Военный инженер товарища Сталина 2

Глава 21

1945 год.

Январь.

Новая Швабия.

В Антарктиде в это время сезона был полярный день. Солнце третий месяц, начиная с ноября, не заходило за горизонт. Погода стояла чудесной. Ева Браун, склонившись над походным блокнотом, делала пометки впечатлений от экскурсии с бароном фон Риттеном. Они только что покинули участок ледяной горы, из недр которой к небу выдвинулся столб с колпаком, похожий на гигантскую ручку. Ева еще не отошла от испуга, когда ее тело прошило лучами импульса.

— И много таких здесь столбов по всей Антарктиде?

— Вы имеете в виду систему охраны?

— Ну, мой любезный барон, — дернула она плечами, — если тебя прошивает разрядами тока в бескрайней снежной пустыне, то как иначе понимать? Видимо, только система охраны.

— Браво, фрау Кролль! Примите мое восхищение. Вы с достоинством мужчины прошли столь неприятную процедуру проверки.

— Спасибо. Но вы не ответили, милый Людвиг.

— Увы, моя госпожа. Не имею права разглашать военную тайну. А все, что касается автоматической системы охраны, как раз попадает под гриф секретности. Спросите об этом нашего фюре… — осекся комендант Базы-211. — Простите, вашего супруга, герр Кролля.

— Даже мне нельзя?

— Увы, даже вам. Протокол, подписанный именем Гитлера, не дает мне таких полномочий. Один образец вы увидели. Будем считать, что видели и остальные.

— Что ж… — с притворной лукавостью подавила вздох Ева. — Пусть, будем считать. Но, я надеюсь, нас больше не ударит электрическим током? А то мой воротник из лисы встал колом, когда шибануло разрядом.

Она так и сказала по-немецки: «шибануло». Отчего Людвиг фон Риттен выдал в пространство улыбку. Потом предложил:

— Давайте, лучше, пока мы едем к объекту, я вам расскажу историю Базы-211.

— О, Людвиг, конечно, давайте! Как раз с пользой для себя проведу время. Долго еще до того места, куда вы любезно согласились меня сопровождать?

— Час с небольшим.

Ева удобно устроилась в кресле салона вездехода. Полозья скользили за гусеничными траками по снегу. Солнце светило. Температура не понижалась ниже 15 градусов — чувствовалось близкое побережье Южного океана. Внутри Антарктиды, разумеется, был лютый мороз, но здесь — вблизи океанского бриза — стояла относительно теплая погода. Во всяком случае, в эти праздничные новогодние дни. Календарь показывал пятое января.

Глянув в иллюминатор и убедившись, что обоз вездеходов следует по колее за головной машиной, комендант Новой Швабии начал:

— Итак, моя госпожа, вот вам краткая лекция истории той территории, куда вы изволили прибыть. В конце тридцатых годов наша Германия организовала научно-исследовательскую экспедицию в Антарктиду. Сначала к берегам ледяного материка был направлен исследовательский корабль «Швабия». Находившийся на нем гидроплан сфотографировал почти четверть континента и сбросил на лед металлические вымпелы со свастикой. Самым интересным открытием той, первой экспедиции, стало обнаружение системы соединенных между собой пещер с теплым воздухом, пригодных для жизни. Вскоре началось систематическое освоение Новой Швабии и строительство секретной базы под кодовым названием База «211». Тогда-то меня и назначили здесь комендантом.

— Погодите-погодите, прошу вас! Мне можно записывать для себя из того, что вы мне рассказываете? Или это тоже является тайной?

— Если я имею честь с вами делиться, то можно, — лукаво прищурился комендант.

— Тогда, если позволите, я буду делать пометки. Согласны?

Барон снисходительно кивнул. Вездеход по снегам огибал узкую трещину. Следовавшие за ним машины с бригадами вахты скользили по проложенной колее. Кабина водителей была отгорожена стенкой. Внутри вагончика могло поместиться до десяти человек, но их, пассажиров, здесь было лишь двое. Барон, бросив взгляд на застывшую в ожидании Еву, продолжил — медленно и размеренно, чтоб она успевала писать.

«А, ведь, правда, черт возьми! — мелькнуло у него в голове. — Читаю барышне лекцию, будто сам нахожусь на кафедре института, как когда-то у себя в Берлине. Чудеса, да и только!»

Людвиг фон Риттен действительно до войны был профессором института в Берлине. И волею судьбы, назначенный нацистским режимом комендантом Базы-211, попал сюда — в Антарктиду.

— Задолго до войны, — продолжил он медленно, — мы успели тайно перебросить в Новую Швабию необходимое оборудование для масштабных горнопроходческих работ. В разные годы, параллельно строя базу и перебрасывая сюда огромное количество техники и людей, наша организация «Аненербе» проводила бессчетное количество всевозможных опытов, в том числе и по созданию новых видов биологического оружия. Вероятно, вы могли слышать это от Бормана. На Антарктической базе «Аненербе» мы сейчас не только выводим вирусы, но и проводим опыты по воздействию радиации на живые организмы. Для этого у нас в подземных аквариумах содержатся пингвины, моржи, тюлени.

— Ох, какой ужас!

— Напротив, моя милая Ева. Все обстоит гуманно, и ни одно из животных не страдает от радиации. Наши ученые следят за их состоянием. Мне продолжать?

— О да, простите меня. Чисто по-женски вырвалось. Будьте добры.

— Для снабжения Базы-211 мы используем элитное подразделение подводных лодок известное как «Конвой фюрера», насчитывающее более трёх десятков субмарин, с которых сняли вооружение и приспособили для доставки грузов. Ну, это вы знаете, поскольку сами прибыли к нам с таким караваном. В разное время на Базу-211 было переброшено множество узников концлагерей в качестве рабочей силы. А также обслуживающий персонал, ученые и охрана СС. Об этом вам мог рассказать наш общий друг Отто Скорцени, когда проводил для вас первую экскурсию. Моими усилиями — простите за нескромность — созданы солидные запасы продовольствия и боеприпасов для длительного автономного функционирования на случай возможной осады. Вход в базу спрятан в ледяном ущелье. Ширина разлома в этом ущелье не превышает десяти метров, а высота стен каньона доходит до трёх с половиной километров. Ущелье заканчивается бухтой-колодцем, выдолбленной в леднике. В этой бухте имеется небольшой швартовочный пирс и находится один из входов на базу. Подступы к базе охраняются с береговых постов, оснащенных крупнокалиберными береговыми орудиями, которых насчитывается не менее четырёх десятков. Успеваете помечать?

— Эти технические детали меня мало интересуют. А как с интерьером?

— Пожалуйста. Вам же теперь жить нашем Новом Берлине, насколько я полагаю. И рано или поздно, моя милая Ева, вы все равно бы узнали его изнутри. Верно?

Фрау Кролль со вздохом восхищения кивнула. Покидая столицу третьего рейха, она абсолютно не знала, какая грандиозность ее ждет впереди.

— А сама База, — продолжил читать лекцию собеседник, — состоит из двадцати отдельных подземных сооружений по разные стороны ущелья. Они соединены сотнями тоннелей между ледяными стенами. Комплексы и сегменты составляют общий конгломерат под названием «Новый Берлин». Это вы тоже уже успели узнать от Скорцени. В первой половине комплексов имеется широкий, облицованный плиткой амфитеатр с покатым арочным потолком, по обе стороны от которого тянутся десятки и десятки тоннелей, шахт, штолен, колодцев. В числе помещений данной части расположен склад боеприпасов, столовая, медицинский блок, комендантская. Есть кинозалы. Если точнее, то два. На сто сорок посадочных мест. Когда вам взгрустнется или одолеет тоска, можете смело заказывать любой фильм, доставленный сюда караванами. Чарли Чаплин, Марика Рёкк, Цара Леандер — все к вашим услугам.

Комендант с разрешения леди закурил сигарету. Пустил дым в потолок.

— А через один из боковых коридоров можно попасть в конференц-зал огромных размеров — моя личная гордость. Сам делал наброски. Теперь этим делом будет заниматься наш фюрер, — понизил он голос. Впрочем, в кабине из-за гула вездехода ничего не было слышно. — Он мне уже показывал свой проект. Вытянутой формы помещение с тридцатиметровым потолком, который будут подпирать двадцать бетонных колонн, по десять с каждой стороны. Главной особенностью амфитеатра, по замыслу вашего супруга, должна стать облицовка янтарными панно, вывезенными нами из Янтарной комнаты при эвакуации Кёнигсберга.

— Простите, барон! — ахнула Ева. — Так… что же? — почти задохнулась она от восторга. — Янтарная комната… тоже здесь? В Антарктиде?

— Имею честь доложить — да! — с гордостью ответил комендант. — Но о ней я расскажу вам позднее. Вероятно, наш Отто уже успел кое-что вам поведать?

— Успеть-то успел, прежде чем отбыть в Берлин. Но о Янтарной комнате я слышу впервые от вас. Он мне рассказывал о сокровищах и Золотом запасе нашего рейха. О шедеврах и библейских реликвиях.

— Все это показал ему я, когда он впервые прибыл сюда. Я водил его на экскурсии, как и вас, фрау Кролль. Он тоже весь млел от восторга. Но нас что-то отвлекло, и Янтарную комнату я показать не успел. Будут и другие сюрпризы, моя дорогая госпожа. А сейчас, — он глянул в иллюминатор, — мы уже подъезжаем. Позвольте вкратце закончить, чтобы потом не возвращаться к теме истории Базы.

— Пожалуйста, — стала собирать вещи Ева, готовясь к выходу. Вездеход въезжал в ледяной проход, за которым виднелись строения с куполом.

— У нас имеются также огромные ангары, вмещающие не менее четырех субмарин в один раз. В середине обширного природного атриума построена ледяная пирамида, возведенная из филигранно отесанных ледяных блоков, каждый из которых размером с современный вот этот наш снегоход, — обвел он рукой вагон на десять посадочных мест. — Жилые комплексы располагаются в левом крыле всего конгломерата. Корпуса с охраной — в правом. Технические отделы с лабораториями — на шестом этаже под землей. Столовые, бани, комнаты отдыха и стадион — на пятом этаже. На четвертом размещаются склады с продуктами. На третьем — мастерские и верфи с заводами. На втором — ангары и пирсы для швартовки караванов подлодок. Ну, а на первый этаж выходят все вентиляционные шахты, колодцы, входы в тоннели. Там же и блоки охраны с автоматическими системами опознавания чужих незваных гостей. Выше только поверхность, где, собственно, сейчас мы с вами находимся.

— Простите, — задумалась Ева, на миг замерев. — Вы сказали, что шесть этажей под землей. А что, есть и ниже?

— Да. Всего Новый Берлин уходит вглубь льдов на восемь ярусов. Или этажей — как вам будет угодно.

— И что размещается в них?

— На седьмом ярусе обширные теплицы, оранжереи, оазисы. Там же наша гордость — гигантский аквариум с теплой водой тропического климата. Вольеры, боксы, секции для животных. И надо добавить тот Инкубатор, где хранятся растительные культуры планеты: рис, рожь, пшеница, кукуруза, грибы. Плюс бесконечное количество насекомых и водорослей. Ниже восьмого уровня расположен атомный реактор, питающий всю Новую Швабию. Но это уже граница. Дальше вниз льдов — только сплошная многокилометровая вечная мерзлота.

— А саркофаги? О них мне говорил оберштурмбаннфюрер.

— Замороженные капсулы с генетическим фондом арийской нации?

— Да.

— Зал с саркофагами расположен в правом крыле третьего уровня. Там же рядом пекарня, и, простите, пивоварня. — Барон развел виновато руками. — Увы, моя госпожа. Что поделаешь, мы тут как дикари вдали от цивилизации. Поэтому сами научились варить баварское пиво. Хмель выращиваем в теплицах.

— Дадите попробовать, как вернемся назад? — хитро прищурилась Ева.

— Всенепременно, мадам!

— И это, как я полагаю, еще не все?

— О, нет, фрау Кролль, далеко-далеко не все. Мастерские, лазареты, пункты прачечных. Корпуса с училищем для подводников. Женские жилые блоки и десятки бараков для узников лагерей. Обширные склады с оборудованием. Автомобильные парки со строительной техникой — бурильными агрегатами, экскаваторами, бульдозерами. Плюс сотни вагончиков рабочей обслуги. Узлы связи и комплекс ученого штата Базы-211 — химиков, ядерщиков, астрономов. Да-да, астрономов. На первом этаже у нас размещена обсерватория с рефлекторным семиметровым телескопом, способным заглянуть в далекие рукава нашей галактики. И сотни эскалаторных лент. Сотни и сотни! Добавьте сюда тридцатикилометровые трассы узкоколеек, по которым день и ночь бегут вагонетки. Ежедневно на поверхность в общей сложности вырабатываются тысячи тонн вечной мерзлоты. И всем этим, с вашего позволения, командую я — комендант Новой Швабии. Всем конгломератом, штатом ученых, охраной, строительством! В моем подчинении десятки сотен и тысяч людей. Теперь вы понимаете, моя дорогая Ева, какие тяжелые заботы лежат на моих плечах? — притворно улыбнулся барон. — Все это я показывал нашему другу Скорцени, когда он впервые прибыл сюда. Потом он показывал вам. Я хотел показать и вашему мужу, герр Кроллю, но он увлечен своими эскизами, планами, схемами.

— Увы, это так. Кроме чертежей будущей архитектуры Новой Швабии его мало что интересует.

— А ведь еще имеются ангары, в которых находятся дискообразные аппараты, — стал заканчивать собеседник.

— О, да! Отто упоминал мне о них.

— Сказать по чести, я не смогу вам объяснить все технические характеристики данных объектов. Скажу просто — летают. Способны подниматься из глубин океана. Если пожелаете, по возвращению с экскурсии, мы пригласим к себе их конструктора, герр Шаубергера.

— Я слышала это имя. Конечно, пригласим. Прямо на ужин.

— Хорошо. Вот там он и расскажет все сам. А сейчас, как вы заметили, мы уже прибыли. Прошу вас.

Фон Риттен галантно подал руку. Вездеходы остановились, издав последний холостой оборот двигателей. Откинулся люк. Ева ступила на сверкающий снег.

Объект терялся в снегах. С высоты его не было видно. Он сливался с белой пустыней под куполом. Шесть лучевых тоннелей уходили в разные стороны под толщей льдов. Ева увидела, как рядами, сплошным потоком мимо двигались вагонетки, груженные вечной мерзлотой. Сквозь гул бурильных установок едва можно было различить голоса. По бокам от тоннелей возвышались такие же белые, как снег, тумбы квадратных форм. И — о, ужас! — Ева машинально отпрянула. Фон Риттен успел подхватить под локоть:

— Не бойтесь! — повысил голос, перекрикивая гул агрегатов. — Нас уже просканировали.

Ева недоверчиво покосилась на столб. Да, несомненно. Это был такой же столб с колпаком, похожий на тот, что прошил их магнитным разрядом еще там, в вездеходе. Как две капли воды. Система охраны работала на всех объектах в глубине Антарктиды. Металлический стержень, высотой в тридцать метров, выдвинувшийся изо льда при въезде их вездеходов, вращал колпаком, рассеивая невидимые лучи по всей территории.

— А там что? — не упуская из виду столб, указала рукой на свод купола.

— Жилые бараки, столовая, баня.

— А сами бурильные станции где?

— У нас под ногами. Но спускаться в шахты колодцев мы сегодня не будем. Лучше пройдемте в столовую. Я покажу, как живут и питаются наши вахтовые смены.

Пока люди сменяли друг друга на рабочих местах, Ева последовала за комендантом в жилые бараки. Ту и увидела…

Все как один, бурильщики были небритыми, в пуховых комбинезонах, измазанных смазкой. Одни сдавали отчеты, другие их принимали. Вахты менялись. Доставившие Еву снегоходы заберут прежнюю партию назад. А здесь будет работать новая вахта.

Вошли в столовую.

Никого не удивило присутствие женщины.

— Женский пол у нас тут часто бывает, — пояснил комендант. — К тому же обслуга столовой — из числа женских бараков. Можете убедиться, — махнул он в сторону раздаточной ленты.

По ленте скользили подносы с посудой. В окне раздаточного блока мелькали силуэты женщин. Наливали в миски суп. Добавляли гарнир с котлетами.

— Иногда приезжают супруги. Я забыл вам сказать, что в Новой Швабии уже больше двух сотен семей полноценного брака.

— А детей, разумеется, нет?

— Увы, нет. С этим делом у нас пока строго. Я всецело слежу за супружескими парами. Пока Новый Берлин не приспособлен к обитанию младших поколений. Еще не построены ясли, нет родильного дома. К тому моменту, как из саркофагов разморозятся новые поколения арийской расы — вот тогда и будут готовы все условия для размещения детей в Новой Швабии.

Два десятка сотрудников, бородатые, в свитерах и оленьих унтах, поглощали горячий обед.

— Мне бы хотелось увидеть бараки.

— Прошу, — повел барон Еву дальше.

Иные бурильщики подумали, что это инспекция, прибывшая с их всесильным начальником. Пока Ева пробовала горячий чай, прежняя вахта уже грузилась в снегоходы. Доедающие в столовой обед бурильщики, были последними из старой смены.

— Гюнтер! Покажи нам бараки, — подозвал дежурного комендант. — И поскорее. Мы с фрау Кролль должны успеть на снегоходы.

— Яволь! — крутанулся в оборот бородач. — Пожалуйте сюда!

Пройдя подземным тоннелем, Ева оказалась в квадратной пещере огромных размеров.

— Вырублена и расплавлена агрегатами бурения, — пояснил Гюнтер. — А это жилые бараки наших бурильщиков. Тут мы живем и отдыхаем после вахтовых смен.

Бараки шли двумя рядами вдоль идеально вырубленных в толще льда стен. Из чувства такта Ева, как женщина, не стала просить войти внутрь бараков. Все же там свой, уникальный, скрытый от глаз, мужской мир. И женщине там не место.

— Спасибо, Гюнтер. Не стоит приглашать меня внутрь. Будет неловко.

Бородач просиял.

Удовлетворив свое любопытство, Ева взяла под локоть барона.

— Вы провели для меня потрясающую экскурсию, Людвиг. Я обязательно передам все свои впечатления мужу. Пора возвращаться?

— Если пожелаете, можно остаться здесь до утра. Гюнтер поселит вас в женском бараке. Вахта переночует здесь, а завтра уедем.

— О, нет. Сейчас ведь обед? Мы добирались сюда четыре часа. Уставшие люди не должны страдать из-за моей прихоти. Они ждали этого дня, чтобы вернуться домой. Ведь Новый Берлин для них уже дом? Я так понимаю?

— Уже дом. Тогда что? Позвольте проводить вас к снегоходу?

— С удовольствием. Мне будет приятно провести с вами время на пути назад. Расскажете мне много чего интересного.

И в сопровождении коменданта Новой Швабии фрау Кролль покинула объект. Экскурсия была завершена.

Спустя четыре часа они благополучно вернулись назад. Пропускные терминалы приняли старую вахту. Попрощавшись с другом, Ева Браун, полная грандиозных впечатлений, направилась к Густаву Фридриху Кроллю. В его мастерскую.

С фон Риттеном они назавтра решили пригласить к ужину конструктора Шаубергера. Барон обещал упросить инженера рассказать технологию летающих дисков.

…Наступало шестое января сорок пятого года.