Удовольствие, приди! Том 1

Глава 22

Всего мгновение и вот, двойник Василия восседает в бархатном кресле, которого секунду назад здесь точно не было, попивая что-то дымящееся из хрустального бокала. Золотые часы на его запястье тикали с необычной мелодичностью, словно отсчитывали ритм самой реальности.

— Итак, я — ты, только не такой идиот, — произнёс прошлый-Василий, ставя бокал на появившийся из ниоткуда столик из чёрного дерева. — А это голографическая инструкция на случай, если мои воспоминания исказятся или кто-то сотрет всё важное. — Он демонстративно осмотрел бесформенное облако сознания, в котором пребывал нынешний Василий. — Кажется, сработало как надо.

— Где я… — попытался спросить Василий, но понял, что у него нет даже рта, чтобы говорить. Мысли просто вибрировали в пустоте.

— В своём подсознании. Или в буфере обмена. Не суть. — Двойник щёлкнул пальцами, и часы вспыхнули золотистым светом. — Видишь этот механизм? Это не просто безделушка для понтов. Это твой пропуск в те слои реальности, куда другим вход воспрещён. Хочешь пройти сквозь стену? Дерзай. Нужно заглянуть на пять минут вперёд? Без проблем. Главное — не пытайся понять как. Просто сделай, все отточено и заложено в самой твоей природе.

— А более бесполезной инструкции ты не мог придумать. — мысленно бросил Василий. — Это все равно, что сказать: жми на любую кнопку и оно заработает.

— Лучше способа все равно нет, — прошлая версия широко улыбнулась, обнажив неестественно белую эмаль зубов. — А теперь просыпайся, а то одна демоница уже, наверное, подбирает тебе мраморный памятник с надписью «Худший адвокат».

Тень прошлого растаяла, оставив после себя лишь тихий шепот: «Помни — ты сильнее, чем думаешь». Сознание метнулось в темноте, пытаясь ухватиться за обрывки мыслей, но пустота не оставляла опоры.

Василий открыл глаза.

Перед ним проплывали размытые пятна: малиновый бархат балдахина, мерцающие блики на позолоте, перламутровое сияние… Постепенно картина обрела четкость. Люцилла склонилась над ним, её серебристые волосы свисали жидким каскадом, почти касаясь его лица. В её золотых глазах читалось странное сочетание раздражения и… было ли это беспокойство?

— О, жив, — её голос звучал привычно язвительно, но в нём проскользнула едва уловимая нота облегчения. — Осталось теперь вернуть все на место.

Он медленно опустил взгляд. Правая рука… Вернее, её отсутствие. Культя выглядела неестественно чистой — ни крови, ни обожженной плоти, будто руку аккуратно сняли на операционном столе. И что самое странное — никакой боли. Лишь легкое покалывание, словно конечность просто «затекла».

— Странно, — его собственный голос прозвучал хрипло. — Я должен орать от боли, да?

— Должен, — Люцилла провела пальцами по краю раны, и её прикосновение вызвало странное тепло. — Но твоё тело, похоже, решило, что потеря руки — это не повод для паники. Полезная особенность.

— А где… — Василий попытался приподняться, но Люцилла легко прижала его плечо к ложу.

— Лапулус? — её губы искривились в подобии улыбки. — Бежит. Очень быстро. Прямо сейчас, наверное, пытается выбраться из построенного им же лабиринта вокруг замка. — Она наклонилась ближе, и её дыхание пахло гранатом. — Но вопрос не в нём. Его я достану. Почему ты подставился? Ты же победил Марбаэля в одиночку, а тут… — её ноготь легонько щёлкнул по его лбу, — …дворецкий.

Её пальцы сжали его подбородок, но в этом жесте было больше тревоги, чем гнева. Золотые глаза изучали его лицо, будто пытаясь найти там следы того Василия, который когда-то заставил трепетать весь Первый Круг Ада. Того, кого она…

Борис, до этого молча наблюдавший с подоконника, вдруг громко чихнул.

— Простите, что прерываю этот трогательный момент, — пробурчал он, — но может, сначала руку? А потом уже выяснение отношений? А то она там начинает… ммм… покрываться синим налётом.

— Я не понимаю, — честно признался Василий, сжимая единственной рукой край простыни. — Последнее, что я четко помню — это как мы с Азариель падали в эту золотую хрень. А потом… очнулся здесь, шел с Борисом по коридору с ловушками, а после... инструкция.

— Какая еще инструкция? — Люцилла приподняла бровь, её перламутровые ногти постукивали по ручке кресла.

— Та, которую я себе оставил. Типа «нажми кнопку, получишь результат».

— И?

— Сейчас попробую.

Василий закрыл глаза, сосредоточившись на образе: часы, золото, восстановление. Он мысленно представил, как рука отрастает заново — кость за костью, мышцы, кожа…

Раздался хлюпающий звук, напоминающий что-то среднее между всплеском воды и отклеиванием липучки.

— Ну как? — спросил он, не открывая глаз.

— Э-э… — Люцилла замерла.

— Что «э-э»?

— Ну… технически, рост есть, — сказал Борис, явно стараясь не смеяться. — Но не там, где ты ожидал.

Василий открыл глаза.

Посмотрел вниз.

…О.

— ЧТО ЭТО ЗА ХЕРНЯ?!

Место, где должна была быть правая рука, оставалось пустым. Зато чуть ниже…

— Поздравляю, — Люцилла скрестила руки, её губы дрожали от сдерживаемого смеха. — Ты только что изобрел новый вид магии: «целевой рост полового органа».

— Это не смешно!

— Очень даже смешно, — возразил Борис, утирая слезы лапой. — Особенно твое лицо. Оно сейчас напоминает помидор, который забыли вовремя сорвать с куста.

Василий попытался снова сосредоточиться, но теперь только краснел и мысленно проклинал свою «инструкцию».

— Ладно, хватит экспериментов, — Люцилла встала, её тень лениво потянулась за ней. — Я приделаю твою руку обратно. Обычным способом.

Борис фыркнул:

— Жаль. А то я уже представлял, как Василий ходит с третьей ногой вместо руки.

Василий просто закрыл лицо единственной оставшейся рукой, мысленно проклиная всё на свете.

Инструкция была дерьмовой.

Но он точно знал одно:

Ему нужно было срочно вспомнить, как это работает.

Потому что следующий «побочный эффект» мог быть еще хуже.

…

Василий сидел на краю каменного стола, разглядывая свою «новую» руку. Швы, светящиеся фиолетовым, пульсировали в такт его сердцебиению, а кожа от запястья до кончиков пальцев была окрашена в глубокий синий цвет, будто его конечность окунули в чернила.

— Ну что, как новенькая, — пробормотал он, экспериментально сжимая кулак. Пальцы двигались, но ощущались… чужими. — Только вот… она вроде как синяя. И… холодная.

— Это временный эффект, — Люцилла небрежно махнула рукой, перебирая пузырьки с зельями на полке. Один из флаконов содержал что-то явно живое, что стучало в стенки. — Через пару часов пройдет. Или нет. В любом случае, лучше, чем скотч.

— Скотч вам тоже кажется не менее хорошей альтернативой, да? — произнес Василий.

— В аду нет скотча, Василий, — демоница повернулась к нему, и её золотые глаза сузились. — У нас есть клей из костей младенцев, нити из сухожилий грешников и…

— Как вообще в аду нет скотча?! — возмущённо перебил Борис, свернувшись калачиком на соседнем стуле. Его хвост нервно подёргивался. — Это же универсальное средство! Им можно чинить всё: от душ грешников до разбитых сердец! Я лично видел, как один бесёнок им крыло ангелу приклеил!

Люцилла проигнорировала кота и подошла к Василию:

— Тебе больно?

— Нет. И это меня пугает, — он повертел рукой перед лицом. — Я чувствую пальцы, но… это как носить перчатку изо льда.

— Значит, магия сработала, — её губы дрогнули в подобии улыбки. — Холод — это хорошо. Это значит, нервы пока не восстановились, и ты не заорешь, когда они начнут прорастать.

Василий тяжело вздохнул и посмотрел ей прямо в глаза:

— Ладно, объясни. Что это вообще было? Лапулус, лабиринт, фальшивое пленение… — он сделал паузу. — Ты что, проверяла меня?

Люцилла замерла. Её пальцы, сжимавшие пузырёк с зельем, слегка дрогнули, и стекло треснуло, выпуская наружу клубящийся розовый дым.

— …Да.

— Зачем?

Она отвернулась, её серебристые волосы упали на лицо, скрывая выражение.

— Ты спас Азариель. Рискнул всем. Прошел через десять тысяч лет кошмара ради неё.

Тишина повисла между ними, густая и тяжёлая.

— И я подумала… что было бы, если бы…

Её голос, обычно такой уверенный, дрогнул.

— …Но всё пошло не так. Лапулус переиграл. Ловушки не сработали. Ты даже не вспомнил о своих способностях.

Василий смотрел на её ссутулившуюся спину, и вдруг его лицо смягчилось. Он медленно поднялся со стола и, осторожно ступая, подошёл к ней.

— Люци… — он положил свою здоровую руку ей на плечо. — Если кем-то дорожишь, не обязательно устраивать адские квесты, чтобы проверить чувства.

Люцилла не ответила, но её плечи под его ладонью были напряжены, как струны.

— Эй.

Он мягко развернул её к себе — и обнял. Её тело на мгновение окаменело, затем дрогнуло. Василий почувствовал, как что-то тёплое и мокрое капнуло ему на шею.

Тишина.

Затем…

— …Ты идиот, — прошептала Люцилла, уткнувшись лицом ему в плечо.

Но она не отстранилась.

И её щёки, когда она наконец подняла голову, были явственно розовыми — нежный оттенок, который странно контрастировал с её демонической сущностью.

Борис, наблюдавший за этой сценой, прикрыл лапой глаза.

— О боже, теперь у нас тут романтическая линия? — он драматично вздохнул. — Я пойду поищу где-нибудь скотч. Не верю я в его отсутствие. Явно ведь храниться где-нибудь в кладовке с пытками…

Но его никто не слушал. Люцилла и Василий стояли, обнявшись, а фиолетовые швы на его руке медленно начинали светлеть, принимая телесный оттенок. Где-то вдали, за стенами замка, раздался отдалённый грохот — возможно, падал очередной несчастный грешник, а может быть, это Лапулус наконец нашёл выход из лабиринта замка.

Но в этот момент это не имело никакого значения.

...

Люцилла стояла у витража, скрестив руки. Бордовые блики играли на её перламутровой коже, создавая иллюзию свежих ран.

— Итак, — её голос звучал слишком ровно, будто заученный монолог. — Теперь, когда Азариель правит Первым Кругом… ты можешь вернуться.

Она так и не повернулась, глядя в окно, где внизу простирались ледяные пустоши нового ада.

— На землю. К своей прежней жизни.

Повисла тишина. Даже Борис, обычно не стеснявшийся в комментариях, лишь молча наблюдал.

— Моя жизнь… — бросил Василий. — Интересно, что там вообще осталось?

— Ну, — Борис отряхнулся, — если так прикинуть, то твою квартиру продали за долги сразу после отделения твоей души от тела.

Василий замер.

— …Что?

— Ага. И мой стратегический запас вяленой камсы в шкафу — тоже.

— СУКИ! — Василий вскочил, едва не опрокинув стол. — ТАМ БЫЛА ИДЕАЛЬНАЯ ВЕНТИЛЯЦИЯ, ЧТОБЫ НА ВСЮ ХАТУ НЕ ПАСЛО!

Люцилла наконец обернулась. Уголки её губ дрогнули — не то от смеха, не то от чего-то более сложного.

— Значит, идея возвращения не так уж привлекательна?

— О, ещё как привлекательна! — Борис подскочил. — Особенно когда вспоминаешь, что на земле нас ждёт Лимб со своими коллекторами. Помнишь ту женщину с папкой, которой ты хотел предложить свои услуги?

Василий потер переносицу.

— Да… у них, кажется, теперь моё фото на доске позора висит. С подписью «Безнадёжен».

Люцилла вдруг рассмеялась — тихо, но искренне. Звук был неожиданно тёплым для Владычицы Скорби.

— Я не хочу терять тебя, — вырвалось у неё, и она тут же пожалела о сказанном. Её взгляд метнулся к тени, будто ища там спасения. — Профессионально. Ты… неплохой адвокат.

Василий посмотрел на неё. Потом на Бориса. Потом снова на свою руку.

— Знаешь что? — он вдруг оскалился. — Я так-то не первый день официально адвокат дьявола...

Борис насторожил уши.

— «Официально» — громко сказано. Нас скорее пока просто терпят.

— Неважно. — Василий махнул здоровой рукой. — Раз уж мы начали эту революцию… то спокойно идём дальше.

Люцилла смотрела на него, и вдруг её губы растянулись в улыбке, которой не было в арсенале ни одной Владычицы Скорби.

— Это…

— Безумие?

— Я хотела сказать «прекрасно», ведь все адвокаты едины во мнении двигаться дальше.

Борис вздохнул и потянулся.

— Ну что ж… Придётся мне снова спасать ад от справедливости.

Люцилла сделала шаг вперёд — и неожиданно обняла их обоих.

— Тогда дайте время мне собраться. Через час — вниз.

...

Люцилла стояла перед тем, что ещё минуту назад было её неприступной цитаделью, и подняла руку. Фиолетовые молнии заплясали у её пальцев, заставляя последние уцелевшие стены трещать по швам.

— Госпожа! — донесся сверху тонкий голос. Лапулус болтался на единственной уцелевшей башне, цепляясь за балку, как мокрый кот за занавеску. — Я же просто выполнял ваш приказ!

— И сделал это ужасно, — крикнула в ответ Люцилла, поправляя перчатку. — Но не переживай! Ты идеально подойдёшь для новой роли!

— ДЛЯ КАКОЙ?!

— Учебного пособия!

Она щёлкнула пальцами.

БА-БАХ!

Замок рухнул в облаке пыли и магических искр, а из глубины развалин донесся последний отчаянный вопль Лапулуса:

— Я НЕНАВИЖУ СВОЮ РАБОТУУУ!

Борис, удобно устроившись на плече Василия, задумчиво почесал ухо.

— Жаль, не успел вытащить оттуда пару подушек. Там были отличные. «Умри с комфортом» — моя любимая.

— Не переживай, — Василий похлопал кота по голове, осторожно придерживая свою ещё не до конца прижившуюся руку. — На Втором Круге должны быть шикарные лежаки. Для… э-э… созерцания своей гордыни?

— Так вы еще не в курсе?

Из-за поворота появилась необычная процессия. Асмодей шел впереди, безупречный в своем смокинге, если не считать дымящегося рукава, из которого периодически выпадали искры. За ним следовала Малина — её новое платье, сшитое из алых и черных нитей маны, обнажало ее бедра при каждом шаге. А Серафина… как всегда серой мышкой плелась позади.

— Второй Круг... — Асмодей потер руки. — ...это мир демонических академий, бесконечных дебатов и…

— …Греха Гордыни, — закончила Малина, придерживая на себе «платье», которое внезапно чуть не улетело от порыва ветра, вызванного разрушением замка.

— Правит этим бардаком князь Кальварис, — добавила Люцилла.

— Кальмарис, — многозначительно поправил Борис.

Все повернулись к коту.

— Что?

— Ну, знаешь, — кот сделал паузу, — кальмары, щупальца… Он же типа душный интеллектуал, да? Таким всегда нужна кличка.

Асмодей вздохнул:

— Он архивариус всех грехов. И да… — демон нервно поправил галстук, — у него действительно есть щупальца.

— У студентов разве бывают долги? — Василий нахмурился. — Мы адвокаты по финансовым вопросам, а списывать долги по учебе это как-то...

Борис спрыгнул с плеча Василия и принял ораторскую позу.

— Дорогой мой наивный человек, отсутствие силы в мире гордыни — это и есть отсутствие средств к существованию. Там каждый мнит себя центром вселенной, но без реальной власти…

— …Это просто пустой звук, — закончила Малина, наконец усмирив свое платье.

— То есть…

— То есть мы будем спорить с самовлюбленными демонами о том, что они не так уж велики, — ухмыльнулась Серафина. — Кулаками или словами...

Люцилла скрестила руки, и её тень вдруг вытянулась на несколько метров, приняв угрожающие очертания.

— Звучит… весело.

— Это будет абсолютный кошмар, — пробормотал Асмодей, но в его глазах вспыхнул тот самый азарт, который обычно предвещал масштабные неприятности.

— Значит, решено! Адвокаты дьявола отправляются на Второй Круг!

Василий оглядел свою странную компанию:

Демона, демоницу, бывшего ангела, кота и Владычицу Скорби, которая только что разрушила собственный замок ради драматического эффекта

— Знаете что? — он рассмеялся. — Если бы год назад мне сказали, что я буду участвовать в этом безумии…

— Ты бы убежал, — закончил Борис. — К счастью, теперь тебе некуда бежать.

— Тогда чего мы ждём? — Люцилла щёлкнула пальцами, и перед ними разверзся портал, из которого повалил дым и послышались звуки яростных дебатов.

Борис первым шагнул к дымящейся бездне:

— Вперёд! К новым безумным клиентам, абсурдным законам и…

— …И щупальцам! — поддержал Василий, шагая следом.

И так, под аккомпанемент грома (который Люцилла устроила исключительно ради атмосферы), Адвокаты Дьявола двинулись вниз — туда, где их ждали новые безумные приключения, горделивые демоны и, конечно же, море проблем.