В самом Сердце Стужи. Том V

Глава 9 Эрен

Едва я оказалась на набережной Патрино, меня захлестнули давно забытые воспоминания. Ступая по неровной брусчатке, я словно проваливалась в собственное мрачное прошлое. Люди вокруг превращались в тени самих себя, голос Лили и короткие фразы Грегора — будто бы доносились из-под воды.

Давно истертые, выжженные слезами и болью образы стали всплывать передо мной призраками старых ошибок, пытались захватить мое внимание, утащить в темный омут старческой памяти. В какой-то момент бороться с этим всепоглощающим чувством стало настолько сложно, что я даже взяла Лили под руку. Для окружающих — чтобы опереться на служанку в людском потоке. Для себя — чтобы ухватиться за что-то реальное и почувствовать, что все эти тени вокруг — лишь воспоминания из мира и реальности, коих более не существует и никогда не существовало кроме как в моих мыслях.

Этот мир уже в десятый раз повторял сам себя, так что салон графини Вивиан Нардини, вдовы графа Нардини, остался на своем месте. На одной из самых престижных улиц Патрино, напротив популярной среди дворян пекарни, где продавали лучшие пирожные со сливочным кремом во всем Халдоне.

— Ой! — воскликнула Лили, когда мы вышли из-за угла и уперлись в многочисленную очередь из желающих попасть в лавку при пекарне. — Сколько людей!

В глазах рябило от кичливых нарядов молодых дворян и дворянок, которые пришли в это место, чтобы скоротать время и полакомиться вкусностями. Стоял гул, слышались смешки и обрывки скабрезных шуточек, отпускаемых молодыми повесами в сторону вторых и третьих дочерей не слишком влиятельных фамилий. Судьба этих девушек и в самом деле была не самая завидная, так что шутки им приходилось терпеть с улыбкой на лице. Ведь если для старшей дочери еще старались собрать какое-то приданое, чтобы выдать замуж за достойного человека, то последующие в роду девушки довольствовались тем, что на них просто кто-то обратил внимание. Самый лучший исход — выйти замуж за пожилого аристократа, которому нужны наследники, или же напроситься в экономки к старшей сестре или брату. Иногда такие девушки находили себе партию сами, из числа прилежных юношей, что сумели выучиться и выбились в государственные служащие, либо же пошли служить офицерами в королевскую армию. Но подобные молодые люди точно не прожигали жизнь под дверью популярной лавки при пекарне. Они сидели в пыльных конторах или за ученической скамьей, прилежно продвигаясь по службе или постигая науки.

Где-то слышался звук флейты и лютни. Это уличные артисты пытались заработать себе на кусок хлеба, выступая перед молодежью. Скорее всего, делают они это впустую, ведь лишних денег у молодняка обычно не водилось, а собрались здесь далеко не наследники земельных дворян, а те, чьи родители получили титул, но не богатство.

Я на толпу не отреагировала — в праздном времяпрепровождении посреди улицы не было ничего интересного, так что в сопровождении Лили, Эрика, Грегора и еще двух бойцов — оруженосец настоял на том, чтобы моя свита состояла минимум из четырех мужчин, раз уж я без супруга — проследовала прямо к салону графини.

Мое появление на этой улице не прошло незамеченным. Сначала даже пара молодых людей попыталась двинуться мне навстречу, и когда стало понятно, что прокладывать путь придется едва ли не силой, вперед вышли два дружинника Виктора, всем своим видом показывая, что приближаться к их миледи не стоит.

Мужчины, узнав, что я собираюсь посетить популярные среди молодых дворян улицы, отнеслись к этому выходу максимально серьезно. У каждого бойца на поясе была перевязь с мечом и по длинному кинжалу, а под парадные дублеты с гербом Гроссов на груди, которые пошили для них еще в Херцкальте, мужчины надели короткие кольчуги. На плечи бойцы накинули черные плащи с желтой каймой, которые дублировали композицию герба, и сейчас из-за этого я была похожа больше не на молодую баронессу нищего северного надела, а на персону уровня не ниже дочери влиятельного графского рода. Иронично, но признай меня отец полноправным членом семьи, а не впиши формально в родовую книгу, именно так меня должны были бы сопровождать его личные дружинники или мои кровные братья.

— Это еще что за герб?

— Кайма по краю, пограничье…

— Какое? Восточное что ли? Впервые вижу.

— Да пойми этих провинциалов.

— А важные какие!

— Морды злые… Тише! Смотрят!

— Эй! Вы откуда взялись⁈

— Тихо ты! Еще по шее дадут! При оружии ведь!

— Да плевать, у меня отец при городской управе служит, решим…

— Точно провинциалы! В кольчугах!

— Не свисти!

— Посмотри на эту барышню! Какая куколка! И служанка у нее миленькая…

— Это да…

Внимание очереди мигом переключилось на нас, но по моему указанию бойцы не реагировал на этот треп, а Грегор, идущий в хвосте, четко следил за тем, чтобы никто не наделал глупостей.

В итоге мы все же прошли мимо пекарни и наконец-то добрались до салона графини, где нас встретила скучающая охрана.

Одного взгляда на наши гербы, оружие моего сопровождения и мое собственное платье им хватило, чтобы чинно опустить головы и пропустить всех шестерых человек внутрь. Мужчин предварительно попросили убрать перевязи с оружием на специальную стойку и пройти в комнату для охраны, ведь салон был предназначен исключительно для благородных дам, мы же с Лили прошли далее узким коридором к гардеробной и одной из туалетных комнат, где служанка привела в порядок мое платье и прическу.

— Баронесса Гросс, — когда мы закончили, в комнату неслышно зашла пожилая женщина, которая работала тут распорядителем.

— О салоне графини Нардини говорят правду, — с улыбкой ответила я на поклон женщины. — Вы крайне внимательны.

Я и словом не перекинулась с охраной, даже не представилась, а местные работники уже были в курсе, кто пришел провести у них время. Видимо, они четко отслеживали въездные книги и гербы геральдической палаты, иначе у госпожи Нардини должна была быть собственная сеть шпионов по всему Патрино.

— Мадам Нардини ожидает вас, баронесса Гросс, — чинно сообщила женщина.

Я только кивнула. Конечно же, весь Патрино желал узнать о том, кто такой барон Гросс. Вот только в отличие от столичных повес, которые устраивали из дегустации консервов испытание на смелость, вдова Нардини точно знала, что мой муж реален. И она готовилась к тому, что рано или поздно я посещу ее заведение, ведь побывать здесь хотели все благородные женщины и девушки Халдона, вот только не всем это было по карману.

Встав со своего места, я подошла к распорядительнице и, приняв от Лили кошель с серебром, лично положила его в протянутые ладони женщины.

По статусу я вовсе не должна была касаться денег — за все должны расплачиваться слуги или сопровождающие, но в салоне графини царили свои порядки. Кроме того, как того и хотел Виктор, этим жестом я показывала свою самостоятельность.

— Покормите моих сопровождающих, — холодно сказала я. — Эти мужчины служат на севере, так что предпочитают хорошее мясо и доброе пиво.

— Будет сделано, баронесса Гросс, — не поднимая головы ответила женщина, после чего исчезла за дверью.

На месте распорядительницы тут же появилась молоденькая служанка, которая молча проводила нас коридорами в одну из комнат.

Изнутри салон вдовы больше всего напоминал бордель, а злые языки говорили, что до брака со старым графом Нардини она вовсе была не третьей дочерью неизвестного мелкого дворянина, а проституткой. В этом была доля правды — ведь графиня Нардини буквально продала себя старику, как та самая проститутка, выставив цену в виде наследства — но по второй жизни я точно знала, что в борделе она никогда не работала. А схожесть внутренних комнат салона с заведением для плотских утех объяснялась довольно просто. Тут и в самом деле когда-то был бордель, а вдова Нардини не стала ничего сильно менять, ведь именно такая планировка комнат и коридоров позволяла женщинам спокойно проводить приватные встречи подальше от посторонних глаз.

Существовало это место еще и по той причине, что здесь дальше комнаты охраны никогда не бывало мужчин. Графине постоянно предлагали огромные суммы за то, чтобы она помогала организовывать тайные встречи для любовников, но мадам всем отказывала. Ее репутация владелицы места, пригодного для посещения благородными женщинами без всякой угрозы для их имени и чести, была куда ценнее, чем возможные краткосрочные барыши, которые она могла получить в качестве укрывательницы неверных или молодежи.

Я ожидала, что слуга проведет меня и Лили в один из общих залов, в которых собирались благородные дамы, согласно моему статусу и возрасту, это должна была быть первая комната для молодых жен в титуле не выше баронессы, однако же мы миновали первую общую комнату, вторую, и прошли к большим резным дверям, в которые мечтали войти все молодые дворянки, кто хоть раз посещал салон графини Нардини.

В комнате за дверью обычно собирался высший свет Патрино и туда имели доступ только столичные дворяне или жены значимых в масштабах страны лордов, когда они приезжали зимой в столицу. В своей второй жизни я так ни разу сюда и не попала, ведь чтобы просто посидеть в компании статусных женщин или исполнить роль младшей подруги — то есть прислуживать за столом, разливая напитки и вино — требовалось уплатить от одного фунта серебром.

В кошеле, который я передала старой распорядительнице, было полсотни серебряных монет — я понимала, что впереди нас с Виктором ждет разбирательство по Атриталю, так что не стала экономить на возможности побеседовать с влиятельными женщинами — однако этого было точно недостаточно, чтобы меня сразу же позвали в столь престижную комнату. Кроме того, кошель показывал, что Гроссы твердо стоят на ногах и не нуждаются в подачках, а для Виктора подобные траты были не слишком существенны. Даже когда мы еще не вступили в брак, он выделил для моего похода на рынок сумму большую, чем я потратила сегодня.

К моему огорчению, в комнате почти не оказалось людей: внутри меня ждала только пара служанок, да сама графиня Нардини.

Благородная женщина немного за сорок, графиня вопреки своему статусу вдовы предпочитала молочные цвета и летящие пышные ткани, в которых утопала вся ее фигура. Мягкий овал лица, пухлые губы, лоснящиеся, пышущие здоровьем алые щеки, на которых не было и толики румян. Округлые плечи, огромный бюст в неизменно высоком лифе, на фоне которого даже благословленная Алдиром Хильда была похожа на нескладного плоского подростка. Мадам Нардини сидела с поистине королевским достоинством, сложив на коленях перед собой мягкие изящные ладони с длинными, чуть пухлыми пальцами, унизанными перстнями. Несомненно, графиня была олицетворением женственности и красоты, а одного томного взгляда ее небесно-голубых глаз из-под густых ресниц хватало, чтобы сразить наповал большинство мужчин.

— Мадам, — я присела в чинном поклоне, едва сделала три шага от порога. — Рада нашей встрече.

По моей фигуре скользнул цепкий взгляд, после чего графиня тут же расплылась в добродушной улыбке:

— Баронесса Гросс! Рада приветствовать вас в столице! Проходите, устраивайтесь!

Я еще раз с благодарностью присела и устроилась напротив женщины на предложенном мне невысоком диванчике.

Ко мне подскочила одна из служанок, чтобы налить вина. Останавливать я ее не стала, но и к кубку не прикоснулась. Тут же стояла корзина с довольно редким столичным печеньем, пиала с фрамийскими сушеными фруктами, пара тарелок с сырами к вину. И все это время я чувствовала на себе цепкий взгляд опытной сплетницы.

Сравнительно молодая вдова, которая обладает и деньгами, и влиянием в аристократических кругах. Столица ушла намного дальше от других районов в плане светской жизни, и рано или поздно такая фигура, как графиня Нардини, должна была появиться. Однако же не всем по душе было то, чем занималась женщина. Даже в просвещенной столице, куда стекались лучшие умы со всей страны, а король Эдуард выстраивал башню власти как крепкий государственник, еще звучали голоса о том, что женщин вовсе не стоит выпускать за порог. И сам факт проведения подобных собраний многих влиятельных людей раздражал.

При этом женщины имели право на собрания с другими замужними дамами, и жестоким считался тот супруг, который ограничивал свою жену в таком, казалось бы, невинном общении.

Тот, кто был поумнее, понимал, что графиня Надини обладает довольно большой властью и влиянием. Ведь все, что обсуждалось в этих комнатах, потом частенько доходило до ушей и мужчин, уже в барских покоях и спальнях, либо же во время ужинов. Через графиню быстро передавались новости, решались вопросы и даже конфликты между семействами. Ведь там, где мужчины должны обнажить мечи или подать друг на друга в суд, их жены могут выпить вина и поговорить без лишних свидетелей. А позже — донести до своих мужей нужную информацию, которая приведет к разрешению конфликта с наименьшими потерями для обеих сторон.

Но официально она была просто держательницей салона, где скучающие жены могли скоротать вечер, пока их мужья заняты делами или вовсе развлекаются с другими женщинами.

— Благодарю, что приняли меня лично, мадам Нардини, — кивнула я вдове, после того как слуги закончили свою работу и вышли из помещения.

— Ну что вы, баронесса Гросс, — елейно начала женщина. — Вы довольно знаменитая личность в столице и это я должна благодарить вас, что выбрали именно мой салон для визита сразу по приезду.

— Знаменита? — удивилась я. — Чем же я могла прославиться?

Вдова только усмехнулась, будто услышала что-то позабавившее ее, после чего потянулась своими унизанными перстнями пальчиками к кубку с вином.

Я дождалась, пока графиня промочит горло, после чего повторила вслед за хозяйкой заведения, но только коснулась питья губами, не глотая. Сейчас мне нужно было сохранять ясность сознания. Привычка Виктора пить травы, а не пиво или вино, показала мне, насколько острее может быть разум, который не находится под действием пива или винных паров. Даже если речь идет об одной кружке или кубке за обедом.

— Признанная дочь графа Фиано, которая, впрочем, так и не стала полноценным членом семьи, отданная свирепому наемнику в жены, лишь бы лишить того возможности заключить союзы с соседями и обрести самостоятельность от короны… — начала, сверкая взглядом, графиня. — Всего за год ваш супруг разгромил в междоусобице южного соседа, железной рукой стал править на собственном наделе, открыл торговую гильдию и основал прибыльное и довольно уникальное предприятие… И говорят, что не последнюю роль в этом сыграла его благородная жена.

— Люди могут говорить что угодно, — с достоинством ответила я, глядя вдове прямо в глаза. — Мы с бароном оба лорды Херцкальта решением Его Величества короля Эдуарда, да хранит его Алдир. Эта власть была дарована моему супругу за военные подвиги, а мы распоряжаемся ею во благо нашего надела и всего Халдона. Вы же не говорите, что люди подозревают Его Величество в каких-то странных махинациях?..

Черненые брови графини Нардини взмыли от удивления, после чего женщина опять улыбнулась, но уже теплее.

— Ну что же, видимо, я проиграла свое пари, — усмехнулась женщина. — Я была уверена, что в успехах барона повинен его тесть, граф Фиано, однако же Франческа все рьяно отрицала и…

— Мой отец имеет отношение только к факту моего появления на свет, — жестко перебила я вдову. — Все, чего добились Гроссы за последний год исключительно заслуга нашей фамилии.

— Я же говорю, что проиграла пари, — расслабленно выдохнула вдова, откидываясь на подушках. — Я не сомневаюсь в ваших словах, баронесса. Тем интереснее будет грядущее слушание по судьбе Атриталя, но тут я вам, к сожалению, ничего интересного пока рассказать не смогу… Но тогда, если вам не требовалось уладить вопрос с этими слухами о связях с семейством Фиано, то зачем вы посетили мой салон? Я думала, вас прислал отец, ведь буквально намедни я имела удовольствие беседовать на тему вас и барона Гросса с госпожой Франческой, и беседа наша не сказать, чтобы задалась…

Откровенность, с которой вдова Нардини рассказывала о делах семьи Фиано, говорила только об одном — она недолюбливала мою мачеху. И сейчас, ожидая ответной любезности, с готовностью выкладывала мне всё, что было связано с моей кровной родней.

Так что я тоже решила быть откровенной с женщиной.

— На самом деле, госпожа Нардини, я просто решила прогуляться, — ответила я.

— Вправду? — удивилась женщина. — А как ваш супруг относится к подобным прогулкам?

Каверзный вопрос. Мадам Вивиан Нардини всегда этим славилась. Будто бы и болтушка, которая организует круговорот информации, она умело обезоруживала оппонента своей откровенностью, заставляя пришедших к ней женщин рассказывать то, что они изначально говорить и не планировали. Но тут мне скрывать было нечего.

— Положительно, — ответила я. — Он сам предложил мне посетить ваш салон. Чтобы ознакомиться с последними веяниями моды, ведь через две недели новогодний бал.

— Вы еще не пошили платье⁈ — возмутилась вдова.

— Пошила, — чинно ответила я. — Но всегда же есть место доработкам. Да и моему супругу стоит выглядеть достойно. Он же не сможет прийти на бал в повседневной одежде.

— Я слышала, что он носит плащ из цельной медвежьей шкуры, — тут же загорелись глаза вдовы, а ее щеки чуть порозовели. — Это правда? Барон Гросс сам убил медведя?

— Конечно сам. Точным ударом обычного охотничьего копья. Мы же не настолько глупы, чтобы присваивать чужие трофеи, но и свое не отдадим, — с некоторым нажимом, медленно, проговорила я.

Вдова замолкла, чуть откинула голову назад, будто бы пыталась заново оценить меня взглядом, после чего только согласно кивнула:

— По вашему дорогому, но строгому платью я вижу, что кичиться не в привычках Гроссов.

— Именно, мадам, — ответила я.

— Тогда, раз уж вы пришли посмотреть на других женщин и обсудить мужские наряды, мне следует проводить вас в общий зал? Верно?

Графиня подняла со стола серебряный колокольчик и пару раз позвонила. Из коридора и специальных ниш тут же появились слуги, которые подскочили к своей хозяйке и помогли женщине подняться на ноги — из-за пышных юбок и узкого лифа сделать это без посторонней помощи было затруднительно. Я же ждала, пока владелица салона примет достойный вид и будет готова к выходу.

Конечно, посещая салон вдовы Нардини, я ожидала повышенного внимания к своей персоне. Но уж точно не думала, что народная молва дойдет до того, что Виктор — ставленник моего отца и граф Фиано мутит воду на другом конце страны моими руками. Удивительно, как непостижима бывает человеческая фантазия.

Еще удивительнее то, что никто всерьез не воспринимал Виктора. До этого момента. В тот миг, когда я заикнулась о трофеях перед мадам Нардини, я имела в виду совсем не шкуру медведя.

Впереди нас ждало разбирательство по поводу итогов войны с Атриталем, и сегодня я через владелицу салона передала четкое послание в сторону дворца: решение должно быть справедливым и обобрать Виктора у них не получится. Если корона хочет, чтобы мой муж отказался от притязаний на Атриталь, он должен получить за него достойный выкуп.

И я была уверена, что эти мои слова довольно быстро дойдут до нужных ушей, ведь уж очень внимательные взгляды бросала на меня графиня, пока мы обе шли в сторону общего зала, где сейчас отдыхало не менее дюжины благородных женщин.