Траурный эндшпиль

Глава двадцать девятая. Дома

/6 июня 2022 года, г. Санкт-Петербург, Петровский фарватер/

— Твою мать! — увидел я, как датчик топлива очень тревожно замигал.

Стрельнчане изначально, как и предупреждал Василий, оставили топлива на самом донышке, что должно было впритык хватить до морского вокзала.

Мы прошли ещё где-то метров пятьсот, до вокзала осталось что-то около километра, после чего движок безнадёжно заглох. Мне даже показалось, что я услышал, как он ритмично простучал цилиндрами. Не услышал, конечно же, ведь движок находится в самой глубине десантной баржи, за миллиметрами стали.

— Что будем делать? — спросила стоящая рядом со мной Марго. — Мы же не утонем?

— Не утонем, — ответил я, доставая мобильник. — А что будем делать? Стоять и ждать, пока нам не пришлют пару бочек соляры.

Набираю бабулю.

— Алло, бабушка?

— Да, — ответила моя бабуля. — Это ты на той барже, о которой мне сообщают?

— Ага, — вздохнул я. — У меня кончилось топливо, поэтому нужна помощь.

— Пётр сказал мне, что они дали тебе достаточно топлива, — произнесла бабушка. — Что случилось?

— По пути заскакивал в Санта-Монику, пошопиться, блин, — пробурчал я.

— Не ёрничай, — попросила бабушка.

— Я не знаю, что подразумевал Пётр под «достаточно», но я шёл строго прямо и топлива не хватило, — ответил я. — Василий, мужик на причале в Стрельне, предупредил меня, что топлива на донышке, поэтому хватит только в один конец. Не хватило.

— Видимо, не рассчитали, — произнесла бабушка. — У них проблемы с топливом.

— Вышлете какой-нибудь катер с парой бочек солярки? — спросил я.

— Да, отправим в течение двадцати минут, — ответила бабушка. — Ждите.

— Хорошо, конец связи.

М-да, теперь только ждать.

— Твоя бабушка там какая-то важная шишка? — поинтересовалась Марго.

— Важнейшая, — ответил я. — Председатель целый. Железный нарком. Железный и немножко радиоактивный.

— Что за «нарком»? — не поняла Марго.

— Как ты дожила до своих лет, с такой-то травмирующей окружающих эрудицией? — удивился я. — Не знаешь, кто такой народный комиссар?

— А-а-а, народный комиссар, — узнала слова девушка. — Не знаю, кто это, но название слышала.

— Бабуля моя, конечно, не нарком, нет у них такого органа, — пояснил я. — Но «железный нарком» — это такое устойчивое выражение. Применялось к такому персонажу, как Николай Ежов, но после его расстрела называть других наркомов железными стало как-то немодно.

— Это когда было-то? — спросила Марго.

— Ну, примерно, в тридцатые годы, — пожал я плечами. — До Великой Отечественной.

— А-а-а, это давно, — покивала девушка. — Зачем ты это помнишь?

— Места в рюкзаке не занимает, — ответил я. — А если не занимает, то чего не помнить, да?

— Ну-у-у… — не нашла Марго что ответить.

— Никогда не упускай возможности узнать что-то новое, — посоветовал я ей. — Знания лишними не бывают, ведь ты не знаешь заранее, где и какие знания тебе пригодятся.

— Ага, буду ловить на лету, сенсей, — поморщилась Марго.

— Мне только что моя бабуля велела не ёрничать, — усмехнулся я. — Наверное, это заразно и передаётся по воздуху.

Закуриваю и задумчиво смотрю на Финский залив. Серая вода, безоблачное небо, слабый ветер — атмосфера философская. Надеюсь, не будет никаких задержек с топливом.

Остальные мои содержанки стоят и сидят в десантной зоне, а кто-то сидит в ГАЗ-53, который теперь моя личная собственность. Никому не отдам, потому что состояние его отличное, сам проверял — хорошая машинка. Её бы бронёй обвешать…

Вообще-то, ребята в автомастерской точно могут что-то придумать на эту тему. На корабль грузовик поставить будет легче лёгкого, а гонять по Европам будет гораздо удобнее на синем грузовичке, чем пешком.

Как это будет выглядеть? Причаливаем, выставляем трап, выезжаем на грузовике и едем за зипунами. И лучше пусть на грузовике будет хоть какая-то броня, чтобы не заглохнуть от пары пулевых.

— Чем мы там будем заниматься? — спросила Марго.

— А я почём знаю? — пожал я плечами. — Работа точно будет и кормить будут достойно — вот это факт. Жильё дадут, его у нас сейчас в достатке. Электричество есть, вода тоже, но это, конечно, не навсегда. Если не решится вопрос с топливом, то электричества и воды резко станет мало. Хотя, с ветряками что-то задумывали, насколько я знаю, ещё солнечные батареи всякие… Короче, жизнь будет лучше, чем в сельской местности, где некоторых из вас хотели выкупить у меня по сходной цене.

— Чего? — без особого удивления в голосе спросила Маргарита.

— Того, — вздохнул я. — Пётр предлагал купить пару-тройку женщин, говорил, что не обидит меня ценой. Но я, к счастью для вас, людьми не торгую, поэтому отказал ему. Кажется, он расстроился.

— Вот мудаки… — процедила Марго с ненавистью.

— Такие уж нынче времена, — улыбнулся я. — Кто-то пытается строить социализм, а кто-то с готовностью и даже наслаждением ныряет в тёмную эру мракобесия. Вам повезло, что я везу вас в Коммуну.

— Ну, спасибо тебе, — без сарказма и иронии поблагодарила меня Марго. — И прости, что вела себя как мразь.

— Я не обижаюсь на тебя за это, — махнул я рукой с тлеющей сигаретой. — Каждый выживает так, как может, поэтому я не могу винить тебя за твои методы. Особенно если помнить, что твои методы гораздо безобиднее, чем мои.

Мои методы… М-да, лучше ей не знать, на что я шёл даже не ради выживания, а просто ради усиления себя. Сжигать и жертвовать людей — это неэтично, с какой стороны ни посмотри. Впрочем, мне их ничуть не жаль, хоть это и не оправдание.

— У тебя есть девушка? — вдруг спросила Марго.

— Можно сказать и так, — ответил я на это.

— Как это? — подняла она на меня недоуменный взгляд.

— Ну, официально мы не встречаемся, хотя живём вместе, — объяснил я. — Короче, так получилось.

— А-а-а, — с пониманием изрекла Марго.

Дальше стояли и ждали прибытия катера с топливом молча. Я курил, углубившись в мысли о наших с Шув весьма странных отношениях, а Марго смотрела на море.

Минут через пятнадцать, когда это уже начало мне надоедать, из-за морского вокзала вышел катер, на котором отчётливо виднелась одна бочка и пара человек.

— Это кто? — обеспокоенно спросила заглянувшая на мостик Мария.

— Сомалийские пираты, — улыбнулся я. — Сейчас будут отнимать у нас всё топливо.

— Я серьёзно, — нахмурилась девушка.

— А разве не понятно, что это свои? — недоуменно вопросил я. — Вон, бочки у них, с топливом. Заправимся и пойдём к причалу, где выгрузимся и начнём новую жизнь. То есть, вы начнёте новую, а я вернусь к старой.

— Верещагин, уходи с баркаса! — крикнул один из пассажиров катера.

— Петруха! — увидел я своего старого знакомого. — У меня тут для тебя Гюльчатай есть, которая тебе даже личико показывать не будет, сразу брюхо штыком вспорет!

— Здоров! — помахал мне второй пассажир. — Иван.

— Дмитрий, — помахал я ему. — Рад знакомству.

— Взаимно, — ответил Иван и кинул мне трос.

— А чё это у тебя с собой так баб много⁈ — увидел Петруха опасливо поглядывающих на него содержанок.

— Освободил из плена рабовладельцев, — ответил я, пришвартовывая катер к барже. — Жуткие черти были, эти рабовладельцы, только рогов у них не было…

— А-а-а, — изрёк Петруха. — Как там, кстати, в сельской местности?

— Паршивенько, — вздохнул я и затянулся сигаретным дымом. — И ты это… поболтать сюда пришёл? Давайте, выгружайте бочки!

— Да щас, щас…

В разгрузке пришлось участвовать лично, потому что у Петрухи и его товарища не хватило силёнок, чтобы поднять двухсотлитровую бочку над головой и протиснуться между бортом и грузовиком. А у меня хватило.

Быстро заправили бак, тоже, считай, на пару сантиметров от донышка, после чего я отжал подсос и завёл двигатель.

— Всё, давайте, увидимся на берегу, — помахал я Петрухе.

— Но как только причалишь, — глубоко озабоченным тоном произнёс он, — сразу с баркаса уходи!

— Да иди ты… — поморщился я.

За прошедшее время нас неплохо оттащило фарватерным течением, в направлении Кронштадта. Это нормально, потому что фарватер тащит воду от берега. Впрочем, ввиду исправно заработавшего движка, это была сущая мелочь.

Пришлось надеть маску Тесея, чтобы нормально вывести судно на причаливание. Это непростое дело, без навыка ничего путёвого не получится, поэтому лучше доверить это в руки профессионала…

Филигранно точно «паркую» баржу к причалу, после чего мои содержанки кидают встречающим швартовные концы. Пришвартовались носом, чтобы я мог опустить трап и съехать на причал на спешно отцепляемом моими содержанками грузовике.

— А вы пешком, — сказал я своему «гарему». — Не расходиться, а то потеряетесь ещё!

Аккуратно съезжаю на причал и паркую грузовик у здания.

— Здравствуй! — подошёл ко мне майор Краснодубов.

— Здоров! — пожал я ему руку.

— Слышал я, что ты там гремел на всю местность, — улыбнулся Евгений Игоревич.

— Было дело, — не стал я отрицать. — Хороших людей там мало, а с плохими у меня очень короткий разговор.

— Рабовладельцы есть, как я слышал, — произнёс Краснодубов.

— Они теперь везде есть, — развёл я руками. — Но у Красного Села их теперь гораздо меньше.

— Значит, этот мир стал чуточку лучше, — сказал на это товарищ майор. — А эти кто такие?

— Освобождённые Джанги это, — ответил я. — То есть, бывшие рабыни рабовладельцев.

— Джанги? — не понял Краснодубов.

— Да забудь, это ерунда, — вздохнул я.

— Фильм такой есть — «Джанго Освобождённый», — пояснила Марго. — О рабе, которого освободил один стоматолог.

— А вот это ты знаешь, — хмыкнул я. — А о наркоме Ежове не слышала даже.

Краснодубов, при упоминании этой фамилии, нахмурился. Эх, это для нас Ежов — это далёкая и давняя история, а вот для Краснодубова и остальных красноармейцев…

— Тебя Агата Петровна очень ждёт, — сообщил мне майор. — И девица твоя бритая вся извелась, ждёт с нетерпением.

— Есть куда устроить этих? — кивнул я на Марго. — Надо бы медициной озаботиться, а то чёрт его знает, что у них со здоровьем, после всего пережитого.

— Разберёмся, — ответил майор. — Скоро приедет автобус.

— Тогда я поехал, — пошёл я к своему синему ГАЗ-53.

— А мы? — обеспокоилась Марго.

— Всё, я свою часть работы сделал, — ответил я. — Дальше нянчиться с вами не намерен, вы сами вольны определять свою дальнейшую судьбу. Коммуна вам поможет, в точности, как я и говорил, поэтому работайте, живите и наслаждайтесь тем, что есть.

— На барже зерно, — предупредил я майора. — Надо перегрузить аккуратно и доставить в хранилища…

— А это кто такой? — посмотрел Краснодубов на сошедшего с баржи Андрея.

— Это спецназовец один, — ответил я. — Кстати, Андрей!

— Да? — спросил спецназовец.

— Время передавать за проезд, — напомнил я ему.

— Как раз с этим и иду, — подошёл он ко мне. — Вот эта сфера.

Название: Лазерный взгляд

Тип: магия света

Потенциал: эпический

Краткое описание: сложный, но разнообразный тип магии, требующий от своего владельца очень высокого самоконтроля.

Позволяет выпускать из глаз лазеры мощностью до пятисот Тераватт.

Внимание! Использование предмета оказывает сильнейшее воздействие на психоэмоциональное состояние объекта. Будьте крайне осторожны.

— Ты где достал это? — спросил я.

— Моя первая сфера, — ответил Андрей.

— А чего не использовал? — не понял я.

— Я же не дурак, — пожал он плечами. — Хочу остаться человеком.

— Тогда понятно, — хмыкнул я. — Всё, проезд оплачен. Были рады иметь честь предоставить вам услуги нашей компании «Десантные баржи Верещагина». Оцените качество услуг по шкале от одного до десяти.

— На твёрдую семёрку, — улыбнулся Андрей. — Было бы десять из десяти, если бы вы не орали постоянно эту песенку о синем тракторе.

— Куда дальше пойдёшь? — спросил я.

— Надо провести рекогносцировку, — ответил он. — Но сначала мне нужно понять, кто и чем дышит в этом городе, после чего начинать прорываться к своим.

— А где, примерно, находятся твои? — поинтересовался Краснодубов.

— В супермаркете на Якорной, — ответил спецназовец.

— Далековато от наших территорий, — покачал головой майор. — Евгений Краснодубов, кстати. Майор РККА, 1017-й стрелковый полк 285-й стрелковой дивизии 54 армии.

— Андрей Пасечников, — пожал ему руку спецназовец. — Капитан. 2-я отдельная гвардейская бригада СпН.

— Понимаю, — кивнул Краснодубов. — Когда выходил на связь со своими?

— Около недели назад, — ответил он. — Если удастся зарядить телефон…

— Разумеется! — улыбнулся майор. — Сейчас приедет автобус — поедем в Коммуну.

Я же сел в свой грузовик и сразу же поехал на Карташихина, на доклад к бабуле.

/6 июня 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна, ул. Карташихина/

— Вот ты где! — подбежала ко мне Шув, которую я предупредил, что подъезжаю. — Иди сюда, мой сладенький!

— Эй-эй, не поранься.

— Ты бы знал, как я по тебе скучала! — воскликнула она, крепко стискивая меня в объятиях. — Ты бы знал, сколько всего здесь произошло!

— Расскажешь по дороге, — сказал я, когда она меня отпустила. — У меня тоже много чего произошло — дома расскажу подробнее.

— Так мы сейчас домой? — лукаво улыбнулась Шув. — Я тебе борща сварила, чтоб ты знал!

— Это здорово, — усмехнулся я. — Я к бабуле — можешь пойти со мной.

— Не, — покачала она головой. — Без обид, но меня напрягает эта тётка.

— Понимаю, — кивнул я. — Тогда иди домой, там обо всём поговорим.

Вот вроде отсутствовал всего ничего, а ощущение, будто дома не был целую вечность.

Шествую по практически родному району, улыбаюсь и киваю проходящим мимо людям, машу часовым на вышке, вижу выглянувшую из окна бабушку, которой уже сообщили обо мне, после чего захожу в подъезд.

— Что-то ты долго выбирался, — вместо приветствия посетовала бабушка и распростёрла объятия. — Но я рада, что ты смог. Надеюсь, там не было слишком опасно.

— Ох, у тебя бы там вообще проблем не возникло, — усмехнулся я и обнял её. — Пыщ-пыщ — сотни трупов вокруг.

— Заходи домой, — позвала бабушка. — Чай попьём.

Пришлось снимать свои бронесапоги, ведь если войду в обуви, она меня точно прикончит. Заодно, раз уж сапоги снял, разоблачился из брони.

Прохожу на кухню и сажусь за стол. Забурлил электрочайник, как тысячи раз до этого, в прошлом, кажущимся сейчас таким далёким.

— Что выходил? — спросила бабушка, ставя на стол тарелку с куском сливочного торта.

— Да много чего, — улыбнулся я. — Но ты сперва чаем напои, ватрушками угости, а потом уже спрос начинай.

Чайник закипел, а чай налит в чашку.

Я начал вкратце рассказывать о произошедших со мной событиях, без малозначимых подробностей, вдаваясь в них лишь в самых ключевых моментах. Рассказ занял минут пять-шесть, то есть три с половиной чашки чая. Если долго живёшь в Казахстане, среди казахов, будь готов, что полюбишь чай и жить больше без него не сможешь…

Да и в России, как я давно заметил, люди не дураки чай попить, поэтому разница заметна не сильно.

— Печально, что Пётр оказался человеком не очень высокого морального уровня, — заключила бабушка. — Но я чего-то такого и ожидала.

— Вот разговаривал с ним о Коммуне — не верит он, что тут всё как-то иначе, — сказал я, отхлебнув чаю. — Думает, что так, как у них — это везде.

— Может и везде, — пожала плечами бабушка. — Мы мало знаем о территориях вокруг города.

— Но, я думаю, дело с ним иметь можно, — вздохнул я. — Соблюдать границы, держать вооружённый нейтралитет, но иметь какие-то безобидные дела. Торговля зерном, например.

— Он хочет оружие и боеприпасы в обмен на зерно и овощи, — сказала бабушка. — Теперь я понимаю, что не только для самообороны.

— Можно сбывать ему всякий неликвид, оружие времён Великой Отечественной, например, — предложил я. — Кстати! Я тут калашей привёз прилично — могу продать вам за разумную цену.

— Сколько у тебя? — спросила бабушка.

— Девятнадцать АК-74, шесть АКС-74У, три дробовика, восемь пистолетов разных марок, а также… — перечислил я. — А, нет, «Печенег» не продаётся.

— Ты что, разжился там пулемётом? — удивилась она.

— Да, так получилось, — усмехнулся я. — Ребята просто не сумели им правильно воспользоваться, хотя патронов у них было в достатке. Странные, короче, покойники.

— Обсудим позже, как отдохнёшь после всего, — решила бабуля.

— Да, на свежую голову, — согласился я.

— Тебя Антон Борисович заждался, — сказала бабушка. — И очень многие бойцы, которые хотят себе доспехи от Верещагина.

— Впору затевать новую модную линию, ха-ха! — рассмеялся я. — Модельная линия изысканной брони от признанного кутюрье Деметриуса Верещаги…

— Так сможешь сделать что-нибудь? — спросила бабушка. — Он уже третий день пороги обивает, «Ибрагимовича, как приедет, сразу ко мне отправляй» — только и слышно от него.

— Схожу, завтра, — вздохнул я. — А так, какие новости у вас?

— Остров официально освобождён от свободно шатающихся зомби и враждебных группировок, — сообщила мне Агата Петровна. — На Балтийском стоит подводная лодка твоего альтер эго — проводят какие-то технические работы. Кстати, раз уж мы уже о кораблях. Твой фрегат будет готов к плаванию уже через десять-двенадцать дней.

— М-хм, — изрёк я, жуя неожиданно вкусный торт.

— Мы заинтересованы в том, чтобы ты исследовал ближние и дальние акватории, — продолжила бабушка. — Говорят, что в море очень много кораблей из других миров.

Даже не сомневаюсь, что в океане сейчас много кораблей-призраков, которые были переброшены к нам в первые дни, когда переброска была какой-то нездоровой, то есть неспособной перебрасывать ещё и живых людей. Это очень перспективно, да.

— Ах, да, — вспомнила что-то бабушка. — Орудие на твой корабль уже установили.

— Вот это хорошая новость, — улыбнулся я довольно. — Ладно, пойду я домой, а то Шув сделала громкое заявление, что сварила борщ.

— Иди-иди, — улыбнулась бабушка. — Девушка, несмотря на воспитание, хорошая. В духе нового времени…

Сказала и ни разу не назвала её шаболдой и профурсеткой. Странно.

Беру свои доспехи и иду домой.

А в квартире уже ощутимо пахло борщом. Мой желудок, расценивший тортик как презрительную насмешку, с готовностью заурчал.

— Наконец-то ты пришёл! — крикнула Шув с кухни. — Заходи, мой руки и садись за стол!

Я сделал, как она велела и посмотрел на неё с подозрением.

— Чего ты стала такой хозяйственной? — спросил я.

— А я всегда такой была, — ответила она. — Просто ты не замечал.

— Ага-ага, — хмыкнул я. — Какие новости?

— Я закрыла твой контракт с Кандинским, — сообщила она, поставив передо мной тарелку с наваристым красным борщом. — Пришлось задействовать Козьмина и Берсона, потому что в одно лицо с рамой мне было не совладать. Выдернули пятерых, схомутали и доставили в Коммуну.

— Это отлично, — произнёс я. — Колечко уже получила?

— Вот оно! — Шув подняла левую руку и показала мне серебряное кольцо с синим камнем. — Пятизарядка, молнии шлёт мощные, но медленные.

— В смысле медленные молнии? — не понял я.

— Павел Фёдорович, ну, который учёный, сказал, что это типа шаровые молнии, — ответила она. — Ещё он сказал, что физически это невозможно, но как-то существует. И он признал существование неких технологий, которые сильно похожи на магию, но по какой-то причине… Он как-то по-умному выразился. Вроде как, имел в виду, что мы просто слишком тупые, чтобы познать или осознать… Короче, как-то в этом духе задвинул.

— Тестировала? — поинтересовался я.

— Конечно! — усмехнулась Шув. — Сжигает мозги зомби, но контрится личными оберегами потенциалом выше редкого.

— А где ты проверила эти молнии на личных оберегах? — удивился я.

— Когда ходили за рамами, — пожала она плечами, — напоролись на небольшой ворбэнд (1) чертей. Вот там и проверила.

Она указала на очень красивый боевой топор, прислонённый к батарее под окном.

— Взяла у того самого черта, что носил редкий личный оберег, — самодовольно улыбнувшись, сообщила мне Шув. — Не знаю, зачем он мне, но выглядит красиво.

— Да, настоящее произведение искусства, — согласился я, рассмотрев топор. — Артефакт или так?

— Сейчас покажу, — Шув взяла топор в руки и поднесла ко мне.

На плоской поверхности щеки полотна были начертаны идеограммы, которые поведали о свойствах этого оружия.

Название: Пламенный рассекатель

Тип: магический боевой топор

Потенциал: редкий

Краткое описание: этот магический топор принадлежал бывшему лесорубу Алану, ныне печально известному как Беда дриад. По желанию носителя, лезвие топора может раскаляться до 900 градусов Цельсия.

— Вообще-то, это очень хорошая штука, — сказал я. — В условиях зимы, считай, готовый источник тепла.

— Дарю, — улыбнулась Шув.

— Ну, в таком случае, у меня тоже есть для тебя кое-что, — сказал я и вытащил из кармана кольцо «Теплота». — Не сочти за предложение руки и сердца…

Надеваю кольцо на палец Шув.

— Уау… — рассмотрела она идеограмму на кольце. — Это ведь очень крутая штука…

— Когда на улице будет минус сорок, когда все остальные будут коченеть от холода и превращаться в лёд, смотри на это кольцо и вспоминай меня, — улыбнулся я.

— О-о-ой, — зарумянилась Шув. — Это же даже лучше, чем предложение руки и сердца…

Она опустилась на колени и заползла под стол.

— Я же ещё ем, — вздохнул я, когда она начала расстёгивать мой ремень.

— Одно другому не мешает… — последовал ответ.

/7 июня 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна/

— … эти тридцать комплектов, — закончил Антон Борисович.

— Вы хотите решить вообще все свои проблемы с бронёй за мой счёт? — спросил я недовольно.

— Не за просто так, разумеется! — заверил меня кузнец. — Я слышал, что скоро ты начнёшь собирать команду отчаянных головорезов на свой фрегат — мы достали скандий, пока ты отсутствовал. Вот каждый твой абордажник получит доспехи с применением скандия, а сам ты получишь целых двадцать килограмм скандия для личных нужд!

— Где вы его достали? — удивился я.

— Там, где я тебе и говорил, — ответил Антон Борисович. — Ребята держали на складах большие запасы, видимо, кто-то сделал крупный заказ. Скорее всего, Роскосмос или иностранные заказчики — сейчас это неважно. Пятьдесят семь килограмм чистого скандия! И Агата Петровна велела пустить всё это на броню. Но двадцать — твои и только твои.

— Вот это другое дело, — заулыбался я. — С этого — надо было начинать.

— Поосторожнее с цитатами, Дмитрий Ибрагимович, — с улыбкой предостерёг Антон Борисович.

— А титан есть? — спросил я.

— Есть, — ответил Антон Борисович. — И даже больше — мне тут привезли победитовые (2) свёрла, сплав ВК4-В…

— Тяжеловатая броня получится, — покачал я головой.

— Так не надо делать сплошь из победита, — улыбнулся кузнец. — Критические участки сделаем из него, а некритические из сплава карбида титана и скандия. Скандий должен улучшить характеристики титана почти вдвое, если меня не подводит память.

— Ладно, тогда за работу, — вздохнул я, принимая условия. — Это снова распиленные металлокерамические пластины?

Всех интересуют кирасы и шлемы, но есть тут и комплекты полной латной брони.

— Знал бы ты, как я руку набил на их распиливании!

Я вынужден признать, что он действительно добился качественного роста — пластины распилены аккуратно, собранные комплекты заготовок уже сейчас выглядят прилично, что должно сократить усилия моей сверхспособности.

Надел маску Наполеона и мы начали тяжёлую работу по изготовлению доспехов.

Шув сейчас сидит дома и монтирует для меня ролик схватки с Лёней, голову которого я привёз в Коммуну. Трофей я передал Побожему, чтобы он придумал что-нибудь с сохранением черепа.

Одну за другой, я преобразовывал заготовки в полноценные кирасы и шлемы, пуленепробиваемые, пусть и очень быстро разбивающиеся пулями. Вот чего мы лишаем эти пластины, так это главной их характеристики — лёгкости замены. Керамическая бронеплита отлично удержит несколько попаданий, после чего её следует заменить на новую. А вот кирасы таким свойством не обладают, увы.

Два десятка комплектов «кираса+шлем» спустя, я начал чувствовать лёгкое недомогание.

Комплекты забирали сразу же по мере изготовления — боевые действия идут почти непрерывно, поэтому броня была нужна всегда.

— Вот эти должны полегче пойти, — сказал Антон Борисович, прикатив тележку с титановыми комплектами. — Для разведчиков.

Эти кирасы делались из одной цельной титановой пластины 6,5 миллиметров, вокруг которой слепили обрезки из распиленных титановых плит. Надеваю конструкцию и произношу заветную фразу, подкрепляя её намерением.

Броня преобразовалась очень легко, растёкшись в некую мягкую металлическую субстанцию, похожую на ртуть, а затем превратившись в лужёную кирасу, блестящую под электрической лампой. Шлем же обзавёлся обтекаемыми формами кирасирской каски с личиной. Навершие каски было оборудовано гребнем с конским хвостом.

От последнего избавиться никак нельзя, он является обязательной частью каски, поэтому приходится крепить к конструкции синтетику или ткань. Потом, конечно, отрезают, но некоторые носят в исходном виде, потому что считают это красивым.

После пяти титановых комплектов, я почувствовал, что недомогание стало острым.

— На сегодня достаточно, — вздохнул я, присаживаясь на табуретку и доставая пачку сигарет.

— Но завтра ведь ты придёшь? — с надеждой спросил Антон Борисович.

— Конечно, — ответил я.

— Тогда я буду работать всю сегодняшнюю ночь! — заявил он.

Примечания:

1 — Ворбэнд — от англ. Warband — боевой отряд.

2 — Победит — твёрдый сплав, состоящий из 90% карбида вольфрама и 10% кобальта. Конкретно сплав ВК4-В — это 96% карбида вольфрама и 4% кобальта. На самом деле, это всё в идеале, а на практике там обязательно будет незначительное количество относительно свободных углерода и железа. Победит имеет твёрдость не менее 88 баллов по Роквеллу — это очень много.