Глава 3

КОПЬЕ АЛЬБИОН, ХАББЛ УТРО, ЧАНЕРИЯ ТЭГВИНН

Бриджет сидела в сумраке хранилища семейной чанерии, в густой тени в самом дальнем конце, откуда недавно вынесли треснувший старый чан. Она втиснулась спиной в самый угол и крепко обхватила подтянутые к груди колени. Здесь всегда было холодно. Только момент тишины и покоя позволил Бриджет заметить: она провела в этом зале слишком большую часть своей жизни, чтобы его холод начал вызывать раздражение.

— Бриджет? — долетел от самого входа в зал голос ее отца. — Бриджет, ты где-то здесь? Уже пора.

Бриджет съежилась еще плотнее, вжавшись в угол. Многочисленные ряды больших чанов разметали звук отцовского голоса, заставляя эхо скакать по залу. Девушка прижалась затылком к ободряюще холодной стене из пепел-камня и закрыла глаза.

Это был ее дом. Она не хотела покидать его.

Вновь послышался низкий отцовский голос, ласково произнесший:

— Посиди еще немного, дитя. Торопиться не надо. Но потом, прошу тебя, выйди наружу.

Отвечать Бриджет не стала и вскоре услышала негромкий вздох. Двери хранилища закрылись, оставляя ее наедине с нежно журчащими чанами и слабым свечением горстки рассыпанных по залу подержанных люмен-кристаллов.

Это несправедливо. Она была совершенно счастлива, продолжая делать все то, чем занималась сызмальства. Эта работа нужная и хорошая. В конце концов, принадлежащие ее отцу чаны производили лучшее мясо во всем хаббле Утро. Если оставить их без присмотра и ухода, люди начнут голодать. Или, во всяком случае, питаться менее качественным мясом, — так ей казалось. Сама же Бриджет гордилась семейным ремеслом. Она предпочтет голодать — и уморит себя, если потребуется, — но не станет есть мерзкую резиноподобную кашицу, которую делают в чанерии Камдена.

Это просто смешно. Семья Бриджет не относилась к числу Высоких Домов; с этим поспорили бы разве что особо въедливые из крючкотворов. Ради всего святого! Они с отцом оставались последними представителями линии Тэгвинн, и уж точно не выбегали еженедельно из дому за новыми нарядами из эфиршелка. Да что говорить, вообще почти не выбегали. Жили они ничем не лучше всех прочих в хаббле Утро. Бриджет не просила о том, чтобы родиться преемницей какого-нибудь чрезмерно ретивого, кровожадного флотского адмирала! И при этом не важно, насколько выдающуюся роль ее предок некогда сыграл в истории Копья Альбион. Ни она сама, ни ее отец никакими особыми привилегиями не пользовались.

С какой же стати ей подчиняться давно устаревшему, истертому до дыр обычаю?

Бриджет ощутила, как внутри шевельнулся гнев, и постаралась растормошить, раздуть эту искру в нечто большее, зовущее к решительные действиям, — но огонек затрепетал и растаял, оставив ей чувство… неловкости.

Притворяться можно сколько угодно. На самом деле Бриджет хорошо знала, почему ей не хочется провести год на службе у копьеарха.

Ей попросту было страшно.

Шорох и глухой шум заставили Бриджет приподнять голову: с крышки ближнего чана легко спрыгнуло одно из самых дорогих ей существ, беззвучно приземлившись всего в нескольких футах, и уселось, уставившись на нее большими зелеными глазами.

— Доброе утро, Роуль, — поздоровалась Бриджет. Собственный голос показался ей тонким и дрожащим, особенно в сравнении с отцовским раскатистым басом.

Большой темно-рыжий котяра мурлыкнул приветствие и, вальяжно ступая, приблизился к девушке на мягких лапах. Без долгих предисловий он забрался к Бриджет на колени и лениво, величаво развернулся там, чтобы улечься, не прекращая громогласно мурчать.

Улыбаясь, Бриджет начала легонько чесать Роулю за ушами. Его мурчание сделалось утробным, а глаза сузились до зеленых щелок.

— Я не хочу туда, — призналась она. — Так нечестно. Можно подумать, я и вправду способна кому-то хоть с чем-нибудь помочь. Все, что я знаю, — это наша чанерия.

Мурлыкать Роуль не перестал.

— У нас никогда даже не было перчатки или сабли, не считая разделочных ножей. Да мы и денег-то таких не наскребем. А если б и наскребли, я понятия не имею, как пользоваться оружием. Что мне там делать, в Гвардии копьеарха?

Пресытившись почесыванием ушей, Роуль вытянулся и перевернулся на спину. Бриджет не торопилась приниматься за дело, и он слегка похлопал девушку по руке своей мягкой лапой, чтобы та скорее почесала ему грудь и живот. Только тогда он нахально раскинул лапы, наслаждаясь оказанным вниманием.

— Но… ты ведь знаешь моего отца. Он настолько… так серьезно относится к своим обязательствам. Если дает слово, обязательно держит его. Когда ставит перед собою цель, ему мало просто достичь ее. Он непременно должен быть лучшим в своем деле. Старается изо всех сил. Он отслужил свое и говорит, что мне это тоже необходимо, — вздохнула Бриджет. — Но это ведь на целый год! Мы с ним вообще не сможем видеться. И… я не увижу никого из соседей, никого из этого коридора. А еще… ни чанов, ни лавки, и…

Бриджет низко свесила голову, чувствуя, как острый приступ тоски исказил черты ее лица. Подхватила Роуля на руки и прижала к себе, тихо раскачиваясь взад и вперед.

Вытерпев несколько секунд этой качки, кот промурлыкал:

— Мышонок, ты мнешь мой мех.

Чувство вины вынудило Бриджет ойкнуть и выпрямиться, ослабив объятия.

— Прошу, прости меня, — поспешила извиниться девушка.

Кот повернулся, чтобы уставиться в ее глаза своими зелеными, явно обдумывая просьбу. Затем кивнул и согласился:

— Прощаю.

— Спасибо тебе, — покаянно сказала Бриджет.

— Пожалуйста.

Дернув пару раз хвостом влево-вправо, кот поинтересовался:

— Хранитель Слова хочет, чтобы ты покинула его территорию?

— Он не собирается меня прогонять, — серьезно ответила Бриджет. — Он считает мой уход необходимым. Говорит, это важно для меня самой.

Роуль склонил голову набок.

— Значит, таков твой долг.

— Отец тоже так считает, — сказала девушка.

— Получается, тут и думать не о чем, — рассудил кот. — У тебя есть долг перед родителем. У него — долг перед своим вождем. Если он распорядится одолжить вождю кого-то из своих воинов, этот воин не сможет уклониться.

— Но я-то не воин! — взмолилась Бриджет.

Кот еще какое-то время смотрел ей в глаза, а потом потянулся вперед, чтобы потереться пушистыми усами о ее лицо.

— Много бывает войн, Мышонок, и все разные.

— Ты это о чем? — удивилась Бриджет.

— О том, что ты еще молода, — пояснил кот. — И не можешь тягаться в мудрости со стариками. Я мудрее тебя, и говорю, что ты обязана уйти. Это же очевидно. Следует доверять тем, у кого больше мудрости, чем у тебя.

— Ты ничуть меня не старше, — возмутилась Бриджет.

— Но я кот, — чопорно напомнил Роуль, — и это значит, что я лучше распоряжался своим временем.

— Ты невероятен! — фыркнула Бриджет.

— Конечно. Я ведь кот… — Роуль приподнялся и плавно стек на плиты пола. Уселся напротив Бриджет, обернул хвостом лапы. — Почему ты желаешь опозорить и унизить Хранителя Слова? Ты предпочла бы, чтобы его звали иначе?

— Нет, разумеется! — сказала Бриджет. — Нет, но я просто… не похожа на него.

— Это пока, — заметил Роуль. — Для этого и придумано взросление.

— Я давно уже не ребенок, — отрезала она.

Рассеянно оглядевшись по сторонам, кот вновь уставился ей в глаза.

— Вместо того чтобы исполнить свой долг, ты прячешься в самом темном углу самой темной комнаты своего дома. Это так разумно с твоей стороны. Так зрело…

Бриджет сдвинула брови, скрестила руки на животе и… промолчала. Она вела себя как малое дитя. Роуль опять оказался прав. Обычно так и бывает, но почему сейчас это вызывает у нее такое раздражение?

— Тебе страшно, — определил Роуль. — Ты боишься покинуть знакомую территорию.

Бриджет вновь ощутила, как в глазах набухают слезы. И кивнула.

— Почему? — спросил Роуль. — Чего там бояться?

— Я не знаю… — шепотом призналась она.

Роуль сидел без движения, сверля девушку внимательным взглядом.

Бриджет прикусила губу. Потом, очень тихо, выдавила:

— Не хочу остаться в одиночестве.

— Вот как? — уронил Роуль.

Кот повернулся и исчез в глухой тени зала, оставив ее переживать холод, неловкость и — даже сильнее прежнего — одиночество.

Бриджет промокнула глаза рукавом и сглотнула, избавляясь от тугого комка в горле. Затем она поднялась на ноги и еще долго стояла, не отрывая руки от холодного камня стены и стараясь думать об этом привычном чувстве, которое вливалось в нее, напитывая силой. Несмотря на самодовольный тон, Роуль все же был прав. У семьи Бриджет и вправду имелись свои обязанности. Пускай от Дома Тэгвинн мало что осталось, их семейство по-прежнему пользовалось уважением. И после всего, что сделал ради нее отец, после всей любви, которой он одарил ее после кончины матери, Бриджет никак не могла опозорить своего родителя, — даже если кроме него никто не счел бы это позором.

Всего-навсего год. Единственный… долгий… странный… пугающий год в одиночестве.

Она медленно приблизилась к выходу из хранилища.

Когда отец открыл ей дверь, Бриджет подняла на него глаза. Франклин Тэгвинн был здоровенным мужчиной; его плечи шириной совсем немного уступали дверному проему. Его руки были толще, чем ноги большинства людей, а мышцы, отлого тянущиеся к колонне шеи, были подобны каменным плитам. На нем были знакомый белый фартук и ремень с разделочными ножами чанериста. Взъерошенные волосы отливали сталью, а в глазах читались усталость и тревога.

Бриджет постаралась улыбнуться. Отец этого заслуживал.

Улыбка, полученная в ответ, показалась ей натянутой, и девушка сообразила, что отца ей не одурачить. Он ничего ей не сказал. Лишь заключил в нежные объятия. Она же обхватила его обеими руками и крепко к нему прижалась.

— Вот она, моя храбрая девочка, — тихо сказал отец. — Моя Бриджет. Твоя мама могла бы тобою гордиться.

— Вовсе я не храбрая, — ответила Бриджет. — Мне очень страшно.

— Знаю, — вздохнул отец.

— У меня там никого знакомых, — сказала она.

— Сдается мне, ты довольно быстро заведешь друзей. Мне ведь удалось.

Бриджет вымученно усмехнулась.

— Тебе так кажется, потому что у меня полно друзей в других Домах?

— Бриджет, — с мягким укором сказал отец. — Ты ведь по-настоящему никогда и не пробовала их завести.

— Еще не хватало! Все они чванливые, избалованные, сопливые эгоисты.

Негромкий, басовитый смешок отца согрел ей щеку.

— Да. Понимаю, такими они тебе и кажутся. Но когда ты сама была маленькой, на твоих плечах оказалось куда больше ответственности, чем у большинства других детей, — не говоря уже о потомках Высоких Домов. Тебе пришлось так быстро взрослеть… — Он прижался щекой к волосам дочери. — Мне и самому едва верится. Эти семнадцать лет пролетели так быстро…

— Папочка… — тихо произнесла Бриджет.

— Знаю, много внимания детям других Домов ты не уделяла, но поверь, далеко не все они так уж плохи. А большинству еще предстоит вырасти. В конце концов… Сама убедишься. — Он отстранился от дочери, не выпуская из рук. — Есть еще кое-что, о чем нам следует поговорить. Еще одна задача, которой я тебя нагружу.

Бриджет согласно кивнула.

— Конечно, отец.

Улыбаясь, он с гордостью положил ей на макушку свою огромную ладонь. Помолчал немного.

— Нужно, чтобы ты присмотрела кое за кем.

Моргнув, Бриджет вскинула лицо:

— Прошу прощения?

В дверь за спиной у ее отца ленивым аллюром вбежали два кота. Первый был серым гигантом, крепким зверем с множеством шрамов на гладком по большей части мехе и с отметинами зубов по краям обоих ушей. Вторым был Роуль. Рыжий кот уселся позади и чуть в сторонке от серого; его усы мелко дрожали от удовольствия.

Отец очень серьезно заговорил с нею:

— Вождь клана Мауль решил, что настала пора копьеарху признать его племя полноправными обитателями хаббла Утро. Как он считает, из этого со всею очевидностью следует, что его племя ничем не отличается от всех прочих Высоких Домов. Поэтому он хочет направить кого-то из членов своего семейства на службу копьеарху. В качестве советчицы и проводницы я предложил Роулю тебя: так ему будет проще усвоить порядки, установленные на службе.

Бриджет недоверчиво моргала еще секунду-другую, тогда как улыбка на ее лице растягивалась все шире.

— Подожди… Хочешь сказать… Ты имеешь в виду, что Роуль отправится вместе со мной?

— Нет, — надменно сказал Роуль. — Это ты отправишься туда со мной. Так звучит намного вернее.

Вождь Мауль покосился на Роуля с выражением, выдающим легкое неодобрение. Кот помоложе медленно прикрыл глаза и распахнул их вновь с неописуемым, как показалось Бриджет, самодовольством.

— Это важное поручение, — добавил отец. В глазах его блестели искорки смеха. — И я вполне сознаю, что оно потребует от тебя большой силы духа. Но возьмешься ли ты выполнить его, ради добрых отношений между Домом Тэгвинн и кланом, во главе с его вождем?

Бриджет повернулась к Роулю, и рыжий кот приблизился, чтобы вскочить на протянутые к нему руки. Вновь потерся с нею щеками и устроился поудобнее. Его мягкая шерсть всегда была для девушки любимым одеялом, а его мурлыканье — столь же знакомо, как и любая из спетых матерью, едва сохранившихся в ее памяти колыбельных.

— Ну что ж, — серьезно сказала Бриджет, зарываясь подбородком в теплый мех Роуля. — Если Дому Тэгвинн это необходимо, тогда, очевидно, таков мой священный долг. Как-нибудь справлюсь.

Загрузка...