Я вернулась, чтобы сжечь его дом

Глава 6

В пиршественном зале гости разделились на группы. Одни выпивали вместе с приятелями, другие обсуждали новые картины, некоторые вовсе скрылись из виду, может, вышли погулять в сад, а может, с позволения господина Су заняли отдельные комнаты. Подобные пиры часто использовались в качестве предлога для встречи с теми, кого нельзя было открыто пригласить в свой дом.

К примеру, императорский сын, с которым я столкнулась в саду. Зачем он здесь? В прошлой жизни на моем пиру его не было, а ведь прийти в дом правого министра не зазорно даже наследному принцу. Почему же он почтил присутствием празднество семейства Су, чей ранг несравним с нашим?

Я придумала всего четыре варианта. Первый — принц заинтересовался дочерью господина Су, Су Цзянь, или ее душевным зверем. Ко мне, дочери правого министра, он не пришел, потому что император мог предположить, что этот принц претендует на трон и начинает собирать свою коалицию. Какой союзник будет лучше правого министра? Если мой отец открыто поддержит кого-то из принцев, за исключением наследного, это может быть расценено как мятеж или заговор. Именно так началось падение нашей семьи в прошлой жизни: к нам на семейный праздник внезапно пришел шестой принц. Отец не мог оскорбить его отказом, но именно с этого момента император перестал доверять своему правому министру.

Второй — принц заинтересован в самом господине Су. Возможно, он хочет начать общее дело, или его текущие проблемы как-то связаны с торговой деятельностью господина Су.

Третий — принц воспользовался этим пиром как предлогом для разговора с неким лицом. Возможно, встреча должна была произойти на том мостике, но из-за меня сорвалась. Тогда его злость вполне объяснима.

Четвертый — принц решил развлечься и поэтому отправился на первое попавшееся празднество у более-менее приемлемого лица.

Ах нет, есть еще пятый вариант. Принц планирует устраивать тайные встречи с некими лицами, и чтобы избежать подозрений в дальнейшем, ходит на все громкие празднества, создавая образ легкомысленного юноши.

Я поискала его взглядом — снова стоит в стороне от всех. Снова один. На мгновение мне даже стало его жаль. Не такой уж он и дикарь, каким показался с первого взгляда. По меньшей мере он не отращивал эту ужасную бородку, как другие степняки, и хоть черты его лица резковаты, но вполне гармоничны. К тому же он высок, хорошо сложен, и его одежда подобрана со вкусом. Если бы он надел что-то в светлых или нежных оттенках, как Сюэ Сюэ, то выглядел бы попросту нелепо, но принц выбрал сокровенный черный цвет, подходивший под смуглую кожу. Угловатая, полускрытая вышивка — узор грома — на шелковом халате-шеньи напоминала о боевых доспехах. Ему не хватало лишь шлема и меча на поясе. Наверное, у девушек с менее взыскательным вкусом этот принц должен пользоваться успехом.

Когда я уже почти было решилась подойти к нему и попросить прощения, появилась мама и шепнула, что нам пора уходить. Отец не любил засиживаться на приемах, считал их бесполезной тратой времени. Потому мне пришлось отыскать Су Цзянь, еще раз сказать ей слова восхищения Сяо Цай и заверить в своей вечной дружбе. Затем мама подвела меня к Сюэ Сюэ для того, чтобы попрощаться.

— Сестренка Ли уже покидает нас? — его голос тек, словно свежий мед. — Смею надеяться, что мы возобновим нашу беседу в самое ближайшее время. Она была такой… освежающей.

Меня снова затрясло от его слов, но я сумела сохранить спокойное выражение лица, поклонилась и отошла за спину матери. Та извинилась перед Сюэ Сюэ:

— Лань-Лань в последнее время стала такой чувствительной. Возможно, на нее влияет ее душевный зверь, сейчас их души только-только начинают сплетаться.

Мы еще раз раскланялись с ним, потом с господином и госпожой Су, а затем вместе с отцом вышли за ворота поместья, где нас уже ждала колесница.

Отец был в хорошем настроении, его уши и нос раскраснелись от выпитого вина. Он ласково потрепал меня за щеку и спросил:

— Ну, Лань-Лань, как тебе показался юный господин Сюэ?

Больше никаких обмороков и истерик! Надо говорить с отцом так, как он любит: спокойно, рассудительно и конкретно, иначе он снова отмахнется от моих слов.

— Настолько хорош, что кажется фальшивым, — ответила я.

— Это верно, — рассмеялся отец. — Я и сам бы не подумал, что такой совершенный человек может быть рожден среди смертных. Обычно так описывают небожителей. Но я знаю младшего Сюэ лет десять с тех пор, когда он был совсем мальчишкой, хотя даже в то время он выгодно отличался от своих сверстников: всегда был вежлив, рассудителен, а его речь изобиловала учеными выражениями.

— Его зверь — рубиновый скорпион. Разве этот выбор не обнажает его истинную натуру?

Мама вмешалась в беседу:

— Я тоже удивилась, когда узнала. Дорогой, разве это подходящий зверь для чиновника?

— Зависит от того, на какую должность он претендует. Для наместника округа такой зверь не подойдет — пустая трата его достоинств, а вот начальнику по умиротворению границы рубиновый скорпион необходим. Он защищает от ядов и скрывает истинные намерения хозяина, что полезно для переговоров.

— И кем желает стать юный господин Сюэ? — спросила мама.

— Пока он слишком молод для таких постов. Сначала ему нужно жениться, показать себя на простых задачах, заслужить имя и репутацию и лишь потом претендовать на что-то большее. Сейчас он служит помощником цензора, следит за чиновниками, обличает их за мздоимство, попустительство и небрежность. Если господин Сюэ возьмется за кого-то — не отпустит, пока не добьется справедливого приговора.

О да, «правосудие»… Для этого Сюэ Сюэ не брезговал ни подлогами, ни подкупом свидетелей, ни угрозами и шантажом. Вот только обличал он чаще невиновных, а славу за «разоблачения» смиренно передавал главному цензору. Тот восхищался скромностью молодого господина Сюэ и с каждым таким случаем благоволил ему всё больше. Конечно, кровавый призрак не был столь скромен, просто он не хотел дурной славы. Он любил, чтобы им восхищались.

— Дозволено ли этой недостойной дочери узнать, почему отец так настаивает на этом браке? — тихо спросила я. — Разве у почтенного господина правого министра есть в чем-то нужда? Разве нашей семье не хватает серебра? Или связей? Или уважения и любви высокочтимого императора?

Отец нахмурился, и взгляд его изменился:

— Неужели моя недальновидная дочь полагает, что я желаю этого брака из эгоистичных намерений? Даже когда я еще не занимал должность правого министра, не настаивал на выборе супругов для твоих братьев и сестер в угоду своим амбициям. Да, я также устраивал их знакомства с достойными кандидатами, но лишь потому, что заботился об их счастье.

Он перевел дыхание и продолжил:

— Сейчас я слишком высоко поднялся, и многие желают породниться со мной, чтобы воспользоваться моими связями или получить богатое приданое. Но будут ли они с тобой ласковы? Не будут ли обижать мою Лань-Лань? Не станут ли запугивать тебя, если я откажусь от их притязаний? Я мог бы выдать тебя замуж за сына императора, но жизнь во внутреннем дворце не так легка и безмятежна. И я не хотел бы втягивать мою Лань-Лань в придворные интриги. К тому же наследный принц уже имеет официальную супругу, в наложницы я тебя не отдам, а другим сыновьям… — отец глубоко вздохнул и провел рукой по лицу. — Император сейчас пристально следит за отношениями министров с принцами, и мне нельзя выказывать кому-либо предпочтение. Поэтому я искал тебе жениха среди равных, а среди них выбирал самого достойного, и это молодой господин Сюэ.

На моих глазах выступили слезы. В прошлой жизни я сама влюбилась в господина Сюэ и потому не задала этот вопрос отцу, но после смерти родителей я не раз спрашивала себя, ради чего был этот брак? Кому он был нужен? Сама того не подозревая, долгие годы я таила обиду на отца. Сейчас я наконец поняла, что отец всегда желал мне только добра. Он не искал никакой выгоды, он хотел, чтобы его орхидеюшка была счастлива. Как только я могла в нем сомневаться?

Во всем виноват Сюэ Сюэ. Это он обманул моего отца своей притворной личиной.

Только как мне переубедить отца?

Мы подъехали к дому. Я первой выскочила из колесницы и поспешила в комнату. Едва я распахнула дверь, как ко мне подлетела маленькая коричневая тень и замерла в моих руках.

— Моя маленькая Ми-Ми, я так скучала без тебя!

Ласка подняла остренькую мордочку, привстала на передних лапках и потерлась о мою шею. Меня вдруг захлестнула беспричинная радость, в ней растворились все страхи и тревоги, а еще захотелось побегать и попрыгать, как в детстве.

— Это ты, Ми-Ми? — догадалась я. — Это твои чувства? Какая же ты милашка! Пойдем! Пойдем со мной, пока я еще не утратила твою отвагу!

Удерживая свою ласку, я решительно направилась к отцу. Он еще не начал переодеваться в домашнее платье, потому впустил меня к себе.

Я остановилась возле порога, опустилась на колени, склонила голову:

— Эта недостойная дочь нижайше просит прощения у своего уважаемого отца, — горло на мгновение перехватило, но я сглотнула и продолжила: — .. прощения за неподобающие послушной дочери мысли. Я не должна была сомневаться в отце и в его намерениях. Я должна была знать, что уважаемый отец не поставит выгоду превыше счастья своей дочери.

Отец рассмеялся, подошел ко мне и потянул за плечо, чтобы я встала.

— Встань, Лань-Лань. Любая девушка в твоем возрасте беспокоится о будущем муже, и мне понятны твои тревоги.

Но я не стала подниматься, потому что это было лишь началом.

— Эта недостойная дочь просит уважаемого отца пересмотреть решение о будущем супруге. Я понимаю, что происхождение, внешность и манеры молодого господина Сюэ безупречны и уважаемый отец выбрал его, желая передать свою дочь в достойную семью. Но я не смогу быть с ним счастлива.

— Почему? — голос отца прозвучал сухо и строго. Хорошо, что я не видела его лица сейчас.

— Потому что всё в нем отвратительно для меня! Мне неприятна его внешность, неприятен его голос и вкрадчивые речи, неприятны его лесть и его душевный зверь.

— Чушь! — вскричал отец. — Все девушки Линьцзин мечтают о браке с ним, а ты…

— А я — не любая девушка, я твоя неразумная дочь. Возможно, сами Небеса говорят, что нам не должно быть вместе. Лучше я проживу всю жизнь подле отца и матери, чем разделю судьбу с Сюэ Сюэ!

Договорив последние слова, я тут же о них пожалела. Любой отец больше всего боится, что его дочь останется безмужней, потому что это навлечет позор на ее голову. Какова бы ни была причина, люди начнут распускать слухи о ее болезни, уродстве или распутстве.

Отец разъярился еще сильнее, но старался сдерживать гнев:

— Ты его видела всего мгновение, даже не поговорила, как следует, и сбежала в сад. Да, мы пока не обручены, наши семьи не обменялись помолвочными свитками, но я уже разговаривал с господином Сюэ об этом союзе. Как я теперь смогу отказаться от своих слов? Какую причину назову? Каприз взбалмошной девицы? Может, ты знаешь о Сюэ Сюэ что-то, чего не знаю я? Может, кто-то нарочно очернил его в твоих глазах? Уж не Су Цзянь ли наплела тебе невесть что?

— Нет, отец.

На эту Ялань отец еще никогда не повышал голос, и слабое девичье тело тряслось от страха и сдерживаемых рыданий, хотя разум мой был чист и холоден, как никогда.

— Тогда в чем причина твоего отказа? И не говори мне про Небеса! — отец вдруг осёкся и заговорил через мгновение, но уже тихо, словно боялся сорваться: — А может, всё дело в том, что твое сердце уже занято другим? — и он снова вскричал: — Кто этот подлец, что совратил тебя? Кто посмел? Говори!

Я медленно распрямилась, Ми-Ми тут же юркнула мне за пазуху.

— Как, оказывается, низко отец думает обо мне, — спокойно проговорила я. — Клянусь жизнью, что мое сердце и тело невинны, как в день моего появления на свет.

После этого я развернулась и пошла в свои покои. Там я бросилась на кровать и хотела разрыдаться, чтобы выплакать обиду и злость на жестокие отцовские слова, но глаза оставались сухими. Тогда я кликнула служанок, велела принести домашнее платье и закусок, ведь на пиру я не проглотила ни кусочка.

Переодевшись и уложив волосы попроще, я медленно отщипывала кусочки от курицы в кисло-сладком соусе и размышляла. Отец в чем-то прав, Сюэ Сюэ — лучший кандидат в мужья, и одними лишь словами я от этого брака не отделаюсь, а доказательств его преступлений у меня нет. Мне нужно оружие, и оно у меня уже есть — это знание о будущем.