Удовольствие, приди! Том 1

Глава 20

— Вась? — Азариель сделала шаг вперед, но ее пальцы лишь скользнули по воздуху, когда его колени ослабли.

Василий рухнул как подкошенный – не героически, не эффектно, а по-настоящему. Как мешок с костями, в котором внезапно закончилась магия. Голова его стукнулась о лед, но он даже не моргнул. Просто... закрыл глаза и отключился.

Тьма Первого Круга содрогнулась, будто после слишком крепкого похмелья. Руины замка Марбаэля дымились, обломки черного мрамора медленно оседали, а в воздухе витал стойкий запах серы, сожженных договоров и… чего-то подозрительно напоминающего шашлык.

Азариель стояла среди развалин, ее крылья, еще недавно пылающие черным огнем, теперь сложились за спиной, как дорогой плащ после бурной вечеринки. Она вздохнула, глядя на бесчувственное тело Василия, теперь лежащее у ее ног.

— Хотела бы я разделить с тобой момент этой победы чуть дольше... и все же у нас и так была целая вечность. Здесь, наши пути разойдутся. — Она провела пальцами по его виску, и последние следы их общей истории растворились в бесцветной дымке. — Я стану новым князем, а ты продолжишь свое путешествие как человек. Так, будто мы не знали друг друга несколько тысяч лет.

Тут из-под груды обломков раздался возмущенный рык.

— Клянусь всеми чертями, если это еще один обвалившийся потолок, я лично найду архитектора и засуну ему его чертежи…

Асмодей вылез из-под каменных плит, отряхивая пыль с дорогого костюма. Его галстук болтался набок, а в глазах читалось явное недовольство происходящим.

— О, Азариель! — Он резко замолчал, оглядевшись. — Где Марбаэль? Где… о. Его взгляд упал на дымящуюся воронку в центре руин. — Понял. Можно поздравлять с повышением?

— Не стоит, — сухо ответила Азариель. — Мне предстоит проделать огромную работу... И в первую очередь стоит начать с порядка.

— Порядок? В аду? — раздался новый голос.

Малина выбралась из-под обломков, поправляя порванную юбку. Ее одежда едва была цела и держалась на ниточках, но лицо демоницы, как ни странно, осталось безупречным.

— Азариель, — с укором произнесла Малина, — ты же не забыла за время, проведенное в темнице, что слово "порядок" здесь вызывает аллергическую реакцию даже у демонов среднего звена? Помню историю, когда кто-то заикнулся о реформах, так беднягу потом нашли в котле с кипящей смолой с табличкой "Бюрократический террорист".

— Тем не менее, — Азариель скрестила пальцы рук, — Первый Круг ждут перемены. Например, больше никаких неожиданных дополнительных условий в договорах мелким шрифтом.

— Что?! — Асмодей схватился за сердце, делая шаг назад. — Но это же священная традиция! "Не обманешь — не поешь" — наше негласное кредо! Хотя... — он задумался, потирая подбородок, — в последний раз именно я на это и попался. Чёртов Василий со своим хитроумным котом... Так что, возможно, оно и к лучшему.

— И никаких бесконечных процентов при просрочках, — продолжила она, игнорируя его реплику.

— О, это уже перебор! — Малина закатила глаза, поправляя новое платье из маны. — Совсем недавно "эти космические проценты" помогли нам спустить с небес Асмодея обратно в пустоши ада.

Из-под груды камней с достоинством выбрался Борис, отряхивая лапы.

— Если уж на то пошло, — заявил кот, бросая многозначительный взгляд на Асмодея, — то теперь с ним куда приятнее дела вести.

— Ага, и я с ним полностью согласен, — сказал Асмодей, кивая, но тут же спохватился. — То есть... в каком-то смысле потеря почти всего состояния сделала меня лучше. Но! Новый капитал их греховных душ мне не помешает, да пара работничков на подхвате с подписанным "особым" трудовым договором.

Азариель вздохнула.

— Вы все еще не поняли. Марбаэль пал. Теперь я решаю, как будет устроен Первый Круг. А вам... — Она окинула адвокатов холодным взглядом. — Вам вряд ли теперь найдётся здесь место.

— Чего? — удивилась Малина. — Ты хочешь сказать...

— Второй Круг, — кивнула Азариель. — А почему бы и нет? Там весьма... интересные возможности для таких талантливых адвокатов.

— О, великолепно! — Асмодей потер руки, и в его глазах вспыхнул азарт. — Намечается карьерный рост! Так и до Аримана дойдем, моргнуть не успеем. Хотя... — он понизил голос, — Второй Круг куда страшнее местных безжизненных пустошей.

Борис насторожил уши, его хвост нервно дёрнулся.

— Так, а что будем делать с нашим героем? — он кивнул в сторону бесчувственного Василия. — Нести его с собой на Второй Круг в таком состоянии — не лучшая идея.

Малина, задумчиво произнесла:

— Технически, он же спас Азариель, разве она не должна взять ответственность и поставить его...

— Нет. — Прозвучал ледяной голос Азариель. — Я только что получила контроль над Первым Кругом. Мне нужно наводить порядок, а не нянчиться с беспомощным человеком.

Из тени неожиданно выступила Люцилла, её голос прозвучал с характерными нотками коварства:

— Я... могла бы взять его к себе. Мой замок хоть и недостроен, но крыша над головой есть. И кровать. — Она запнулась, затем добавила поспешно, — Для восстановления сил, не более того!

Асмодей захохотал:

— О-о-о, какая неожиданная щедрость! Неужто наша Люцилла растаяла?

— Тебе лучше держать язык за зубами, Асмодей, — бросила она, даже не посмотрев на него. — Просто у меня самое подходящее место. И... скорее всего, единственное. Напомни, что случилось с вашим офисом и по совместительству чертогом Малины после визита Марбаэля?

Асмодей молча потупил взгляд.

— Ты же не собираешься использовать его для каких-то своих тёмных ритуалов, да? Я за него в ответе, понимаешь ли. — уточнил Борис.

— Только если считать тёмным ритуалом чай с мёдом и постельный режим, — с ехидством ответила Люцилла. — Хотя учитывая, что это ад, возможно, так оно и есть.

Малина рассмеялась:

— Ну что ж, решение принято. Люцилла берёт Василия на реабилитацию. А мы... — она обвела взглядом компанию, — ...отправляемся на сборы перед покорением новых юридических высот!

Борис прыгнул на плечо Люциллы:

— Не, я иду с ними. Кто-то же должен следить, чтобы она его не закормила до смерти или ещё чего.

Люцилла закатила глаза, но не стала возражать. Она аккуратно подняла Василия, его голова бессильно упала ей на плечо.

Азариель, стоявшая чуть поодаль, неожиданно сделала шаг вперед.

— Постойте, — её голос прозвучал неожиданно мягко. Она протянула руку, и ледяной узор сложился в небольшой кулон. — Пусть он возьмёт это. На случай... если проснётся раньше времени.

Люцилла нахмурилась, и все же взяла кулон.

— Ты уверена? После всего, что было?

— Я уверена, — Азариель повернулась, её новые крылья взметнулись, осыпая всех инеем. — Но помни — когда он очнётся, ты скажешь, что нашла это на развалинах. Ни слова обо мне.

Борис, сидя на плече Люциллы, многозначительно свел брови:

— Ох уж эти ваши сердечные дела.

Азариель уже отворачивалась, но на мгновение её взгляд скользнул по бледному лицу Василия.

— Просто... позаботьтесь о нём.

И прежде чем кто-то успел что-то сказать, она растворилась в вихре снежных кристаллов, оставив после себя лишь холодное молчание.

Асмодей и Малина переглянулись, но благоразумно промолчали.

Затем, Люцилла с Борисом и бесчувственным Василием тоже исчезали в тумане, унося с собой ледяной кулон и невысказанные признания.

...

Сила льда, которую Марбаэль использовал для создания Упадка, вернулась полностью к Азариель. Она в мгновение ока взошла на трон князя ради установления Порядка.

И Первый Круг ада преобразился до неузнаваемости. Там, где раньше были бесконечные пустоши, завывающие ветрами отчаяния, теперь простирались белоснежные ледяные равнины, сверкающие под кроваво-багровым небом. Воздух стал кристально чистым, морозным и обжигающе свежим — если, конечно, не считать едкого серного послевкусия, которое никуда не делось. Это был адский вариант зимней сказки — красиво, но с подвохом.

Ледяные шпили вздымались к небу, как застывшие слезы грешников, превращенные в архитектуру.

Замороженные реки из слез и пота текли между скал, но теперь их поверхность была зеркально гладкой, отражая лица тех, кто осмеливался заглянуть вглубь.

Бывшие канцелярии долговых обязательств превратились в ледяные дворцы, где демоны-чиновники теперь сидели, закутанные в шкуры, и с недоумением разглядывали пустые книги учета.

Грешники, привыкшие к вечному страданию от финансовых пыток, теперь бродили по льду, потирая руки и перешептываясь:

— Что, и правда больше не надо платить? А что теперь делать?

...

Демоны Первого Круга, лишившись возможности мучить должников бумажной волокитой, пребывали в легкой прострации.

Младшие бесы катались на льду, используя в качестве коньков заточенные когти.

Демоны-кредиторы сидели на замерзших скамейках и с тоской смотрели на объявление Азариель, высеченное ледяными буквами в центре круга:

Бывшие сборщики долгов переквалифицировались в гидов по ледяным пещерам, но их экскурсии звучали так:

— А вот здесь раньше был кабинет пыток процентными ставками… О, смотрите, в этом сугробе до сих пор торчит перо, которым подписывали договора о вечном рабстве!

Грешники, освобожденные от долгового гнета, сначала не знали, что делать со своей свободой.

Некоторые радостно прыгали по льду, пока не поскальзывались и не падали — но даже это было веселее, чем заполнять бесконечные формы.

Другие организовали ледяные турниры, где соревновались, кто дольше простоит на одном месте, не превратившись в сосульку.

Третьи сбивались в кучки и шептались, строя теории заговора:

— Это все ловушка! Скоро Азариель объявит, что лед — это новая валюта, и мы опять будем должны!

Реакция других князей на перемены тоже не заставила себя долго ждать:

"Она что, вообще не понимает, что долги — это основа нашей экономики?!»

"Если все грешники перестанут бояться долгов… Чего они тогда будут бояться? Ее?!»

"Интересный эксперимент. Посмотрим, как долго продержится ее ледяная утопия."

...

Первый Круг ада медленно приходил в себя после грандиозного разгрома. Если раньше здесь царил строгий, почти бюрократический упадок, то теперь воцарился… хаотично-творческий порядок по версии Азариель.

Демоны-чиновники с опаской выглядывали из-за уцелевших колонн, наблюдая, как их новая владычица раздает указания:

— Нет, мы не будем заставлять грешников подписывать договора в десять копиях. Одного вполне достаточно.

— И да, отныне запрещено добавлять в пункты договора "мелким шрифтом" условия о вечной службе в обмен на стакан воды.

— И нет, "но это же традиция!" — не аргумент.

...

В дальнем углу разрушенного чертога адвокаты дьявола пытались привести в порядок то, что осталось от офиса Малины.

— Так, окна выбиты, стены в трещинах, архив сгорел… — Асмодей сокрушенно разглядывал руины. — Знаешь, Малина, я начинаю думать, что нам стоило оформить страховку.

— От чего? От стихийного бедствия в виде Василия? — Малина фыркнула, магическим жестом возвращая на место упавший шкаф.

А где-то вдалеке…

…Азариель смотрела на хаос Первого Круга и улыбалась.

...

Прошло всего несколько дней, а новый Ледяной замок Азариель уже возвышался над Первым Кругом, его шпили пронзали кровавое небо, как обнаженные клинки. Здесь не было пышных демонических залов с пыточными камерами — лишь бесконечные зеркальные коридоры, где отражались тысячи ее лиц: воина, узницы, правительницы.

Она стояла на балконе, а пальцы в белых перчатках сжимали край ледяного подоконника.

Три тысячи лет.

Столько прошло с тех пор, как Марбаэль заточил ее, с помощью клятвы, что она принесла. Использовал одолженные ею силы, а после вытягивал все... капля за каплей. Она была его оружием, его сокровищем, его ошибкой.

И тогда появился он.

Человек. Всего лишь человек.

Василий.

Его имя до сих пор обжигало, как раскаленный металл.

Азариель закрыла глаза, и перед ней всплыли воспоминания:

Темнота. Бесконечная, густая, как смола.

Его голос, первый, что нарушил тишину за столетия.

А после она вновь увидела мир.

Заново познала веселье.

Успела завести друзей.

Чтобы снова все потерять...

Ее вновь ждали десять тысяч попыток сбежать. Десять тысяч провалов.

Десять тысяч раз, когда он протягивал руку, даже когда она отталкивала.

Она открыла глаза.

Ледяные стены отражали ее силуэт — высокий, прямой, лишенный слабости. Но только она знала, что под доспехами из вечного инея скрывались шрамы, которые не зажили.

Марбаэль думал, что сломает ее.

Но он лишь научил ее ненавидеть по-настоящему.

Не яростно, не истерично — холодно, расчетливо.

Именно поэтому она заняла его трон.

Не для власти.

Не для мести.

Для исправления.

Каждый списанный долг — это пощечина его памяти.

Каждый освобожденный грешник — капля расплавленного свинца в его пустую корону.

Она повернулась к столу, где лежали отчеты.

Души, освобожденные от вечных мук. Демоны, лишенные права истязать слабых. Лед, сковавший пламя страданий.

Это было ее искупление.

Не перед адом.

Не перед небом.

Перед собой.

Перед той Азариель, которая когда-то поверила, что он может быть чем-то большим.

Она подошла к зеркалу — огромному, идеально гладкому, вмерзшему в стену.

— Ты проиграл, — прошептала она, глядя на отражение, в котором чудились черты Марбаэля. — Но я — нет.

Где-то в глубине замка завыл ветер.

Он звучал почти как чей-то смех.

Ее смех.

Той, что помнила тепло человеческих рук в кромешной тьме.

Той, что больше не боялась быть слабой.

Хотя никогда в этом не признается.

Даже себе.

Особенно — себе.

...

Василий открыл глаза.

Потолок.

Белый.

И трещиной в форме улыбающегося черепа.

— Ну конечно, — хрипло пробормотал он. — Опять ад. Как же я соскучился.

— А вот и наш герой очнулся! — раздался голос справа. — Я уже начал думать, что ты решил проспать очередной апокалипсис.

Василий медленно повернул голову. На бархатной подушке рядом восседал Борис, его пушистый черный кот с глазами, в которых читалась вся мудрость (и цинизм) вселенной.

— Борис… — Василий приподнялся на локтях. — Где мы?

— В гостях у Люциллы. Точнее, в ее "скромном" недостроенном замке. — Кот лениво облизнул лапу. — Хотя, если честно, я ожидал большего. Половина башен заброшена, гаргулий нет, даже классических стонов страдающих душ не слышно. Прямо позор для Владычицы Скорби.

Василий сел, оглядывая комнату.

Просторные покои. Высокие окна с витражами (один почему-то был заменен фанерой). Роскошная кровать с балдахином (если не считать, что одна его сторона провисала, будто ее вешал демон-недоучка).

И никакой Люциллы.

— Где хозяйка?

— А кто его знает, — Борис зевнул. — Исчезла, как твои шансы на спокойную жизнь. Зато оставила нас в этом… "уютном" недострое.

Василий встал, слегка пошатываясь. Голова гудела, будто в ней провели турнир по боям на арматуре.

— Ладно, давай осмотримся.

Они вышли в коридор.

Длинный.

Очень длинный.

С десятками одинаковых дверей.

— О, классика, — пробормотал Борис. — Лабиринт. Потому что просто выпустить нас — это слишком скучно.

Василий потянул первую попавшуюся ручку.

За дверью оказался гардероб, забитый черными платьями.

— Ну хоть выбор одежды есть, — пошутил он.

— Только если ты хочешь выглядеть, как ее траурная коллекция «Весна-Скорбь», — фыркнул Борис.

Следующая дверь вела в ванную.

Огромная купель из черного мрамора.

Пустая.

— Ни воды, ни шампуня, ни даже жутких духов из слез грешников, — вздохнул кот. — Какое разочарование.

Третья дверь оказалась заперта.

Четвертая — тоже.

Пятая…

— Знаешь, мне начинает казаться, что нас водят за нос, — сказал Василий.

— О, поздравляю, ты только сейчас это понял? — Борис присел. — Я ставлю на то, что где-то здесь есть комната с надписью "Выход", которая ведет прямиком в жерло вулкана.

Василий лишь вздохнул и потянул шестую дверь.

За ней оказался…

Еще один коридор.

Тот же бесконечный ряд дверей.

Тот же узор на ковре.

Тот же легкий запах серы и строительной пыли.

— О, сюрприз, — сухо сказал Борис. — Лабиринт внутри лабиринта. Как оригинально.

Василий почесал затылок.

— Ладно, план такой: идем прямо, не открываем больше дверей, ищем лестницу вниз.

— А если лестница окажется иллюзией?

— Тогда придётся ломать стены.

— Наконец-то адекватный план, — одобрительно мурлыкнул Борис.

Они двинулись вперед.

Кто-то явно над ними издевался.