Удовольствие, приди! Том 1

Глава 14

Офис адвокатов дьявола больше не существовал.

Точнее, он технически ещё стоял — если можно было назвать это «стоянием». Здание, некогда бывшее символом бюрократического ада, теперь представляло собой груду обломков, над которой клубился малиновый дым. Он стелился по руинам, как живой, обволакивая остатки мебели, документов и тел — тех самых, что ещё недавно были лишены душ.

Из центра разрухи, прямо из пентаграммы, вытянутой на полу (вернее, на том, что от него осталось), в небо взмывала единственная фигура.

Тело Василия.

Безжизненная кожа потеплела, вены под ней запульсировали, наполняясь чем-то тёмным и горячим. Пальцы дёрнулись, веки дрогнули — и вдруг —

ВЗРЫВ.

Волна магии, густая, как кровь, прокатилась по округе, сметая всё на своём пути. Воздух затрепетал, стены окончательно рухнули, а сотни тел, разложенных по кругу, дёрнулись разом. Их груди задышали, глаза распахнулись, и в них вспыхнуло осознание — они снова живы.

— О чёрт, — прошептала Малина, отплёвываясь от пыли. Её голос дрожал, но не от страха — от чего-то большего. От понимания. — Мы только что устроили самое массовое воскрешение со времён…

Она не договорила.

Асмодей, всё ещё держащий руки в жесте «изгнание», медленно опустил их. Его пальцы слегка дрожали, а в глазе читалось нечто невероятное для князя тьмы — растерянность.

— Это… не должно было так сработать, — пробормотал он, глядя на свои ладони, будто впервые видел их. — Все остальные души должны были сразу вернуться обратно...

— Эй, а где я… — Василий (теперь уже в теле) грубо приземлился на остатки дивана, оглядываясь вокруг. Его голос звучал хрипло, будто он только что выкарабкался из самой глубины небытия.

Где-то в тени разлома мелькнул силуэт — Азариэль. Её глаза горели, как два угля, брошенные в печь. Она улыбалась — широко, безумно, так, что казалось, её губы вот-вот разорвутся.

И прежде чем кто-то успел среагировать, она приземлилась прямо на Василия.

Небеса над ними разверзлись.

Из ледяной бездны, зияющей высоко в кровавых облаках, медленно спускалась фигура.

Марбаэль.

Его золотые одежды не шевелились, будто выкованные из металла, а лицо оставалось бесстрастным, словно маска. Но в глазах — в этих бездонных, холодных глазах — горел интерес. Не гнев, не ярость, а именно интерес, словно он наблюдал за муравейником, который вдруг решил восстать.

Он хлопнул в ладоши — звук разнёсся, как удар грома, заставив вздрогнуть даже Асмодея.

— Весьма занятно. — Его голос резал уши, как мел по стеклу. — Бунт в моих землях… Оживление должников… Даже освобождение Азариэль.

Он замолчал, его взгляд скользнул по каждому, будто взвешивая, кто из них достоин внимания, а кто — лишь пыль под его ногами.

— Но на этом — всё.

Пространство вокруг них сжалось, руины чертога и адские просторы первого круга покрылись инеем до горизонта. Воздух стал густым, как сироп, а дыхание превратилось в пар.

— Я конфискую всех оживших. — Марбаэль поднял руку, и цепи из чёрного льда начали прорастать из пола, обвивая ноги воскресших. Лёд шипел, соприкасаясь с кожей, оставляя на ней красные полосы. — Скоро, я стану достаточно силён, чтобы спуститься… на круг ниже.

Люцилла резко шагнула вперёд, её крылья расправились, чёрные перья взметнулись в воздух. Но прежде чем она успела что-то сказать —

Ещё один портал разорвался у них за спиной.

Из него вышел рыцарь ада, его доспехи пылали, а меч уже наполовину вынут. Пламя лизало сталь, оставляя на ней трещины, будто сам клинок не выдерживал той силы, что в нём таилась.

— Магические колебания в Первом Кругу вышли за рамки дозволенного, — проревел он, и его голос звучал как скрежет стали. — Вы угрожаете устоям Ада.

Тишина.

Василий медленно перевёл взгляд с Марбаэля на рыцаря, потом на Люциллу, потом на Асмодея.

— Ну… — Он чиркнул пальцем по носу, будто пытался стряхнуть с себя остатки оцепенения. — Кто-нибудь ещё, или только эти двое?

Люцилла замерла.

Её крылья напряглись, чёрные перья встали дыбом, когда Василий, всё ещё неловкий в своём новом-старом теле, неуклюже взял Азариэль за руку посреди обломков, чтобы помочь подняться с дивана. Но Азариэль не нуждалась в поддержке — она ловко подхватила его, её пальцы в шипастых перчатках бережно, но властно обхватили его торс, будто проверяя: действительно ли он здесь? Действительно ли это он?

— Спасибо тебе, смертный, — прошептала она, и её голос звенел, как лёд в бокале, — Ты дал мне то, чего я ждала три тысячи лет.

Люцилла издала звук, напоминающий одновременно рычание и шипение. Её когти впились в собственные ладони, оставляя кровавые полумесяцы.

— Охренеть, — пробормотала Малина, наблюдая, как Владычица Скорби медленно начинает светиться алым. Её теневое платье пульсировало, как живое, а глаза стали похожи на две узкие щели в кромешной тьме. — Кто-нибудь знает номер хорошего некроманта? Нам скоро снова понадобится воскрешать Василия.

Люцилла резко шагнула между Василием и Азариэль, её крылья распахнулись, словно кровавый занавес, отсекая их друг от друга.

— Он мой. — Её голос звенел, как обнажённый клинок, в каждом слове — обещание боли. — И прикасаться к нему ты не имеешь права.

Азариэль медленно отступила, но выражение лица оставалось невозмутимым.

— Эта близость была необходима. — Она провела пальцем по своему запястью, где ещё секунду назад сжимала Василия. — Но если ты так ревнуешь…

— Трахни их обеих! — донеслось с другого конца зала.

Все, включая Марбаэля, резко повернули головы в сторону Малины. Та замерла с бутылкой в руке, затем неуверенно почесала затылок.

— Блин… Не то время для мотивационных криков, да?

Азариэль, игнорируя этот диалог, склонила голову.

— Если хочешь сохранить его, Люцилла, нам нужно действовать вместе. Марбаэль не остановится.

— Я и без тебя способна защитить то, что моё, — прошипела Владычица Скорби, но в её глазах мелькнуло сомнение.

Асмодей стряхнул с головы осколки потолка, его рога слегка дымились.

— Нам бы валить, если возможность представится, — пробурчал он, но в его голосе не было прежней уверенности.

— Ты ошибся, демон, — Азариэль мягко отстранилась от Люциллы и сделала шаг вперёд. Её рога засветились синевой, как будто внутри них текла ледяная молния. — Марбаэль слабее, чем кажется. Он три тысячелетия питался моей силой. А теперь…

Она сжала кулак, и цепи на её запястьях рассыпались в пыль.

— …он скоро ослабнет.

Рыцарь ада взревел и ринулся вперёд, его меч, пылающий адским пламенем, рассекал воздух. Но Серафима молнией преградила ему путь. Её опалённые крылья расправились, образуя огненный барьер, который заставил даже его отшатнуться.

— Я займусь этим ублюдком, — сказала она просто. В её глазах горело что-то новое — не раскаяние, а ярость. Та самая, что копилась веками в клетке из покаяния.

Асмодей вздохнул, провёл рукой по лицу, затем неожиданно улыбнулся. Его пальцы вспыхнули алым пламенем.

— Ладно. Но если я умру — я вернусь как призрак и буду орать вам в уши всю вечность.

Люцилла наконец разогнулась во весь рост. Её платье из теней и крови зашевелилось, как живое, а тьма вокруг неё начали сгущаться, образуя нечто вроде второй пары крыльев.

— Я — Владычица Скорби. Я никогда не бегу.

— А я буду группой поддержки! — Малина прыгнула на чудом уцелевший шкаф (любимое место Бориса) и достала откуда-то бутылку адского пойла. Она отхлебнула, закашлялась, затем махнула рукой в сторону Марбаэля. — Эй, Марбаэль! Ты выглядишь как мой бывший — такой же зануда!

Марбаэль медленно повернул голову. Его совершенно бесстрастное лицо на секунду исказилось — будто он впервые за тысячелетия столкнулся с чем-то настолько абсурдным, что даже его ледяное спокойствие дало трещину.

— Ты… — его голос звучал, как скрип льда под чьим-то сапогом, — ты решила умереть пьяной?

— Она не «решила». Это у нее теперь рутина, — выкрикнул в ответ Василий. — За последнюю неделю она просто многое пережила!

Асмодей, чьи пальцы медленно выписывали в воздухе защитные руны от давления Закона Марбаэля фыркнул:

— Это не «рутина». Это кризис. Вчера она пыталась застраховать свою душу у грешника-страховщика. Под хохот всего ада.

Малина гордо подняла бутылку:

— А что? Он предложил скидку!

Марбаэль замер. Его цепные волосы перестали шевелиться. Казалось, вечность ада не подготовила его к такому уровню идиотизма.

— Я… — он начал, затем резко замолчал, словно передумав тратить слова. Вместо этого мана под его ногами дрогнула — специально, чтобы Малина с грохотом слетела со шкафа.

Бутылка разбилась.

— Бляяять! — завопила она. — Это была последняя!

Василий успел оступиться и тоже упасть бормочя что-то про:

— Вот и все… наша «группа поддержки» пала первой.

Асмодей вздохнул и усилил защитные руны — теперь они светились еще ярче.

— Знаешь что? — прошептал он. — Может, пусть Марбаэль все-таки победит?

Люцилла резко обернулась и широко улыбнулась — так, что у Асмодея по спине пробежали мурашки.

— Попробуй хоть каплю сил пожалеть и ты знаешь, что случиться.

Василий, тем временем, неуверенно поднялся на ноги. Его новое-старое тело дрожало, мышцы ещё не слушались до конца, но в глазах горел огонь.

— Ну что… Похоже, и сегодня мы играем в героев.

Азариэль щёлкнула пальцами, и в её руке материализовался меч из чёрного льда. Лезвие искрилось, как звёздная пыль, а холод от него заставлял кожу покрываться мурашками.

— Нет, — она улыбнулась, и в этой улыбке было что-то ужасающее. — Сегодня мы играем в богов, что карают грешника.

Марбаэль, наблюдавший эту сцену с холодным любопытством, наконец разжал губы.

— Как трогательно.

Воздух разорвался от первого удара Азариель, обломки взлетели вверх, словно замедленные кадры апокалипсиса, а небо над Адом раскололось на тысячи осколков, обнажив кровавую пустоту между мирами.

Битва началась.

Вторым двинулся рыцарь Ада — его доспехи, пылающие адским огнем, оставляли за собой шлейф расплавленного камня. Меч, черный, как сама бездна, рассек пространство, и Серафима едва успела парировать удар, ее клинок из переплетения света и тьмы вздыбился, выпуская вихрь искр. Они столкнулись с такой силой, что ударная волна разметала обломки, превратив руины чертога в арену для богов.

Азариэль не стала ждать ответного удара и продолжила атаковать. Ее пальцы сжались в кулак, и цепные молнии ударили в Марбаэля, но он лишь рассмеялся, взмахнув рукой — энергия рассеялась, как дым.

— Ты забыла, твоя сила все ещё принадлежит мне! — произнес он, и ледяные шипы выросли из-под ее ног, едва не пронзив ступни насквозь.

Люцилла вступила в бой. Ее тени ожили, превратившись в черные клинки, которые обрушились на Марбаэля со всех сторон. Но он даже не шелохнулся — его золотые одежды вспыхнули, и тени рассыпались в прах.

— Ты слаба, Владычица Скорби, — сказал он, и его голос резал, как лезвие. — Твоя ярость — всего лишь детский плач.

Василий, между тем, не понимая почему он лишился всех ранее обретённых сил, пытался не умереть. Он катался по полу, уворачиваясь от падающих обломков, один из которых едва не снес ему голову.

— Эй, может, кто-нибудь поможет?! — крикнул он, но его голос потонул в грохоте битвы.

Малина нашла укрытие за перевёрнутым столом и доставала из карманов что-то, похожее на гранаты (хотя кто знает, что это было на самом деле).

— Ну же, парни, давайте оживим эту вечеринку!

Она швырнула один из предметов в сторону Марбаэля.

Тот взорвался с оглушительным грохотом, выпуская облако едкого дыма.

Марбаэль моргнул — впервые за всю битву выглядев слегка озадаченным.

— Что это было?

— Научная магия, ублюдок! — закричала Малина, уже подбирая следующий «подарок».

Асмодей, тем временем, сделал то, что умел лучше всего.

Он подкрался сзади, его пальцы вспыхнули алым, и он вонзил их прямо в спину Марбаэля.

Тот вздрогнул — впервые за тысячелетия почувствовав боль.

— Ты…

— Да, я, — прошипел Асмодей, его ухмылка стала только шире. — А теперь гори.

Адское пламя вырвалось из его рук, охватывая Марбаэля, но…

Оно погасло.

Марбаэль медленно повернул голову, его глаза сверкали ледяным бешенством.

— Ты думал, это сработает?

Асмодей только успел подумать: «Охренеть», а после со свистом устремился обратно к земле.

Рыцарь Ада тем временем остановился, медленно поднял свой пылающий клинок, и его голос прозвучал, как гром среди ясного неба, сотрясая остатки руин:

— По воле Люцифера, Повелителя Рыцарей, я беру ситуацию под контроль. Нарушители устоев Ада будут либо пленены, либо уничтожены.

Серафима шагнула вперед. Её крылья расправились, осыпая землю пеплом сгоревших перьев. В её глазах горело нечто среднее между яростью и… облегчением? Будто она наконец-то перестала сдерживаться.

— Ты ещё со мной не закончил.

Рыцарь не стал тратить слова. Он ринулся в атаку, его меч рассек воздух с ревом пламени, оставляя за собой раскалённый след.

Но Серафима не отступила. Вместо этого её руки вспыхнули двойным сиянием — адским багрянцем и небесным золотом. Она взмахнула ладонями, и вокруг неё материализовались доспехи.

…Доспехи, которые Василий тут же прокомментировал:

— Блин, это что, костюм для ролевых игр? Ты выглядишь так, будто собралась на косплей-фест, а не на бой с рыцарем.

Действительно, облачение Серафимы было… необычным:

Нагрудник, больше похожий на стилизованный корсет, чем на броню, с выгравированными символами и Неба, и Ада.

Поножи с ажурными узорами, словно выкованными для показа мод, а не для сражений.

Плащ из перьев, переливающихся между черным и белым, будто её крылья решили продолжиться в виде драпировки.

Серафима взвизгнула, уворачиваясь от удара, и швырнула в Василия огненный шар (чисто символически, конечно).

— Может, хватит обсуждать мой наряд и займешься своими проблемами?!

Василий увернулся, прикрывая голову руками:

— Да ладно, это же комплимент! Ты выглядишь круто!

— ЗАТКНИСЬ!

Тем временем рыцарь Ада, похоже, был слегка озадачен этим диалогом. Он замер на секунду, его шлем слегка наклонился, будто он пытался понять, серьёзно ли всё это.

Но Серафима не дала ему опомниться. Она сжала кулаки, и между ней и рыцарем разверзся мост из священного пламени — ни адского, ни небесного, а чего-то среднего.

— Ты чтишь законы Ада? — её голос зазвучал эхом, многоголосым и нечеловеческим. — А я знаю законы и Ада, и Небес. И сегодня ты узнаешь, что бывает с теми, кто встаёт у меня на пути.

Рыцарь ответил лишь скрежетом доспехов, вновь бросаясь в бой.

А Василий, тем временем, уже решал другие проблемы — например, как не попасть под раздачу сразу трём разъярённым женщинам (Люцилле, Азариэль и теперь ещё Серафиме).

Бегство казалось неплохим вариантом.

Но, увы, бежать было уже некуда.

Потому что в этот момент Марбаэль, уставший от игр и хаоса, поднял руку, и всё вокруг покрылось льдом.

Гигантская печать Закона — тот самый символ, что украшал его трон — разверзлась под их ногами.

Мир перевернулся. Двести воскресших тел застыли, как марионетки, их конечности скрючило в неестественных позах. Серафима и рыцарь Ада прервали поединок, их доспехи впились в пол, будто прикованные невидимыми цепями. Остатки стен чертога поплыли, превращаясь в абстракцию, как будто реальность растворилась в чернилах.

Даже Люцилла на мгновение потеряла равновесие. Только Азариэль стояла непоколебимо, её глаза горели холодным пониманием.

— Он все еще может использовать мою силу, — прошептала она. — Скоро нас поглотит его закон Упадка.

Василий, прижатый к полу невидимым давлением, с трудом повернул голову.

— Кто-нибудь… придумал… план?

Асмодей, который до этого момента молча наблюдал за всем, вдруг засмеялся.

— Да. — Он выпрямился, и его тень внезапно стала больше его самого, растянувшись по полу, как живая. — Мы делаем то, что всегда делаем, когда всё идёт к чертям.

Малина подняла бутылку.

— Зажигаем?

Асмодей ухмыльнулся.

— Зажигаем.