Траурный эндшпиль

Глава сорок вторая. Бензин стандарта Евро-5

/29 июля 2022 года, Королевство Испания, г. Виверо/

— Щитами — бей! — скомандовал я, параллельно рассекая шустряка ударом топора.

Воняло горелой плотью, гнилью и порохом, но мы уже привычные к таким запахам.

Абордажники слитно шарахнули по напирающим зомби щитами, после чего рубанули их мечами. Зомби ещё не успели скопиться в большую толпу, поэтому важно рассеять и раскидать их, как можно быстрее.

Я тоже активно работал своим щитом, но я стоял на левом фланге нашего построения на причале, поэтому отталкивал зомби прямо в воду. Мертвецы падали, чтобы исчезнуть в пучине, уповая лишь на небольшой шанс быть возвращёнными на берег прибоем.

— Вперёд! — выкрикнул я.

Благодаря физической силе, даруемой редкой маской Ахилла, я имел преимущество перед остальными бойцами, поэтому прорвался вперёд и начал рубить зомби на 360 градусов, не опасаясь, что задену своих. Вонь палёной плоти стала более интенсивной, но зато пространство быстро освобождалось от врагов.

Двигаясь через толпу, я ощущал слабенькие приливы могущества, которые лишь на микроскопические шажочки приближали мою маску к следующей стадии потенциала.

С яростным рёвом через толпу начал пробираться рама, отличающийся от собратьев наличием костяной брони на черепе и острых шипов на кулачищах.

Ускоряю темп рубки и пробиваюсь к нему, чтобы достать его до того, как он доберётся до строя абордажников.

Филигранное уклонение от размашистого удара, лёгкое движение топора — левое колено рамы рассечено. Он начинает падать на левый бок, но быстро опирается на левую лапу и сходу совершает резкий бросок в мою сторону. Я встречаю его правую лапу раскалённым топором, отсекаю её по локоть, после чего завершаю эту схватку рубящим ударом в череп.

Костяная броня не удержала экстремально горячее лезвие и поддалась. Мозг рамы запёкся в мгновение ока, после чего я испытал слабый приток могущества.

— Натиск! — приказал я остальным, не отрываясь от ожесточённой рубки.

Абордажники уже хорошо осознали всю важность поддержания строя, поэтому начали давить на разрозненную толпу зомби синхронно — сказывались непрерывные тренировки на палубе. Я не хотел биться бок о бок с кем попало, поэтому всерьёз озадачил себя регулярными тренировками с личным составом. Теперь они не кто попало, а кое-кто.

Пока абордажники выдавливают зомби, двигаюсь с серьёзным опережением, чтобы выбраться из набирающей плотность толщи и выйти на оперативный простор.

На фоне раздаются непрерывные шлепки тел о воду и сиплые хрипы мертвецов. Обычно, в состоянии покоя или свободного движения, они не шумят, не та публика, но всё меняется, стоит им только собраться и прижаться друг к другу. Тогда их грудные клетки сжимаются и разжимаются, после чего, как говорит доктор Кандинский, они начинают невольно дышать, при этом применяя голосовые связки. Ничего осмысленного они при этом не говорят — просто хрипят и ревут.

У особых зомби частично возвращается дыхательная функция и они могут использовать голосовые связки для подачи примитивных сигналов. Доктор установил, что у шустряков есть отдельные сигналы, несущие смысловую нагрузку: «добыча» и «супер». Установил он это с помощью экспериментов, когда в испытательный бокс с группой шустряков заводили различных людей. Рамы гораздо проще, поэтому никаких сигналов не подают, но ревут с целью психического воздействия на жертву. О токсиках ничего особого не известно — только то, что эти твари могут отбирать и уводить из толпы отдельных зомби, которых пускают на переработку в свою кислоту. Но это узнал лично я, а не доктор Кандинский.

— Поведай мне о численности ворогов, — попросил наш штатный спецназовец Пасечников по рации.

Он сейчас в маске Тесея, выданной на время, чтобы эффективнее командовать действиями абордажников. Маска стала очень сильно бить по мозгам, что сказывается на простых смертных негативным образом. Крышку ему начинает срывать где-то через полтора-два часа воздействия, а до этого он может действовать полностью по своей воле.

— К причалу движутся не менее трёх сотен, — сообщил я ему. — Держитесь воины, победа близко!

Прорываюсь через толщу мертвецов, оставляя за собой тела с дымящими ранами, после чего сходу влетаю щитом вперёд в спешащую к нам группу.

Минут через пятнадцать всё было кончено — я перебил новое поступление, после чего помог абордажникам сначала убить всех зомби, а затем и вытолкать все эти вонючие трупы с пирса.

— Последний то, — пинком скинул я тело обезглавленного зомби с пирса. — Займите оборону, воины! Андрей — ступай за мной.

Всё-таки, было бы гораздо удобнее, будь у меня четыре маски, а не две…

Тут моя маска отвалилась от лица, я едва успел перехватить её. Сверкнула вспышка и у меня в руках оказалось две маски — Ахилла и Октавиана. Вот оно как, значит…

Свожу две маски, после чего желаю, чтобы они объединились. Вновь сверкнула вспышка и у меня в руках осталась одна маска. Так значит, что Перс сделал процесс обратимым — это интересно.

— Чего изволишь, стратег? — спросил Пасечников.

— Сними маску, — приказал я ему, после чего и сам снял свою маску. — А то эта изысканная манера речи уже слегка достаёт…

Одно дело говорить самому и не замечать, но совсем другое — слышать это ещё от кого-то.

— Уф… — выдохнул Андрей, с усилием снявший маску. — А эта штука даёт по мозгам.

— Поэтому и проклятая маска, — ответил я.

— Но жаль, что теперь у меня есть стойкое ощущение, что я слабак, — грустно усмехнулся Андрей.

— Это нормально, — усмехнулся я. — Со временем привыкнешь.

— Чего звал? — спросил спецназовец.

— Да хотел спросить кое-что, — ответил я. — Ты не чувствуешь постоянную слабость?

— Чувствую, — кивнул он. — Но, думаю, это от того, что никогда так долго не плавал на корабле. Допускаю, что это такое проявление морской болезни. Так у тебя тоже?

— У меня нет морской болезни, — покачал я головой. — Тут дело в чём-то другом…

— Так в чём же? — поинтересовался Андрей.

— Да если бы я знал, — поморщился я. — Но это что-то нездоровое и неправильное.

— Радиацию замеряем регулярно, — сказал Пасечников. — Это точно не она. Может, химия какая-то в воздухе?

— В море? — усмехнулся я.

— Тогда у меня нет никаких идей на этот счёт, — пожал плечами Андрей.

— Надо держаться настороже, — сказал я.

— Я всегда настороже, — усмехнулся Пасечников.

С фрегата выгрузился ещё один отряд бойцов — уже не из морпехов, а из добровольцев Коммуны. С ними также спустились Ящур и Кувалда.

— Мы же за хабаром? — поинтересовался Кувалда.

— Именно, — улыбнулся я.

На парковке стояло несколько десятков яхт на прицепах, но все они были повреждены или сожжены. Не знаю, что здесь происходило, но видно, что кто-то целенаправленно ломал и сжигал оставшиеся яхты, причём видно, что это не зомби, которые не способны на такое, а кто-то разумный, с инструментами.

— Писта де Тенис, — прочитал я вывеску на заборе. — Наверное, это теннисный корт.

— Ха-ха, писта! — нашёл это смешным Кувалда.

Ящур же страдальчески прикрыл глаза рукой.

На теннисной площадке валялись кости и обрывки одежды. Тут съели не менее двадцати человек, ну или зомби — сейчас не разберёшь. Среди костей нет никаких признаков оружия или чего-то полезного, но это могли смародёрить уже потом.

— О, это местная ментура, — указал Ящур на здание, облицованное кремовой керамической плиткой. — «Комисария де полисия».

— Скорее всего, уже ограблено давно, — хмыкнул я. — Нам более интересен автобусный парк. Но, на обратном пути, обязательно заглянем и в полицию.

— Гадис, — прочитал Кувалда вывеску на здании через дорогу. — Гипермеркадо.

— Тоже, скорее всего, вынесли всё, что было, — покачал я головой.

Мы прошли мимо гипермаркета и достигли автобусного парка, специализирующегося на туристических перевозках. У автопарка стояло четыре помятых и замазанных кровью автобуса.

— А смысл нам искать топливо в автопарке? — поинтересовался Кувалда. — Автобусы же на дизеле гоняют, нет?

— Вот это я и хочу выяснить, — ответил я, вскрывая двигательный отсек ближайшего автобуса. — Это же Европа, поэтому хрен его знает, чем они заправляют автобусы. Если дизель, то пойдём к заправке, если бенза, то лишней не будет.

В автобусы обычно ставят бензобаки объёмом по 300 литров, но бывают и гиганты с объёмом 600 литров.

Выкручиваю крышку бензобака и принюхиваюсь к содержимому. Дизель.

— Ищем заправку, — произнёс я. — Если не найдём, то будем заниматься одним извращённым эротическим действом.

— Это каким? — поинтересовался Ящур.

— Будем вскрывать тачки и сливать с них бензу, — ответил я, доставая смартфон. — Так, если офлайн-карта не врёт, то нам надо пройти почти полкилометра на северо-восток. В путь.

— Может, заглянем в ментуру? — предложил Кувалда.

Он поправил свою кирасу, созданную в Коммуне по индивидуальному заказу. Так-то у него и «природная» броня неплоха, но много брони не бывает, поэтому Антон Борисович сработал ему полноценный бронекомплект из стали.

— А, давай, — махнул я рукой. — Но не жди хабара.

Мы перешли через дорогу и вошли в здание полиции. Дверь была заперта, поэтому пришлось выбивать её подручными средствами.

— Ну и вонь, — недовольно пробурчал Кувалда, вошедший вслед за мной.

— Ты сам сюда захотел, — усмехнулся я, внимательно оглядывая фойе.

Основным источником вони были прикованные к лавкам костяки с простреленными черепами. Их нормально так объели, не оставив на костях ничего съедобного.

На полу валяются пистолетные гильзы, в юго-восточном углу стоит баррикада из столов и стульев, а в стенах видны многочисленные пулевые отверстия.

Мой детективный гений подсказывает мне, что сначала зомби пытались задержать и только потом начали применять огнестрельное оружие.

В дверном проёме, ведущем в коридор, появился первый зомби в полицейской форме. Мужчина, примерно лет тридцати, физически крепкий, ещё и в бронежилете. На поясе висит кобура с пистолетом.

Мертвец вяло поковылял ко мне, в лучших традициях обычных зомби, но затем необычайно резко рванул вперёд, чтобы получить пинок в грудь. А-а-а, это хитрожопый шустряк…

Шустряк, маскировка которого провалилась, резко вскочил и попытался обойти меня с правого фланга, но я лишь слегка довернул корпус и со всей дури шарахнул по своему оппоненту щитом. Топор вышел из петли, был активирован, после чего врезался в череп начавшего вставать шустряка.

— Умные все стали… — пробурчал я недовольно.

Один плюс есть у моего топора — он не особо требователен к уходу, ввиду того, что раскалённое лезвие начисто выжигает любое загрязнение. Бросаю топор в поясную петлю.

Расстёгиваю пояс на зомби и снимаю с него пистолетную кобуру.

— Хм… — рассмотрел я трофейный пистолет. — LLAMA CAL 9MM PARABELLUM. Кто-нибудь слышал о таком?

— Неа, — ответил Ящур. — Но эта штука чем-то похожа на Кольт 1911.

— Патронов в магазине точно больше семи, — извлёк я магазин. — Где-то двенадцать-пятнадцать.

— Нормальная штука, наверное, — пожал плечами Ящур.

— Кому-то нужен? — оглянулся я на абордажников, скопившихся в фойе.

— Мне не помешает, — поднял руку один из них. — Парабеллум, да?

— Он самый, — протянул я ему пистолет с кобурой. — Как выйдем в море, обязательно проверь его. Если окажется дерьмом, то сдай на хранение в трюм — боевой трофей, не каждый день же натыкаемся на такое.

В коридоре никого не было, но зато обнаружилось множество костей и следов борьбы. Мой дедуктивный гений вновь подал голос и предположил, что этот шустряк не смог выбраться из полицейского участка, так как не воспринял дверь, как дверь, или просто не захотел, поэтому съел тут всех остальных зомби.

— Оружие собрать, — указал я на встречающиеся среди костей кобуры и пистолеты. — Знаю, неприятно, но лишним это не будет.

— Говорил же, что надо наведаться, — усмехнулся Кувалда. — Походу, оружейка у них тут девственна и невинна.

— Странная метафора, — хмыкнул я. — Но, похоже, что ты прав.

Примерный объём костей подсказывает мне, что тут было, минимум, пятьдесят-шестьдесят мертвецов. То есть, полицейский участок был буквально набит зомби и лезть сюда никто не захотел. И вообще, как мне кажется, лезть было некому, потому что выжившие постарались поскорее свинтить из этого городка.

Площадь города что-то около ста километров квадратных, официально населения около пятнадцати тысяч, то есть сто пятьдесят человек на квадратный километр. Но, по факту, людей здесь было гораздо больше, поэтому плотность населения была существенно выше. Я бы тоже постарался свинтить отсюда морем или сушей.

К тому же, возможностей свинтить отсюда было гораздо больше, ведь тут никаких тебе рек, разводных мостов и пяти миллионов жителей, как в Питере…

Оружие местных полицейских было собрано в брезентовый мешок, после чего мы начали искать оружейное хранилище.

Это хранилище обнаружилось на втором этаже, рядом с кабинетом комиссара.

Бронированная дверь заперта, но когда это меня останавливало? Универсальная отмычка, в виде раскалённого топора, с искрами разрезала замок, после чего мы проникли в святая святых любого полицейского участка.

— Забираем всё, — произнёс я.

Часть вооружения отсутствовала, некоторые стеллажи были пусты, но и без этого было, чем поживиться. Бронежилеты все вялые, то есть без бронеплит — чистый кевлар. Не знаю даже, где их сейчас можно применить.

Зато есть семь дробовиков, два револьверных гранатомёта для разгона толпы всякой химией, а также три пистолета той же модели, что была у мёртвых испанских ментов.

Но самое главное — тут нашлась целая куча боеприпасов что к пистолетам, что к дробовикам. Ну и как вишенка на десерте — десятки спецбоеприпасов для револьверного гранатомёта. Лишним точно не будет.

— Почему гранатомёт американский, но гранаты маркированы на испанском? — задал я риторический вопрос. — Несите сумку, господа.

Полицейские шлемы были для нас бесполезны, ведь они уже давно не соответствуют постапокалиптическим стандартам, поликарбонатные щиты — тем более, поэтому мы взяли только огнестрел.

— Всё, идём дальше, — сказал я, когда последние коробки с патронами были уложены в сумку.

Мы прошли вверх по улице некоего Бенито Гальцерана, где встретили очередное скопление зомби. Не применяя огнестрельное оружие, решили проблему в ближнем бою. Особых зомби среди этого скопления не было, поэтому никто даже не напрягся.

— А вот и она, — улыбнулся я, увидев классическую автозаправку. — Давайте, ставьте генератор. Ящур, бери десять бойцов и ищи в окрестностях канистры или бочки. Надо поторапливаться.

Пока абордажники, возглавляемые нашим рептилоидом, искали тару, специалист по топливному мародёрству запитывал колонку от генератора. Он производил какие-то манипуляции с проводами, тихо матерился и жаловался на то, что приходится заниматься каким-то кустарным шараш-монтажем. Ну, а других вариантов-то и нет — электричество в этом городе уже давно отсутствует.

Ящур подошёл к делу ответственно: они притащили четыре больших металлических бочки, а также множество пластиковых канистр.

— Погнали, — улыбнулся я, вставляя заправочный пистолет в первую бочку.

Объём бочки был сто двадцать литров, заполнилась она за две минуты и двенадцать секунд, то есть производительность пистолета — примерно шестьдесят литров в минуту.

Генератор тарахтел на всю округу, поэтому к заправке начали стягиваться мертвецы.

— Быстрее, следующую бочку! — скомандовал я. — Кувалда, займись посетителями!

— Сделаю, босс!

— Ящур, найди ещё больше тары, — перевёл я взгляд на нашего рептилоида.

Было бы идеально найти цистерну на прицепе, но их где попало не оставляют, всё-таки, небезопасная штука.

— И попутно поищи грузовик, — добавил я. — Не на руках же всё это тащить!

— Канеш! — ответил Ящур. — Мы с поцыками видели по пути какой-то тарантас. Всё будет, кэп!

Пока Кувалда играючи расправлялся с мертвецами, я заполнял бензином бочки и канистры. Но тара быстро закончилась, а топлива в подземной цистерне было ещё много…

— Так… — достал я телефон. — Десять добровольцев со мной — нагрянем в гипермеркадо!

Желающих не тупить у заправки было много, поэтому я выбрал самых шустрых и помчался в гипермаркет, где обязательно должны быть какие-нибудь большие ёмкости.

В одиннадцать лиц врываемся в гипермаркет и напарываемся на баррикаду из мятых тележек и выкорчеванных стеллажей. Судя по запаху нечистот, тут кто-то пытался выживать. Но, судя по тому, что зомби здесь нет, попытка окончилась неудачей.

Еды тут особо не было, настенные полки пусты. То, что никто не стал есть или забирать, уже сгнило и примешивается невероятным ароматом к запаху дерьма, доносящемуся из остеклённого бутика парфюмерии. Видимо, туда выжившие ходили посрать и поссать.

В не работающих открытых холодильниках догнивала тухлая рыба, кое-где отживало свой век покрытое белым пухом плесени мясо, а где-то бродили в бурой жиже фрукты.

Наверное, из последнего кто-то мог сделать первосортную брагу, но с алкоголем здесь не было никаких проблем: винные ряды были полны и целы.

Подхожу к одному из них и беру бутылку некоего «Гато Негро», этикетка которого украшена чёрным котом. А-а-а, точно, «эль гато» — это ведь кот, в переводе с испанского.

— Джентльмены, ищите всё, в чём можно перевозить топливо, — даю я указание добровольцам. — А я тут подзаправлюсь.

Из соседнего отдела беру штопор и стеклянный фужер. Откупориваю бутылку и принюхиваюсь к вину. Ну, тут с ним ничего случиться не могло, наоборот, от того, что постояло полгода, стало только лучше. Каберне совиньон, урожай двенадцатого года, пятнадцать евро за бутылку — недорогое, как ни посмотри.

— М-м-м, — пригубил я фужер. — Дерьмо. Тьфу!

Закупориваю бутылку и ставлю её обратно. Ладно, нет времени на ерунду.

Нахожу основную массу добровольцев в пивном отделе.

— Вот это правильный подход! — улыбнулся я, глядя на то, как они выливают прокисшее пиво из кег в разбитое окно.

Кег было двадцать с лишним штук, что позволит нам вывезти много топлива. Каждая такая кега — это, примерно, пятьдесят литров, а на запах пива нашему движку плевать.

Опорожнённые кеги были погружены на палету, которую мы поставили на рохлю и покатили её к заправке.

А у заправки уже стоял прикаченный японский кузовной грузовик, в который уже грузили бочки с топливом.

Кувалда всё так же развлекался убийством медленно подтягивающихся на шум генератора зомби, а остальные были заняты наполнением и погрузкой топлива.

Если прикидочно, то мы слили с заправки около тонны топлива. Ещё пара таких рейсов и можно двигаться дальше.

— Кабальерос! — раздался окрик с крыши очень узкой пятиэтажки, стоящей между двумя перекрещенными дорогами. — Пор фавор йеваме контиго!

Оборачиваюсь и включаю тепловизор. Один мужчина, стоит на крыше. Очень тощий — видно, что голоден и слаб. Весь загорелый, будто обжаренный во фритюре, но не негр. Больше никаких признаков жизни вокруг не наблюдаю.

— Хаблас инглес⁈ — спросил я у него.

— Соло интьендо ун поко! — ответил он.

— Инглес! Спик инглиш! — попросил я его, так как до этого я озвучил почти всё, что знаю на испанском и не понял, что он только что сказал.

— Простите, сэр! — со страшным акцентом извинился испанец. — Я плохо говорить английский, сэр!

— Чего ты хочешь от нас? — спросил я.

— Помощи! — ответил он.

— Какого рода помощи ты ищешь? — уточнил я.

— Вытащите меня отсюда, пожалуйста! — взмолился он. — Я не есть неделю, всюду муэртос! Воды нет!

— Как тебя звать? — спросил я.

— Алехандро, сэр! — ответил он.

— Чёто подозрительный он какой-то, — нахмурился Кувалда. — Может, ну его нах?

— Да видно же, что правду говорит, — покачал я головой. — Смотри, какой тощий.

— А я нихрена не понимаю, что вы оба говорите, — усмехнулся Кувалда. — Я по фене не бум-бум.

— Спускайся! — обратился я к этому Алехандро. — Кувалда, расчисти ему путь и позаботься о том, чтобы он не сдох.

— Эх, ладно, — кивнул металлический здоровяк. — Ком цу мир, гишпанец!

Он побежал навстречу бредущей к нам группе зомби и перебил их одним щитом.

Алехандро, увидевший, что внизу безопасно, скинул с крыши верёвку из простыней.

— Я не один! — предупредил он. — Ещё моя жена и мои дети, сэр!

— Нам всё равно! — ответил я. — Скоро наш корабль уходит, поэтому давай быстрее!

Испанская семья спустилась с крыши, но Алехандро закрыл собой женщину и двоих мальчиков, когда Кувалда, приветливо улыбаясь, двинулся в их сторону.

— Успокойся, Алехандро, — произнёс я. — Он безобиден, если ты не слушаешь рок-н-ролл.

— Рок-н-ролл — это кал! — подтвердил Кувалда. — Только фонк, только хардкор!

Вообще, эти двое, Ящур и Кувалда, очень странные ребята…

— Так, сержант Борисовский, — обратился я к командиру отделения. — Сопроводи потерпевших на корабль. Скажи Аршанину, чтобы устроил их. Остальные — возвращаемся к работе!

Как только залили все кеги и остальные ёмкости, сразу же ручками и ножками покатили давно сдохший грузовик к пирсу. Там мы потратили два часа на переливание топлива в баки, после чего сделали ещё один рейс, но уже со взятыми с корабля бочками. Надо было, конечно, взять их изначально, но это моя первая подобная вылазка за топливом…

Уложились в два рейса, потому что в подземной цистерне оказалось не так много топлива, как мне хотелось. Суммарно мы заправились на две тонны, чего хватит только до Португалии, а там уже вновь придётся искать заправку.

«Ничего, обязательно найдём…»