Ткач Кошмаров. Книга 6

Глава 15

Я мчался над бескрайней гладью океана, и подо мной вода, взрезаемая давлением мого полета, расступалась длинным сверкающим следом, похожим на рану. Вскоре мое восприятие, развернутое на всю возможную мощность, безошибочно уловило три знакомые, могущественные ауры, неумолимо приближающиеся сзади.

Сенк, Элира и старик Шаонар. Все трое. Идеально. Я сбавил скорость, позволив им сократить дистанцию, пока они не оказались в пределах досягаемости не только для чувств, но и для голоса, летя строем чуть позади и сбоку, как стервятники, почуявшие добычу.

— Куда так спешишь, Паук? — донесся до меня насмешливый, пропитанный ядом голос Сенка. Его фигура была окутана легким, но зловещим маревом искаженного пространства, будто смотрел на него через потрескавшееся стекло. — Увидел, что твоя хитрая игра проиграна, и решил сбежать с тонущего корабля, как крыса?

Я обернулся к ним, не снижая скорости, мое энергетическое тело почти не сопротивлялось воздуху, скользя сквозь него, как призрак.

— Узнал кое-что интересное про твоего нового друга, Сенк, — парировал я, мой голос был нарочито ровным, без тени паники или неуверенности. — Понял, что мой изящный план на острове изначально обречен. Зачем мне оставаться и становиться удобрением для местных водорослей, когда ваши нулевые бомбы превратят все, включая мою хрупкую энергетическую форму, в пыль? Предпочитаю наблюдать за этим апокалипсисом с безопасного расстояния.

Сенк громко, с преувеличенной театральностью рассмеялся, и его смех резал ветер, словно тупой нож.

— А как же твой великий план по вознесению целой планеты? Твое личное спасение? Тебе же осталось всего ничего, год от силы, если верить диагнозу! Другого шанса у тебя не будет!

Я тоже рассмеялся в ответ, но мой смех звучал иначе — с холодной, почти безумной, непоколебимой уверенностью, которую я вкладывал в него всеми силами.

— Твой господин, Зер Ган, четыре года назад с таким же апломбом заявил, что мне остался ровно год. И что? Я не только прожил четыре, но и успел кое-чему научиться. С чего ты взял, что у меня нет надежного способа продлить себе существование еще на десять, двадцать или даже пятьдесят лет? — Я намеренно позволил своему голосу звучать все более высокомерно и снисходительно. — В крайнем случае, я просто законсервирую себя. Погружусь в сон, подобный тому, в котором провел последние четыре года. Пролежу так хоть полвека. А за это время, несмотря на все ваши войны и бойни, нужное количество Сдвигов Тверди наберется само собой. Войны приходят и уходят, а практика Потока — вечна. Люди будут практиковать, даже ползая по руинам. Я просто подожду.

Я видел, как его ухмылка дрогнула, сменившись на мгновение напряженной задумчивостью. Он не знал, верить ли моему блефу, не мог проверить его.

Но он понимал главное, ради чего я и затеял этот разговор: сейчас, когда я отрекся от Юлианны и бежал с острова, я был уязвим как никогда. Это был лучший, возможно, единственный шанс убить меня и разом закончить все эти сложные интриги.

Больше не нужно было бы рисковать с нулевыми бомбами и грандиозным взрывом, привлекающим всеобщее внимание. Убей меня — и вознесение Тихой Звезды можно будет продолжать и заканчивать по плану, Зер Ган все равно получит свое сокровище с Феора. Цель будет достигнута без лишнего шума и гигантских жертв.

— Хватит болтать! — проревел Сенк, и его лицо исказила чистая, неподдельная злоба. Он махнул рукой своим спутникам. — Элира! Шаонар! Кончайте с ним! Сейчас же!

Их ауры вспыхнули с новой, сокрушительной силой, пространство вокруг них затрепетало, готовясь к координированной атаке, которая должна была раздавить меня.

Но в тот же миг, прежде чем их сложные техники успели полностью сформироваться и обрести направленную мощь, я резко, с рывком, который заставил бы содрогнуться от перегрузки даже мастера Раскола Земли, ускорился. Я превратился в едва заметную сверкающую точку, стремительно удаляющуюся к линии горизонта, оставляя их позади.

Я мчался сквозь небо, как живой снаряд, оставляя за собой длинный, мерцающий шлейф. За моей спиной взметнулись два гигантских крыла, сплетенных из тысяч сияющих энергетических нитей, каждая из которых вибрировала с невероятной частотой.

Они не хлопали, а прорезали воздух, создавая передо мной зону разрежения, которая тянула меня вперед с чудовищным, все нарастающим ускорением. Но мои преследователи, три мастера Проявления Жизни, не собирались сдаваться.

Сенк, казалось, играл с самой физикой. Его тело теряло очертания, превращаясь в черный, стремительный след, который не летел сквозь пространство, а скорее мгновенно перескакивал из одной точки в другую, оставляя за собой полосы поглощенного света и искаженного воздуха.

Элира парила на гигантском, послушном ей вихре. Вокруг нее кружились невидимые глазу, но ощутимые для моего восприятия лезвия сжатого до твердости алмаза воздуха, а сам ветер служил ей попутным течением, обтекая ее фигуру плавным, но невероятно быстрым потоком.

Старик Шаонар использовал что-то отвратительное, древнее и пахнущее жертвой. Его бледная кожа покраснела, как раскаленный металл, а из пор выступила легкая, едкая дымка пара, пахнущая медью, старым железом и пеплом.

Его аура вспыхнула коротким, но ослепительным багровым светом, а скорость возросла в разы, словно он сжег часть собственной жизненной силы ради этого рывка, но было очевидно, что он мог повторять это снова и снова без остановки.

— Не уйдешь, Паук! — проревел Сенк, и его голос донесся до меня будто из самой тени. Из сгустка чистой тьмы, материализовавшегося прямо на моем курсе, вырвался поток черных, похожих на жидкую смолу кинжалов. Каждый из них тянулся к моему энергетическому телу, стремясь не просто пронзить, а прилипнуть и разъесть его структуру.

Я мгновенно создал перед собой вогнутый веер из сотен переплетенных нитей, каждая из которых была заряжена сложным комплексом Буйств.

Черные кинжалы, коснувшись этой подвижной сетки, отскакивали в стороны, как град от наклоненного оконного стекла, но кинетический импульс от их массовой атаки ощутимо встряхнул меня, слегка сбив с курса и заставив потерять скорость.

Следом, используя эту заминку, налетела Элира. Она не стала метать что-то осязаемое. Она с резким жестом сжала воздух в пространстве прямо передо мной, создав невидимый, но невероятно плотный и внезапный барьер.

Я едва успел рвануть вверх, ощущая, как силовая волна бьет мне в грудь. Мои крылья-нити на мгновение сложились, перестраивая конфигурацию, чтобы стабилизировать меня, и я снова рванул вперед, чувствуя, как драгоценные метры дистанции тают.

Шаонар атаковал проще, почти примитивно, но от того не менее опасно. Он просто выстреливал в меня компактными, раскаленными добела сгустками сконцентрированного кроваво-красного Потока.

Эти шары, похожие на миниатюрные солнца, не преследовали цель, они летели по прямой траектории, но чистая мощность, заключенная в них, была такова, что даже близкий разрыв мог вызвать каскадный сбой в моей энергетической матрице.

Мне приходилось постоянно, безостановочно маневрировать, петлять, описывать немыслимые зигзаги, а мой собственный полет, изначально рассчитанный на прямую скорость, превратился в извилистый, непредсказуемый путь, что неизбежно замедляло меня.

Я парировал, уворачивался, использовал Буйства рассеивания, чтобы ослабить плотность их атак, Буйства искажения, чтобы их смертоносные техники пролетали мимо, Буйства упругости, чтобы отскакивать от энергетических барьеров Элиры, как мячик.

Каждое такое действие, каждое мгновенное перестроение узора моих крыльев отнимало кроху силы и доли секунды, и в сумме это создавало постоянное, изматывающее сопротивление, которое не позволяло мне оторваться по-настоящему, несмотря на то, что на прямой я определенно был бы быстрее.

Они вились за мной, как три свирепых, неумолимых шершня, осыпая меня градом разноплановых, смертоносных техник, вынуждая тратить ресурсы на защиту, а не на бегство.

Так мы летели почти час, проносясь над бескрайними, безжизненными водными просторами, пока на самом краю горизонта, наконец, не показалась тонкая, темная полоса суши.

Спустя еще пару минут я уже мчался над быстро мелькающими внизу лесами и холмами, мысленно сверяясь с картой, отпечатанной в памяти. Дассия.

Мы были над территорией этого морского государства, всемирно известного своими исследователями. Его столица промелькнула вдалеке, лишь россыпью тусклых огней на темнеющем горизонте, словно рассыпанные бусины.

Я не снижал скорости, мои энергетические крылья вибрировали, выжимая из воздуха последние метры в секунду. Моя цель была дальше, в самом сердце этой страны.

— Он что, совсем с ума сошел? Куда он нас ведет? — донесся до меня возглас Элиры, но я уже был далеко впереди, и ее слова утонули в реве ветра.

Еще полчаса бешеной гонки, и впереди, в сердце заснеженного горного хребта, показался тот самый комплекс. Секретная военная база Дассии, вмонтированная прямо в скалы.

Место, которое я нашел годы назад во время своих скитаний, тщательно замаскированное под горные структуры и защищенное мощнейшими Буйствами сокрытия. По моим старым, но точным данным, здесь хранился запас из тридцати с лишним нулевых бомб.

Я резко затормозил, зависнув в воздухе прямо над центром базы, над главным командным бункером. Почувствовал, как сзади нарастают три чудовищные, ничем не сдерживаемые ауры моих преследователей.

Они были всего в минуте позади, их гнев и решимость были почти осязаемы. Времени на раздумья, на сомнения или на тонкую работу не оставалось.

Я закрыл глаза на долю секунды, снимая все оставшиеся ограничители. Внутри меня открылись шлюзы, и сила уровня Ростка Фантазии, чистая и неразбавленная, хлынула наружу беспрепятственным, бушующим потоком, наполняя мое энергетическое тело до краев.

Затем я поднял руки и развел их в стороны, как дирижер, готовящийся к финальному аккорду симфонии разрушения.

Из моего тела вырвался не направленный поток, а целая всепоглощающая буря. Сотни тысяч, миллионы сияющих энергетических нитей, каждая толщиной с паутинку, но невероятно плотная и прочная, устремились к земле веером, похожим на раскрывающийся хвост фантастической птицы.

Они не были атакой в привычном смысле. Они были вторжением. Паутиной, которая должна была опутать все и вся, подчинить себе каждый квадратный сантиметр этой базы.

Нити пронзали многослойные бетонные укрепления, взламывали стальные двери, игнорируя любые физические преграды, как призраки. Они проникали в вентиляционные шахты, в глубины бункеров, в герметичные хранилища с боеголовками.

Они опутывали каждого застигнутого врасплох солдата, каждого техника, каждого офицера в командном центре, мгновенно обездвиживая их плотным, но не причиняющим вреда коконом, полностью блокируя любую возможность сопротивления или передачи сигнала.

Преследователи догнали. Их атаки начали методично долбить по моему защитному барьеру, сотканному из переплетенных нитей.

— Держи его! Не дай уйти! — донесся яростный, почти животный вопль Сенка, и сквозь барьер я видел, как его тенеподобная форма пульсирует от злобы.

— Щит долго не продержится, — холодно, без эмоций, констатировала Элира, и я мысленно, скрепя сердце, с ней согласился.

Ее анализ был точен. Баланс мощи был не в мою пользу.

Мне нужно было найти их быстро. Очень быстро. Каждая секунда стоила мне драгоценной энергии. Я раскинул внутри базы свою сеть — и там, в самом сердце укрепленного комплекса, в усиленных бункерах тридцать с лишним массивных, удлиненных объектов, от которых веяло леденящей душу, абсолютной пустотой.

Нулевые бомбы. Они были похожи на громадные металлические сигары, испещренные мерцающими руническими письменами, которые активно подавляли любую энергию Потока в непосредственной близости.

— Нашел, — прошептал я про себя, и мои нити, игнорируя ослабляющий эффект рун, уже двигались к цели, как змеи, огибая механические заслонки и физические преграды.

— Он что-то творит на базе! — крикнул Шаонар. — Останавливай его, Сенк! Он что-то задумал с их арсеналом!

Их атаки удвоились в ярости и мощи. Мой трехслойный барьер из переплетенных и усиленных Буйствами нитей, способный выдержать прямое попадание снаряда осадной потоковой пушки, затрещал по швам.

Волна сконцентрированной, пожирающей свет тьмы Сенка впилась в него, как раскаленный клинок в лед, а следом воронка из сотен невидимых, но острых как бритва лезвий сжатого воздуха Элиры принялась буравить и разрыхлять образовавшуюся брешь.

чувствовал, как с каждым новым ударом моя защита катастрофически истощается, как нити рвутся одна за другой, высвобождая ослепляющие короткие вспышки рассеянной энергии, которая больно отдавалась в моем ядре.

Мои щупальца тем временем уже были там, внутри хранилища. Они обвили холодные, отполированные до зеркального блеска корпуса бомб. Раздался оглушительный, скрежещущий визг рвущегося металла и треск ломающихся креплений, где-то вдалеке донеслись приглушенные крики солдат.

Тридцать четыре громадных объекта сорвались со своих платформ и, протащенные через все этажи базы, вырвались на поверхность. Я почувствовал их мертвую, неестественную тяжесть, странную и подавляющую, даже сквозь плотную энергетическую оболочку моих нитей.

Рывком развернувшись в воздухе и собрав остатки щита в единый кусок за своей спиной, я рванул прочь, таща за собой на буксире смертоносный груз.

В этот самый момент то, что оставалось от моего основного щита, не выдержало. Барьер из нитей рассыпался в сверкающую, медленно оседающую пыль под сокрушительным комбинированным ударом.

Остатки атаки Сенка, темная, разъедающая все живое субстанция, и несколько запоздалых, но невероятно острых лезвий сжатого воздуха Элиры пронеслись сквозь то место, где я был секунду назад, и все же настигли меня, достигнув края моего энергетического тела.

Боль. Острая, жгучая, но отдаленная, словно происходящая не со мной, а с кем-то другим. Не та знакомая мышечная боль, к которой я привык в своем старом, физическом теле, а нечто иное, фундаментальное — ощущение насильственного разрыва самой ткани моего существа, потери структурной целостности.

Если бы мое тело было плотью и кровью, комбинированный удар такой мощности вывернул бы внутренности, сломал позвоночник, разорвал легкие и артерии. Я бы истекал кровью, захлебываясь ею, навсегда оставшись лежать на пыльной земле этой проклятой базы.

Но у меня не было ни плоти, ни крови. Была только энергия, собранная в сложную форму, имитирующую человеческое тело. Удар не пролил крови, но прошел сквозь меня, вырвав сгустки сияющей, когерентной материи, из которой я состоял.

Контуры моего тела поплыли, стали прозрачными, нечеткими, как изображение на плохо настроенном экране. Рука, в которой я мысленно удерживал нити с бомбами, на мгновение распалась на мерцающие, неуправляемые частицы, прежде чем я судорожным, затратным усилием воли собрал ее обратно, чувствуя, как связь с грузом ослабевает.

Я ощущал, как моя сущность теряет стабильность. А потеря стабильности будет означать смерть.

Отлетев на достаточное расстояние от базы, я резко развернулся в воздухе, замирая лицом к лицу с приближающейся угрозой. Они неслись на меня, оставляя за собой три отчетливых, разноцветных шлейфа — клубящуюся, поглощающую свет мглу Сенка, вихревой, закрученный в спираль след Элиры и кроваво-багровый, пахнущий жженой плотью поток Шаонара.

— Держи его! Он остановился! — проревел Сенк, и его фигура из сгустка тени на мгновение обрела четкие очертания.

Одной мыслью я отправил одну из нулевых бомб им навстречу. Тяжелый, инертный цилиндр из темного металла, опутанный моими сияющими нитями-поводками, полетел прямо в центр их строя.