легенды вряд ли кому-нибудь сильно понравится.

Впрочем, это и без нас уже произошло. Слухи идут, катятся по континенту подобное волне, о стертых с лица земли вольных городах уже многим известно, это вызывает страх, многие бояться возрождения древнего владычества Старой Империи.

— Изменения никогда не вызывают восторга, люди слишком инертны и не хотят перемен, — тихо пробормотал я, отвечая на собственные мысли. Причем сделал это машинально, задумавшись. Сорен покосился на бормочущего колдуна, но ничего не сказал, привыкнув, что тот иногда бросает вслух непонятные фразы, разговаривая сам с собой. Дурацкая привычка, от которой следует избавиться, но почему-то пока не получается. Я незаметно скривился.

— Пошли искать твой дурацкий рынок. Мне тоже любопытно, но я сильно удивлюсь, если мы найдем что-нибудь стоящее.

Рыцарь едва заметно пожал плечами, напомнил:

— Это большой город-порт, сюда сходятся многие торговые пути, а значит товары приходят со всего мира. Что-нибудь обязательно будет.

Подумав, я кивнул. Да, вероятность есть, хоть и не слишком большая. В конце концов сколько комплектов имперской брони за прошедшие пять веков могло сохраниться? Немало, если искать в нужных местах и быть готовым заплатить за найденное приличную сумму. Расставаться по дешевке с такой редкостью ни один торговец не согласится.

Главная рыночная площадь встретила шумом и многолюдной толпой. Кто-то неспешно прогуливался вдоль торговых рядов, кто-то, наоборот, спешил. Кричали зазывалы, хватая за рукава, заманивая «низкими ценами». Товар лежал на открытых лотках, под тентами, выглядывал из приоткрытых дверей лавок. И никто, казалось, не замечал зиму, торговля шла бойко, в воздухе витал дух денег и свободного предпринимательства. В этот отношении Тернион являлся типичным купеческим вольным полисом.

Почти сразу у входа у Сорена попытались срезать кошель с пояса, гвардеец поймал руку юркого мальчишки и на автомате сломал. Раздался испуганный вскрик, зажимая перелом мелкая фигурка скрылась в толпе, бросив напоследок на воина в черном полный ярости взгляд.

Я хмыкнул и тут же поймал за кисть другого карманника. Совсем юное мальчишеское лицо перекосилось злобой.

— А ну отпусти, баклан, а то хуже будет, — прошипел он ядовитой змеей и кивнул вбок, где от стены ближайшего здания уже с ленцой отделилась парочка мордоворотов, прикрывающих банду малолетних карманников. Каждый в руках держал короткую дубинку, залитую свинцом, что так удобно орудовать в темных переулках.

По моим губам скользнула улыбка, я притянул мальчишку к себе, позволив заглянуть под тьму капюшона. Пацан вдруг завизжал, на штанах появились мокрые пятна. Я издал короткий смешок и отпустил руку, мальчишка бросился наутек с глазами полными ужаса.

Я неспешно развернулся в сторону мордоворотов, те растерянно замерли, не понимая, что там такого увидел малец, что обмочился и побежал от незнакомца без оглядки. Страшным тот не выглядел, по крайней мере на расстоянии пары десятков шагов.

Несколько секунд амбалы мялись на месте, волосатые пальцы нервно сжимали дубинки. Но закутанная в плащ темная фигура вызывала скрытое беспокойство. По моим губам скользнула улыбка еще одна улыбка, мордоворотам она не понравилась. То и дело оглядываясь, они поспели прочь, нырнув в ближайший проулок.

— У таких звериные инстинкты, чуют опасность еще до того, как поймут, что происходит, — задумчиво проронил Сорен.

— Просто они посчитали, что сегодня не самый лучший день умирать, — я снова издал короткий смешок.

Короткое приключение подняло настроение. Что касается мальчишек-карманников, то жалеть их не следовало. Эти мелкие звереныши часто демонстрировали такую жестокость, что вызывала оторопь даже у видавших вида уголовников. Забить насмерть старушку, возвращающуюся вечером домой, проломить череп женщине с корзинкой продуктов, налететь толпой на прохожего, пырнув ножом несколько раз и тут же обобрав до нитки, оставив истекать кровью в грязной канаве — все это для таких малолетних банд в порядке вещей.

— Кажется там начинаются ряды оружейных лавок, — Сорен указал рукой вправо, мимолетная стычка с беспризорниками и прикрывающими их мордоворотам уже вылетала из головы рыцаря, сейчас вперед его вела страсть найти недостающие комплекты артефактной брони.

К сожалению, следующие два часа прошли в бесцельном шатании по многочисленным торговым лавкам и палаткам, где продавалось самое разнообразное колюще-режущее железо, а также различные способы от него защититься начиная от простых кожаных курток с нашитыми кусками проволоки и заканчивая искусно сплетенными кольчугами, на чье изготовление мастера-оружейники затратили прорву времени.

Стальных доспехов тоже хватало, что даже показалось странным для сугубо мирного города, пока не пришло понимание, что большая часть в конечном итоге уходит на экспорт в другие земли и города.

Однако среди всего этого разнообразия не нашлось желанного рыцарем.

Сорен совсем уже отчаялся, хотя и старался этого не показывать с привычным бесстрастием на лице, разглядывая прилавки, когда вдруг в одной из самых дальних лавок в полутемном помещении вдруг не мелькнули знакомые золотые прожилки.

Я крякнул от удивления, разглядывая две латные перчатки, спокойно висящие на обычном железном крючке, вбитом в стену. На такое место обычно вешают грязные полотенца, но уж точно не легендарные магические доспехи из старых времен.

Быстрое сканирование показало, что это именно они — перчатки из набора гвардейской брони, легкий ореол действующих артефктов четко прослеживался в магическом фоне.

— Сколько? — спросил я, кивнув на латные перчатки из матово-черного сплава.

Сидящий на чурбачке старичок, небрежно водивший точильным камнем по лезвию кинжала, поднял голову, но вместо ответа внимательно оглядел фигуру Сорена, кажется сходу догадавшись, что скрывается под запахнутым плотно плащом.

Я быстро оглядел помещение, даже на беглый взгляд непрофессионала (я не особо разбирался в холодном оружии, полагаясь в этом отношении на мнение более знающих специалистов, вроде наемников), выложенный на продажу ассортимент отличался более лучшим качеством, чем встреченное в других лавках. Это наводило на мысли о мастере, не стремившемся к показухе, но кого хорошо знали и шли, не обращая внимание на внешнее оформление прилавка.

В свою очередь это говорило о том, что старичок прекрасно знает, что висит у него за спиной и за просто так перчатки не отдаст. Что и подтвердила следующая фраза, произнесенная скрипучим голосом:

— Не продается.

Я открыл рот, собираясь что-нибудь сказать, но это сделал Сорен шагнув вперед. От порывистого движения полы плаща распахнулись, в полутьме низкого помещения сверкнуло золото на темном фоне зачарованного металла.

— Оружие должно сражаться, броня должна защищать, они созданы для этого и не должны пылиться в грязном углу, — резко бросил гвардеец.

Я ожидал вспышки гнева из-за «грязного угла», но старик удивил, спокойно отложив в сторону кинжал и точильный камень, ответив:

— Верно. Но кто сказал, что ты достоин ими владеть? Каждый клинок, каждая броня должна служить лишь достойным воинам. Ты такой? — пронзительный взгляд уставился на гвардейца.

Рыцарь не стал утверждать, заявляя, что он лучший из лучших, или бросаться другими похожими дурацкими высокопарными фразами, звучащими глупо, вместо этого он равнодушно пожал плечами и спросил:

— А что, есть другой выбор? Что-то я не вижу иных кандидатов. А ждать можно до скончания веков, пока благородный металл не покроется ржавчиной.

И как ни странно, но похоже именно такой подход решил дело. Заявись сюда какие-нибудь хвастуны или обычные солдаты удачи скорее всего они бы получили от ворот поворот, да и вряд ли поняли бы они какое сокровище небрежно висит на крючочке на стене позади старика. Но Сорен иной дело, хотя бы тем, что уже успел раздобыть другие элементы старинных доспехов, доказывав этим, что является лучшим вариантом из возможных.

Старик это понял и назвал цену:

— Тысяча золотых.

Я едва не засмеялся. Совсем охренел старый пень, за такие деньги можно купить снаряжение на целую когорту тяжеловооруженных воинов. Но похоже рыцарь так не считал. Сорен обернулся ко мне, спокойно спросив:

— Не одолжите тысячу золотых? Я буду вам должен.

Я хмыкнул и напомнил:

— Ты и так мне должен, — но подумав кивнул.

Мои пальцы нащупали за поясом кожаный мешочек и вытащили на свет завернутую в тряпицу крупную жемчужину абсолютно черного цвета, развернув перед лицом старика.

— Это подойдет в качестве платы?

Старик прицокнул языком.

— Большая редкость, сегодня не часто встречаются такие. Откуда она у вас?

— А это важно?

Подумав, старый мастер покачал головой.

— Наверное нет.

Рассказывать о саквояже погибшего бургомистра Винисгорда и кучке драгоценных камней в нем, я разумеется не собирался. Даже Сорен не знал откуда они у меня.

— Значит договорились?

Старик еще помедлил, затем решительно тряхнул головой.

— Договорились!

Морщинистые пальцы с величайшей осторожностью взяли жемчужину. Старик снова цокнул, затем обернулся и сняв со стены латные перчатки из темной стали передал их гвардейцу.

— Держи, воин, они твои, носи с честью.

Сорен принял новые части любимой брони и на секунду застыл, словно не веря, что все получилось.

Разрушая торжественность момента, я громко хмыкнул в очередной раз и направился к выходу, на ходу бросив рыцарю:

— Ты слишком дорого мне обходишься.

На улице рыночная площадь все так же бурила, между торговыми рядами степенно прохаживалась публика, работали зазывалы, слышался яростный торг, вперемешку с ругательствами и просьбами пожалеть чьих-то бедных детей, кому сегодня не принесут куска хлеба, потому что жадный торгаш не желает ни на медяк снижать цену.

Сорен встал рядом, секунду помолчал, и тихо пообещал:

— Я верну вам деньги.

— Не вернешь, а отслужишь, — жестко произнес я, повернулся к рыцарю: — Ты сам знаешь, что никогда не заработаешь таких денег, даже если устроишься капитаном королевской стражи в одном из срединных королевств. Так что не тешь себя иллюзиями, ты не вернешь долг, а заплатишь за него службой.

Рыцарь мрачно кивнул. В свою очередь я удовлетворенно качнул головой и легко шагнул с невысокого крыльца оружейной лавки. Прошелестел плащ, задевая редкие комья снега на выложенной булыжниками мостовой. Солнце все так же ярко светило, но значительно изменило положение, приблизившись ближе к зениту.

Время обеда. Может заглянуть куда-нибудь по дороге перекусить или плюнуть и сразу отправиться к зданию Коллегии? В этот раз можно поступиться гордостью и спросить у прохожих, как пройти, а то и вовсе нанять проводника из местных. Хватит с меня прогулок по городу, пора уже взглянуть на то, ради чего мы сюда в Тернион прибыли.