Траурный эндшпиль

Глава тридцать три. Неравноценный обмен

/14 июня 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна/

— … если всех всё устроит, то это даст тебе целый населённый пункт, полный твоих адептов, но ради этого придётся пойти на определённые уступки, — закончил я.

— Отдельный храм — это даже не обсуждается, — потребовала Ника. — Крупное празднество раз в год, и не в честь Победы, как вы уже делаете, а именно в честь меня. Назовите это праздником Ники.

— Ладно, это мы устроим, — согласилась бабуля.

Совет нардепов проголосовал и дал ей карт-бланш на переговоры со сверхсущностями, оставив за ней последнее слово.

— Взамен я буду даровать вам артефакты, ежемесячно, по десять штук, качеством не ниже необычного, — продолжила Ника. — Ещё я буду благословлять ваше воинство на победы — это придаст храбрости даже трусу.

— Жертвоприношения, — напомнил я.

— Это должны быть трофеи, взятые честным боем, — произнесла богиня и прошла к окну своего капища. — Я хочу, чтобы в моём храме было отдельное хранилище, где будут собираться все добытые трофеи. Можно обставить это как музей, где будут экспонироваться трофеи с тел врагов.

— Тогда это будет музей при зале воинской славы имени богини Ники, — решила бабушка.

— Это будет храм, — вздохнула богиня. — Но, ладно, называйте его, как хотите.

— Священники, надеюсь, не нужны? — спросила Агата Петровна.

— Я буду присутствовать в храме лично, — покачала головой Ника, неопределённым взглядом смотрящая на двор через окно. — Мне не нужны посредники.

Это значит, что она хочет получить персональную обитель, в которой и будет проводить всё своё время. На самом деле, царство мёртвых — это не естественное место обитания для большинства древнегреческих богов. Так-то они жили на Олимпе, но сейчас идти туда нет никакого смысла, ведь устойчивых людских сообществ там нет.

Ракетами дубасили по всем крупным городам, Греции это касалось в том числе. Но в мелких городах проживало очень много потенциальных зомби, поэтому Европу неизбежно захлестнула необоримая волна мертвецов. В таких условиях не может идти и речи ни о каких устойчивых сообществах живых. Чудом будет, если там вообще кто-то выжил. Впрочем, люди всегда отличались повышенной приспособляемостью…

Вообще, я считаю применение ядерного оружия малоэффективным, когда речь идёт о зомби-апокалипсисе. Зомби не надо есть и пить, им всё равно на альфа- и бета-частицы, которые наиболее губительны для живых, поэтому побочный поражающий фактор, которого и боялась больше всего человеческая цивилизация, практически никак не влияет на мертвецов. Гамма-излучение же действует только в эпицентрах, но и оно не гарантирует, что мертвецы будут уничтожены. Бабуля вон пропекает их до хрустящей корочки, хотя ей достаточно мазнуть волной по живому человеку, чтобы ему резко стало не до боя.

— А ещё что-то будет из привилегий? — поинтересовалась Агата Петровна.

— Я изберу среди адептов своих избранных чемпионов, — ответила Ника, отвернувшаяся от окна. — Они будут воевать во славу мою и во имя моё. Они станут костяком воинства, которое сможет блистательно одолевать величайших врагов рода человеческого. Но для этого потребуется время. Бия, тебе сюда нельзя. Мы ведь договорились.

Богиня насилия выглядывала из-за двери в её капище.

— Я просто хочу узнать, когда же они закончат тратить время с тобой и придут ко мне, — ответила она.

— Уйди, — недовольно потребовала Ника.

— Поторопитесь, смертные, — произнесла Бия и вернулась в своё капище.

Ника прошла к своему алтарю и зачерпнула горсть золотых монет, после чего осыпала их обратно, задумчиво глядя на то, как они падают на алтарь и издают приятный уху звон.

— Вы заинтересованы в победах, как и я, — произнесла она. — Так побеждайте.

— Приложим усилия, товарищ Ника, — пообещала бабушка.

— Товарищ? — усмехнулась богиня. — Товарищество предполагает равенство. Мы не равны. Я трачу на вас время только потому, что нахожусь в отчаянном положении. В будущем, когда у меня будет много сил, вашими стараниями и мольбами, я больше не буду заинтересована в том, чтобы откликаться. Но до этих времён ещё очень долго, по человеческим меркам.

Бабуля всё это прекрасно знала, поэтому на лице её не дрогнул ни один мускул.

— Тебе может быть неприятно это слышать, но не хочу, чтобы ты неверно понимала мои намерения, — продолжила Ника. — Это неравноценное сотрудничество, вы будете давать больше, чем я буду отдавать взамен. Просто всегда помни об этом, смертная.

— Я это знала изначально, — ответила бабушка. — И меня это устраивает. Как это устраивает и народный совет.

— Тогда у нас с тобой и твоим народным советом не будет никакого недопонимания, — улыбнулась Ника. — Можете идти к Бие, она уже изнывает от нетерпения.

Мы прошли в соседнюю комнату, где уже стояла Бия, сложившая руки на груди и смотревшая на нас недовольным взглядом.

— Вы уделили ей слишком много времени, — произнесла она. — Больше, чем она заслуживает.

— Не будем обсуждать это, — сказала бабушка. — Давай сразу перейдём к делу.

— Деловой подход, — оценила Бия. — Мне нравится.

— Что ты хочешь и что можешь дать за это? — спросила бабушка.

— Мне нужен храм, размером не меньше, чем у этой зазнайки, — Бия села в кожаное кресло и сложила руки на колени. — Ещё мне нужны воины, которые не будут размениваться на мелочь и не будут стенать о слезинке ребёнка. Ваш гуманизм — это болезнь, поэтому я не хочу видеть в рядах моих карнифексов гуманистов и прочих глупцов.

— Построим тебе идентичный по размерам храм, — пообещала бабушка. — Подходящих солдат найдём, у нас есть такие. Но что взамен?

— Сила… — улыбнулась богиня мощи и насилия. — Страх врагов…

— Звучит как-то слишком метафорически, — произнёс я.

— Ну и артефакты, не более двадцати ежемесячно, но они обязательно будут проклятыми, — добавила Бия. — Какие-нибудь незначительные проклятия, на ваше усмотрение. Например, моё любимое — усиленная кровожадность… Или, если вы хотите быть скучными, то перманентный ущерб коже или волосяному покрову. Или неспособность испытывать эмоции во время использования артефакта — тоже не очень хорошо для меня, но ради вас я на это пойду.

— Праздник? — осведомилась Агата Петровна.

— У меня нет желания терпеть эту ерунду, я не тщеславна, я жестока, — усмехнулась Бия. — Мой праздник — акты насилия и убийства, совершаемые моими адептами. Врагов у вас много, они не закончатся в ближайшие десятилетия, поэтому у нас ещё долго не будет никаких проблем.

— Храм, адепты, — заключила бабушка.

— И жестокие битвы, — добавила Бия. — Много жестоких и кровавых битв.

— Понятно, — вздохнула бабушка.

— Тогда мне пора, а то скучновато здесь, — богиня насилия исчезла.

Мы вышли из капища и направились в ближайшую курилку.

— Не нравится мне эта Бия, — произнесла бабушка, закуривая.

— Она не золотой червонец, — усмехнулся я, усаживаясь на лавку напротив. — Жестокое божество, олицетворение насилия и мощи.

— Понимаю, — бабушка поморщилась. — Но что-то мне подсказывает, что мы с ней ещё получим проблем.

— Возможно, — пожал я плечами. — Особенно с её адептами. Но если она обещает силу, то сила будет.

— Надо ставить храм где-нибудь на отшибе, — произнесла бабушка задумчиво. — Возможно, на юге, рядом с Балтийским заводом. И обязательно огородить стеной.

— Это твоё дело, — ответил я.

— Что скажешь насчёт остальных богов? — спросила бабушка. — Стоит ли иметь с ними дело?

— Кратос — это власть, — вздохнул я. — Он может много дать, но потребует существенно больше. Перс — этот у них особо не котируется, а храм ему не нужен, он уже сам себе воздвиг обелиск на кладбище. Переговоры можешь провести в любое удобное время, он всегда там.

— Стикс? — спросила Агата Петровна.

— Она — божество калибром покрупнее, — ответил я. — Храм нужен больше, дары щедрее, но и давать она будет больше. С идеологической стороны никаких проблем — клятвы. Клятвопреступников никто не любит. Но спрос за это у неё гораздо жёстче. Обычно смерть.

— Понятно, — произнесла бабушка. — А Аид и Персефона?

— Этим двоим, насколько я знаю, и в подземном царстве отлично, — снова пожал я плечами. — Они не нуждаются в каких-то особенных сооружениях, но от жертв никогда не откажутся. Правда, я не знаю, что можно просить у Аида и что может попросить он.

— Ладно, — бабушка бросила недокуренную сигарету в урну. — Надо идти на заседание и докладывать, что я выходила. Вроде бы, настроения по этому вопросу положительные, но люди сомневаются. Много кто не может принять тот факт, что есть боги и… бог. Твои фотографии и видео, кстати, сильно помогли убедить самых упёртых.

То, что я когда-то нафотографировал и наснимал в царстве мёртвых, было передано бабуле и её айтишникам. Они проверили видео и фото на предмет редактуры, удостоверились, что материала не касались грязные лапы монтажёров, после чего начали трансляцию по местному телевидению — такое появилось неделю назад, с трансляцией на что-то около трёхсот телевизоров.

Информация о существовании богов, или чего-то вроде них, разлетелась со скоростью света и сейчас идёт общественное обсуждение. Естественно, это разлетелось и по недобитому интернету, даже проникло на мой канал и тамошние обитатели сразу выкупили, что я как-то связан со всем этим.

Полемика на канале мощная, я вынужден был перевести его на режим «Без уведомлений», потому что сообщения строчат непрерывно, преимущественно в последних трёх моих обновлениях. Ругаются, спорят, отрицают, угрожают — как и обычно в Телеге.

Я дополнительно усугубил всё выкладкой фото красот подземного мира, что добавило мне ещё двести тринадцать подписчиков на канал за сутки. Я настоящая звезда Телеги, потому что ни у кого больше нет такого потрясающего прироста аудитории.

— Это хорошо, что не возникло принципиального неприятия неприятных фактов, — произнёс я.

— Поверь, всегда будут те, кто не поверит или будет как-то рационализировать, пытаясь уместить это в привычный формат бытия, — улыбнулась бабушка. — Сомневающихся будет очень много.

— Да и пусть, — пожал я плечами.

Бабушка ушла в направлении зала заседаний, а я закурил и начал запись короткого ролика для аудитории.

— Доброго дня, тысячи ярких свечей в моей тьме — мои дорогие подписчики! — заговорил я. — Да, это ужасные новости! Вы, наверное, сейчас думаете, что раз боги есть, то все ваши постыдненькие делишки, всё то, что вы уже успели нахеровертить со дня Апокалипсиса — это верная дорога в Ад? И да! Я имею проверенные сведения от надёжных источников, что Рай и Ад существуют. И я сообщаю вам, что праведники уже отправились в Рай, ведь они просто не могли пережить всё то, что происходило последние месяцы, а в Аду очень горячо, но не по тем причинам, которые приходят вам сейчас в ваши маленькие и симпатичные головы!

Делаю паузу на несколько крепких затяжек и задымление объектива камеры.

— А вот мы, те, кто остался, — продолжил я, — обречены на Ад! Да-да, все мы, за то, что уже совершили и скоро обязательно совершим, не заслуживаем никакого Рая! После смерти мы отправимся в подземное царство, где нас встретит Харон, который перевезёт нас через Стикс! А дальше мы отправимся либо к чертям в котлы, либо к древним богам, тем из них, кто дожил до наших дней! Ха-ха! Тем из моих маленьких поганцев, которые сейчас подумали, что можно искупить грехи, раскаяться и после этого вознестись к небесам, я скажу, что вы уже обосрались!

Снова делаю паузу, выдыхаю густой дым в камеру, после чего прекращаю запись.

Как-то монтировать видео я не собираюсь, поэтому лишь использую специальную программу, чтобы слегка поджать размер, после чего заливаю его на канал. Восемь минут сидения на жопе ровно, а затем видео загрузилось на канал и количество его просмотров начало расти буквально каждую секунду.

— Бессмысленно молиться, бог вас не услышит! — начал я новое видео. — Он есть, это правда! Но есть нехилый такой риск, что он даже не понимает наших молитв, ведь мы для него нечто вроде тлей на листе! Вы можете наладить адекватное общение с тлями⁈ Вот и он, скорее всего, не может! Но ему нужны были праведники! Скорее всего, это какой-то эксперимент по выделению правильных тлей, которые нужны ему для каких-то особых надобностей! А остальных он бракует и выкидывает в утиль, где нет больше никакой надежды, никаких перспектив! У него есть, если продолжать метафору с тлями, одна божья коровка, которую у нас зовут то Иблисом, то Шайтаном, то Сатаной, то Люцифером — мы называем его по-всякому. Эта божья коровка тоже в душе не подозревает, что от неё хочет бог, ведь пообщаться она с ним не может, в силу своей простоты, но развлекается, как может.

Закуриваю вторую сигарету.

— Это называют трансцендентностью, — пояснил я, сделав несколько затяжек. — Я знаю это от очень крутого древнегреческого бога, с которым общался лично. Его звать Аидом и он клёвый парень! У него аналогия была, конечно, покруче, но на то он и крутой парень. Он сказал, что древнегреческие боги и Сатана — это козы, бог — это человек, а мы, люди — это гниды в шерсти коз. Так что молитвы, направленные к богу, бессмысленны…

Снова делаю паузу, чтобы поправить волосы.

— Так что не надо тратить время зря! — заулыбался я. — Наслаждайтесь остатками своих никчёмных жизней, ведь все гарантированно попадут в Ад, это неизбежно. Ну, все, кроме меня, конечно же! Ведь у меня связи, я знаю правильный путь…

Останавливаю запись, сжимаю видео и заливаю на канал.

Я до этого говорил, что у меня слишком много комментариев? Вот теперь их по-настоящему много…

— Алло, — набираю я Игоря. — Здоров. Как жизнь?

— Ты с ума сошёл⁈ — заорал парень. — Это всё правда⁈

— Ну, у меня нет в этом сомнений, — ответил я. — Мне кое-что нужно от вас.

— Да что угодно! — заверил меня Игорь.

— Выдёргивай Вадима и вместе готовьтесь принимать заявки, — сказал я. — После следующего видео всё поймёшь. Главное, чтобы вы были на старте. Конец связи.

Завершаю вызов, откашливаюсь и вновь запускаю запись.

Молча и пристально смотрю прямо в камеру, испытующим взглядом, который должен пронизывать душу. Я актёр, поэтому у меня должно получиться просто отлично и достоверно.

Я вижу ваши душонки, сучьи дети, я смотрю прямо сквозь них, я каждый ваш грешок изучаю со скрупулёзностью энтомолога…

— Я знаю правильный путь, — произнёс я. — У меня есть способ попасть не в Рай, но в Элизий. А если повезёт, то можно попасть и в пантеон древнегреческих богов. Но это будет сложно, а может и не нужно. Элизий — это аналог рая, в который можно попасть только при расположении богов. Безмерный покой. Отсутствие забот. Только приятные ощущения. Всегда.

Делаю паузу, чтобы вдумались. Пристально смотрю в объектив.

— Но это надо заслужить, — продолжил я. — И я знаю один способ, но он подойдёт не для всех. Я собираю команду, в которую войдут лишь избранные. От желающих стать избранными мне нужно видеорезюме, в котором должны быть устно рассказаны личные качества, заслуги, а также продемонстрированы сверхспособности, если таковые есть. Ответят каждому. Шлите резюме, я выберу тех, кто мне подойдёт…

Завершаю видео, сжимаю его и закидываю на канал.

Пишу Игорю.

«Фиксируйте каждого, каталогизируйте мне всех кандидатов», — написал я ему. — «И сразу комитетчикам все видео, чтобы внесли всех в базу».

По-настоящему крутые суперы на это не поведутся, скорее всего, а вот середнячки и начинающие — запросто. Это ценнейшая информация в наших реалиях.

У меня сразу же появилось около трёх десятков новых чатов, где «серьёзные люди» хотели пообщаться со мной персонально, а также «чуть менее серьёзные люди» спрашивали, правда ли то, что я говорю.

Вопрос загробной жизни всегда терзал человечество, всю его историю. И конкретный ответ не мог никого обрадовать, просто не мог.

Казалось бы, появление ответа должно было вызвать всплеск религиозности, что должно быть хорошо для богов, но…

Главная проблематика религии в том, что получение ответа разрушает абсолютно всё, на чём основана религия. Главная фишка — паства должна верить, а не знать.

Знание — это совершенно другое. Знание всё разрушает, не оставляя никакого простора для веры. Поэтому религия — это извечный антагонист науки.

Поэтому древнегреческие боги хотят жертв, а не поклонения. Какой смысл от поклонения людей, которые знают, а не верят. Нет, так никуда не годится… Нужно что-то более весомое, что-то, что можно пощупать руками.

— Материальные блага для материальных богов… — произнёс я с усмешкой.

На самом деле, жертва — это символ. Материальный символ поклонения, в котором, почему-то, очень заинтересованы древнегреческие боги. Возможно, такими их придумали мы сами.

А вот бог…

Вспоминаются слова Аида, который говорил, что сначала он подумал, что бог зародился при людях, как все они, но он оказался сверхсущностью другого порядка. Он трансцендентен и самодостаточен, ему не нужны ни поклонение, ни жертвы, ни что-то ещё. Он в стороне и он наблюдает. Всегда.

Наверное, в нас чрезмерно много самомнения, раз уж мы смели полагать, что ему есть какое-то дело до наших жертв и нашего поклонения…

«Начали собирать резюме», — отписался Игорь.

Закончив с хайпом, направился в мастерскую. Надо работать, много работать, ведь коли я соберу себе команду абордажников из самых сомнительных типов этого города, надо будет оснастить их какой-нибудь бронёй. А для этого нужно создать избыток комплектов бронирования. Маловероятно, что у меня получится, но надо стараться.

Антон Борисович сейчас нарезает броневую сталь, которая моей сверхспособностью преобразуется на раз-два, чтобы создать из неё запас комплектов. Броня-то получается очень хорошая, подверженная переделке и подгонке под разные размеры, поэтому смысл в этом тоже есть.

— Ну, здравствуй, мессия, — усмехнулся кузнец, когда я вошёл в мастерскую. — А для кузнецов у тебя в Элизии местечко найдётся?

— Здоров, — улыбнулся я ему. — Возможно, что найдётся. Вообще, я постараюсь договориться.

— Ты сейчас серьёзно? — напрягся Пронин.

— Я честно постараюсь выбить всем лучшие места, но не обещаю, что у меня получится, — вздохнул я.

— Ты сейчас серьёзно, — констатировал он, помолчал секунд двадцать, а затем махнул рукой. — Ладно, давай тогда работать.

/16 июня 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна, Тучков мост/

— Держать их на прицеле, — приказал я. — «Василёк» на старте?

— Всегда, — ответил старлей Талалихин, сегодня находящийся на боевом дежурстве. — Ты собираешься выйти к ним?

— А как иначе? — усмехнулся я.

Выхожу через приоткрытые стальные врата. Впереди полтора десятка живых людей, но по некоторым из них сразу видно, что это суперы.

Выделяется здоровенный детина, ростом не меньше двух метров, кожа которого покрыта тонкими металлическими полосами, как у какого-то супергероя из «Марвел». Не сплошь, как там, а с интервалами где-то по сантиметр-полтора. Между пластинами грубая зарубцованная кожа, что выглядит не очень эстетично. Да что это я? Уродливо выглядит. Но не могу не отметить, что зарезать такого будет непросто, но вот застрелить…

Этот здоровяк вооружён самодельной кувалдой с очень длинной металлической рукоятью. Считай, что это стальное копьё с набалдашником от кувалды, на который надели и примотали арматурой головку кувалды.

Ещё примечательным было существо, одетое в человеческую одежду, но больше ничем, кроме прямохождения, человека не напоминавшее. Головой этот тип походит на какую-то ящерицу, и не только ею, но ещё и скупыми движениями и склонностью крутить обеими глазами независимо друг от друга. На макушке этого ящера загнутые рога чёрного цвета, даже с виду очень острые. Одет в обычную гражданскую одежду, серая рубашка, синие джинсы и серые кроссовки, но на спине рюкзак, а в руках АК-74.

— Вы кто такие? — спросил я. — С чем пожаловали?

— Ты же Псих в маске? — поинтересовался Ящер. — Также известный как Маска, а также как актёр Дмитрий Верещагин?

— Я, — отвечаю я ему. — С кем имею честь?

— Зови меня Ящуром, — ответил рептилоид. — Это — Кувалда, а остальные не особо важны, они — трэш.

Кувалда — это тот здоровенный тип с полосами. А они, как я вижу, не особо долго думали, когда подбирали себе прозвища.

— Трэш — это мусор? — оглядел я остальных членов этой банды. — И им нормально, что ты их так называешь?

— А что они сделают? — Ящур скривил свой большой рот в подобии ухмылки.

— Наверное, ничего, — пожал я плечами. — Чьих будете?

— Маминых и папиных, — ответил Кувалда. — Ты клич дал, что тебе нужны спецы. Мы с Ящуром — те самые, кто тебе нужны.

— Даже не спросите, что надо делать? — усмехнулся я.

— Мы о тебе уже знаем, — сказал на это Кувалда. — Ты крутой делец. Говорят, в родичах с Ядербабкой. Ну и то, что ты сказал — если не сбрехал, то лучше с тобой дружить, чем случайно встретиться в тёмном переулочке.

— Ты правда знаешь, как стать богом? — вмешался Ящур.

— Знаю, — ответил я. — Но это будет крайне сложно. Мне уже обещано богами, а вот насчёт остальных не знаю. Надо договариваться.

— А нахера ты рассказал это всем? — спросил Кувалда. — Это же хабар столетия. Просто стал бы богом и всё. Нахера тебе конкуренты?

— Говорю же, пока что, обещано только мне, — повторил я. — Насчёт остальных не знаю. Надо договариваться.

Самое главное, что мы получили от моего демарша — солидно пополненная база по суперам. Только ради одного этого стоило затевать. Пятьсот с лишним середнячков из Питера и окрестностей, два десятка суперов покрупнее и один очень крутой, но очень непонятный. Я позову его, как представится случай.

— А в чём суть-то? — спросил Кувалда.

— В том, что надо очень сильно понравиться остальным богам, — ответил я. — Я понятия не имею, как у меня это получилось.

— Ну и что ты делал? — поинтересовался Ящур.

— Вернул их к жизни, — пожал я плечами.

— А-а-а, вот оно что… — Кувалда задумчиво почесал свою исполосованную металлом лысину.

— Чем это вас так потрахало? — спросил я. — Выглядите, без обид, не очень.

— Сферы, — ответил Ящур. — Так что, мы вступаем в твой бизнес? Что надо делать?

— У меня есть корабль, — вздохнул я. — Хочу сходить в Европу, посмотреть, что там да как. Ну и пограбить, конечно же, ха-ха.

— Мне нравится этот мужик! — заулыбался Кувалда. — Очень нравится!

— Мы любим грабёж, — покивал Ящур. — Когда приступаем?

— Как закончится ремонт корабля, — ответил я. — Что умеете?

— Сверхбыстрая реакция, — ответил Ящур. — Ну и вот это ещё…

Он вытянул правую руку и из неё вылетел костяной шип, врезавшийся в землю и там по-змеиному зашипевший.

— Ядовитый шип, — пояснил Ящур. — Мощная штука, сам себя иногда боюсь.

— Да, я всё жду, когда он себе член отстрелит, когда ссать пойдёт, гы-гы-гы! — хохотнул Кувалда.

— Иди ты, — отмахнулся от него рептилоид.

— А я — армор, — сообщил Кувалда. — Ну и сверхсилы по самую крышечку.

— Армор — это броня? — уточнил я.

— Она самая, — заулыбался здоровенный супер и постучал себя кулаком по груди. — Пули не берут, даже краску не царапают.

— Чем пробавлялись? — спросил я.

— Да всяким, знаешь ли, — пожал плечами Ящур. — Жить тяжело, но мы успешны. Недавно данж зачистили — неслабо приподнялись и прибарахлились.

— Что за данж? — не понял я.

— В городе их почти не бывает, — усмехнулся Ящур. — Видать, не нравится системе, что такой плотняк народу или ещё что-то ей не так. За городом, короче, возникают специальные места, куда надо спуститься, грохнуть всех, кто там есть, а потом уже получать то, что там есть. Мы жирно приподнялись, скажу тебе сразу. Трэш-старший, покажи бижу!

Сурового вида мужик, явно, не супер, снял рюкзак и вытащил оттуда длинную золотую цепь.

— Не стесняйся, покажи её нашему новому другу! — приказал Ящур.

Подневольный боец подошёл ко мне и протянул цепь, чтобы я разглядел идеограмму.

Название: Узы клятвы

Тип: магическая цепь

Потенциал: эпический

Краткое описание: этот могущественный артефакт ранее хранился в военно-историческом музее Шестого города. Создателем его является Баргем Чарокузнец, знаменитый мастер Четвёртого города, прославившийся парными составными мечами «Кровавый дуэт». В ходе экспансии шестигородцев Четвёртый город был взят штурмом, а все ценности и магические артефакты были переданы на экспозицию военно-историческому музею. Цепь наделяет носителя впечатляющей магической силой аспекта земли, но взамен требует дать суровую клятву. Нарушение данной клятвы влечёт немедленную смерть носителя.

— Не знаем, куда её сдыхать, — пожаловался Ящур. — Вроде и мощно, магия — это ништяк, но как-то ссыкотно брать на себя какую-то клятву. Ну его нах. Ещё потребует, чтобы мужиков шпёхал или говно ел — такого не надо.

— М-да, вот незадача, — улыбнулся я. — Что хотите за неё?

— А тебе оно надо вообще? — спросил Кувалда. — Ты же и так крутой.

— Всегда есть кто-то покруче, — хмыкнул я. — Да и не себе оно, а для других.

— У вас там что, дофига суперов засело? — поинтересовался Ящур.

Угрозы от них я не чуял, это обычные жители постапокалиптического Питера, принявшие правила игры. Не хуже и не лучше остальных.

— Достаточно, чтобы заявлять свои права на город, — пожал я плечами. — А если добавить, что с нами теперь боги…

— С нами боги, гы-гы! — нашёл это смешным Кувалда.

— Мы поэтому и пришли к тебе на поклон, — вновь изобразил улыбку Ящур. — Трэш с нами, мы хоть завтра готовы отправляться, хоть в кругосветку, лишь бы в конце нас ждал…

— … хабар! — закончил за него Кувалда.

— Да, хабар, — покивал Ящур.

— Трофеев будет много, — пообещал я. — Европа не граблена, не хожена.

— Блин, а чё мы сами не догадались туда пойти? — спросил Кувалда у Ящура. — Маска же дело говорит.

— Поэтому у нас я за главного, — будто бы извиняясь, сообщил мне Ящур, после чего перевёл взгляд на Кувалду. — Потому что у нас нет ко-ра-бля! Вот почему!

— Ну, могли бы намутить же, — не стал сдаваться Кувалда.

— А управлять ты им умеешь? — спросил Ящур. — Я вот не умею. Я даже тачку водить не умею, не то что корабль… Ты на моторке нас чуть не утопил к хренам в прошлый раз, а на корабле мы даже из порта не выйдем, с таким гранд-адмиралом Трауном, млять…

— Ладно, не будем застаиваться, — решил я. — У нас есть целая гостиница, где вы все можете устроиться. Я принимаю вас в мой отряд, но с испытательным сроком.

— Во! — показал Кувалда большой палец.

— Мы покажем, что заслуживаем твой выбор, — пообещал Ящур.

— Условия поведения в Коммуне, — заговорил я. — Ни к кому не приставать, в контакт не вступать, к бабам не лезть, никого ни к чему не принуждать и не кидать на полезности. Вести себя прилично, будто не было никакого Апокалипсиса. Провизию будут доставлять по мере надобности — а вы сидите в отеле и ждёте своего часа. К вам будут присоединяться другие ребята, которых я посчитаю достойными.

— Собираешь дрим-тим? — усмехнулся Ящур.

— Типа того, — вздохнул я. — Как накопится полноценный экипаж для корабля и сам корабль будет доведён до ума, мы пойдём в Европу, чтобы забрать то, что плохо лежит.

— Это мы завсегда! — заулыбался Кувалда.

— Тогда заходим на остров, — указал я на врата. — И главное…

— Да? — спросил Ящур.

— … чтобы тихо было.