Война, торговля и пиратство…

Глава 11

«На волоске судьба твоя»[1]

Преклонение Михрана перед эллинской культурой пока что не привело к реформе календаря. Нет, он об этом подумывал, но придворные отговаривали. Так что Новый год встречали по-прежнему в день весеннего равноденствия. А вот отмечать его начинали, едва заканчивался тридцатый день двенадцатого месяца, так что длилось это от четырёх до шести дней, в зависимости от года.

Работать в эти дни не прекращали, но старались переделать все дела до обеда. Правда, дел бывало много, так что обед иногда сдвигался на конец светового дня и совмещался с ужином.

Тем не менее, это был самый радостный период в здешнем году — праздничная еда, мало работы, шутки и веселье.

Нас с женой, впрочем, это коснулось лишь отчасти. Да, занятия в школе сократили до трёх уроков в день, зато вечером приходилось лично устраивать фейерверки и салюты. Что я делал в промежутке? Что за глупые вопросы⁈ Разумеется, всё проверял и проводил последние подготовительные мероприятия.

Розочка, впрочем, не особо страдала от одиночества. Именно в праздники наплыв посетительниц в «Розу Ерката» был такой, что ей приходилось лично заниматься обслуживанием.

Так что, для всех это были праздники, а мы — работали «праздничной лошадью», у которой, как известно, «морда в цветах, а всё остальное — в мыле!»

В общем, в последний вечер года мы еле дотащились до постели. И вот тут-то мне и напомнили милый здешний обычай: супружеские пары должны встречать наступающий год ударным сексом. Уж не знаю, из какой тьмы времен этот обычай попал к айкам, но относились к нему весьма серьёзно. Дескать, от качества и количества «супружеских радостей» прямо зависит и то, насколько боги благословят твои дела в течении всего года.

Не то, чтобы я в это верил, но пошёл навстречу настрою своей молодой жены.

Уснул, как убитый, и боялся, что просплю не только завтрак, но и занятия в Школе. Однако еще до рассвета меня просто «подбросило» от неожиданной идеи: что, если сульфид натрия не просто получать на месте, но и плавить, а затем отливать в слитки?

Ведь, как я и боялся, попытки возить его в виде порошка ни к чему хорошему не привели. К счастью, температуры плавления разных веществ я заучивал специально, для «попаданческих» игр с учениками, поэтому помнил таковую и для Na2S: 1176 градусов. Наши печи её спокойно достигнут даже без особых ухищрений.

Да, немного вырастет расход кокса, но зато «продукт» в расплавленной фазе можно очистить от всякой грязи, остатков угля и шлаков. А крупные слитки можно сначала натирать сухим мылом, а потом — стеарином. Полная гидрофобизация, можно даже в воду окунать — ничего страшного не произойдёт.

Я не выдержал, ещё спозаранку смылся из супружеской постели и ещё до завтрака всё опробовал. Ну, что вам сказать? Слегка трудоёмко, придется людей туда добавить. Но — вполне реализуемо. Зато как возрастёт эффективность логистики!

Я уж было собрался писать письмо родичам и Дикому, но тут-то меня, всего такого гордого собой, и накрыла пышущая гневом супруга, недополучившая «утреннюю порцию радости». Пришлось повилять хвостиком, отмыться по-быстрому от грязи и вони, да и наверстывать упущенное. Эх, до чего всё-таки это здорово — снова обрести молодость!

Разумеется, в результате я не только пропустил завтрак, но и немного опаздывал с выходом на занятия в Школу.

В тот момент я не видел в этом ничего страшного. Подумаешь, вместо степенного шага придётся бежать. Нет, бег в наступившую распутицу — удовольствие маленькое. С идеей мостовых персы познакомились довольно давно[2], а затем поделились этой полезной технологией и с армянами. Вот только новая столица всё ещё находилась в процессе активной стройки, появлялись новые кварталы, где-то замостить просто не успели, где-то, наоборот, дорогу вдрызг разбили… В общем, значительную часть пути мне предстояло пробежать по лужам, кучам вытаявшего из-под снега мусора и грязи.

Я бежал, проклиная немедленно промокшие ноги и пытаясь представить, сколько грязи я притащу на себе в дворцовую пристройку, где проходили наши занятия.

Рядом, стараясь не отстать, пыхтел отрок, приданный мне мецаморской роднёй «для охраны». Учитывая, что из оружия он имел только подростковый нож, толку от такого сопровождающего было не так уж и много — я поручил ему тащить мою «хуразданскую махайру»[3] вместе с ножнами. Клинок хороший, дорогой и престижный, только такой и пристало носить наследнику знаменитого рода кузнецов и оружейников. Да и вообще, без оружия взрослому и свободному мужчине появляться на людях просто неприлично.

Всё это я понимал, но в это утро клинок был только помехой для бега. Вот я и передал его мальчишке, дескать, пусть пользу приносит. Сам же я нёс только свой любимый кожаный рюкзачок с невеликой поклажей: небольшая фляжка, чтобы было чем промочить преподавательское горло, набор для письма (кучка перьев, стеклянная чернильница да небольшой острый ножичек для «починки» перьев) и папка из толстой кожи с нетолстой стопкой бумаги, по размеру примерно соответствующей привычному мне стандарту А4.

Кстати, подобные рюкзачки уже появлялись, но не могу сказать, что они обрели бешеную популярность. Многим не позволял консерватизм, а часть народа отпугивала относительно высокая цена.

Когда до дворца оставалась жалкая сотня метров, меня вдруг окликнули:

— Руса, постой, разговор есть!

Я остановился и посмотрел налево, откуда и раздался голос. Хм… Невысокий воин, в годах, что вот так же сидел тут предыдущие недели полторы. Каждое утро я с сопровождающими проходил мимо, а теперь он вдруг решил со мной заговорить. Я, конечно, любопытен, и с удовольствием выяснил бы причину этого, но сейчас у меня совершенно не было на это времени

— Извини, незнакомый воин, но я тороплюсь на занятия, — вежливо ответил я. Не принято тут грубить людям, которые старше тебя на десяток-полтора лет. Да и не похоже. Что это — простой воин, одежда нарядная, да и сандалии на разную ногу, это по нынешним понятиям, спецзаказ, не каждому по карману. — Давай встретимся на этом же месте через три с половиной часа. И я с удовольствием с тобой поговорю.

— Нет уж, богохульник! — резко ответил он, вставая. — Время для разговоров вышло. Пора держать ответ!

И поднял со ступеней крыльца лежавшее там копьё. М-да, вот и понятно стало, почему обратился он ко мне только сегодня. В предыдущие-то дни я выходил вовремя, без опозданий. И шёл до дворца в немаленькой компании. Большая стройка требует много металла, поэтому местные Еркаты ежеутренне отправляли сюда телегу, груженную чеканками, медной посудой, железными прутками, гвоздями и прочими дворцовыми заказами.

Разумеется, ценный груз сопровождало от двух до четырёх воинов Рода, а также пара-тройка мастеров — для обсуждения неизбежных претензий представителей заказчика. Для профессионального убийцы они помехой не стали бы, но тут на меня, похоже, натравили обычного воина, просто внушили ему, что я — богохульник.

Вот только что мне теперь делать? Убежать, пользуясь быстроногостью молодого тела? Не вариант! Он не просто так выбрал это место, тут как раз начали менять мостовую. Старые камни сняли и сложили в кучку, а новые положить погода не позволяла. Быстро бежать здесь не выйдет, да и совершать манёвры уклонения — тоже. А копьецо у него было не особо длинное, такое и метнуть можно.

И держал он его так привычно, что у меня аж промеж лопаток зачесалось! Так и услышал голос Левона и других воинов, натаскивавших меня перед нашей зимней войной: «Запомни, Руса, бегать от лучника — дурацкая идея! Только умрёшь уставшим! От лучника надо хорошо прикрываться щитом!»

Щита у меня с собой не случилось, но ничего, я нашёл замену! Быстро сорвал со спины рюкзачок и перехватил левой рукой поудобнее, держа за обе лямки. Размеры правда, невелики, но, с другой стороны — четыре слоя плотной кожи плюс стопка бумаги толщиной миллиметров в двенадцать. Так сразу и не пробить, и не прорубить. А малый щит — гораздо лучше, чем никакого!

Я повернулся к отроку. Тот так и топтался на месте, не понимая, что ему делать.

— Меч давай! — командую ему, надеясь, что ступор не окажется полным. О, услышал. И даже подал правильно, рукоятью ко мне. Я вытащил меч из ножен, которые он так и продолжал крепко сжимать в ладонях. А чего я хотел от пацана, ещё не бывавшего в серьёзных переделках?

— За подмогой беги! — говорю. — Да не домой, во дворец беги, тут ближе!

Уф-ф-ф! Убежал. Теперь мне самая малость осталась: надо прихода этой самой подмоги дождаться. Живым, и желательно — не искалеченным. А задачка не сказать, чтобы простенькая. С одной стороны, я сейчас молод, быстр и даже немного тренирован. Но это уровень ополченца, причём не особо продвинутого. Доспеха на мне нет, а заменитель щита не особо велик размерами. И приём «измотать противника бегом», как я уже понял, тоже не стоит применять, чтобы не стать куском шашлыка, нанизанным на шампур.

Продержаться пусть даже минуту-другую в честном бою? Против бывалого воина, выбравшего любимое оружие? Я бы посмеялся над этой идеей, но в другое время. И желательно подальше от этого мужика.

Что же мне делать-то?

«Парень, опытный боец — это результат многих лет изнурительных тренировок и рек пролитого пота!» — поучал меня всё тот же Левон в не такие уж частые часы наших занятий. — «Поэтому твоя главная задача в том, чтобы не дать себя убить. Прячься за щитами от обстрела, если попал под него. Твой главный навык — пропустить в ближний бой других, а самому — ждать за спинами. Если остался без поддержки — убегай или спрячься. И только если это невозможно — ты вступаешь в ближний бой. Но сам — тянешь время и ждёшь подмоги, запомни это!»

Ну, что же, тактика понятна. Убежать нельзя, спрятаться невозможно, даже грязь не настолько глубокая, чтобы в неё зарыться. Попробовать уйти ко дворцу приставными шажками?

М-да, не лучшая идея! Воин, так и оставшийся для меня безымянным, увидев мою попытку, резко сократил дистанцию.

«Если же и это не выгорит, старайся использовать то, что мало кто знаком с особенностями нашей махайры. Людей с короткими мечами не подпускай близко. Лучше при этом колоть, а не рубить, выпады достают дальше, чем рубящие удары…»

Это прекрасно, но у оппонента в руках полутораметровое копьё, так что этот совет отложим до будущих времён. Если, конечно, у меня они будут, эти самые времена… Что ещё вспоминается?

«Если же у противника в руках копьё, не оставляй ему инициативу, наступай! Ты заставишь его ударить в выбранный тобой, а не им момент!»

Угу, и посмешу напоследок. Но своих идей нет, а эта даёт хотя бы тень шанса… Когда я начал наступать на врага, с каждым шагом делая то небольшой толчок своим импровизированным «щитом», то рубящий мах мечом, в глазах воина промелькнуло изумление, как у кота, на которого набросилась бешеная мышь. Вот только хорошо это заканчивается лишь в мультиках про Тома и Джерри.

«Твой единственный шанс в этом случае — это что противник незнаком с особенностями наших мечей!» — говорил Левон. «Вот смотри, я беру в руки прямой меч такой же длины. И отбиваю им копьё. Коли, давай, чего ждёшь? Видишь, копьё отлетело влево от меня. А теперь то же самое повторяем с хуразданской махайрой. Видал? Его отбрасывает вправо! Это связано с формой клинка[4]… Вот тут и появляется твой шанс. Делаешь шаг к противнику, сокращая дистанцию и приближаясь к нему не с той стороны, откуда он готов ожидать. Это всего лишь миг, даже доля мига растерянности, но если использовать его правильно…»

Противник приближается, только намечая выпад, но тут же прекращая его. Ну же! Есть!!! Он делает настоящий выпад копьём, и мне удаётся отбить его, как учили — сразу за наконечником. В идеале есть шанс отрубить его, но и просто повредить древко — тоже неплохо!

А целиться дальше нет смысла, правило рычага работает — чем длиннее мой рычаг, тем большую силу ему нужно приложить, чтобы сопротивляться.

Отрубить не получилось, но острие копья, как и ожидалось, ушло вправо и вниз от меня. Быстрый шаг левой ногой, и отработанный толчок «шитом». Ну и что, что толкать некого? Это помогает мне сохранять равновесие.

Краткий миг растерянности врага я всё же получил. И использовал на полную катушку. Шаг правой и колющий удар опущенной после удара рукой.

«Бить из этого положения надо вот так! Меч перпендикулярен распрямлённой руке, маховое движение вперёд!» — «Но ведь так ни глубины выпада не будет, ни силы!» — возражал я. — «А тебе это уже и не нужно! Ты сблизился, дистанция минимальна! Колешь его в брюхо или в бедро, кожаные доспехи от такого не защитят!»

В живот бить не хотелось, здесь это гарантированная и мучительная смерть. Мне бы его подранить, чтобы не догнал и не убежал. И пусть с ним другие разбираются.

Удар пришелся в верхнюю треть бедра, ближе ко внутренней части. А вот дальше произошло то, чего я никак не ожидал. Оттуда не то, что хлынула, а фонтаном ударила струя крови, за считанные секунды меня окатило буквально с ног до головы.

Пока я отошёл от шока, и попробовал ему помочь, было уже поздно. Да и не учили меня бороться с артериальными кровотечениями. Вернее нет, учили, но давно. На уроках НВП и на военной кафедре в вузе. Я и сейчас помню — наложить жгут и засунуть под него записку с указанием времени наложения с точностью до минуты. После чего отправить пострадавшего в санчасть, где ему окажут квалифицированную медицинскую помощь.

Вот только нам не говорили, что этот пострадавший начнёт метаться, пытаясь зажать рану и отбиваясь от любых попыток помочь! А потом невероятно быстро потеряет сознание. И до «квалифицированной помощи» оставались века и тысячелетия.

В итоге на занятия я в тот день так и не попал. Зато угодил на допрос к Ашоту-Следаку.

— Соберись, Руса, времени нет! — настаивал он.

Ох и достал он меня этим рефреном. Никак не хотел понять, что пока я не умоюсь и не переоденусь, говорить вообще не смогу. Да, это далеко не первая смерть, которую я вижу. И даже не первый убитый мной лично. Но раньше мне как-то не доводилось вот так, накоротке, глядя в лицо противнику, буквально чувствуя его дыхание. Да и не хотел я его убивать, это — нелепейшая случайность!

В итоге разговор состоялся почти через час, я успел ещё и «остограмиться» для успокоения нервов. Ладно, честно признаю, первая порция не помогла. Пришлось повторить. К тому же меня буквально трясло от озноба. К счастью, нашлась в здешнем храме успокаивающая спиртовая настойка на травах. И внутрь принял, и растёрся.

Ладно, всё, пора взять себя в руки! Я же понимаю, что их припекает, попробую помочь.

— Что тебя интересует?

— Как всё было. Почему ты пошёл без охраны? Могли ли враги это предвидеть? Почему он был один? Что именно говорил? Желательно — дословно! И как тебе удалось его победить?

— Хорошо, но объясни, зачем это тебе? И зачем — вашему Храму?

— Его натравили, я даже не сомневаюсь. И хочу понять — кто именно.

Рассказывал я долго, он часто переспрашивал, да и вопросов задавал множество. На многие из них я не знал ответов. Нет, я не встречал его раньше. Нет, он всегда сидел именно тут, я не видел, ни откуда он приходил, ни куда уходил потом.

Нет, я не хотел его убить, наоборот, пытался подранить, чтобы суметь убежать. Почему так получилось? Везение! Дурацкое везение. Левон натаскал меня именно в том приёме, который вдруг да и «выстрелил».

— Плохо дело, Руса! — сказал, подводя итоги, Ашот. — Ни одной зацепки. Мы, конечно, будем искать, кто его натравил на тебя. Но, похоже, ничего у нас не выйдет, пока покушение не повторится… И да, я посоветую твоей родне прислать для охраны отряд посерьёзнее!

С прошлой главы статы изменились незначительно: добавился плавленый гидрофобизированный сульфид натрия, условно-пригодный для перевозок морем.

Примечания и сноски к главе 11:

[1] Строка из песни в фильме «Три мушкетёра»

[2] Первые мощеные дороги были проложены в Месопотамии (сегодня Ирак) около 2200 года до н. э.

[3] Напоминаю: в АИ романа «хуразданская махайра» произошла от «иберийской махайры», весьма неплохого и реально существовавшего клинка, требовавшего стали высокого качества. Та, в свою очередь была «потомком» греческой махайры, а греки вдохновились клинками древних персов, которые некоторые источники называют персидскими акинаками'.

[4] Наиболее близким к «хуразданской майхайре» следует признать ятаганы. Хотя родственниками ей приходятся и кукри, и греческая махайра, и иберийская. Но, отличие от них, её лезвие не расширяется к острию, и колющая техника применяется так же широко, как и рубящая. Особенность отбива копья ятаганоподобным клинком автор наблюдал лично, хоть и со стороны.