Там, на той стороне

Глава 19

ГЛАВА 19

I

— Черт возьми, сынок! — воскликнул Николас Эйверитт, закинув на плечо автомат АК-47. — Ты ж сказал, что закрыл ворота?

— Я разве так говорил?

— Так и есть, — сказал старик. — Я спросил, ты же закрыл ворота, Джонни-бой? Ты ответил, что да, мол старина Ник, конечно, я их закрыл.

— Я думаю все было по-другому, — возразил Джонни.

—Да плевать я хотел, что ты думаешь, — прервал его Николас. — Ты хоть представляешь, что будет, если эти твари придут в город?

— Не особо.

Нога у Джонни все еще болела, и он морщился всякий раз, как на нее наступал. И она заботила его больше, чем воображаемые чудовища. То, что помимо старика в лечебнице кто-то был еще, в этом он не сомневался, но уж верить в выдуманные сказки он не намерен. Спасибо, сами не дураки.

Старик сплюнул на землю.

— Да что с тобой говорить, сопляком. За такие проделки в мое время здорово получали. Хотя какой там получали… сразу расстрел. Без суда. Вот такие времена были, сынок. Жесткие, но справедливые.

— Вы лучше скажите как я буду спускаться, — проговорил Джонни, выставляя вперед израненную ногу.

— Во дворе есть служебный лифт, — проворчал мужчина. — Пошли.

И он зашагал, быстро, видимо нарочно, чтобы Джонни еле за ним поспевал.

А он уж как мог, хромал, вскрикивал, но старался изо всех сил не дать ему удовольствия оказаться там первым и глядеть на него с презрительной усмешкой.

— Купер, знаешь где живет? Там же где и раньше или переехал? — спросил Николас Эйверитт через плечо.

«Будто я знаю где он жил», — подумал Джонни. Но вслух сказал другое.

– У него свой дом где-то на Эдвард Смит. — И зачем-то добавил: — Ходили слухи он с женой развелся.

— Значит там же, — заключил старик. — Сукин сын небось, так и живет с мамой.

— Говорят, он похоронил родителей.

— Даже так? — удивился Николас Эйверитт. — Вот же время летит…

Он похоже немного успокоился, потому как замедлил ходьбу и поравнялся с Джонни.

— А расскажи-ка мне сынок одну вещь. Мать то твоя отчего ж умерла, если не секрет? Не хочешь отвечать, твое дело, я не стану пытать.

Для Джонни это было неожиданным вопросом. Кажется, за всю жизнь его спросили лишь однажды.

– Да нет никакого секрета, — ответил Джонни и посмотрел на темное небо. Он часто смотрел туда и представлял, как откуда-то сверху на него смотрит мама и улыбается, обычно он махал ей, но сейчас постеснялся.

— У нее был рак, — ответил коротко Джонни.

— Хреново, сынок. Весьма хреново… терять близких, а ведь я знал ее, не лично конечно, — сказал старик и Джонни на секунду показалось, что он улыбается.

— Знали? И откуда?

— Тебе папаша такое точно бы не рассказал. Мой Фрэнни в нее по уши влюблен, стихи ей любовные писал, да в шкаф прятал, между книгами, думал никто не заметит. Он так часто делал, что нужно заныкать, пихнет, думает никто не видел и ходит довольный. Да только, мне в тот день страсть как захотелось почитать, а ему, нет бы в какую-нибудь энциклопедию запрятать. Беру я значит, этого… Джека Лондона, Мартин Иден, читал такую? Я неделю после нее ходил сам не свой.

— Неа, — сказал Джонни. — Да вот только папаша-то мой, рассказывал, что увел у мистера Эйверитт мою маму.

—Прям так и рассказал? — удивился старик.

Джонни утвердительно закивал.

— Лучше бы он тебе другое рассказал…

— Например?

— Что надо двери за собой закрывать, — сказал Николас Эйверитт.

— Черт, вы опять за свое. Ну откуда я мог знать, что так нужно было сделать? Повесили бы табличку, не знаю… про мины же вы умудрились нацепить.

— Так она и висит, чтобы такие любопытные сосунки как ты, тысячу раз подумали, прежде чем сюда совались. Еще и замок вскрыл… тебе Джонни-бой, не в полиции надо работать, а квартиры грабить.

— Да ладно вам, мистер Эйверитт, — сказал Джонни.

— Черт возьми, и называй меня уже просто Ник, — сказал старик.

— Без проблем, Ник, — ответил Джонни.

Когда Ник наконец остановился, они уже были почти на спуске холма, он сдвинул с места крупный камень и стер ботинком насыпанную грязь, что скрывала под собой квадратный люк. Он включил налобный фонарь и ослепил им Джонни.

— Вот мы и пришли. Теперь дело за малым, нужно поднять эту хреновину.

— А как остальные люди поднимались? Тоже через этот люк?

— На подъемнике, — ответил Ник. — Его понятное дело демонтировали. А вот этот лифт нет, — произнес он надрывно, поднимая крышку. Джонни поспешил на помощь и уже общими усилиями они выдернули ее наружу.

— Ну и тяжелющая, скотина, — проговорил он задыхаясь. — Ладно… ты давай полезай, а я тебе уж подам остальное.

Джонни недоверчиво глянул на мужчину.

– Чего? Не доверяешь мне? Ну и ссыкун же ты Джонни-бой. Отец у тебя таким не был.

— Да отец всю жизнь и делал, что только бухал, да винил мать во всем, а когда она умерла, то переключился на меня, — выдал неожиданно Джонни. — Ой, — добавил он в конце.

—Все нормально, сынок, — одобрительно произнес Ник. — Жизнь часто дает пинки под зад. Думаешь, мне не хотелось красивой жизни? Думаешь, что я мечтал после вьетнамского ада, по-другому не назовешь, провести всю жизнь в этот сраном доме? Н-е-е-т! Но я знал, что нужен Фрэнни, что если не построю этот забор, не стану охранять город от тварей всю свою жизнь, то не смогу сохранить тех, кого я любил.

Он сел над краем люка.

—Такая уж у нас судьба сынок, отдуваться за всех.

Ник проворно спрыгнул вниз. Послышался мягкий стук, затем голос:

— Все ровно, сынок! Твоя очередь.

Джонни передал ему мешки, затем аккуратно опустился, повиснув на руках и спрыгнул.

— А-а-а-а! — закричал он от боли.

— Терпи, Джонни-бой, терпи. Эта зараза еще не скоро у тебя заживет, сделана на совесть, — приободрил его Ник.

— Ну спасибо за теплые слова. — проговорил Джонни приложив руку к ноге. — Мне вот интересно, а что находится в подвале?

— В подвале? Там сынок, эти твари живут. Я как-то раз дверь приоткрыл, а одна как набросится, на меня. Пасть свою раззявит, глазища будто неделю не срала. Благо, день был, они на улицу не суются шибко, пустил пару очередей с автомата в упор, она завизжала, зачавкала, свинца налопалась, и обратно. Я в тот же день трясущимися руками заколотил вход и замок огромный повесил. Можно, конечно, туда спуститься и на лифте, какая-то из кнопок точно приведет прямиком к ним, но кто в здравом уме станет проверять, верно?

— Если все это правда… все что вы сказали…, то это ужасно, — произнес Джонни.

— Эх, Джонни-бой, хотел бы и я в это не верить…

Николас Эйверитт нащупал рычаг и перевел его в другое положение. Раздался скрип, загорелся свет, а затем мягкий женский голос проговорил через динамик, закрепленный над головой в углу.

— Всем сотрудникам, необходимо соблюдать осторожность при спуске и подъеме. Убедительная просьба держаться за поручни. Оставайтесь на своим местах до полной остановки лифта.

— Я назвал ее Руфь. Сколько мы с ней уже путешествуем, а ей все не надоест болтать одно и тоже. Видишь? — проговорил Ник, указывая на мерцающий индикатор спуска. — Заигрывает со мной.

— Вам бы в люди, — посоветовал Джонни.

То, что он, Джонни, странный, он это осознавал, ему даже пришлось свыкнуться к нападкам со стороны Марка, но это не исключала того, что он козел. Джонни никогда не гулял, все свободное время посвящал книгам по криминологии, читал про психологические портреты преступников, его целью было поступить на службу в ФБР. Об этом не знал никто, потому что он представлял, какой будет реакция. Но оказалось, что есть и еще страннее. Для него, это оказалось целым открытием.

— Да шучу я, сынок. — сказал Ник. — А ты все за чистую монету.

Ник опустил автомат дулом вниз и подтянул ремень.

—Вы что, прямо так и пойдете по улице? — спросил Джонни, когда лифт остановился.

—Всего хорошего, — проговорила Руфь и закрыла за ними двери лифта.

— Почему бы и нет, — ответил мужчина. — Есть одна тропа в обход города, но нам все-таки придется пройтись по центру.

Он прикрыл вход сухими ветками.

Джонни огляделся. Вокруг была сплошная темнота.

— Где это мы? — спросил Джонни. — Может у вас найдется для меня фонарь?

— Поищи в мешке, — посоветовал Ник. Он посветил для Джонни, пока тот искал.

— Мы с тобой на другой стороне холма, сынок. А под ногами уже Невада. Пол часа ходьбы по пустынной местности, и мы в Уэллстоне.

Джонни надел фонарь, как это сделал Ник, и они двинулись в путь.

— Вы уже придумали, что скажете мистеру Куперу?

— Я то? Сначала, плюну ему в рожу, двину раз другой, а уж потом стану вопросы задавать.

— Почему вы так уверены, что он виноват в смерти вашего брата, если не видели убийцу? Я не защищаю его, он засранец редкостный, но, чтобы кого-то убить… мне кажется Купер на такое не способен, кишка тонка.

Ник покашлял, видимо свежий холодный воздух, к которому он не привык, саднил легкие. Он вытер рот платком, сделал глоток из фляги и только потом ответил:

— От Купера остался только его внешний вид, остальное это уже наполненная червями, прогнившая кукла, которую дергают за ниточки. Не зря он мне с самого начала не понравился, вечно озирается, чего-то боится. Этот страх и довел его.

— Если и так, что мы ему предъявим? У нас нет ни единого доказательства.

— У меня найдется, одно. Надгробие моего брата. Послушай, сынок, сними ты уже свои розовые очки и посмотри вокруг на людей. Одни сходят с ума, другие спиваются, еще кто-то умирает. Вот, во что превратился некогда славный и дружный Уэллстон. А что ты скажешь родителям Сэнди Колман? Хотя скорее и их уж нет в живых. Или решишь, что и это все выдумки? Тело ее так и не нашли. Если тебе интересно, загляни в участок, в комнату с уликами. Там есть полка с нераскрытыми делами. Ты не знал, что такая существует? Скажи спасибо Куперу. Не думаю, что там могло что-то прибавиться, но одно дело все же есть. По правде, наш папаша тоже понимал, что в исчезновении Сэнди, что-то нечисто, но это были всего лишь догадки.

— А зачем вы пошли в лечебницу?

— Думал, тебе об этом расскажет Купер, да только вот нам пилить еще порядком, так что придется мне.

Ник вздохнул.

— Я бы не отказался сейчас, от пива.

— Мой отец пьет его литрами, не видит и дня без банки холодненького, можем заглянуть как-нибудь, — предложил Джонни.

Он представил его сейчас спящим на диване, сам-то он ни за что не поднимется наверх. Рядом валяются пустые банки, а по телевизору очередная мисс «Хочу много денег, но не знаю ни одной мелодии», пытается стать популярной в своем родном Миннеаполисе.

— Фрэнни перестал дружить с Робертом Купером, как и твой отец, — начал Николас Эйверитт. После того случая, они старались его всячески избегать, но его не переставали мучить кошмары. Он подрывался среди ночи и орал как полоумный. Глаза ни хрена не видят, слезы ручьем. Родителей вызвали в школу, по поводу его успеваемости… словом, все пошло через одно место. А он ничего с этим поделать не мог. Ему постелили в моей комнате и теперь уже я не спал до утра. Слушал его завывания. Та неделя тянулась для меня словно я провел ее, сидя голой задницей на раскаленной плите.

— Ник, — позвал меня Фрэнни, когда я сидел на крыльце дома и курил после рабочего дня. С ним стоял Джонни, твой отец, но не рядом, а словно прятался за него. Я подвинулся и пригласил их присесть. И вот, передо мной сидят двое мальчишек, по-другому их не назовешь, глаза, опухшие от слез, под ними темные круги, оба воняют детским потом, а волосы, словно их намазали жиром и торчат во все стороны.

— Ты давно был в душе? — спрашиваю я Фрэнни.

Мальчик задумался. — Последний раз… как пропала Сэнди, — ответил он. А прошло почти… дай вспомнить… около десяти дней точно.

— Так не годится, — говорю я. Сходи хорошенько помойся, а потом поговорим.

— Я не могу… Ник, и как заревет, а Джонни вместе с ним. Сидят, голосят во все горло, хорошо дома никого не было.

— Ну все, будет вам, — я похлопал по плечу Фрэнни и попытался все уладить. Пол часа их успокаивал! Никакие уговоры не помогали. И тогда я говорю им.

— Не хотите пива?

Ребята притихли, смотрят друг на друга, но не отвечают. Я молча принес пару банок. — Пшик! Вскрыл одну и сделал глоток. Сидят, слюной давятся, но молчат.

— Держи, — протянул я брату. Он глотнул, поморщился, отрыгнул и засмеялся. А Джонни и уговаривать не пришлось, следом за Фрэнни присосался к банке, что мне пришлось у него ее отрывать.

— Только родителям ни слова, поняли? — Они охотно закивали.

— Так вот, кого я должен благодарить за счастливое детство, — проговорил Джонни Рассел младший.

— Даже с одной дозы не стать наркоманом, — возразил старик. — Короче, это неплохо развязало им язык.

— Роб хвастался, он и сейчас так делает, только я его не слушаю, что теперь может все что угодно, — сказал Джонни Рассел старший. — Он говорит ужасные вещи, про Сэнди и смеется. Говорит, что видел, как она умирала, а ему понравилось. А еще… он ходит в тот дом на холме.

— Зачем? — спросил я.

— Он говорит, что теперь все его друзья там, а мы мелкие и трусливые щенки, — добавил Фрэнни.

— А может нам навестить вашего старого друга? — предложил я.

— Н-е-е-е-т! — сказали они как в один голос. — Тебе никто не поверит, потому что когда кто-то из взрослых смотрит на его, то Роб становится сразу таким паинькой, сидит ручки сложил, ну прямо мальчик-ангелочек, даже миссис Паттерсон говорит, брать с него пример. А когда никто не видит, то корчит нам рожицы и показывает всякие плохие вещи.

И в тот день у меня созрел план, прогуляться до холма, — произнес Николас Эйверитт и умолк.

— И все? — удивился Джонни. — Вы так и будете рассказывать все по частям? Я словно сериал смотрю, каждый раз, надеюсь, что эта серия будет последней, но нет, у вас есть еще.

— Не все сразу, Джонни-бой, — ответил Николас Эйверитт. — Перевари пока это. Лучше посмотри туда.

Джонни увидел огни Уэллстона.

– Не могу понять в какой мы части города.

— Это завод отходов, через него ближе всего до центра, — сказал Ник. — Народу в вечернее время здесь не особо, проскользнем незаметно.

— Зачем, вообще, прятаться? — поинтересовался Джонни.

— Затем, сынок, что Роб за мою голову, что угодно отдаст, да только сунуться на холм он не решается. А тебе хватило смелости.

Джонни прошелся между грузовыми машинами для перевозки мусора, от них тянуло сырым мясом. Он заткнул нос, а старик лишь заулыбался. У настежь открытых ворот было пусто, в сторожке горел свет, но никого не было.

— Может на обход пошел, — предположил Ник.

Они проскользнули мимо и вышли на одну из улиц. И здесь они не встретили никого.

— Тебе не кажется это странным? — спросил старик. — Еще и десяти нет, а людей как корова языком слизала.

— Я тоже стараюсь в это время быть дома, — ответил Джонни. — А в этом районе я вообще первый раз, не люблю шляться по улочкам, так ведь можно и на неприятности нарваться.

— На Эдварда Смита значит, — произнес Николас Эйверитт, не слушая Джонни. — Дай-ка подумать. А дом не помнишь?

— Кажется, сорок второй, я был там лишь раз, с Наоми.

— Что за Наоми? — тут же спросил Ник.

— Черт! Точно… Наоми! Я должен ей позвонить. Нам нужно найти телефон.

— Стой-стой! Сынок, объясни сначала, кто такая, эта твоя Наоми.

— Помощник Купера, но он ее отстранил после того, как она пыталась провести свое расследование по делу Кэмпбелла.

— Да у вас, я смотрю, революция намечается, — произнес Ник. — Позвонишь от Роба. Тем более, что мы уже вот-вот будем. А что… та Наоми, красивая, сынок?

—Вам-то какое дело? — произнес Джонни безразличным тоном.

-— Да никакого…, — он хмыкнул. — Но бьюсь об заклад, пару любовных писем ты ей все же написал.

Джонни не ответил.

Улицы были пустые, а в домах темно.

«Что за чертовщина», — подумал Джонни.

Может это как-то связано с сегодняшними похоронами мэра. Да только они уже были на улице Эдварда Смита минут с десять, а за это время не проехало ни одной машины. И мертвая тишина.

Вот сейчас Джонни стало по-настоящему жутко. Ему казалось, что и воздух пронизан чем-то зловеще-прохладным, и небо слишком уж темное, и собственные шаги доносились до него чересчур громко.

— Теперь и мне так кажется, — проговорил Джонни.

— Не буду врать, это чертовски заставляет мои яйца сжаться до размеров колибри. Обычно я стараюсь избегать этих мест, из-за кучи людей, даже ночью, но теперь мне не по себе от их отсутствия.

Николас Эйверитт скинул автомат с плеча и щелкнул предохранителем.

— В вещмешке есть пистолет, тот самый, что я привез с Вьетнама, самая лучшая штуковина, которой мне довелось пользоваться, ну помимо Калашникова, к нему у меня особенная любовь. Ты же умеешь им пользоваться?

Джонни достал пистолет, повертел в руках, заглянул в дуло, проверил магазин, затем прицелился.

— Пистолет, «Браунинг Хай-Пауэр». Производство Бельгия, — он потряс его. — Вес, чуть меньше двух фунтов. Магазин на тринадцать патронов, хорошая вещь, хватит и одной пули, чтобы убить с расстояния двадцати футов.

— Окей, был не прав, Джонни-бой, — произнес Ник поднимая руки. — И где ты всему этому понабрался? В полиции стажеров такому не учат.

— Учился на криминалиста, изучал баллистику и еще люблю копаться во всяких таких штуках, только видимо все зря, — ответил Джонни.

— Все — это когда на твоей ноге висит бирка, а мы только начинаем, сынок, — ободряюще сказал Николас Эйверитт и похлопал по спине Джонни. — Как думаешь, с какой стороны его дом?

Джонни осмотрелся, если в прошлый раз они ехали оттуда… он посмотрел направо, а дом Купера был по их стороне, значит…

— Нам сюда, — скомандовал Джонни и перебежал улицу, не обращая внимание на покалывание в ноге, он старался так себя убеждать, хотя каждый сделанный шаг заставлял его думать, что из его ноги все еще что-то торчит.

Красная крыша, ухоженная лужайка, на входе глиняный гном с табличкой «Добро пожаловать». Криво припаркованная Шевроле Сильверадо с открытой водительской дверью, которая издавала короткий монотонный электрозвук.

Николас Эйверитт надавил стволом автомата на дверцу и захлопнул ее. Он показал Джонни знак, приложив указательный палец к губам. Дверь в дом не заперта, но тем не менее ни за ней, ни в окнах, не горел свет.

Наверное, так обрадовался смерти Фрэнсиса, что не удержался и напился после похорон. Он раньше никогда не задумывался какой жуткий у него босс. Скорее всего, потому что для Джонни, мистер Купер был недосягаем, а для шерифа он слишком мелко плавал, чтобы его замечать. Кто он, по сути, такой? Стажер… Да мало ли таких стажеров побывало у них в участке. С Джонни возилась всегда Наоми, за что он благодарил небеса. Было в ней что-то такое, из-за чего хотелось следовать неотступно. И он сейчас не о ее крепких бедрах… некий невидимый внутренний стержень, что по всей видимости заметил в ней и Купер, раз уже в столь молодые годы она занимала неплохую должность. Даже Марк, хронический раздолбай и подстилка шерифа, по мнению не только Джонни, считался с ее мнением.

Ник встал у входной двери и показывал ему знаки. Джонни ничего из этого не понимал.

— Я показываю тебе заходи, а я тебя прикрою, — полушепотом сказал Николас Эйверитт.

Все эти его военные штучки, он и вправду, словно стал вечным узником и жертвой политических распрей. До мозга костей пропитанный запахом свинца и крови. И фразочки у него: — Все ровно, Джонни-бой! Ладно… все-таки старик на опыте.

Джонни послушался мужчину и прошел первый.

– Спорю на сотню баксов, что Купер дрыхнет, — сказал Джонни, а в ответ получил легкий толчок в бок. Джонни направил пистолет вперед, ориентируясь по слабому отблеску луны, что сумрачно подсвечивала дом шерифа.

Так и есть, на полу валялись бутылки из-под виски, он их вовремя заметил и перешагнул, дальше он наткнулся на стену. Ник потряс его за плечо и Джонни обернулся.

«Он там», — показал он жестом, на этот раз Джонни понял. Скорее даже услышал. За стенкой раздавалось не то похрапывание, не то всхлипывание, так обычно еще скулят собаки.

Сколько же букв он уже успел открыть? — подумал Джонни. Если добавить сюда истории Ника, досье пациента, да еще и Купера в придачу, то тянет на все пять не меньше… Похоже сказочка близится к концу, так Джонни? Ты неплохо потрудился и тебе полагается приз. Какой? Душераздирающая история от мистера Купера, после которой они, взявшись за руки пойдут есть мороженое?

Джонни вспомнил про розовые очки. А ведь старик верно говорит. Пора бы…

Ник выступил первый. Видимо в темноте он ориентировался получше Джонни, так как все, что тот успел заметить, как призрачная фигура старика проскользнула мимо, затем послышался удар, треск двери, на пол упало что-то металлическое и глухие шаги.

— Не ждал меня Роб? — услышал голос Ника, Джонни и поспешил за ним следом.

В кабинете за столом сидел Купер. Его лицо цвета земли, покрытое каплями пота, выхватывала из темноты настольная лампа. Тот скулеж, что они слышали, доносился из его рта. Купер сжимал двумя руками пистолет, который был представлен к его подбородку. Руки тряслись, но он так и не решился положить палец на спусковой крючок.

— Что, Роберт, не хватает смелости нажать на курок? — спросил Николас Эйверитт. — Ты думал об этом, когда убивал моего брата?

Роберт Купер, кажется уже ничего не замечал. По его глазам текли слезы, его взгляд был обращен куда-то вскользь Джонни и Ника. И чем больше он смотрел, тем больше дрожал. Эта тряска передалась по всему телу и дошла до головы. Он закатил глаза, так, что были видны пожелтевшие белки, издал булькающий звук и его вырвало прямо на стол.

II

— Ты мне все скажешь, — проговорил спокойно Николас Эйверитт.

Он взял Роберта Купера за ворот рубашки и повозил по столу, размазывая серые массы.

— Ник, может не надо? — произнес Джонни. — Так он точно ничего не скажет.

— Твоя правда, сынок, — согласился Ник и ослабил хватку.

Он выхватил у Купера пистолет из рук, со словами:

— Смерть еще нужно заслужить. А тебе собака, пора начинать говорить. В отличии от меня у тебя целых две ноги, а патронов у меня предостаточно, будь ты хоть сороконожкой.

—Мистер Купер, — сказал Джонни, но Ник прервал его.

— Оставь свою вежливость для других. Сейчас он мой пленный и мне нужно узнать, какого хрена, Фрэнни нашли с дыркой во лбу, а потом, Роб заявляет, будто это самоубийство. Ну-ка, чему тебя научили на курсах криминологии. Скажи, это похоже на самоубийство, сынок?

— Даже близко нет, — ответил Джонни.

— А наш мистер Купер, считает иначе.

Николас Эйверитт достал бутылку с водой из мешка и полил на Купера сверху. Мужчина стал фыркать, глотать ртом воздух и махать руками, словно тонул.

— Очнулся, — проговорил Ник.

Роберт Купер поглазел на него с таким дурацким видом, что Николас расхохотался.

— И это твой босс, Джонни!

— Ник, — проговорил мистер Купер — Какого черта ты здесь делаешь? Разве мы не договаривались, что ты будешь охранять этих тварей?

— Взамен на жизнь моего брата, — сказал старик. — Только где он сейчас? А? Может скажешь мне?

-— Я тебе все сейчас объясню.

Купер попытался встать, но Ник усадил его обратно, надавив рукой на плечо. Несмотря на то, что Купер раза в два больше и выше Николаса Эйверитт, он, будто тряпичная кукла, плюхнулся обратно.

— Не мне, — ответил Ник. — Объясни вот этому юноше, который очень хочет знать, какого блядь хрена здесь творится?

Мистер Купер только сейчас обнаружил, что старик пришел не один.

— Ты, что здесь делаешь? — холодно спросил Купер. — Я разве тебя не уволил?

— Не меня, а Наоми и вы ее не уволили сэр, а всего лишь дали отпуск, — пояснил Джонни.

— Постой…

Купер внимательно посмотрел на Джонни. За все полгода это первый раз, когда его взгляд остановился на нем. Все остальное время он проходил мимо и разговаривал исключительно с Наоми.

— Ты сынок Рассела, так? Иди домой парень, взрослые сами разберутся.

— Как только он уйдет, я тут же вгоню тебе в живот пулю, — проговорил Николас. — И ты будешь ползать по полу, наматывая собственные кишки на руку, и умолять меня, чтобы я наконец тебя застрелил. Так, ты все еще хочешь, чтобы он ушел?

Купер покачал головой.

— Тогда расскажи ему все, что он хочет знать. Ответь, сука, на каждый его вопрос и тогда я уж подумаю, стоит ли пачкать об тебя руки. Считай это своим первым интервью. Ты же мечтал стать мэром?

— Ты и сам все знаешь, Ник, — проговорил Роберт Купер.

— Я могу спрашивать все, что угодно? — спросил Джонни у Николаса Эйверитт.

— Что только придет в твою умную голову, хоть сколько раз он мочиться, — ответил Ник.

— Ладно.

Джонни достал блокнот и ручку. — Постой, — сказал он. — Ник, а что, если я позвоню Наоми, и она мне поможет?

— Ну что за парень! — восторженно произнес Николас. — Учись, сынок, — обратился он к Куперу, тот лишь ехидно усмехнулся.

— Вы не дадите мне свой телефон? — спросил Джонни у шерифа.

— Вот он, — махнул головой Купер.

— Сотовый, — пояснил Джонни.

— Не прикидывайся дурачком, дай сюда свой телефон, — скомандовал Николас Эйверитт.

Роберт Купер пошарил в карманах, кажется, он все еще был пьян, или напуган, но пытался скрыть это под маской надменности. Он достал его и протянул Джонни.

— Тут у вас установлен вход по распознаванию лица.

— Прекрати тянут кота за яйца, — сказал Николас Роберту. — Дай-ка сюда сынок. Так… как эта штука работает?

— Нужно направить экран на лицо мистера Купера, — пояснил Джонни.

Николас Эйверитт сначала направил прямо в лицо Куперу автомат, а затем уже и телефон.

— Упрямый сукин сын, — проговорил Ник.

— Ты не представляешь, какую совершаешь ошибку, Ник, — сказал Роберт Купер. — Они уже рядом… Я их чувствую…

— Да закрой ты свой рот, ссыкун, — сказал беззаботно Ник и наотмашь ударил его по голове.

Джонни старался не смотреть. Он набрал номер Наоми.

— Мистер Купер? — услышал он удивленный голос.

— Наоми, это я Джонни!

— Джонни? Ну наконец-то! Я пыталась до тебя дозвониться, но никак не могла. У тебя все в порядке? И почему ты звонишь мне с номера шерифа?

— Все хорошо, — ответил Джонни. Правда есть пару проблем…

— Что? Проблемы? Джонни, мы уже едем в Уэллстон… с Сашей и Сэмом. Нам удалось кое-что накопать на Натана Кэмпбелла, теперь осталось проверить теорию на деле.

— Наоми, тут с нами мистер Купер и он ждет, что мы зададим ему вопросы. Кажется, он убил нашего мэра… я точно не знаю, поэтому и звоню тебе.

— А у вас там весело, — присвистнула Наоми. — Если то, что ты сказал правда, то это ведь многое объясняет.

— Это ничего не объясняет, — сказал Роберт Купер, но тут же получил затрещину от Ника.

— Тише ты, отвечай, когда тебя спрашивают.

— Ты готова, Наоми? — спросил Джонни.

— Да.

— Хорошо, я поставил тебя на громкую, будем задавать по очереди вопросы. Тут с нами еще Ник. Ты не знаешь его.

— Привет дамочка, — проговорил Николас. — Я уж прослежу, чтобы ваш босс, был паинькой.

— Окей, — ответила неуверенно Наоми.

Джонни прочистил горло.

— Мистер Купер, скажите, где вы были в ночь, когда убили мистера Эйверитт.

— В своей кровати.

Снова затрещина.

— Подумайте хорошо, я повторю вопрос. Где именно, вы были в ту самую ночь, когда убили мэра?

— Возле его дома, — ответил Купер.

Джонни сделал запись в блокноте.

— Теперь твоя очередь, Наоми.

— Вы знаете женщину, по имени Саманта?

В этот момент Купер на мгновение растерялся, но все же совладал с собой.

— Впервые слышу.

Это не ускользнула от внимательного взгляда Ника.

— Все он знает… Роб я предупреждаю тебя крайний раз, еще одна выходка и будешь отвечать с простреленными яйцами, ты хорошо меня знаешь.

Эти слова подействовали на Купера, как отрезвляющий нектар и он, вытирая с лица собственную блевотину платком, проговорил:

— Ладно Ник, все по-честному. Мне известна эта женщина.

— Куда вы спрятали пистолет?

— Когда вы встречались с ней последний раз?

— Зачем вам было убивать мэра, помимо его кресла?

— Хорошо-хорошо! Давайте я все расскажу, как было, только никаких вопросов.

Ник вопросительно посмотрел на Джонни, ожидая его решающего ответа.

— Сойдет, — ответил он.

— Наоми, ты слышала? — спросил Джонни.

— Да, я все слышу, пусть рассказывает.

Роберт Купер, шериф города Уэллстон, округа Валевут, аккуратно положил на бумагу табака, затем провел по краю языком и скрутил ее в тонкую трубку. Взял со стола зажигалку, поднес ко рту, и самокрутка закраснела, засияла на конце ярко-красным светом. Он с наслаждением выпустил изо рта дым и оглядел присутствующих.

– Вот так гораздо лучше, — сказал он. — С чего бы начать…

— Начни с того момента, как ты убил Сэнди Колман, — подсказал ему Ник.

— Во-первых это был не я… мне всего лишь приказали ее привезти.

— Кто? Саманта? — поинтересовалась Наоми.

— Опять вопросы, — недовольно проговорил Купер.

— Перед тем как мы залезли в тот дом на холме… это было очень давно… почти пол века назад, эти бесконечные сны… я их помню, как и сейчас. Просторный подвал, а в нем женщина, вместо глаз у нее сплошные дыры, из них течет кровь. Она просила о помощи, сказала, что даст мне взамен все, что угодно.

— И ты согласился? — спросил Николас Эйверитт.

— Мы дойдем до этого. Я слышал, как Фрэнни давно уже подбивал Джонни разведать тот холм. И тут я под предлогами, чем больше народа, тем не так страшнее, решил позвать и Сэнди.

— Зачем?

— Не знаю, просто захотел ее попугать.

— Ты врешь, — сказал Ник. — Ты хорошо знал, зачем тебе бедная девочка.

Ник выстрелил под ноги Куперу, тот с визгом опрокинулся с кресла.

— Что там у вас происходит? — тревожно спросила Наоми.

— Все ровно, юная леди, просто наш общий друг, хочет нас одурачить, — ответил Ник. Для него это было все как игра.

— Продолжаем.

Роберт Купер тяжело поднялся, потирая ушибленное плечо.

— Она сказала, что ей нужна маленькая девочка.

— Прямо так и сказала? — поинтересовался Джонни.

— Не прямо так… во сне. Фрэнсису только дай повод, он на что угодно согласится, лишь бы там было нескучно.

— Опустим историю как вы добрались до лечебницы, расскажи, что было дальше, после того как ты толкнул Сэнди? — потребовал Ник.

— Женщина набросилась на нее и разорвала на куски. Но мне не было ее жаль. Я смотрел в пустые глаза Саманты и видел, что она может, что угодно. В тот день она пообещала, что всегда будет помогать мне, о чем бы я не попросил. Она сказала, что у нее есть еще дети, которые, станут моими друзьями, если я окажу им помощь, прямо как ей. И нужно больше таких как Сэнди.

Тогда, что-то будто поселилось у меня внутри. Меня наполняло презрение к этим двум неудачникам, я чувствовал, что в свои двенадцать, могу сделать что угодно, лишь пожелав. Мне нужно было все же попытаться заманить их туда снова. Но у меня ничего не вышло… мне помешал Ник. Он пошел туда вместо Джонни и Фрэнсиса и убил одну из тех, кого мне было положено оберегать. Это не понравилось Саманте, она пригрозила, что придет за мной, Джонни и Фрэнсисом. Но оказалось, что Нику удалось ее обмануть.

Николас одобрительно кивнул головой.

— Все эти годы он присматривал, чтобы существа не сбежали, а я заключил сделку с Самантой, взамен на нашу жизнь, больше не убивать никого из ее детей. Пока, что-то не изменилось.

— Мы, что и вправду будем в это верить? — поинтересовался Джонни.

— А у тебя есть другая версия? — спросил Ник.

— Джонни, он говорит правду, — сказала Наоми. — Саманта охотилась на Натана Кэмпбелла.

— А это уже дело рук твоего братца, — сказал Купер Николасу. — Он откуда-то узнал, что Саманта искала мальчика из лечебницы. Да только вот не могла отыскать. И Фрэнсис нашел его личное дело… вернее не Фрэнсис, а его брат.

Джонни посмотрел недоумевающе на Ника.

— Черт, Ник! Ты хотел подставить Натана Кэмпбелла.

Ник рассмеялся.

— Ты верь ему больше. Какое мне до него дело?

— Большое. — отозвался Купер. — Ты хотел променять его жизнь, на свою и брата.

— По-моему, ты слишком много говоришь лишнего, — произнес Николас и выстрелил Куперу в ногу.

— Черт возьми, ты что творишь, Ник! — воскликнул Джонни.

— Заткнись, сынок. Этот ублюдок не следит за словами.

Купер кричал так, что Джонни не слышал Наоми.

Николас наступил Роберту Куперу ботинком на горло и процедил сквозь зубы:

— Тебе стоило держать язык за зубами. Купер захрипел, схватился руками за ногу Николаса.

Джонни стоял в растерянности и не знал, что делать.

— Не лезь, Джонни-бой! Это касается только нас двоих.

Джонни вскинул пистолет и направил на старика.

— Уберите ногу с его горла! — потребовал он.

Николас Эйверитт расхохотался.

– А ты смелый, щенок! У твоего папаши не хватило смелости, думаешь ты сможешь?

— Я вас предупреждаю последний раз. Если не уберете ногу с шеи мистера Купера, я выстрелю.

— Хорошо…, — ответил Ник и отошел в сторону. — И что дальше? Застрелишь меня?

— Нет, я просто хочу знать правду, — проговорил Джонни. — Я знаю, вы были с ним заодно, верно?

Николас улыбнулся.

– Кажется, ты начинаешь догонять, сынок. Знаешь, почему твой отец ушел на пенсию простым полицейским? М-м-м? Не знаешь? Потому что он не захотел играть по правилам. Нам всего-то нужно было отыскать этого Кэмпбелла, заманить его в Уэллстон, а потом передать его Саманте. Но твой отец решил пойти другим путем… он не стал нам помогать. А наоборот, застрелил Фрэнсиса.

— Это неправда, — проговорил Джонни.

— Ник не врет, все так и было, — хриплым голосом сказал Купер.

— Мы все согласились быть с Самантой. Все, кроме твоего папаши. Но скоро все поменяется… я уже это чувствую. Она обещала, что даст мне новую жизнь…

— Ты больной, — проговорил Джонни.

Ник рассмеялся, а затем его снова затрясло в кашле.

— Наоми, — позвал Купер.

— Что?

— Удивлен, что ты еще жива.

— Вы как будто расстроены этим, — сказала Наоми.

— Виноват, — ответил Купер.

Ник наконец совладал с кашлем и продолжил:

— Я присматривал за этими крохами, как за родными детьми. Кормил их, охранял.

— И что теперь? — спросил Джонни.

— Теперь? Дай подумать.

Ник принялся чесать щеку стволом автомата. — Ты выпустил всех детишек на свободу, не закрыв ворота. Мы обещали Саманте, что сделаем это к ее приезду, но так даже лучше. Когда она прибудет в Уэллстон, то воздаст каждому по его делам. Я ответил на все твои вопросы, Джонни-бой?

Ник взял телефон в руки и проговорил:

— До встречи в аду, дамочка, — и сбросил вызов. — А, ты будешь нашей жертвой, в качестве искупления за все грехи перед Великой Матерью.

Когда Купер поднялся с пола, придерживая рукой рану на ноге, Николас передал ему свой автомат.

— А ведь неплохое шоу мы с тобой устроили, верно Роб?

— Даже слишком перестарались. Возьми у меня в аптечке бинты и обезболивающее, кажется, пуля прошла вскользь, но черт как же болит. Мы же договорились без стрельбы.

— Извини Роб, технические неполадки.

Джонни не мог поверить своим глазам.

— Это, что сейчас вообще было?

— Все для тебя, Джонни Рассел младший. Думаешь, ты сам такой догадливый? Кто тебя подтолкнул забраться на тот холм? Думай Джонни, думай…

Джонни не отвечал.

— Мы знали, что рано или поздно ты или Наоми, докопаетесь до правды. А уж там недолго и до лечебницы. Но ты… превзошел все мои ожидания. Упертый, непробиваемый, тебе по праву принадлежит фамилия Рассел. Думаешь, мы в городе одни такие? — спросил Купер.

— Наверное, — неуверенно произнес Джонни.

— Эх, Джонни-Джонни-Джонни. Я взял тебя на работу, потому что мне нужны были такие как ты, мягкие, податливые, как Марк, готовые лизать сапоги. Я также думал и про Наоми, но вы меня слишком разочаровали. Давно ты был в нашей церкви, Джонни?

— Ни разу, — ответил он.

— А стоило бы. Тогда ты и Наоми были бы в курсе, что творится в городе. Но скоро об этом узнает каждый. Не зря она выбрала меня. Я добился всего, чего только пожелаешь, у меня есть деньги, связи в окружном правительстве… да взять хотя бы того писателя. Казалось бы, такой известный человек, должен наделать много шума в общественности, но нет. А благодаря кому? Правильно, мне.

Роберт Купер расхохотался.

— Видели бы вы свои лица, когда его уводили из участка. Признаю, этой выскочке Наоми, все же удалось создать неприятности, но ею уже занялись. Ах, да… совсем забыл, слышал, с книжным агентом Микки О ‘Брайаном приключилось беда?

— Нет, — ответил Джонни.

—Говорят его убили в собственной квартире, какой ужас! Нарезали кусками лицо и оставили на кухонном столе, представляешь? — наигранно изумился Купер.

— Зачем вы мне это рассказываете? — спросил Джонни.

— Боюсь, бедняжку Наоми, ждет подобная ситуация.

— Да пошел ты, больной ублюдок! — вырвалось у Джонни.

— Все ровно! — послышался голос Николаса, и он вернулся с целой кучей таблеток и бинтов.

— О чем вы парни треплитесь?

— Пытаюсь учить Джонни уму разуму, да только он противится.

— Зря ты так, сынок! Если бы ты хоть немного знал, о том, что знаем мы… видишь его рану? Ему сейчас больно, но он терпит, потому что знает, что Великая Матерь может сделать так, что она мгновенно заживет. А моя оторванная нога? Снова отрастет. Пока еще есть время соглашайся, и Великая Матерь вознаградит тебя.

— Что ж вы тогда не воскресите своего брата? — ехидно усмехнулся Джонни.

— Все так и будет, она даст ему новую жизнь, нужно лишь попросить. Всему свое время Джонни-бой. Соглашайся и будешь с нами. Сначала Уэллстон, затем Валевут, Калифорния, весь мир! Ну что? Как тебе идея, сынок?

— Никогда в жизни, — процедил Джонни сквозь зубы.

— Зря, — коротко ответил Николас и со всего размаха ударил Джонни прикладом по голове.

Свет в его глазах померк и последнее, что он услышал были слова Николаса Эйверитт:

— Все ровно!