Я один вижу подсказки 7

Глава 22 Свадьба

Витт Озёрский был главным учеником школы «Трёхглавого дракона». Это означало не только почётное звание, но и высокий статус, огромную ответственность и священную миссию.

Он стал воплощением идеалов школы — мастерства, чести и моральной чистоты, заслужив прозвище «Молодой Горыныч». Чёрно-золотой медальон с изображением трёхголового дракона, носимый на его шее, отражал эту суть.

Чтобы добиться столь почётного звания, Витту пришлось пройти долгий и тернистый путь: годы упорных тренировок закалили его тело и дух, а доверие учителей он завоевал и потом, и кровью.

К 24 годам он достиг стадии Земли 9 уровня — вершины, о которой многие могли лишь мечтать. Следующая ступень, стадия Неба, была настолько близка, что прорыв мог произойти в любой момент, и он часто задавался вопросом: «Может быть, сейчас⁈»

Всего лишь один шаг отделял его от вечной славы, его имя могло бы войти в список драконов, увековечив его достижения.

Однако всё рухнуло в один миг. Витт начал пить алкоголь и отказался от тренировок. Причина была до боли проста: он влюбился в Красу Климову.

Он строил планы достичь стадии Неба, чтобы затем открыть ей свои чувства. Только пока он «сидел на берегу», Красу выдали замуж за какого-то мерзавца, по-другому Витт не мог назвать его.

Что же теперь?

В итоге, Витт выглядел жалко: растрёпанные волосы скрывали лицо, глаза покраснели — то ли от слёз, то ли от вина, трудно было определить.

Его заперли в комнате, как животное, с единственной целью — не дать сорвать свадьбу. Комната пропиталась запахом перегара: повсюду валялись пустые чашки и кувшины, а на полу рассыпался табак.

«Как они могли⁈ Я… я — надежда этой школы! Сколько сил, пота и крови вложено… А они… отдали мою любовь на растерзание какому-то ничтожеству! Где справедливость? Разве я этого достоин⁈»

Гнев бурлил в Витте, разъедая изнутри. Ему казалось, что сердце разрывается, когда он представлял, как чужие руки обнимают Красу.

Образ этого вшивого мерзавца, посмевшего занять его место, сводил его с ума. В порыве ярости он схватил бутылку и со всей силы швырнул её в стену.

ДЗЫНЬ!

Осколки с громким звоном разлетелись по полу. Впрочем, и этого было мало. Витт крушил всё, что попадалось под руку: перевернул стол, опрокинул стулья, сорвал с петель кровать.

«Нет… Этого мало…»

Он встал, шатаясь, и с размаху выбил дверь ногой. Дерево треснуло, створка с грохотом распахнулась, едва удержавшись на петлях.

«Испорчу им свадьбу… — пробормотал он, глаза горели безумным огнём. — А лучше убью жениха. Тогда и свадьбы не будет.»

Мысль казалась ему гениальной в своей простоте. Он шагнул за порог, спотыкаясь, но упорно двигаясь вперёд. Ноги сами вели его — он знал, куда идти. В храм.

Мы стояли в «Храме Золотого Дуба» — огромном закрытом помещении с высокими колоннами, построенном специально ради одного дерева.

В самом центре храма рос дуб, чей коричневый ствол с золотистым отливом и изумрудные, блестящие листья, словно вырезанные из драгоценных камней, создавали неповторимый облик святилища.

Этот дуб был не просто деревом. Насчитывая несколько тысяч лет, он рос не на открытом поле, а в священном месте, доступном лишь немногим.

Говорят, его посадил здесь ещё основатель школы Трёхглавого Дракона, который назвал дерево «Будущим богом…».

Конечно, такое заявление вызывало удивление, ведь для обретения «сознания» дереву требовались сотни тысяч лет роста, что считалось лишь первым этапом его великого пути.

И всё же, дуб уже начинал свой путь к возвышению… Кто знает, может, однажды он действительно достигнет своей божественной сущности.

В наши дни храм в основном служит местом проведения свадебных обрядов высокопоставленных членов школы.

Раз решение о свадьбе принималось на самом высшем уровне, глава школы выбрал именно это святилище, чтобы дуб стал символом вечной связи, нерушимости уз и благословения предков — три в одном.

— Вау…

— Тихо, — прошептала Краса с легкой строгостью, чтобы я ничего не учудил.

Мы просто встали напротив величественного дуба. И тут, из-за дерева, появился жрец по имени Велеслав.

Старик с длинной белой бородой, излучавший спокойствие и мудрость. Как и подобает жрецу, он был одет в священные одежды, украшенные узорами, напоминающими руны.

Велеслав отличался особой эксцентричностью: на его поясе висел амулет из костей, а в руке он держал искусно резной посох.

— А вот и жених с невестой… — сказал он с улыбкой, обращаясь к нам. — Что же вы замерли? Подойдите ко мне…

Мы сделали это.

Топ. Топ.

— Не бойтесь, я вас не укушу… — с улыбкой пошутил он.

Мне тоже захотелось сказать что-нибудь смешное — раз уж все расслабились. Только стоило только подумать об этом, как Краса тут же предупредила:

— Не надо!

— Понял не дурак, дурак бы не понял.

Видя наше «общение», Велеслав довольно улыбнулся.

— Протяните руки вперёд.

Мы послушно выполнили его просьбу. Жрец взял рушники — ритуальные полотенца с вышитыми узорами, символизирующими Дерево Жизни. Он обвязал ими сначала мои руки, затем руки Красы, связывая нас крепко, словно навсегда.

Зачем это нужно? Здесь так принято. Что-то вроде символа слияния судеб. Хотите верьте, хотите нет, но в этот момент до меня вдруг дошло — так это что, всерьёз? Жениться?

Я как-то иначе всё себе представлял. А тут столько людей, все смотрят, и нельзя быть собой, обычным.

Краса стояла рядом с непроницаемым выражением лица. Её взгляд был либо пустым, либо исполненным проклятий в мой адрес — не понять.

Меня вывел из мыслей голос Велеслава:

— Вы готовы?

Вопрос повис в воздухе. Последний шанс. Я мог бы закричать: «Извините, я передумал! Ошибочка вышла! Ну, с кем не бывает? Молодой, глупый, наивный… Пожалейте меня, я лучше в холостяках останусь.»

Как бы нелепо это ни звучало, мы слишком долго молчали. А потом, почти одновременно, ответили:

— Да.

Жрец кивнул и, не теряя времени, взял нас за руки, чтобы провести вокруг священного дуба. Обряд начался.

Первый круг. Наши шаги ложились мягко, почти бесшумно.

Второй круг. Листья дуба зашелестели, словно пытаясь донести до нас отчаянный шёпот: «Беги… Слышишь меня? Ноги в руки — и беги!»

И всё это — под песню людей. Она лилась, как река, заполняя пространство живым потоком голосов:

'Кровь с кровью в круге сплетается,

Дуб корнями землю обнимает,

Двое в одно под ветром сливаются,

Продлевая Род…'

Песня сотни голосов звучала так мощно и завораживающе, что я даже не заметил, как мы завершили третий круг.

Я невольно посмотрел на Красу: её глаза блестели, губы едва заметно дрожали. Она не ответила на мой взгляд, будто намеренно избегала его.

Когда мы сделали последний шаг, жрец поднял руки к небу и провозгласил:

— Благословляю. Вы — муж и жена.

Никаких поцелуев или публичных проявлений чувств. В этом мире так не принято.

Тем более, никто не стал бы заставлять молодожёнов демонстрировать близость. Да и на самом деле, мы ещё не до конца стали мужем и женой — позади оставался лишь первый обряд, а впереди нас ждали ещё несколько изнурительных традиций.

И знаете, что?

Быть на свадьбе оказалось чертовски утомительно.

Мы почти не разговаривали, но много улыбались — хотя бы создавали видимость «счастливой супружеской пары». А я ненавижу делать вид. Если люблю — то всем сердцем. Если ненавижу — тоже. И зачем тратить жизнь на вечные сомнения?

Поэтому я просто отбросил все эмоции и подумал:

«Это моя жена, а я её муж…»

Когда я принял это как факт, всё стало проще. Сомнения ушли, я расслабился и искренне заулыбался. Стал, наверное, на 10% счастливее.

А если подумать… Деваха-то мне досталась совсем неплохая!

Вскоре нас провели к огромному столу, за которым уже сидели сотни людей: старейшины, учителя, выдающиеся ученики.

Пир устроили за счёт школы, так что неудивительно — столы скрипели под тяжестью угощений. Жареное мясо зверей на стадии Потока, духовные фрукты, вина, чьи ароматы, казалось, могли поднять уровень силы одним только вдохом.

А что же досталось нам?

Перед нами поставили чашу с золотистым мёдом и круглый, ещё тёплый хлеб. Традиция: накорми свою любовь хлебом.

— Иди-ка сюда… — с улыбкой сказал я, отламывая кусочек и обмакивая его в мёд.

— Что? — недовольно спросила Краса.

— Ну же, открой ротик!

Девушке было не до смеха, но я поднёс хлеб так близко, что она инстинктивно приоткрыла губы, а я тут же положил туда весь кусок. Она молча начала жевать, сверля меня сердитым взглядом.

Казалось бы, простая шутка. Но традиция есть традиция — ей тоже пришлось повторить ритуал, отвертеться было невозможно.

— Жёнушка, ты меня слишком балуешь, — ухмыльнулся я, широко открывая рот, едва не откусив её пальцы вместе с хлебом.

— Ай…

Движение получилось не грубым, а скорее… интимным. Что-то вроде лёгкого поцелуя кончиков её пальцев. Конечно, Краса тут же смутилась. Хотя слово «смутилась» вряд ли отражало её эмоции.

Злость — да, злость читалась на лице. Но что у неё было на душе? Может, всё же смущение? А может, нет. Главное, что не прибила на месте — уже успех.

Я же не обращал на это внимания. Полностью отдался атмосфере праздника. Тем более мёд оказался сладким, растёкся по языку тягучим теплом. Мне даже стало всё равно, что мёд я, вообще-то, не особо люблю.

Так и прошла добротная часть дня: разговоры, тосты, танцы, смех. Всё было спокойно и светло.

Под вечер к Красе подошли девушки, чтобы расплести её косу — последняя традиция. Расплетение тугих прядей символизировало переход в новый статус жены. С распущенными волосами она выглядела особенно красиво. Действительно — Краса.

Казалось, всё шло к естественному завершению. Конечно же, нашёлся тот, кто решил всё испортить.

ТУ-ДУХ!

Дверь зала с треском распахнулась, как будто кто-то отчаянно жаждал привлечь к себе внимание. Такой эффектный вход обычно устраивают разбойники в тавернах.

Все разом обернулись с одинаковой мыслью: «Кто такой наглый⁈»

В дверном проёме стоял Витт Озёрский — высокий, с растрёпанными волосами и налитыми кровью глазами. Его мятая, грязная одежда выглядела так, словно он несколько дней валялся в лесу. А на поясе покачивался меч.

Гости замерли. Кто вообще приходит на свадьбу с оружием⁈

Это было не просто дурным тоном — настоящим предзнаменованием беды. Женщины ахнули и прикрыли рты ладошками. Мужчины медленно поднялись со своих мест, напряжённо наблюдая за Виттом.

Он не нападал, грубо сказал:

— ТЫ! — палец, дрожащий от ярости, вонзился в мою сторону. — МЕЛКИЙ, ПОДЛЫЙ… ГНУСНЫЙ ЧЕЛОВЕК. ОТВРАТИТЕЛЬНАЯ, СКЛИЗКАЯ… ЗЕЛЁНАЯ ЖАБА, ЖАЖДУЩАЯ ПРЕКРАСНОГО ЛЕБЕДЯ!

Ого. Похоже, он пришёл не просто ссориться, а прочитать целый монолог.

Жаль, у меня не было столько свободного времени, чтобы выслушивать каждое его оскорбление.

Я встал, улыбнулся и спокойно сказал:

— «Дружище», иди домой. Тебе просто надо меньше пить…

Назвал его так не из доброты, а потому что Витт был важной фигурой для школы — его считали чуть ли не её главной надеждой. Игнорировать его появление было бы глупо.

Впрочем, Витта это только раззадорило.

— ЗАТКНИСЬ!

Закричал он, а затем выдал долгую, сбивчивую речь. О том, какие все вокруг — предатели. О том, как он в шоке от школы, от порядков, от людей, которым, по его мнению, было плевать на него. Он говорил, что пожертвовал всем ради этой жизни.

— А что получил взамен?

Из всей этой тирады я понял одно: по его словам — ничего. Его здесь не уважают, не любят, и главное — у него «забрали» любимую девушку.

Всё остальное — ресурсы для культивации, возможности для роста, привилегии — он, видимо, считал само собой разумеющимся.

Впрочем, настоящая причина его ярости крутилась вокруг Красы.

Я обычно даю людям выговориться, но это не значит, что принимаю всерьёз мнение каждого. Поэтому я прямо спросил:

— Что ты от меня хочешь?

Мне было непонятно, чего он ожидал. Что я вдруг исчезну? Откажусь от жены? Это было бы настолько наивно, что даже смешно.

Только вот что действительно было несмешно — я чертовски слабый.

Слабый для себя, для своей жены, для всех. Я знал, что свадьба обернётся для меня личным кошмаром. Это был огромный груз, который давил на самооценку. Будь я сильнее — я бы не колеблясь вынул меч, разрубил бы этого наглеца пополам. Защищая свою честь. Свою жену.

Мог ли я это сделать?

Нет. Всё, на что меня хватило, — сказать:

— Иди домой. Никому нет дела до твоей пьяной выходки.

И, возможно, на этом бы всё закончилось. Если бы Витт не шагнул вперёд.

Топ.

И положил руку на рукоять меча.

— Вызываю тебя на бой. За Красу. Если я выиграю — она уходит со мной. Если победишь ты — забирай её.

Я несколько секунд просто моргал, обрабатывая его слова.

— Ты вообще нормальный? — спросил я, качая головой. — Она моя жена. Это уже факт. И, знаешь, она не вещь, которую можно поставить на кон.

Какой человек вообще согласился бы на такое? Это было не просто неприемлемо — об этом даже думать не хотелось.

— И что? Какая разница, что подумают другие?

Вообще-то, Витт был не в своём уме. В этом мире брак — это не просто обряд. Здесь не существовало разводов. Вообще. Женился — значит, навсегда.

Даже смерть супруга не освобождала от уз. Это была сложная, порой жестокая социальная конструкция, и просто так украсть жену другого?

Это было дном.

Прямо сейчас Витт Озёрский рухнул в глазах всех собравшихся. Говорят, если долго сидеть на берегу, можно увидеть, как проплывает труп твоего врага. Но тут Витт сам нёсся к своему краху.

Впрочем, это было только начало. Витт что-то закричал, раздался звук, похожий на боевой клич.

— ААА!

Меч сверкнул холодным лезвием, и он прыгнул вперёд, явно собираясь убить меня с одного удара. Без раздумий. Без страха.

Его не остановили ни старейшины, ни Краса, сидящая рядом. Он решил всё сделать по беспределу — как в лучших традициях тёмных сект.

А я? Я просто обернулся к Красе:

— Дорогая жена, спасай своего мужа!

И, не теряя ни секунды, спрятался за неё. Это было не сложно. Просто шагнуть за спину.

Она сидела недовольная, явно надеясь, что сейчас муженька убьют, и проблема решится сама собой. Но я оказался слишком беспринципным для такой развязки.

У неё не было выбора. Она встала, выставила ладонь вперёд, и в воздухе образовался синий барьер, который заблокировал удар Витта.

Тот замер в шоке.

— Зачем ты его защищаешь⁈

Краса не ответила. Только когда Витт завис в воздухе, она ударила его ещё раз. Он отлетел, как пушечное ядро, с грохотом врезавшись в пол.

И хотя по силе Краса уступала Витту на две стадии, она победила его в одну секунду. Потому что он был пьян. А, может, и вовсе накачан чем-то похуже.

Люди на мгновение замерили, увидев всё происходящее, а затем загудели. Вскоре все начали наливать друг другу напитки и закусывать, ведь, как говорится, свадьба без хорошей драки — не свадьба.

Однако кто-то выкрикнул:

— Лекаря сюда!

И тело Витта схватили за ноги и унесли.

Сев обратно за стол, я поправил одежду и взглянул на Красу.

— Молодец, жёнушка.

— Фу… Вообще-то муж должен защищать жену, а не наоборот.

— Ну, ты видела, что он сделал? Как я могу тебя защитить?

— Твои проблемы.

— Да просто, по факту, мне досталась проблемная жена. Кто вообще женится на той, от кого одни проблемы?

— А? Что ты сказал?

Ох, я выговорился на эмоциях, и слова вышли грубыми. Конечно, кому приятно слышать подобное?

— Я говорю, что ты слишком великолепна для меня.

Краса не поверила моим словам, но и скандал на пустом месте устраивать не стала. Уже было достаточно.

Что же я получил от этой свадьбы?

Очень сильный удар по репутации. У меня её изначально и не было, а теперь она вообще ушла в минус, что, по правде говоря, заставило меня почувствовать себя неловко. Тем не менее, этот удар я принял достойно, просто забив на него.

…

К концу свадьбы нас привели в комнату, специально подготовленную для первой брачной ночи. Нас туда направили, и двери за нами закрылись.

— А они настойчивые, да?

— …

Поскольку моя жена молчала, я осмотрел помещение. Это было уютное место: на столе мерцали свечи, а в воздухе витал лёгкий аромат лаванды.

В центре стояла огромная кровать, украшенная белыми простынями и вышитыми узорами на подушках, и её назначение было понятно без слов.

Как говорится, долг нужно исполнять. Я посмотрел на Красу. Она отошла в сторону, скрестила руки на груди, отчего та стала ещё больше. Она сразу поймала мой взгляд и тут же обозначила границы:

— Даже не думай об этом.

А я уже подумал… и быстро передумал. В любом случае, Краса быстро пересекла комнату и опустилась в дальний угол, приняв позу для медитации.

— Подойдёшь ближе, чем на метр, — убью.

— Больно надо… Ха…

У меня тоже есть гордость. Я себя не на помойке нашёл, поэтому просто сел на кровать.

Скрип!

Доски застонали подо мной, а потом я лёг, уставившись в потолок.

— Тебе, видать, много пообещали, раз ты на это пошла?

— Как и тебе.

Я кивнул, хотя она этого не видела. Она права. Ждать ещё год до турнира ради пилюли Земли мне не хотелось.

Тем более не хотелось покидать школу Трёхглавого Дракона, чтобы скитаться по бескрайнему континенту в поисках силы. Это было бы глупо и неэффективно — здесь, в школе, было всё необходимое для быстрого роста.

А сложности?

Люди всегда ищут лёгкий путь, где нет преград и трудностей, где всё даётся без усилий. Но такой дороги не существует. Если идёшь по своему пути, нужно быть готовым к тому, что тебе будут мешать.

Жаль, что не каждый это понимает. Или, может, просто не хотят понимать.

В любом случае, что мне делать сейчас?

Раз я культиватор, значит, должен культивировать. Драконий жемчуг должен был «остыть» и дать мне новую порцию силы. Я ждал этот день только ради этого.