Траурный эндшпиль

Глава сороковая. Сухопутная крыса

/23 июля 2022 года, Федеративная республика Германия, о. Норденай/

— Всё, погрузили топливо, — отрапортовал старший мичман. — Будем лезть дальше в город?

Мертвецов на острове было, примерно, полторы тысячи. Среди них было пять-шесть шустряков, три рамы и один токсик, но все эти суперы среди мёртвых пали вместе с остальными зомби.

Главной их бедой была абсолютная бездумность, то есть отсутствие хоть какой-то тактики. Они упорно пёрли на причал, тогда как мы отступили на корабль, который отошёл от причала на десять метров. А дальше мы начали расстрел зомби из личного оружия и станковых пулемётов. Токсика взорвали из гранатомёта, а рамы и шустряки не успели даже пробиться сквозь толпу.

Гора трупов до сих пор на причале, жутко воняет и иногда шевелится — некоторые зомби просто погребены под убитыми соратниками. Ах, да, ночью в эту гору тел проникли местные крысы, которые водятся тут в очень приличных количествах. Они тут неестественно здоровые, но до живых людей лезть всё ещё боятся, а вот безответные трупы — это пища аккурат по ним…

«Даже закапывать и сжигать никого не надо», — подумал я. — «Через неделю-две тут останутся только тщательно обглоданные кости».

— Так как? — спросил Аршанин.

— Надо пополнить припасы, — решил я. — Зомби больше не проблема, поэтому отправь Пасечникова и пятьдесят бойцов — пусть поищут местные супермаркеты. И старичка пригласи на палубу, вместе с Романом. Хочу обстоятельно побеседовать с этим мутным типом…

— Сейчас раздам команды, — кивнул старший мичман.

Покидаю мостик и иду к фок-мачте, где сажусь на пустой ящик и жду.

Немца привели спустя минуту — у старшего мичмана Аршанина не забалуешь. Он у нас исполняет обязанности главного боцмана, а также рулевого и штурмана, по причине того, что больше специалистов по морскому делу, кроме Аршанина и меня, у нас нет.

— Звали, товарищ капитан? — спросил пришедший с немцем младший сержант Роман Кириллович Павличев.

— Звал, — кивнул я. — Усаживай его и готовься переводить.

— Есть, — козырнул Роман.

— Спроси старичка, как происходил местный апокалипсис, — попросил я.

— Сейчас… — ответил Роман задал старику вопрос на немецком.

Немец стушевался, но поспешно взял себя в руки и заговорил.

— Говорит, что просто в один день появились мертвецы, — начал переводить Роман. — Он в тот день пошёл на почту, к терминалу «Дойчебанка». Жалуется, что вокруг его дома десять терминалов «Шпаркассы», а терминал «Дойчебанка» в другом конце города, поэтому ему приходится раз в месяц телепаться туда-сюда, как идиоту. И прямо на почте его чуть не съел сосед, тоже пенсионер. Он чудом отбился, а потом побежал домой.

— «Дойчебанк» — это как наш «Сбербанк»? — уточнил я.

— Ну, типа, — пожал плечами младший сержант. — Дальше он закупил еды на остатки прошлой пенсии и заперся дома. По телевизору передавали, что государство скоро обо всём позаботится, но на острове быстро воцарился хаос и безвластие. Появились какие-то безумцы, мечущие из рук огонь и лёд, превращающиеся в чудовищ и творящие безумие. То есть, как я понял, суперы, как и у нас.

— Дальше, — кивнул я.

— Говорит, что запасы удалось растянуть на полторы недели, а потом он был вынужден залезать в квартиры соседей, — продолжил Роман. — У некой фрау Носсек он нашёл много еды, что позволило ему дотянуть до сегодняшнего дня. И он следил за тем, что происходит в мире, пока было электричество. Еда у него кончилась и он выражает глубокую благодарность тебе, товарищ капитан, за то, что поделился с ним едой.

— Хм… — хмыкнул я и почесал свой гладко выбритый подбородок. — Говорит, что других выживших точно нет?

Роман задал вопрос и выслушал ответ.

— Говорит, что в один день в городе началась стрельба, — перевёл он. — Считает, что это приплывали другие выжившие, но почти всё время, которое он провёл у себя дома, снаружи ходили только мертвецы.

— Понятно, — вздохнул я. — Грустно это, что больше никто не выжил. Спроси, он хочет остаться на острове или пойдёт с нами?

Старичок Хайнрих, услышав перевод вопроса, крепко задумался. В глазах его мелькнуло что-то этакое, расчётливое — ну, я бы тоже постарался всё тщательно взвесить, поставь кто-то передо мной подобный вопрос. В итоге, обдумав всё, Хайнрих что-то сказал.

— Он согласен отправиться с нами, — перевёл Роман.

— Хорошо, — улыбнулся я. — Скажешь Аршанину, чтобы устроил нашего нового пассажира. Койку пусть выделит, на довольствие поставит — всё, как полагается.

— Сделаю, товарищ капитан, — кивнул Павличев.

Он увёл Хайнриха под палубу, а я остался сидеть на ящике.

На причал сошла группа из пятидесяти бойцов и сразу же разбилась на отделения, которые разошлись по городу. Все знают, что делать, ведь руководит ими Андрей Пасечников, тот самый спецназовец, которого я подобрал за городом.

С его родными получилась нехорошая история — на месте он никого не нашёл. Укреплённый супермаркет, по его словам, был пуст, хотя в нём и были признаки длительного пребывания людей. Следы боя недвусмысленно намекали на недобровольное исчезновение обитателей, но найти никого он не сумел.

Он вернулся в Коммуну и вызвался поучаствовать в моей экспедиции. В Питере его больше ничего не держало, поэтому желание мне предельно понятно.

Сейчас он каждый будний день натаскивает вверенный взвод ополченцев основам городского боя, а также лично выработанным им тактикам противодействия суперам. Что-то вроде «как убить одиночного супера, используя только светошумовую гранату и АК-74». Или «как убить группу суперов, когда у тебя есть только АК-74 и одна граната Ф-1, но вы в глухом лесу». Короче, полезный человек, дающий полезные советы.

Достаю из портсигара сигару, срезаю кончик и раскуриваю её охотничьей спичкой.

Рация доносит о редких переговорах между отделениями, прочёсывающими город в поисках уцелевших зомби и потенциальных источников припасов.

Вокруг ленивая полуденная тишина, Солнце слегка припекает, а я ощущаю лёгкую усталость. Странное дело, честно говоря, этот упадок сил. Проверяю, на всякий случай, радиометр — радиационный фон лишь слегка выше нормы.

Проходит около часа и к причалу подъезжает первый грузовик, кузов которого был заполнен деревянными ящиками.

— Консервы, кэп! — радостно сообщил мне выскочивший из кабины водитель. — Свининка!

— Проверьте кондицию, а потом грузите на борт, — дал я распоряжение. — Обратитесь к коку, он знает, что делать.

Срок годности некоторой части консервов, медленно, но верно, подходит к концу. Осталось месяца три-четыре, а потом безусловно пригодные для употребления консервы станут условно пригодными, а ещё через три-четыре месяца уже условно непригодными. Ещё через три-четыре месяца подавляющее большинство консервов станут безусловно непригодными для употребления, но за это время реально перейти на свежие продукты и своё производство консервированной пищи.

Наш штатный кок, Иван Васильевич Борзенко, упитанный дядька лет пятидесяти, придирчиво рассмотрел содержимое выгруженных из кузова ящиков. Он проверил случайно выбранные жестянки на предмет вздутия и на целостность оболочки, после чего вскрыл их и тщательно обнюхал тушёнку. Результаты исследования ему понравились, он удовлетворённо кивнул и мотнул головой в сторону корабля.

Приехал ещё один грузовик, в котором тоже были консервы. Кок вновь сошёл на причал и начал приёмку. На этот раз не повезло, так как он сразу же начал вышвыривать в воду вздутые и повреждённые консервные банки. Часть груза он, всё же, признал, но сказал, чтобы выложили ящики отдельно — он будет держать эту партию на карандаше.

Самое главное на корабле — это компетентная команда. Без компетентной команды даже самый передовой ракетный эскадренный миноносец будет бесполезен.

У меня есть компетентная команда, что внушает определённую уверенность.

Где-то в восточной части города началась интенсивная стрельба. По рации сообщили, что отделение сержанта Берёзова наткнулось на небольшое скопление зомби, среди которых был один рама. Проблема решена, судя по прекращению огня и докладу.

Грузовики сделали лишь ещё один рейс, в ходе которого привезли ещё двенадцать ящиков консервов.

— На этом всё, — решил я. — Отзывайте Пасечникова.

В течение часа мы уже были готовы отчаливать. Топливо залито, трофеи погружены, никого из экипажа не забыли — пора двигаться дальше.

/25 июля 2022 года, Французская республика, г. Кале/

— Нет, здесь мы высаживаться не будем… — покачал я головой, оглядывая причал славного французского города.

Обгоревшие зомби заполонили причал сразу же, как в городе появился слушок, что кто-то на море гудит движком.

Ракета херакнула прямо по центру, ПРО не сработала, так как расчёты уже были мертвы или обращены в зомби. Город сгорел, как и многие крупные европейские города, большая часть зомби тоже, но уцелевшие никогда не откажутся от перспективы вкусно покушать.

— Топливо, якорем мне по хребту… — произнёс Аршанин.

— Мы можем дотянуть до чего-то более мелкого? — спросил я.

— Ещё километров сто пятьдесят у нас есть, но потом только паруса, — вздохнул старший мичман. — Я бы не стал доводить до этого.

Запас хода у нас полное дерьмо, это правда. Движок не рассчитан на толкание такой массы, что сказывается на всём — вчера ночью была поломка, в ходе устранения которой мы дрейфовали недалеко от Гааги. Мотористы не были уверены в исправности движка, поэтому мы шли сегодня на пониженных. Запчастей хватает, но мы ведь не прошли и половины пути…

— Надо найти небольшое поселение, которое нам по зубам, а там посмотрим, — произнёс я. — Лезть в эту содомию — подвергать себя неоправданному риску. Не сумеем — пойдём на парусах. Я умею.

— Но матросы не умеют, — напомнил мне Аршанин.

— Разберёмся, — улыбнулся я. — Это полезная практика, закаляющая морских волков и ломающая сухопутных щенков.

— Тут недалеко какой-то Бульон был, вроде бы… — старший мичман обратился к карте. — О! Бульон-сюр-Мер. Тьфу ты! Не Бульон, а Булонь. Булонь-сюр-Мер. Сорок тысяч жителей, если в справке не написали брехню. Слишком мелкий, чтобы дубасить по нему ядрён-батонами. Вот там точно можно будет поживиться топливом и припасами.

— Идём туда.

— Ты капитан, — пожал плечами старший мичман.

Три с половиной часа спустя, мы прибыли к городу Булонь-сюр-Мэр, который выглядел гораздо лучше крупных городов, хотя бы потому, что не сгорел в ядерном пламени.

— И тут эти суки… — недовольно изрёк я, когда увидел зомби, начавших собираться на причале.

— Ты смотри! — воскликнул Аршанин. — Да тут доки водой огорожены, медузу мне в дышло! И сухогруз стоит!

— Причаливаем, — скомандовал я. — Десант в боевую готовность. Я высажусь с ними.

Причаливание — это небыстрое дело, поэтому я успел сбегать в свою каюту и облачиться в броню, а также экипироваться.

— Надёжнее крепите, сучье семя! — крикнул Аршанин матросам. — Я сейчас лично проверю! Увижу хоть один говённый узел — все вместе гальюн будете зубными щётками чистить до конца экспедиции! И якоря у нас неточеные лежат! Напильников у меня много!

После этого спича у него появилась одышка и он присел на прикрученное к полу кресло.

— Старый стал… — посетовал он.

Схожу на берег вместе с абордажниками. Эта часть гавани свободна от зомби — их не заинтересовали конкретно эти склады и доки, ведь дойти до них непросто, ведь надо соображать и идти неочевидным маршрутом.

Надеваю маску Наполеона и дёргаю ручку двери, ведущей в «Коммерческий склад Шатель Норд». Закрыто. Что ж.

Топор раскалился и я расплавил им замок. Универсальная отмычка, но не только к дверям и замкам, но и к сердцам моих врагов…

Внутри воняло застарелой мертвечиной и какой-то химией.

Источником трупной вони служил зомби, который вышел из-за стеллажей и попытался наброситься на меня. Я не стал марать топор и прикончил бедолагу ударом кулака. Переносица зомби с хрустом вдавилась внутрь черепа, надёжно уничтожив мозг. Я же, ногой оттолкнув рухнувшее на синий ламинат тело, начал исследование склада.

Оказалось, что химией воняло от разбитых контейнеров с непонятным содержимым. Ничего непонятно, а надписи на контейнерах добавляли больше вопросов, ни на один не отвечая. Какие-то формулы и пояснения, будто бы долженствующие хоть что-то объяснить…

Тут я подумал, что химикаты — это не всегда безопасно, поэтому сразу же покинул склад.

— Сюда не заходить, там р́азлиты какие-то химикаты, — предупредил я абордажников, сразу же по выходу со склада. — Это может быть небезопасно.

Ещё два склада не содержали в себе ничего ценного, ведь там хранились какие-то детали и механизмы, связанные со станкостроением, зато другая группа нашла небольшую заправочную станцию, расположенную почти в самом конце причала.

Лучше было, конечно, найти топливо в бочках, но это я просто охренел. Мы потратили чуть больше двух часов, чтобы осушить станцию до дна. Таскали бочки и канистры туда-сюда, даже подогнали «Олифант» поближе к станции, чтобы много не ходить, но на заправке и так была далеко не полная цистерна, поэтому мы сумели набрать только четверть бака. Это неплохо, но не то, чего я ожидал от этого города.

В сам город мы не полезли, ведь разведка с дрона показала огромные орды зомби, просто стоящие по всему городу. Начнём шуметь — возбудим и привлечём всю эту, пока что, аморфную массу мертвечины…

— Надо проверить сухогруз, — предложил старший мичман. — С таким скудным запасом мы далеко не уйдём, етить её…

— Да толку нам от дизеля? — спросил я. — Думаю, лучше будет продвинуться дальше и найти маленький городок, где есть заправка. Есть поблизости такие?

— Есть такие городки рядом, — неохотно кивнул Аршанин. — Но это опять передавать топливный вопрос на волю случая. Настоящие морские волки на такое никогда не полагаются.

— Всегда есть паруса, — улыбнулся я. — Командуй сбор и подготовку к отплытию.

Через полтора часа неспешного пути мы прибыли к посёлку Ольт, где были десятки отелей разного калибра и всего две заправки. Зато у него есть один несомненный плюс — полторы тысячи жителей.

Абордажники высаживались на пляж, на лодках. Сорок человек, среди которых были пташки Ильюшина, быстро зачистили не многозомбную деревню и сразу же начали перекачку топлива в доступные бочки. Восемь двухсотлитровых бочек и вопрос с топливом решён. На ближайшие километров пятьсот-шестьсот…

Ничего интересного в Ольте, кроме обилия отелей, не было, разве что мягкий климат и заросли одичавших растений. Но мы сюда пришли не красотами любоваться, а качать топливо. Да, красиво, но впереди ещё так много городов, которые нам только предстоит увидеть…

/26 июля 2022 года, Коронное владение Гернси, г. Сейнт Сампсон/

— А вот это мне не нравится… — произнёс я, увидев на городском причале некий современный военный корабль. — Тут точно не заправимся, если там есть кто-то.

Я увеличил оптическое приближение шлема и увидел, что на палубе военного корабля забегали полуголые люди. Одни мужики, раздеты по пояс, ведь жара. Они собрались у орудия.

— Они заряжают пушку? — спросил я. — Зачем? А! Они будут стрелять! Прибавить ходу!

— Сейчас не до шуток, капитан! — прорычал Аршанин.

На палубе военного корабля образовалось облачко дыма. Я визуально наблюдал в тепловизор горячий росчерк, который перелетел наш корабль и рухнул в солёную воду с перелётом метров на восемьсот.

— Тревога! — заорал старший мичман. — Расчёты — по местам!

— Дайте-ка я! — примчался я к гаубице и надел маску Наполеона. — Сейчас я покажу, что такое настоящая фр́анцузская ар́тиллер́и!

Приникаю к буссоли, встроенным в шлем лазерным дальномером устанавливаю точную дистанцию до цели, вношу коррективы в прицел, после чего сигнализирую расчёту взмахом руки.

105-миллиметровая гаубица грохнула выстрелом. Но, в отличие от оппонентов, я навёл орудие сразу хорошо. Прямого попадания не состоялось, но водой их обрызгало…

Новые коррективы в прицел — выстрел.

Снаряд разорвался на корпусе корабля, не причинив тому существенного урона. Сука. Естественный разброс великоват, потому что морская качка, потому что хрен его знает, каков настрел на этом стволе, я не морской артиллерист, а самая настоящая сухопутная кордитная крыса с буссолью, ха-ха…

Но за то, что со второго выстрела попал в корпус, удостаиваю себя мысленного поощрительного поглаживания по голове. Молодец, Димитрий! Молодец!

Вражеский артиллерист, как я понимаю, вообще не профессионал. Тут дистанция километров восемь, считай, что оптимальная для обдутых всеми солёными и малосолёными ветрами морских волков. А этот положил второй выстрел с недолётом примерно в два километра. Но если он пристреляется… Надо накидать ему полную жопу алюминиевых огурцов до того, как он это сделает.

— После этого — с р́адиовзр́ывателем! (1) — приказал я.

— Так точно! — козырнул заряжающий, только что дославший обычный снаряд.

Мы движемся по острому курсу к вражескому кораблю, поэтому я беру актуальную поправочку и вновь стреляю по цели.

Снаряд улетает в молоко, то есть в воду, с недолётом в метров сто. Так, учтём.

Снаряд с радиовзрывателем вошёл в казну, я сделал новую поправку, чтобы снаряд прошёл чуть выше корабля. Дистанция на взрывателе стоит девять метров, поэтому у него появляется «окно срабатывания» на высоте до девяти метров над корпусом. Это американские 105-миллиметровые снаряды, должны работать точно и чётко.

Выстрел!

Снаряд полетел по пологой траектории, я уж подумал, что всё, промазал, но нет, он сработал над кораблём, сбив с ног несколько человек. Но это только кажется, что они просто упали. На самом деле, в них попали чугунные осколки, нанёсшие тяжёлые ранения.

— Есть, пута мьер́де!!! — заорал я. — Ещё один р́адио!

— Так точно! — ответил заряжающий и вытащил из ящика правильный снаряд.

Беру поправку на чуть сократившееся расстояние и снова стреляю.

И вновь снаряд пролетел свой отмеренный путь и взорвался над военным кораблём. На этот раз, я засандалил прямо удачно, аккурат над вражеским артиллерийским орудием. Из-за небольшого щитка вывалился какой-то тип — я отчётливо видел это на десятикратном приближении оптики шлема. Как теперь постреляешь, шлюхина ты поросль⁈

Но, вопреки тому, что я видел, артиллерист продолжил вести огонь. Следующий его снаряд взорвался в паре метров от «Олифанта», вызвав керамический хруст чьей-то кирасы. Или шлема — я не знаю, так как не слежу.

— Ещё! — выкрикнул я.

Следующий осколочно-фугасный снаряд исчез в казённике, после чего тут же вылетел по сравнительно точным координатам.

На этот раз, вышло гораздо хуже, потому что снаряд полетел прямиком в корпус, но взорвался, не долетая до него четырёх метров. И, тем не менее, он поразил кого-то на вражеской палубе.

От берега острова отделилось четыре быстроходные лодки, снабжённые двойными двигателями, установленными кустарно. Значит, делают ставку на преимущество в скорости. Ну, оно и правильно, когда речь идёт об очень уязвимых даже для личного оружия катерах. Но на них я тратить своё время не буду…

Четвёртый снаряд с радиовзрывателем я положил куда-то сильно левее вражеского орудия. Снаряд прошёлся осколками, в основном, по палубе, но и от орудия откинуло пару членов расчёта, после чего стрельба по нам прекратилась.

— Вот этих вот мудаков… — указал я на стремительно приближающиеся лодки. — Р́асстр́елять сразу же, как пр́иблизятся на дистанцию действительного огня! У меня есть дела пов… Хотя знаете… Ещё один р́адио, шар́жер́, (2) будь любезен.

Гаубица проглотила новый снаряд, после чего я взял новую поправку и дал выстрел.

В принципе, тут можно было обойтись и без радиовзрывателя. Этот снаряд взорвался прямо перед вражеским орудием, щедро осыпав щиток НАТОвского орудия осколками. Расчёт, вероятно, окончательно умер.

Загудел двигатель военного корабля, они отдали швартовые, после чего дали «Полный задний ход», чтобы попытаться смыться от нас.

Я вижу на их корабле крепления для ракетных пусковых установок. Только вот все они безнадёжно пусты и враг, при всём своём желании, не сможет запулить в нас нечто подобное.

— Огонь! — приказал я.

Уже обычный снаряд упал с сильным перелётом, видимо, из-за ошибочной поправки на радиовзрыватель. Враг паниковал — много бегал по палубе и что-то кричал, если верить часто открываемым ртам.

Я лишил их главного козыря против нас — артиллерийского орудия, поэтому сейчас я могу безнаказанно обстреливать их тем, чем захочу.

И поделом.

Нехрен докапываться до всех мимо проходящих кораблей.

Примечания:

1 — Снаряд с радиовзрывателем — это артиллерийский снаряд, мон шер лектёр, оснащённый радиовзрывателем, обеспечивающий подрыв снаряда на заданной дистанции от цели, без механического контакта с целью или землёй. Достигается это благодаря тому, что взрыватель оснащён радиолокатором, который посылает взрывателю сигнал при достижении предустановленной дистанции. Вот поставили, скажем, дистанцию два метра до цели — снаряд взорвётся ровно в двух метрах до цели. Применяются эти штуки, преимущественно, в зенитных снарядах, артиллерийских снарядах и авиационных бомбах, чтобы обеспечить максимальное поражение живой силы и лёгкой бронетехники противника. В зенитных снарядах радиовзрыватель позволяет слегка снизить критичность неточного прицеливания. Например, если обычным снарядом, для его срабатывания, надо обязательно попасть точно в летящий самолёт, то снаряд с радиовзрывателем сработает даже при пролёте в двух метрах от цели. Снаряд взорвётся рядом и поразит летательное средство осколками. Такие штуки существенно усугубляют положение дел авиации, делая невозможной низковысотную штурмовку, а на средних высотах начинают работать зенитные ракетные комплексы, которые вообще редко промахиваются, а если и промахиваются, то точно не по сравнительно медленным штурмовикам. В классической артиллерии это ноу-хау не особо прижилось, потому что дороже других обычных снарядов, а ущерба наносит не сказать, чтобы прямо на порядок больше, чем эти другие обычные снаряды. Ну и потом оказалось, что наличие излучаемых этими особыми артиллерийскими снарядами радиоволн позволяет формировать ответное облучение, имитирующее отражённый от цели сигнал, что вызовет моментальную детонацию летящих снарядов. Короче, это стало маст-хэв в зенитной артиллерии и в авиабомбах, но и в классической артиллерии это тоже есть. Ведь у папуасов нет средств радиоэлектронной борьбы, поэтому против них снаряды с радиовзрывателями работают великолепно.

2 — Шаржер — от фр. Chargeur — заряжающий или зарядчик.