Заклинатель 6

Глава 23

23.

Скука — это настроение ума. Но только полюбив скуку можно добиться успеха в любой сфере деятельности. Повторяя день за днем монотонные однообразные действия, совершенствуясь в своем ремесле, не обращая ни на что другое внимание, оттачивая навыки и умения до идеального исполнения, до автоматизма, чтобы въелось в подкорку сознания, чтобы стало неотъемлемой частью новой изменившейся личности, куда более лучшей версией себя прежней. Иначе никак, иначе провал. Без упорного труда не достичь совершенства.

Десять тысяч повторений одного и того же. Десять тысяч ударов меча. Десять тысяч активаций заклятий. На первый взгляд это выглядело безумием. Недостижимым результатом, который никогда не удастся исполнить. Но правильно говорят: глаза боятся, а руки делают. И вот уже скука не скука, а сосредоточенность, получающая удовольствие от осознания факта, что делаешь что-то полезное, что-то правильное, превращающее тебя в иную личность, более собранную, более дисциплинированную, способную на большее, чем просто проживать бесцветную блеклую жизнь заурядного обывателя.

Это приходит не сразу, но это приходит, и открывается второе дыхание, а за ним третье, и четвертое. И вершины, которые надо достичь, уже не кажутся неодолимыми, а всего лишь краткими остановками на дальнейшем пути, где открываются новые высоты, ждущие покорения…

— Не думал, что маги тоже тренируются, — заметил Сорен, наблюдая, как раз за разом, я выпускаю огненные шары, используя каждый раз новые комбинации, чтобы потом вернуться к истоку, перетасовать схемы и начать отработку вновь.

Нудно. Монотонно. Однообразно. Повторяя и улучшая, чтобы стало второй сутью изменившейся личности.

— Ты тоже тренируешься каждый вечер, — напомнил я, переключаясь на формирование очередного заклинания. Теперь настала очередь «Когтя».

— Да, но это нужно для тела и навыков, без тренировок они угаснут, — пожал плечами гвардеец. — Мышцы со временем становятся вялыми, а наработанный удар требует ежедневного повторения.

Мы ехали неспешно, плавно покачиваясь в седле, справа от дороги темнели голые кустарники, слева простирались заснеженные поля. Стояла ненастная погода, небо заволокло низкими свинцовыми тучами, обещая к вечеру снег, но было тепло, что в целом устраивало. Чем дальше мы продвигались на восток в сторону побережья, тем мягче становился климат, даже ночью не стояли морозы, позволяя обходиться небольшим костром.

— Тоже самое можно сказать о магии и заклинаниях, — настала моя очередь пожимать плечами. — Если их не практиковать долгое время, то можно потерять навык, и тогда чары перестанут быть частью личности, превратившись в нечто постороннее и чужое, тем самым поставив под угрозу жизнь заклинателя.

— Но разве вам недостаточно простого мысленного усилия, чтобы активировать нужное заклинание? — Сорен с интересом покосился в мою сторону, пользуясь тем, что чернокнижник разговорился.

— Ум тоже требует тренировок. Как и мышцы и все тело в целом. В этот отношении он ничем не отличается от остальных частей организма, — поведал я.

Несколько секунд рыцарь молчал, переваривая услышанное, затем спросил:

— А когда вы вечером садитесь и закрываете глаза, ни на что не реагируя, это тоже тренировка?

Я кивнул.

— Да, ментальная тренировка. Как и мышцам, мозгу требуется отдых, и подобные практики его дают.

— Этому можно научится?

Я снова кивнул, бросил косой взгляд на серое небо и только после этого ответил:

— Можно. Собственно, ничего сложного в этом нет, достаточно закрыть глаза и сосредоточиться на дыхании. Если начнешь о чем-то думать, тут же снова переключаешься на дыхание, и так до тех пор, пока в голове не станет пусто и все мысли не исчезнут.

Сорен замолк и тут же закрыл глаза, начав дышать глубоко и размеренно, явно имитируя меня в начале медитации. Видимо вечерами подсматривал и запоминал. Впрочем, ничего удивительного, когда колдун вдруг замолкает и застывает в одной позе, поневоле начнешь дергаться и нервничать. Особенно если уже видел какие он способен устраивать светопреставления. Тут даже у самого спокойного дрогнет сердце, и возникнет желание начать беспокойно озираться, ища скрытый подвох.

— Не получается, — с сожалением выдохнул гвардеец через некоторое время.

Я хмыкнул. Сколько прошло? Пара минут? За столь короткое время он рассчитывал научится медитации пусть даже в одной из простейших форм? Подобная наивность умиляла.

— А ты сразу освоил удар сверху-вниз с обманным финтом, отводя в сторону меч противника? — вкрадчивым тоном осведомился я.

По лицу рыцаря мелькнула тень понимания. Для идеального исполнения нужно отработать удар тысячи раз, чтобы рука и тело помнили, как проводить атаку без влияния разума. Это называлось мышечная память или автоматизм и требовало долгих тренировок.

— То есть, надо пытаться снова и снова, пока не получится, — задумчиво проронил Сорен.

С моей стороны последовал неспешный кивок.

— И чем чаще, чем лучше. Считай это еще одной тренировкой, но только для разума. Ты же не пропускаешь занятия с мечом?

Гвардеец пожал плечами.

— Все равно делать больше нечего, когда останавливаемся на ночлег.

Я хмыкнул. Нелепая отговорка, и рыцарь это прекрасно знал.

— Даже когда ты валял в постели хозяйскую дочку трактирщика и тебе было чем заняться, каждое утро ты все равно выходил во двор и крутил связки ударов, приседал, отжимался, подтягивался, поднимал и бросал тяжелую колоду. Ты это делал не только по привычке, но и еще и потому, что в глубине души понимал, что если расслабишься и возьмешь передышку, то по новой начинать будет гораздо труднее, — на этом месте я на секунду задумался и уточнил: — Точнее если перерыв слишком затянется, тогда приступать снова гораздо тяжелее, а короткие периоды отдыха не повредят, всем нужно расслабляться.

Теперь кивнул Сорен, он знал о чем я говорил. Нельзя все время находиться в напряжении, невозможно тренироваться без перерыва, всегда требуется отдых. Но это не значит, что отдых должен стать постоянным явлением, иначе обязательно наступит откат, перерастая в деградацию. И тогда начинать по новой будет намного трудней.

— Я понимаю, о чем вы, — медленно начал гвардеец. — Но…

Я его перебил.

— Кажется впереди мост.

Из-за взгорка показалась полноводная река, не замерзшая даже в зимнее время, что в очередной раз указывало на более мягкий климат в этих краях по сравнению с глубинными областями континента.

Через реку переброшен каменный мост. Мощные колонны-основания поддерживали конструкцию, утопая в величественных водах. Сооружение выглядело старым, но крепким, тем сильнее оказалось удивление, когда дорога вдруг вильнула в сторону, уходя к расчищенной площадке на берегу выше по течению на пару сотен шагов.

— Что за ерунда? — я нахмурился.

Мост выглядел обычным, но тем не менее похоже через него не ездили, предпочитая использовать паром.

Хотя какой к черту паром, огромный плот с натянутой веревкой между берегами, управлялась парочкой мужичков самого затрапезного вида. Так же рядом с переправой обнаружилась приземистая деревянная будка, где работники видимо ночевали.

— Почему дорога идет не к мосту? — Сорен тоже не понял странного витка, уходящего в сторону.

Я покачал головой.

— Понятия не имею. Может он только с виду крепкий, а перекрытия давно разрушились?

— Но тогда не логичнее его починить, вместо того чтобы устраивать переправу? — осведомился гвардеец, но не дождался ответа. Я сам не понимал причин происходящего.

Мы не стали переть сквозь наметенный снежный занос, перекрывающий доступ к мосту, а поехали по утоптанной дороге согласно общему движению. Хотя мысль пойти наперекор и не подчиниться мелькнула в голове, но по итогу оказалась отброшена. Для начала не мешает узнать причин столь необычного явления.

— Приветствую, уважаемые, — ровным тоном произнес я, обратившись к двум потрепанного вида мужичкам.

По очереди взглянув на возвышающиеся в седлах фигуры — сначала на закованного в темную сталь рыцаря, затем на закутанного в плащ спутника, мужички не сговариваясь стянули шапки, отвесив глубокий поклон.

— Доброго дня, ваши милости, — ответил тот, что побойчее. — На другой берег желаете? Две монеты с каждого и еще две за лошадей.

Сорен нахмурился, происходящее все больше напоминало вымогательство, когда подходы к бесплатному мосту намеренно не расчищались, а вместо этого предлагалось переправиться на платном пароме.

— Почему через мост дорога закрыта? — строго спросил он, обращаясь к заговорившему.

Мужичок машинально оглянулся на переброшенное через реку каменное сооружение. Мышиного цвета брови взлетели вверх, изображая изумление напополам с недоумением. Мол, откуда вы такие взялись, раз столь простых вещей не знаете.

— Дык, проклят он, вот уже сколько лет. Любой, кто через него проедет через несколько дней начинает сильно хворать, потом сляжет и уже никогда не встанет. Об этом всем в округе известно, — последнее прозвучало, как оправдание.

А я сразу вспомнил армию Закатных Островов и войско прибрежных лордов, интересно, они тоже тут проходили? Или в другом месте? В конечном итоге в этих краях хватало дорог, идущих со стороны побережья.

— И кто же его проклял? Какой-то злой колдун? — напористо осведомился Сорен, при этом не удержавшись и покосившись в мою сторону.

Крестьянин развел руками.

— Дык кто знает, милсударь, испокон веков уже так. А с чего все началось уже никто и не вспомнит.

Пока он говорил, я внимательно изучал строение моста через колдовской взор и не находил никаких аномалий, могущих повлиять на здоровье и самочувствие проезжающих через него людей. Камни как камни, опоры, как опоры, старые — да, ветхие готовые развалиться — нет. Вполне устойчивая конструкция без каких-либо магических составляющих.

— Там и правда что-то есть? — Сорен склонился ко мне и тихонько спросил, заметив с каким вниманием я изучаю каменные пролеты.

Я отрицательно качнул головой.

— Если и есть, то я этого не вижу. Абсолютно обычный мост. Может чуть более старый, чем другие, но без колдовства.

Ноздри рыцаря хищно раздулись, рука в латной перчатке потянулась к мечу, раздался скрежет металла, на свет медленно начало появляться лезвие вынимаемого клинка. Яростный взор гвардейца обратился на мужичков.

— Мне кажется вы двое нагло врете и намеренно забросали снегом дорогу к мосту, чтобы путники обращались к вам для переправы, после того как выслушают дурацкие басни о глупом проклятии, — ровным тоном произнес Сорен и подал коня вперед.

Мужички, не сговариваясь отшатнулись назад, физиономии обоих перекосились от страха. Вид свирепого воина, готового обрушить с высоты седла удары меча, вызвал ужас. Они бы с удовольствием сбежали, но понимали, что далеко уйти не удастся, по берегу справа и слева снег, позади холодные глубокие воды, куда лезть зимой крайне не рекомендуется. А чтобы оттолкнуть паром (он же массивный плот, собранный из тяжелых бревен), потребуется время. Всадник вполне успеет подскочить и порубить в капусту обоих вымогателей, пока они будут возиться.

Все это мужички понимали, поэтому не пытались бежать, оставшись на месте. Мозолистые пальцы нервно мяли куцые шапки, лица выражали испуг и растерянность.

— Но это правда, милостивые господа! — в отчаянии воскликнул самый говорливый, неосознанно делая небольшой шажок к кромке воды.

И столь искреннее прозвучал голос, что заставил засомневаться, Сорен оглянулся на меня, вопросительный взгляд безмолвно спрашивал — поверить?

Вместо ответа я вновь уставился на мост, пытаясь найти малейшие признаки магии. Однако ничего не находилось, от слова совсем. Ерунда какая-то, может местные так верили в проклятье, что даже не проверили его наличие? Звучало, как бред, но кто поймет безграмотных крестьян, искреннее верящих в глупые суеверия.

Скажем проехали через мост много лет назад несколько человек, а потом слегли и умерли. Молва мигом соединила два этих не связанных между собой события и на ее основе возникло «проклятье». Потом еще парочка случаев со смертельным исходом (вплоть до банально — свалились с моста в реку пьяными и утонули) и легенда обрела подтверждение. Идет время, сменяются поколения, и вот уже в проклятый мост начинают верить все, даже самые упертые, нельзя же идти против общества.

А мост и правда выглядел обычным, потемневшие от времени и сырости камни, невысокая метровая ограда по краям, мощные тумбы-опоры под основанием, широкие пролеты. Без изысков, без украшательств, такие встречались, повсеместно служа веками. Ширина — легко разъедутся два всадника, либо одна телега, на что видимо и строился изначальный расчет.

И тем не менее, что-то не давало покоя, цепляло за край сознания, мельтеша подобно надоедливой мошкаре.

— Подожди, — я поднял руку, притормаживая гвардейца, все же вознамерившегося хорошенько проучить мошенников. Насмерть рубить, разумеется, не будет, но пару раз плашмя хорошенько огреет.

— Чего ждать? Ублюдки собрались нагреть нас на деньги, — проворчал рыцарь, но меч опустил.

Мужички в унисон торопливо воскликнули:

— Бесплатно перевезем!

— Можете не платить!

Гвардеец окинул парочку уничижительным взглядом, но ничего не ответил. Я между тем продолжал изучать мост, что-то в нем вызывало настороженность.

— Жди здесь, я сейчас.

Развернув коня, я направился обратно к мосту сквозь наметенные сугробы, пробиваясь прямо к основанию каменных ограждений, где застыл, разглядывая магический фон. Вблизи картина слегка изменилась, вокруг подрагивало едва заметное марево, как горячий воздух смещаясь вбок и вверх, уходя в слои Тонкого Мира.

— Значит не показалось, — я задумчиво потер подбородок. Глаза стали шарить по выщербленной поверхности в поисках источник колдовских проявлений. Нужные знаки нашлись не сразу, теряясь в многочисленных сколах, трещинах и глубоких царапинах.

Великолепная работа, просто великолепная. Кто-то постарался, чтобы символы не нашли, замаскировав на каменной поверхности. Но если знаешь, где искать, то рано или поздно обнаружишь искомое. Неизвестный маг мастерски вплел заклинание на основе магии Тонкого Мира в окружающий фон, скрыв источник локальной привязки в камнях из которого был сложен мост.

Передо мной был очередной памятник более развитой в магическом плане цивилизации, скорее всего появившийся в эпоху Смуты после падения Старой империи. Современные маги такое не умели, они бы даже не увидели оказываемого воздействия.

Я достал из седельной сумки писчие принадлежности и стал тщательно перерисовывать символы на пергамент, следя, чтобы точно перенеслась каждая черточка и завитушка.

Привязанные к мосту чары действительно оказывали негативный эффект на организм, действуя угнетающим образом. Реакция имела отсроченное воздействие и заканчивалась истощением попавшего под удар субъекта. Как радиационное излучение, с такими же поражающими факторами.

Понятия не имею кто и зачем это сделал, но на основе этих символов можно создать ловушку, усилив эффект в несколько раз. И будет не отложенная смерть, а мгновенная. Надо лишь позаботиться о достаточном количестве энергии для активации.

Выбей такие знаки на каменной арке, замкни внешний контур, дай нужную энергетическую подпитку и любой, кто пройдет между двух колонн, свалится замертво.

И это явно пришло из времен Старой империи, сегодня такие фокусы чародеям не по плечу. Заклятье напрямую обращалось к истокам Тонкого Мира, оказывая влияние на внутреннюю энергетику человека, а через нее на весь организм. Неизвестный умелец хорошо сделал свое дело, жаль не узнать, что им при этом двигало.

— Век живи — век учись, — рассеяно обронил я, заканчивая работу. Свернул пергамент в трубочку и аккуратно спрятал получившийся свиток обратно в седельную сумку.