Я вернулась, чтобы сжечь его дом

Глава 31

Мама аккуратно поставила чашку на место, взяла визитную карточку, покрутила ее в руках и сказала:

— Я могу отказать ему в приеме. Сейчас моего мужа нет в поместье, как и сыновей, поэтому отказ не будет воспринят как оскорбление.

Кажется, мама на самом деле пришла в себя. Она не спросила, отказать Сюэ или нет, а лишь сообщила о том, что это возможно. В прежние времена женщинам запрещалось принимать гостей мужского пола, если муж или взрослые сыновья отсутствовали. Сейчас правила смягчились, но никто не осудит семью Ли, если мы воспользуемся этим предлогом.

Вот только стоит ли так поступать? Я не хотела видеть его в своем доме, не хотела ни говорить с ним, ни слушать его речи. Но Сюэ Сюэ никогда не делал ничего необдуманно. Если он пришел к нам, значит, хочет что-то сказать. И он обязательно донесет до нас свою мысль, вопрос лишь в том, как именно он это сделает. Была у него одна черта — неуемное стремление к совершенству. Одежда должна быть идеальной, манеры — идеальными, жена — идеальной. Если он что-то замыслил, то постарается довести дело до конца.

Сейчас он пришел к семье Ли, сознательно ставя себя в уязвимое положение: на нашей земле, в окружении нашей охраны, давая нам время подготовиться. Если отказать, Сюэ все равно подстроит встречу, но она будет проходить уже на его условиях.

— Думаю, нам стоит его принять, — сказала я, передавая маме право решения.

— Я тоже так думаю. Юный Сюэ — слишком редкий гость в поместье Ли, чтобы отказаться от удовольствия видеть его. Хао Ань, подготовь торжественный зал для приемов.

Личная служанка мамы поклонилась и поспешила выполнить распоряжение.

Я подняла чашку к губам, чтобы скрыть улыбку из-за маминых слов. «Редкий гость»? Сюэ Сюэ еще ни разу не был в нашем поместье, прежде он приходил, только чтобы передать мне подарки. И торжественный зал — кажется, мама не на шутку разозлилась.

Спокойно допив чай и утолив голод, мы с мамой пошли к центральным воротам поместья. Торжественный приемный зал располагался неподалеку от них, отделенный всего лишь первым двором и церемониальными воротами. В детстве меня пугало это здание — слишком уж страшным оно казалось. Изогнутая крыша, покрытая зеленой черепицей, напоминала спину дракона, ряды толстых алых колонн — его лапы, а раздвижные решетчатые двери — чешую. Торжественный зал почти всегда был закрыт, и я постоянно выдумывала, что может быть внутри: сундуки с серебром и драгоценными камнями, клетки, где сидят провинившиеся слуги, а может, там и вовсе затаился тот самый дракон и ждет, пока я загляну.

Охранники в полной амуниции уже выстроились перед зданием, слуги при нашем приближении открыли двери, я увидела в глубине зала три массивных стула, покрытых алым шелком, и снова хихикнула. Неужели мама собирается весь прием указывать Сюэ Сюэ на его невежество?

Из курильниц уже поднимался дымок от благовоний, на вазах, лаковых панно и лампах — ни пылинки. Мы с мамой опустились на боковые стулья, оставив центральный пустым, Бай-Бай села на подушку у маминых ног, Ми-Ми запрыгнула на нефритовый столик с резными ножками. После этого Хао Ань отправилась встречать Сюэ Сюэ. Согласно обычаю, гостя такого уровня должен был встречать кто-то из членов семьи Ли, но в этикете было столько дополнений и уточнений, что каждый мог выбрать любой вариант и объяснить, почему он сделал именно так.

Двери разъехались в стороны, и перед нами предстал Сюэ Сюэ. Сегодня он больше походил на молодого чиновника, который недавно сдал экзамены. Из-под темно-красного шелкового халата строгого края выглядывал белоснежный ворот нижней рубахи, длинные волосы полностью спрятались под черной шапкой-футоу с двумя крыльями по бокам, пояс подчеркнуто прост — с бляхой из недорогого нефрита, соответствующей невысокому рангу. Словно он пришел к нам не как сын друга семьи и не как сын левого министра, а как помощник цензора, коим он и был.

Сюэ пришел не один — с ним были охранник, слуга и пожилой господин ученого вида, род занятий которого я определить не смогла. Войдя в торжественный зал, Сюэ Сюэ поклонился:

— Этот недостойный приветствует госпожу Ли и юную госпожу Ли и нижайше просит прощения за столь внезапное и неуместное вторжение, когда почтенный господин Ли находится в отъезде.

Было бы удивительно, если бы Сюэ Сюэ не понял все наши намеки.

— Какое же неотложное дело привело сына господина левого министра в поместье моего мужа? — спросила мама, указывая на то, что такого дела просто не может быть.

— Вчера до слуха этого недостойного донеслись тревожные вести о несчастьях, постигших семью Ли. Признаюсь, мое сердце рвалось приехать в этот дом еще вчера, и лишь суровая речь отца о неподходящем времени для визита остановила меня. Но сегодня я не смог удержаться и примчался сюда. Прошу меня простить за столь неподобающий вид для визита! — Сюэ сложил руки и выставил их перед собой в поклоне.

— Мне и моей дочери было любопытно послушать о терзаниях молодого господина Сюэ, но я так и не услышала, какое дело привело его в наш дом.

Он выпрямился:

— Этот недостойный осознает, что нынешний визит переступает через грань должного, и нижайше умоляет госпожу Ли взглянуть на этот проступок со снисхождением. Прошлые события — и мимолетная удача быть знакомым с юной госпожой Ли, и та прискорбная ошибка, что омрачила имя и репутацию нашего скромного рода — не позволяют мне отречься от доли ответственности. Этот недостойный никогда не считал себя чужим семье Ли. Ваш благородный супруг, как родной дядя, наставлял меня с детства, его мудрые слова стали для меня драгоценными уроками. Как же могу я, получивший столько милости, сидеть сложа руки, когда в дом наставника постучалась беда? Именно поэтому, презрев все условности, я осмелился прийти в поместье семьи Ли.

Каков же наглец! Назвал то оскорбительное сватовство прискорбной ошибкой, да еще и сделал моего отца своим наставником. Настаивать на неуместности его визита и дальше было бы теперь нелепо. К тому же в своей речи Сюэ ни словом не намекнул на возможность нашего брака — я всего лишь мимолетная знакомая.

— Я и не знала, что узы, связывающие молодого господина Сюэ с моим супругом, столь прочны, — притворно удивилась мама. — Мой благородный муж не упоминал, что принял кого-то в ученики, но раз молодой господин Сюэ так настаивает на этом, я, как послушная жена господина Ли, могу лишь согласиться.

— Поскольку моя дерзость уже не знает границ, этот недостойный осмелится перейти к сути, — голос Сюэ построжел. — Этот недостойный услышал о коварных нападениях на верных слуг семьи Ли. И хотя я не смею сравнивать свои скромные возможности с силой дома Ли, я позволил себе пригласить господина Лу Боженя, лучшего лекаря во всем Линьцзин.

Тот пожилой мужчина, что стоял за плечом Сюэ, шагнул вперед, поклонился и сказал:

— Мои таланты и познания в медицине не столь уж и велики, но если я поставлю себя на второе место среди лекарей Поднебесной, никто не осмелится поставить себя на первое.

Лу Божень! Как жаль! Он был в моем списке значимых людей Линьцзин, только я не предполагала, что Сюэ Сюэ заполучит егостоль скоро. Действительно гениальный лекарь, только его моральные устои не соответствовали его мастерству. Он с одинаковым воодушевлением разрабатывал как лекарства от тяжелых болезней, так и яды, которые к ним приводили.

Сюэ Сюэ продолжил:

— Также этот недостойный хочет отыскать преступников, что осмелились поднять руку на дом господина правого министра. Я готов использовать все свои скромные связи, чтобы помочь правосудию. Глава Столичного управления, господин Гэн Тао, является человеком долга. В прошлом году мне посчастливилось оказать ему небольшую услугу, и он счел себя обязанным. Уверен, он не откажет в любезности и обыщет все подозрительные кварталы Линьцзин, если я попрошу об этом. Конечно, — Сюэ почтительно склонил голову в сторону мамы, — лишь с позволения госпожи Ли.

Я бросила взгляд на маму и увидела, как на ее белом лице проступили красные пятна от гнева.

— Эта недостойная дочь от имени семьи Ли покорно благодарит молодого господина Сюэ за столь внимательное отношение и участие к делам семьи Ли, — что означало: «ты суешь свой нос куда не следует». — К счастью, наша семья не обделена удачей, и наши слуги не так сильно пострадали, чтобы беспокоить такого одаренного лекаря столь незначительными ранами.

Мама немного успокоилась и смогла добавить к моим словам:

— Что же касается главы Столичного управления, я слышала, что это честный и достойный господин, поэтому, несомненно, приложит все силы для расследования и без упоминания долга перед молодым господином Сюэ. Прошу прощения от имени семьи Ли за то, что наши дела обеспокоили семью Сюэ.

Сюэ выслушал нас с тем же участливым видом, словно наш отказ никак его не оскорбил.

— Этот недостойный был счастлив узнать, что слухи оказались преувеличенными, а тревоги — беспочвенными. Надеюсь, впредь во всем Линьцзин будут говорить лишь об удаче и благополучии семьи Ли.

На этом Сюэ Сюэ распрощался с нами и ушел, уводя с собой господина лекаря.

Мы же с мамой остались в торжественном зале, ощущая горький привкус проигранной битвы.

— И что теперь? — спросила мама.

Весь ее неприступный и уверенный вид исчез, едва Сюэ покинул зал.

Как всегда после встречи с Сюэ Сюэ, мне требовалось время, чтобы успокоить дух и вспомнить, что я больше не его жертва. Не жена! Я — юная госпожа семьи Ли, дочь правого министра. И сейчас я могу защищаться.

— Это… — голос мой оборвался, и мне пришлось сделать еще один вдох, — это ничего не меняет. Мы отправим письма братьям, а потом ты отвезешь официальное письмо в Столичное управление.

— Но ведь Сюэ ясно дал понять, что господин Гэн Тао — его человек!

— Его или нет, Гэн Тао — глава Столичного управления и должен выполнять свою работу. К тому же это были лишь слова Сюэ Сюэ. Вряд ли Гэн Тао может себе позволить проигнорировать письмо жены правого министра.

А еще я не рассчитывала на успешное расследование в любом случае. Нам нужно было привлечь внимание императора и поднять шумиху вокруг беззакония. Иногда нужно стучать по горе, чтобы потревожить тигра.

— Итак, закрываем поместье прямо сейчас, — подытожила я. — Письма, Столичное управление и тысяча лян для наемных воинов. Пока господин Чжоу болен, кто может взять на себя дела поместья?

— Я сама ими займусь, — твердо сказала мама. — И общением со Столичным управлением тоже.

— Тогда я поеду к Хо Дасюну. Его сын должен хотя бы немного знать о делах отца.

Мама поднялась со стула, подошла ко мне и крепко обняла:

— Береги себя и не взваливай слишком много. Возьми побольше охранников и того юношу из Крысиного угла тоже. Ты не должна взваливать на себя все тяготы семьи Ли, — потом отстранилась, оценивающе посмотрела на меня и добавила: — Пусть управляющий Хо посоветует кого-то себе на замену. Он знает всех приказчиков всех лавок и заведений, кто-нибудь из них вполне может взять часть обязанностей.

Мама велела подготовить две повозки для выезда и охрану, сама же выдала мне тысячу лян серебром и две расписки от казначейства, каждое на тысячу лян. Их можно было обменять на монеты в указанных в расписках местах, что было довольно удобно.

Я села в повозку вместе с Ши Хэ и Лили, шесть охранников ждали верхом на лошадях, их звери также были готовы. Тан У, как всегда, решил пойти пешком, чтобы прятаться в тенях вместе с туманным леопардом.

Сейчас я уезжала не для того, чтобы сразиться с Сюэ. Моя задача была проще и важнее: успокоить сердца наших людей. Я хотела показать приказчикам, что они не брошены на произвол судьбы, что их беды донеслись до ушей господ и что семья Ли не оставит их.